Теперь его будто осенило, что на берегу использовать все его боезапасы уже не придется. Он тут же умело заслал в свою трубу следующую гранату с перышками. Усаживаясь поудобнее на вертевшемся по кругу плоту, он терпеливо ждал, когда раструб его «панцера» развернется в сторону немцев.

— Ай, Яшка, итить твою в дышло!… — в каком-то потустороннем безумии радости кричал со своего плота Трофим. Он уже еле стоял на ногах, но продолжал выжимать из пулемета капли раскаленной стали.

— Давай, Яшка, жги!… — успел еще крикнуть Трофим. В следующий миг то самое место, где находился его плот и он, весь израненный, но не сдавшийся, бил по врагу из вражеского пулемета, выросло в водяной столб. Кровавые струи в этом столбе неразделимо смешались с мглисто-зеленым потоком днестровской воды. Как будто провидение вознесло геройский обелиск солдату, искупившему в этот миг все свои грехи перед небом и перед людьми. Но в следующую долю секунды все обрушилось вниз, и только обломки и щепки разошлись в волнах большим багровым кругом.

Все это произошло на Яшкиных глазах. Плот его качнуло волной, разошедшейся после взрыва. Тогда штрафник вскочил на ноги и, вскинув гранатомет, выпустил огненную струю. Граната ушла в немецкие окопы. Раздался взрыв, крики убитых и раненых.

И тут по Яшке ударили сразу с нескольких точек. Фрицы совсем остервенели, стреляя из чего попало, будто забыв про другие цели. Над рекой стоял дробный звон металла. Это винтовочные, автоматные пули все плотнее сыпали по защитному щитку гранатомета, за которым пытался укрыться Яков. Поверхность бревен вокруг солдата в момент ощетинилась острыми щепками, вода вокруг булькала и шипела.

Вот пулеметная очередь прошла наискось, прямо поперек плота и щита, прикрывавшего Яшку. Сила удара пуль была настолько сильной, что на щитке осталось несколько глубоких вмятин. Яшка не удержался и шлепнулся плашмя. Тут же в нескольких местах, оставляя на мокрой древесине кровавые брызги, ему прострелило руку и ногу. Яшка упал, выронив трубу из правой руки, но гранатомет лег прямо на него сверху, так, что погнутый, словно изжеванный, щиток продолжал прикрывать штрафника. Тогда Яшка достал из-за пазухи еще одну гранату Собрав последние силы в кулак, он попытался зарядить ею гранатомет. Но для этого ему нужно было снять с себя прикрытие щита. Как только он это сделал, пулеметная очередь впилась в его тело. Она изрешетила Яшку вдоль и поперек Она терзала его, уже погибшего, до тех пор, пока под воздействием ударной силы разрывных пуль разорванное Яшкино тело не бултыхнулось в воду.