XXXI

Гвоздеву был хорошо виден результат выстрела. В лоб пытаться пробить «пантеру» из противотанкового ружья было бесполезно. По ходовой надо было бить или пытаться зайти сбоку. Вот борта у этой фашистской «кошки» были не в пример слабее, вполне по зубам бронебойному 14-миллиметровому патрону.

Пэтээровцы словно читали мысли Демьяна. Расчет уже успел перезарядить ружье. Второй хлопок перекрыл стук пулеметной очереди, которую танкист по диагонали посылал на правый фланг, накрывая группу отступавших фашистов. Они теперь уже не пытались отстреливаться, а бежали, не оборачиваясь, пытаясь обогнать пятившийся задом танк и спрятаться за его габаритами.

– А ну, Ряба, добавим им перцу под хвост… – проговорил Демьян, совмещая прицельную планку и мушку на конце ствола своего трофея с черными фигурками в поле.

Вдогонку бежавшим теперь вели огонь сразу с трех позиций, разнесенных по линии опушки. Наискось от дымящейся «семидесятки», почти через все поле строчил пулемет Дегтярева, работал затвором, посылая выстрел за выстрелом, Ряба из своей винтовки, и короткими очередями сухо кашлял пистолет-пулемет Гвоздева, а с правого фланга вели стрельбу сразу несколько винтовок и автоматов.

И хотя немцев уже отделяло от опушки метров триста, пули разили их одного за другим. Сначала скосило отставших. Они бежали в такой панике, что загораживали сектор стрельбы из пулеметов своему же танковому экипажу. Отступавшие в первых рядах успели обежать пятившийся в сторону колхоза танк, но тут их настигли пулеметные очереди, выпущенные с левого фланга.