Эта женщина спасла ему жизнь. Она не дала ему замерзнуть. Хагену вдруг захотелось узнать, как ее зовут. Она тоже должна знать его имя.

— Меня зовут Отто. Отто…

— Ишь заладил: ато, ато… Как попугай.

Отто терпеливо повторял, тыча себя в грудь пальцем:

— Меня зовут Отто… Отто…

— А, это кличут тебя так… — догадалась женщина и покачала головой. — Ото. Что за имя такое? И придумают же имена такие… Ну, нехристи, чистые папуасы…

— Меня зовут Отто… А как вас зовут?…

Хаген продолжал стучать в себя пальцем.

А потом указал пальцем на нее.

— Да поняла уже… Ото… поняла… А-а… ты про меня узнать хочешь? Ишь чего, знакомиться удумал…

Женщина что-то говорила, не отрываясь от своего дела. Она чему-то улыбалась и покачивала головой.

— Как вас зовут?

— Вера меня зовут. Ве-ра. Понял, фашистик?

— Ве-ра, Вера… — повторил Отто, словно пробуя имя своей спасительницы на вкус. Одежда и платок сильно ее старили, по лицу, глазам и коже рук, сохраняющей белизну и гладкость, Отто сообразил, что лет Вере не больше сорока.

— Помолись за моего Василию… его вот забрали в Красную Армию, чтобы вас бить — немчуру и румын треклятых. Вы еще ничего, культурные, а эти нехристи — сплошное ворье кудлатое… Ишь, господа выискались — из грязи в князи… Да у нас цыгане таборные, когда останавливались у села, чище были и вели себя порядочнее. Вот уж пришли наши, освободили, теперь дадут вам перцу.

Женщина все что-то говорила. Вдруг она замерла, словно вспомнила о чем-то очень важном. Даже забыла про свою рыбу.

— Ой, горе мне… мужика при начале войны убило, а теперь и старшенького забрали, кровинушку мою. Это любимый наш… Мы со Степаном из-за него и оженились. Как понесла от него, а мне только семнадцать исполнилось… Отец мой шибко был против, чтобы дочка его замуж за хохла выходила. Все кричал: «Мало тебе молдаван на селе». А как про внучка узнал, сразу отошел… И согласился. Так-то вот, Ото…

Женщина глубоко вздохнула и опять принялась за чешую.

— Это, выходит, сын мой сейчас чуть старше меня тогдашней. А Степан. Ему ж и восемнадцати еще нет. Ты-то, фашистик, все одно постарше намного его выглядишь… А мне еще двух дочек малых кормить, и свекровь еле ходит… А тут ты еще на мою голову свалился. Как змей водяной из Днестра выполз. Вылитый лаур-балаур.