Следуя указаниям командира, шевердяевцы, достигнув скверика, заняли удобные позиции вдоль деревьев, чтобы дождаться второго звена группы и обеспечить прикрытие их продвижению.

Как только танк Шаталина преодолел метров десять по наклону улицы, снизу, от маячивших вдалеке домишек, прилетел снаряд, разорвавшийся на тротуаре, метрах в трех от «тридцатьчетверки». Немцы сразу обозначили очередной свой рубеж, который достаточно четко просматривался в бинокль с верха разрушенной баррикады.

Улица чем дальше, тем забирала вниз с еле заметным уклоном. Групп деревьев становилось все больше, домов – меньше, и отстояли они друг от друга по ширине мостовой на все большем расстоянии. Мостовая ширилась книзу, словно русло речки, в которую впадало все больше ручьев. Для улицы такими протоками становились переулки, практически из-за каждого дома выруливавшие на проезжую часть. В самом низу дорога переходила в немощеное открытое пространство, больше похожее на обыкновенный пустырь, заставленный какой-то техникой, похоже, гражданского назначения.

Сразу за пустырем с укатанной, хорошо утрамбованной землей, начинались компактно сгруппированные, невысокие строения, примыкавшие к длинному белому зданию, напоминавшему депо или ремонтные цеха. Оно было сплошь покрыто темной, местами бурой, видимо, от ржавчины, жестяной крышей.

За строением, напоминавшим депо, виднелись крыши товарных вагонов и макушки цистерн. Рядами тянущиеся спины составов ясно указывали на то, что вплотную к пригороду примыкала железная дорога. Возможно, улица и примыкавшие к ней переулки служили для подвоза к железнодорожным составам различных грузов.