Дальше, с другого края села, горели большие прожекторы. Там слышался непрерывный лай собак Гудели моторы. Это были армейские грузовики. Они двигались вдалеке, по проселочной дороге. Она уходила дальше на северо-запад. Там было много солдат. Я бы узнал эту дорогу на карте. Наверное, там начинались позиции артиллеристов. Мы разглядели в свете прожекторов несколько пушек Грузовики, которые подъезжали под этот яркий свет, тут же начинали разгружать. Они выгружали боеприпасы. Много ящиков. Большие ящики. Похоже на крупнокалиберные снаряды. Несколько машин… И много солдат, но суеты никакой не было. Доносились крики их командиров. Они очень четко осуществляли разгрузку. Исполнительные, гады. Прямо руки чесались пальнуть в них. Или кинуть гранату. Я вполне мог до них добросить. Мы подобрались очень близко. Вся бы их дисциплина пошла кувырком…

Но стрелять мы не стали, а решили вернуться. Поле прошли без проблем, а в лес не полезли. Чтобы судьбу не испытывать. Взяли правее, оставив избушку лесника в стороне. Вроде мы все рассчитали и учли отклонение от маршрута. Но мы промахнулись. И на точку, где мы оставили плот, не попали. Тогда стали прочесывать вдоль обрывов. Искали наш плот. Очень не хотелось оставаться на этом чертовом фашистском берегу. Ну, кто ищет, тот всегда найдет… Вот мы и нашли на свою голову этих двух фрицев. Нашли… А тот, второй, он совсем… А Зайченко…

Евменов замолчал.

— А дальше что? — раздался голос Попова.

— Тише ты, дальше, — одернули его. — Смотри ты. Спит наш Евмен.

— Да… рассказал сам себе сказку на ночь…

— Ладно вам. Человек с того света вынырнул, а вы тут…

— Интересно, а что дальше-то было?

— Тебе, Попов, что, мама сказки в детстве не рассказывала?

— Не, не рассказывала. Я в детдоме вырос. У нас только нянечка была. Но сказки не рассказывала. Она шваброй нас била. Тех, кто плохо себя ведет.

— То-то я бачу, Попов, ты якись трошки контуженый. Шваброй по темечку, небось, тюкнуло.

— Не… Меня ей не достать было. Больно я шустрый был, — ответил Попов. Он, видимо, к данной теме относился серьезно. — Мы и вино проносили в детдом. Во как…

— А винишко деда Гаврила ко времени приспело.

— Да, Евмену как раз вместо успокоительного. Если Нинка его спровадила без всяких лекарств.

— А то ты не знаешь, какие у Нинки лекарства?

— А ты будто знаешь. Гляди ты, знаток. Ну так баба не от хорошей жизни старается. На войне, вишь, не бабье дело обитать. А она все равно об солдатской душе заботится, как может, ласку дает… Да только такому хмырю, как ты, все одно от Нинки обломится. Пойди вон до бревна с дуплом полечися.

— Слышь, ты, это кто тут хмырь?

— Кто-кто… дед Пихто.

— Ну, ладно, хорош, — урезонил спорщиков старшина. — Знатоки выискались. Евмен всем хороший пример подал. Всем отбиться и спать. А ты, Попов, не забудь про смену. И смотри, не задрыхни там, в окопе…