Принимая гранаты в горсть, Отто не мог не обратить внимания на белые холеные руки пожилого мужчины, с чрезвычайно подвижными, длинными пальцами. «Лимонка» в этих руках, живших будто отдельной от их владельца жизнью, выглядела совершенно нелепо. Пальцы были хваткими и сильными, но было видно по тому, как они сжимали гранату, что они держат ее первый раз в жизни.

Отто остановил поспешные движения копошащегося в сумке старика и предложил ему взять и понести всю сумку. Тот тут же с благодарностью согласился, виновато оглядываясь на лейтенанта.

– Спасибо, молодой человек… – интеллигентно поблагодарил старик.

Он выглядел как профессор или пожилой учитель музыки. Догадка Отто оказалась недалека от истины.

– Кстати, я не представился… – откашлявшись, все с той же учтивостью произнес старик.

Поправив правой рукой ремень висевшего на плече «Маузера-98», он взял шляпу за верх и приподнял ее.

– Меня зовут Вайден… – представился старик. – Хельмут Вайден. Я виолончелист… Играл в Берлинской опере.

Отто посмотрел на него, как на привидение.

– Вайден?! – не сдержавшись, переспросил он. – Вы – командир нашего отделения?!.

Смесь недоверия, удивления и досады прозвучала в этом невольном вопросе Хагена.

Виолончелист Вайден с виноватой улыбкой закивал головой.

– Какого черта вы здесь делаете? – возмущенно прокричал Отто. – Вам здесь нельзя находиться!..

– Не ругайтесь, молодой человек… – снисходительно сделал замечание старик. – Наше место определяем не мы. Наше место определяет судьба. К тому же здание нашей оперы разбомблено, и, следовательно, я лишился места работы.

– Вы не понимаете!.. – с ходу вспылил Хаген. – Вас могут убить! Лейтенант Пиллер! Его надо отправить отсюда…