Демьян, споткнувшись, едва удержался на ногах. Приклад винтовки вовремя выставил перед собой. Мельком оглянувшись, он заметил, что вся атака направляется на левый край. Бойцы, кто по команде начальников, а кто инстинктивно, стремятся обойти минное поле. Теперь уже всем понятно, что оно практически полностью перекрывает правый фланг. Вот почему здесь у немцев, метрах в двадцати одна от другой, установлены сразу две пулеметные точки. Поэтому сюда они направляют огонь своей минометной батареи. Они ведут обстрел практически без остановки, откуда-то из глубины, с закрытых позиций. Значит, Потапыч оказался и тут прав.

Мины по-прежнему сыплются, и почти все время на опушку леса, туда, где перемещалась огневая точка неуловимых и неутомимых «максимовцев». Как будто у фашистов где-то там, за полоской леса, установлен мини-завод по производству этих чертовых мин.

Демьян успел преодолеть шагов двадцать, пока веер вражеской очереди снова не вжал его в землю. Ложкин плюхается в нескольких метрах правее. Он с ходу начинает стрелять из своей винтовки. Слышно, как клацает затвор его винтовки перед каждым выстрелом. Как ни странно, этот звук придает Гвоздеву сил. Он ощущает, что свой рядом, и сразу становится легче.

Разрывы выпущенных минометами мин рвались позади, не причиняя вреда залегшим посреди простреливаемого поля. Скорее всего ближе немецкие минометчики пододвигать огонь боятся, чтоб своих не задеть. Неужели отделению Потапова повезло и они наступают в незаминированном коридоре?

Пока Демьян прислушивался к «фьють-фьють» над каской и жмурил глаза от едкого соленого пота, разъедающего зажмуренные веки, мозги буравила мысль про этот самый коридор. Не для русских же старались немцы, оставляя на поле незаминированный проход.

Словно в ответ на лихорадочно скачущие мысли, по фронту, прямо в лицо лежащим на поле бойцам, ухнул выстрел. Он прозвучал так неожиданно, с таким оглушительным треском, что на миг у Гвоздева высадило дыхание. Ему показалось, что ушные перепонки лопнули.

Новый, повелительно-мощный шум возник из грохота вздыбившегося и разлившегося по полю, топя лежащих. Не сразу вернувшийся слух едва различил глухой рокот двигателя и лязг гусениц. Танки!.. Вот для кого оставлено место!