Книга: Штрафбат под Прохоровкой. Остановить «Тигры» любой ценой!
Назад: V
Дальше: VII

VI

– Командир… Там это… – ухватив старшего лейтенанта за плечо, крикнул Довганюк. – Недобитые в танке. Из гребаной фашистской «пантеры». Не хотят сдаваться, гады… Бьют из пулемета…
– Вот тебе и запасной ствол для твоего фашистского друга… – с иронией сказал Дерюжный Подсевальникову.
Федор оглянулся в сторону подбитого танка, стоявшего позади передней траншеи, метрах в двадцати от блиндажа, развороченного снарядом вражеской «самоходки». Из-под гусениц танка забил, зайдясь, пулемет. Ему тут же ответили со стороны блиндажа. Стреляли из ППШ, градом пуль осыпая ходовую часть вражеского танка.
– Огрызаются, сволочи! – зло добавил Довганюк.
– А кто там палит в ответ, как заведенный? – спросил старший лейтенант, направляясь к блиндажу. – Своих сейчас перестреляет, – торопливо бросил он на ходу. – Нельзя же так, черт возьми. Гранатами надо или бутылками…
Среди вывернутых взрывом бревен блиндажа они обнаружили Степанкова. Радость встречи была омрачена видом убитых, которых аккуратно уложили тут же, у входа в блиндаж.
– Как же так, командир? – едва сдерживая слезы, дрожащим голосом приговаривал Степа. – Вот и не стало Петюни Григорьева… Эх, Петя, Петя, что же я твоей молодой и красивой жене отпишу?
Один из погибших при попадании снаряда в блиндаж, радист Григорьев, был Степиным закадычным другом.
– Так и отпишешь: «Пал смертью храбрых в бою…» – сухо, усталым голосом выговорил Коптюк.
У него совершенно не осталось сил на эмоции. Захотелось лечь, прямо вот тут, возле Пети Григорьева, остальных павших, и заснуть. Он бы спал так крепко, что, казалось ему, никакая сила бы не смогла его разбудить.
Хоть выстрели прямо над ухом 88-миллиметровый «тигриный» ствол. Таким же крепким сном, как его бойцы, что лежат, изувеченные, с неестественно вывернутыми руками и ногами. До чего же крепко они спят, усталые, намаявшиеся…
Назад: V
Дальше: VII