VI

Еще четыре машины, которые назначенный одним из наблюдателей Бурунов из третьего отделения назвал танками, на самом деле оказались самоходными установками. Выдвинувшись из-за высотки, скат которой спускался на пологое пространство километрах в полутора, самоходки расположились вторым эшелоном позади идущих впереди танков.

Дойдя примерно до километровой отметки, они остановились и открыли стрельбу. Первые выстрелы прогремели нестройной чередой и легли сильно в недолет. Все это время не утихал минометный обстрел, который немцы вели из района высоты, поэтому по приказу старшего лейтенанта бойцы и так находились в укрытиях.

Но когда заработали орудия вражеских самоходок, Коптюк еще раз скомандовал укрыться. Сам он едва успел добраться до блиндажа, когда снаряды, залпом выпущенные немецкими САУ, обрушились на позиции.

Взрывы сотрясли землю, взметнувшись вверх по центру, на участке второго отделения, но мощная взрывная волна разошлась вширь, разогнав по траншеям дым и пылевую взвесь. Били самоходки осколочно-фугасными снарядами, поэтому попадание каждого снаряда передавалось гулкой дрожью через почву, рождая внутри тревогу и беспокойство.

Когда боевые порядки танков приблизились на четыреста метров, по цепочке от взводного через командиров отделения электрической искрой пробежала команда расчетам ПТР – выдвинуться на боевые позиции.

Еще до начала боя в расположении появился Рябчиков, еле стоящий на ногах и задыхающийся, весь мокрый от воды и пота. Сбивчивый рассказ бойца о вражеских танках наглядно подтверждали глухие звуки ведущегося боя, которые в недолгие паузы передышки вражеских минометов доносились откуда-то слева, с той стороны, куда ушла группа Гвоздева.

После доклада ротному и короткого совещания в штабе было принято решение отправить на помощь бойцам разведгруппу, усиленную пэтээровцами и минометным расчетом. Причем организацию этого дела капитан Телятьев опять возложил на Коптюка. Доводы старшего лейтенанта о том, что людей во взводе и так не осталось и позиции оголены, ротный слушать не стал.