Сразу после выстрела «тридцатьчетверка» Шаталина дала задний ход. Танк Головатого уже нырнул за каменный остов углового дома. Кирпичная кладка здания напротив взметнулась, поднятая кверху снарядом, посланным орудием «пантеры» вслед вражеским машинам. Шаталинцы, выдвинувшиеся вперед чуть более чем на полкорпуса, успели вовремя укрыться в горловине улицы.

Задумка Аникина с залпами фаустпатронов удалась лишь наполовину. Оборонявшим баррикаду удалось нанести ощутимый урон. Помимо результативных выстрелов обоих танковых экипажей свою солдатскую работу умело делали штрафники, укрывавшиеся в прилегающих к площади домах. Но главной своей цели – уничтожения стационарной огневой точки врага – штурмовой отряд не достиг.

Немцы делали все, чтобы дом, откуда бойцы Аникина осуществили обстрел баррикады одноразовыми трофейными гранатометами, превратился в руины. Но мощные стены этого добротно построенного двухэтажного здания с высокими потолками и остроконечной кровлей выдерживали натиск бронебойных снарядов, нескончаемый град пулеметных очередей, автоматных и винтовочных пуль.

К тому моменту, когда в просторной зале в самом центре второго этажа проломился потолок, не выдержав напора кровельных балок, обрушившихся от взрыва 45-миллиметрового снаряда, Латаный, с помощью своего противотанкового ружья и цейссовского прицела, успел уничтожить оба номера вражеского расчета «пэтээровцев», командира и заряжающего расчета фашистской «сорокапятки», укрывшегося в самом центре баррикады, за широкой амбразурой, сооруженной из скрепленных крест-накрест бревен.

Ликвидацию вражеских пулеметчиков Латаный перепоручал Кокошилову, с которым держал непрерывную голосовую связь посредством матерных окликов.