По дороге они и встретили санинструктора второй роты Стешу Вольскую. Капитан, обрадовавшись ее появлению, тут же в шутку отчитал санинструктора: мол, в санвзводе батальона полностью отсутствует бдительность, и вот вновь прибывший офицер с таким температурным видом расхаживает по батальону, а никаких мер не предпринимается.

Зам. по строевой строго наказал Стеше препроводить больного к доктору Тупорезу, потому как сам должен срочно отправляться встречать штрафное пополнение. «Ты не боись, старший лейтенант… Несмотря на такую фамилию, наш доктор режет, как лечит: очень остро!.. Ра-аз! И нет болячки! Правда, Стеша?» – весело подытожил капитан, фривольно приобхватив санинструктора за талию.

Степанида инстинктивно отстранилась, но капитан уже поднимал снежную поземку до блеска начищенными хромовыми сапогами, удаляясь от них прочь. Тут Коптюк от четкого осознания своей неловкости и неповоротливости в разговоре с девушкой погрузился в глубокое молчание. Стеша тоже молчала, шла молча и насупившись. Ей стало неловко и стыдно за то, что капитан при новеньком офицере полез обниматься. Да к тому же тот словно воды в рот набрал и слова не хотел вымолвить.

– Так вы к нам в батальон? – первой спросила она, оборачиваясь к нему на протоптанной в снегу тропинке.

– Да… – коротко и сухо отвечал Коптюк.

В голове у него творился пожар. Кто ж так отвечает, чурбан стоеросовый!

– Я – во второй роте, санинструктор… – повторно представилась Стеша.

– И я – во второй… – напрягши всю силу воли, выдавил из себя Федор. – Вот, должен сейчас пополнение встречать…

– А, так вы тоже у капитана Телятьева? – каким-то неподражаемо жизнерадостным тоном ответила санинструктор.