Вражеские танкисты явно выцеливали орудия батареи Артемова, а также пытались бить куда-то глубже, по закрытым позициям, нащупывая точки минометных расчетов, нанесших первый урон наступавшему противнику.

Взвод Коптюка находился как раз на линии огня вражеских танков, бивших по нашим орудиям. Снаряды немецких танков явно перелетали через передний край, где располагались окопы штрафников, но все равно в перекрестье траекторий полетов крупнокалиберных снарядов становилось не по себе.

В голове Демьяна лихорадочно всплывали заученные во время занятий цифры. Калибр – 88 миллиметров, длина ствола – 56 калибров. Неужели это и есть тот самый «тигр»? Сомнений быть не может.

Фашистские танкисты двигались в строгом боевом порядке, расставленные, как по учебнику. С тактикой у немцев мало что изменилось с того времени, как Демьян изучал в танковом училище виды построений немецких танковых рот в наступлении. Тут рота налицо, только без одного взвода. Четыре машины впереди, четыре – в средней линии, в шахматном порядке по отношению к впереди идущим. Позади пять легких танков – группа управления. Где-то там, среди них – и командирский. А может, идет позади, прикрываясь, как и положено, остальными.

Странно, что нет пехоты, которая, согласно требованиям учебника по тактике, должна прикрывать бока и задницы бронированных монстров. И еще одно, совершенно новое для теоретических познаний танкиста Гвоздева: эти четыре огромные квадратные коробки, ощетиненные огромными пушками со здоровенным дульным тормозом. Они и есть – «тигры». Теперь уже никаких сомнений быть не может. Двигаются в первой линии, непробиваемый для русских снарядов броневой таран. По замыслу фашистов он способен проломить оборону любой мощности и крепости.

Где же, черт возьми, пехота? И еще эти наросты на броне машин, словно ракушки на шкуре огромного кашалота. Гвоздев только сейчас, вглядевшись, понимает, что это и есть пехота. Немецкие автоматчики разместились на броне «тигров» и идущих следом машин. Что ж, широкая корма бронированных «зверюг» это вполне позволяет.

Вдруг, когда идущие впереди «тигры» почти одновременно производят очередной залп, прямой наводкой, и земля позади вспучивается и опадает огромной массой грунта, где-то в глубине живота просыпается неодолимый животный страх. Только теперь Демьяну становится очевидно-ясно, что вся эта многотонная лязгающая свора медленно, но неотвратимо надвигается прямо на него. И спасения нет ни от этого лязга, ни от этих плюющих клубами пламени орудий.