Глава 9
Красные звезды над Азовским морем
Майор Александр Волин засиделся в штабе вместе со своими штурманами за полночь. И причина «всенощного бдения» была весьма серьезной. Отдельной эскадрилье «воздушных охотников» теперь предстояло действовать еще и над морем!
А дело это весьма непростое. Психологически летчику легче вести самолет над землей, нежели над водной поверхностью. Четче видна линия горизонта, местность внизу изобилует ориентирами, но самое главное — если придется прыгать с парашютом в случае аварии или вынужденной посадки, лучше уж плюхаться на грешную землю, чем на изменчивую водную гладь. Тут уж — молись Нептуну, а будешь ли жив, кто знает…
Вчера майор Волин вытребовал на складе спасательные жилеты для летчиков Отдельной эскадрильи и носимый аварийный запас, в состав которого входила и резиновая надувная лодка. Но все ж утешения мало. Вот и сидели до поздней ночи отцы-командиры, кумекали, как лучше курс проложить да остаток топлива рассчитать, чтоб хватило.
Рано утром — подъем под рокот прогреваемых двигателей. Техники всю ночь не отходили от «Аэрокобр», все проверяли всякие мелочи.
— Боевая задача: «свободная охота» на морских коммуникациях противника и его путях отхода. Топить торпедные катера гитлеровцев, его самоходные десантные баржи, сковывать боем авиацию противника. Обращаю ваше внимание на расход топлива и режимы работы двигателя. Вылетаем с подвесными топливными баками. Внимательно переключайте краны топливной системы с резервной на основную. В квадрате поиска действуют наши катерники и сторожевики, так что, если что — выходите на их частоту в случае чего…
— Задача ясна?
— Так точно!
— По самолетам!
Парами «Аэрокобры» легко разбегались по покрытой утренней росой траве и уходили в небо — навстречу поднимающемуся солнцу.
* * *
Майор Волин заложил широкий вираж, оглядывая водную поверхность. Отражающееся от волн солнце дробилось тысячей солнечных зайчиков и слепило глаза. Слева, уже за пределами видимости, лежал Мариуполь. Оттуда спешили эвакуироваться немецкие оккупанты.
В Мариупольском порту базировались немецкие торпедные катера «Шнелльботы» и быстроходные немецкие баржи. Теперь вот они драпали в Крым, Одессу и дальше — в Констанцу.
Кроме того, здесь находилась и немецкая морская патрульная авиация. На вооружении немецких морских летчиков — поплавковые гидросамолеты «Хейнкель» Не-59. Самолеты отряда не только занимались своими прямыми обязанностями, одной из первых подобных операций стало спасение, а вернее — пленение советских моряков с погибшего у Констанцы лидера «Москва», но и вели морскую разведку и искали советские подводные лодки. Позже к ним добавились три «Арадо-196», переброшенные со Средиземного моря из состава морской авиагруппы SAGr-126. Позже к ним добавились летающие лодки «Дорнье-24».
Первоначально практически вся немецкая гидроавиация была сосредоточена в одном месте — в румынском порту Констанца. Постепенно, продвигаясь вслед за частями Вермахта, гидросамолеты Люфтваффе в 1941 году перебазировались в Николаев и Мариуполь, а затем и на гидроаэродромы Крыма. Так, на 1 июня 1942 года немецкие гидросамолеты базировались в Констанце, Ак-Мечети, Таганроге и Багерово. Позже к этому перечню добавились Севастополь и озеро Тобечикское южнее Керчи.
А вот в начале 1943 года началось обратное движение фронта с востока на запад и потери немецкой гидроавиации заметно выросли. Причем теперь противник не чувствовал себя в безопасности даже вблизи своих берегов.
Интересный эпизод произошел накануне освобождения Донбасса, 1 августа 1943 года. В этот день два торпедоносца ДБ-3ф из 5-го гвардейского морского торпедоносного авиаполка атаковали конвой противника в десяти милях юго-западнее Евпатории. Конвой состоял из трех транспортов и одной самоходной баржи и шел в охранении четырех румынских и двух немецких быстроходных кораблей. Сведения о результатах этого удара достаточно противоречивы. Германский «Дневник руководства войной на море» сообщает о сбитом румынскими истребителями советском торпедоносце. Румынские источники, напротив, утверждают, что прикрытие конвоя осуществлялось немецкой авиацией. Наконец, отечественная хроника сообщает о сбитом в воздушном бою истребителе «Мессершмитт» Bf-109. Самое интересное, что по сводкам потерь, в этот день примерно в том же районе был потерян один «Арадо-196» из отряда морской разведки «1./125». Самолет пропал без вести вместе с экипажем. Не исключено, что в неразберихе боя гидроплан и был принят за истребитель.
Правда, такие воздушные бои гидросамолетов над конвоями были скорее исключением, чем правилом. Поэтому основные потери подразделения 125-й группы и поисково-спасательного отряда несли при выполнении боевых заданий у советского побережья. Первой потерей стал «Бломм унд Фосс-BV-138», который пилотировал командир подразделения «3./125» обер-лейтенант Вальтер Лайтериц. Машина пропала без вести в разведывательном полете.
С приближением советских войск немецкие гидросамолеты все чаще использовались не для патрулирования и разведки, а для эвакуации. И особой прыти немецкие пилоты над Азовским морем не проявляли. Так что нашим летчикам можно было не волноваться. И все же — береженого бог бережет. А осмотрительность в боевом вылете — первейшее дело.
— Эскадрилья, говорит Леопард-1, проходим «змейкой». Ищем немецкий конвой.
— Вас понял, командир, выполняем.
Кто ищет, тот всегда найдет. На бликующей тысячей лучей солнца водной глади комэск разглядел белые буруны быстроходных посудин. Всего шесть вымпелов. Впереди шли два скоростных торпедных катера, они сопровождали три малотоннажные моторные шхуны. А замыкающей шла быстроходная десантная баржа. Но кто это, наши катера-«охотники» или немецкие «Шнелльботы»? Да и моторная баржа вполне могла оказаться «эльпидифором». Волин снизился и прошел на бреющем над морским конвоем. «Гром аплодисментов» в виде разноцветных трасс развеял последние сомнения.
Волин резко взял ручку управления на себя, набирая высоту.
— Эскадрилья, атакуем конвой. Ведомый — прикрой!
Волин свалил свою «Аэрокобру» на крыло, переводя истребитель в стремительное пике. От вида надвигающейся со страшной скоростью водной поверхности кровь застыла в жилах. Но в перекрестье коллиматорного прицела маячил силуэт немецкого торпедного катера «Шнелльбот».
Торпедный катер «Schnellboot» был непростой целью. Он имел водоизмещение 49 тонн, а суммарная мощность трех дизелей в 2850 лошадиных сил позволяла развивать ему скорость хода в 35 узлов. Так что название свое он с лихвой оправдывал.
Вооружение у «Шнелльбота» тоже было весьма серьезным для такого типа кораблей: помимо двух 533-миллиметровых торпедных аппаратов с двумя запасными торпедами, на борту имелись еще и два 20-миллиметровых спаренных зенитных автомата. Эти скорострельные «двадцатимиллиметровки» были мощным зенитным оружием. Вдобавок на некоторых торпедных катерах Кригсмарине устанавливались еще и крупнокалиберные зенитные пулеметы. Спаренные пулеметные установки на турелях размещались по обеим сторонам мостика за круговой броней. Так что маленький и верткий кораблик превращался в настоящего «огненного ежа». И вот на такого «ежа» сейчас пикировал майор Волин.
Пальцы жмут гашетки пушки и пулеметов, а в перекрестье прицела — корма немецкого торпедного «Schnellboot». Александр целится туда, где расположены двигатели. И — попадает! Хлесткие очереди превращают в решето люки машинного отделения и надмоторные жалюзи. А попутно еще и «сковыривают» кормовую турельную установку с 20-миллиметровой скорострельной пушкой. Немецкий катер теряет ход, а его корму заволакивают клубы черного дыма. А вслед за командиром эскадрильи на «Шнелльбот» пикируют и остальные «Аэрокобры», извергая огонь, раскаленную сталь и свинец из жерл своих пушек и пулеметов. Немецкий торпедный катер попадает под настоящий ливень огня! Мощные 37-миллиметровые снаряды рвутся на ходовом мостике и в рубке, не спасает даже броня. А раскаленные свинцовые осы жалят наповал всех, кто находится на палубе — за штурвалами наводки зенитных установок и турелями пулеметов. Тяжелые пули 50-го калибра «Кольт-Браунингов» рвут человеческую плоть, отрывают конечности, дробят кости. И пена в кильватерном следе из белой превращается в розовую…
Но в этот момент второй торпедоносец «Шнелльбот» ставит дымовую завесу, прикрывая подбитый корабль. Ну, и ладно, тому все равно — крышка.
В принципе цель не они, а вот эти две моторные шхуны, которые так перегружены, что еле тащатся. С их палубы тоже стреляет что-то автоматическое, однако же их зенитный огонь слаб, и против стремительных «Аэрокобр» военные «транспорты поневоле» ничего сделать не могут. И снова ливень огня обрушивается на немецкий конвой. Драпать вздумали?!! А нате вам, сто немытых вам в душу!
Начинает стрелять и быстроходная десантная баржа — «Marinefahrprahm», а это уже куда опаснее.
Эта серия боевых надводных кораблей оказалась настолько удачной, что состояла на вооружении немецких ВМС и некоторых союзных им флотов в годы Великой Отечественной войны.
Обладавшая сильной армией и военно-морским флотом, Германия к началу Второй мировой войны не имела ни одного массового высадочного средства. Поэтому в операции по захвату Норвегии и Дании «Везерюбунг» основным средством для перевозки войск к намеченным для захвата плацдармам стали быстроходные крейсеры и эсминцы. Но из-за неприспособленности этих боевых кораблей к подобным задачам десантные соединения на них не имели ни тяжелой артиллерии, ни танков, ни автомобилей. По тем же причинам во время высадки десанта с крейсеров в Осло-фьорде и районе Бергена пришлось пересаживать людей на торпедные катера и малые тральщики. В Копенгагене германские суда просто пришвартовывались к причалам, и войска высаживались на набережную. В тех же случаях, когда противник оказывал сопротивление, Кригсмарине нес значительные потери.
При разработке плана по захвату Великобритании в ходе операции «Морской лев» предполагалось высадить в первых эшелонах около 700 тысяч человек и 125 тысяч лошадей.
Поэтому понадобилось и современное десантное средство. В кратчайшие сроки был разработан проект десантной баржи — MFP.
«Marinefahrprahm» оказалась настолько удачной, что впоследствии использовалась и по прямому своему назначению, и как канонерская лодка, и даже как самоходная зенитная батарея. В последней своей ипостаси быстроходная десантная баржа была особенно опасна для советских истребителей. На ней устанавливалось одно 75-миллиметровое или даже 88-миллиметровое орудие и три спаренных 20-миллиметровых зенитных автомата. Однако это вооружение могло дополняться еще одной пушкой «acht-acht» и парой скорострельных зениток, а еще — крупнокалиберными пулеметами на турелях. Настоящий «крейсер ПВО» в миниатюре!
«Marinefahrprahm» были практически неуязвимыми для торпед из-за своей малой осадки. Их осадка составляла менее двух метров в корме и меньше метра — в носу. MFP превосходили различные катера противника по мощи артиллерийского вооружения, в то же время будучи достаточно защищенными от огня легкого оружия. Количество огневых средств ПВО, размещенных на MFP, с учетом сравнительно небольших размеров барж делали их очень сложными целями для авиации противника. А три дизеля «Deutz» общей мощностью 1170 лошадиных сил обеспечивали скоростной десантной барже вполне приличную для такого корабля скорость в 10,5 узла. При этом дальность хода составляла 1075 миль при экономичной скорости в 7,5 узла.
В дальнейшем на основе «Marinefahrprahm» типа «D» выпускались также артиллерийские самоходные баржи «Artilleriefahrprahm», имеющие дополнительное бронирование от 20 до 100 миллиметров, и 105-миллиметровые орудия главного калибра, а также усиленное зенитное вооружение.
Быстроходные десантные баржи «Marinefahrprahm» довольно широко применялись гитлеровцами и их союзниками на всех морских театрах боевых действий, и особенно на Черном море и Азове. Здесь для них были практически идеальные условия.
Хотя — нет. В данный момент условия для данной самоходной баржи были весьма не идеальны. И советские «Аэрокобры» прилагали для этого все усилия. Истребители кружились над немецким караваном ангелами мщения. Уже горела одна из моторных шхун, а вторая застопорила ход.
Но расплата за такой успех пришла очень быстро и была страшна. Огненные очереди зенитных «Флак-систем» разнесли в обломки сразу пару «Аэрокобр». Вот так переменчива фронтовая судьба: оба сбитых летчика побывали в самых серьезных переделках, в самых жестоких воздушных схватках, однако погибли на штурмовке. Напоролись на прицельные трассы 20-миллиметровых снарядов. И только крики заживо сгорающих людей разнеслись над морем, и только тоскливые крики чаек были им ответом…
— Сволочи! — Майор Волин, на глазах которого разыгралась эта трагедия, рванул на себя ручку управления самолетом, а потом снова устремился в пике после горки.
Караван отступающих из Мариуполя немецких судов горел. С тонущих, разбитых кораблей люди прыгали в воду, спускали шлюпки. Вода вокруг кипела. Одна из шхун накренилась набок и вот-вот грозила перевернуться кверху килем. Один из торпедных катеров дымил развороченным моторным отсеком. Он беспомощно дрейфовал, все увеличивая дифферент на корму.
Майор Волин поднялся на высоту две тысячи метров и заложил широкий вираж, оглядывая картину морского побоища. Он переключил частоты радиостанции и связался с нашими торпедными катерами:
— Вымпел-15, я Леопард-1, прием. В квадрате 23–16 перехвачен конвой противника в составе шести вымпелов. В ходе штурмовки повреждены один «Шнелльбот» и два транспортных судна противника.
— Я Вымпел-15, спасибо, мужики! Идем наперехват.
— Осторожнее, у немцев здесь — быстроходная баржа с мощным артвооружением.
— Ясно, учтем.
На перехват немецкого конвоя устремились пять торпедных глиссирующих катеров типа Г-5. Небольшие катера стремительно неслись по водной глади, распушив белые «усы» бурунов и оставляя за кормой белопенные кильватерные шлейфы. Два авиационных мотора АМ-32 конструкции Микулина передавали свою мощь, по 850 лошадиных сил каждый, на трехлопастные гребные винты, которые разгоняли Г-5 до скорости в шестьдесят узлов.
Майор Волин на обратном пути прошел на бреющем над нашими катерами. Они буквально летели над гребнями волн, грозно уставив в небо стволы пулеметов. На корме трепетали на ветру флаги Военно-Морского флота СССР.
Вооружение советского торпедного катера не было таким мощным, как у немецких «Шнелльботов». Оно состояло из двух турельных установок с крупнокалиберными пулеметами ДШК и двух торпедных аппаратов. Но по скорости и маневренности советские торпедоносцы превосходили гитлеровцев.
Глиссирующие торпедные катера использовались не только по прямому назначению, но и для решения вспомогательных задач: для высадки десанта, постановки минных заграждений, доставки грузов, обстрела побережья, противоборства с катерами и минными тральщиками противника.
Сейчас, например, им нужно было подавить остатки сопротивления немецких сил и взять под конвой разбитый караван противника.
А шесть истребителей «Аэрокобра» уже легли на обратный курс…
* * *
Поквитаться за потерю двух своих истребителей майору Волину посчастливилось уже в следующем вылете. Приземлившись на береговом «аэродроме подскока», «Аэрокобры» быстро пополнили запасы горючего и боеприпасов. И снова ушли на патрулирование морских коммуникаций.
В этот раз Александр Волин вылетел четверкой. Недалеко от берега он обнаружил пару немецких гидросамолетов «Хейнкель» Не-59В-3. Эти бипланы были основой немецких сил базовой патрульной авиации. И хоть к 1943 году они уже изрядно устарели, но продолжали выполнять свои функции по патрулированию, поиску и спасению кораблей.
Вероятнее всего, эти два гидроплана были вызваны на помощь с того каравана немецких кораблей, которые майор Волин атаковал в прошлом вылете. Теперь получалось, что немецкие гидросамолеты попали в ловушку, и командир эскадрильи «воздушных охотников» их отпускать не собирался. Пальцы легли на гашетки пушки и пулеметов, а неуклюжие силуэты двухмоторных бипланов с торчащими снизу массивными поплавками перечеркнули концентрические круги коллиматорного прицела.
* * *
Гидросамолет «Хейнкель» Не-59, ведущим конструктором которого был Рейнхольд Мевес, стал наиболее интересной разработкой фирмы в начале 1930-х годов. Этот самолет хотя и не отличался оригинальностью и аэродинамичным изяществом форм, но для фирмы «Heinkel» эта машина стала крупнейшей серией из всех ранее построенных самолетов. «Хейнкель-51» создавался как гидроплан двойного назначения — для патрулирования и для нанесения бомбово-торпедных ударов по морским и наземным целям.
Его предполагали выпускать в колесном и поплавковом вариантах. Оба варианта прошли полную программу летных испытаний. И в 1933 году вновь образованное Рейхсминистерство авиационной промышленности приняло самолет на вооружение в качестве стандартной машины для эскадрилий общего назначения морских авиагрупп.
Еще через несколько недель специальная морская разведывательная эскадрилья AS/88 получила Не-59В и была включена в состав легиона «Кондор» для отправки в Испанию. В сентябре 1936 года в порт Кадис прибыло торговое судно «Вигер» с грузом различной военной техники и материалов. На борту судна находились и ящики с разобранными гидросамолетами «Хейнкель» Не-59В-2 и Не-60Е. Следующие две машины того же типа выгрузили в Кадисе. Этими же транспортами прибыли технический персонал и командир эскадрильи капитан Карл-Хайнц Вольф.
После того как все гидросамолеты были собраны и облетаны, подразделение немедленно приступило к боевой работе.
Основной задачей Вольфа стала разведка морских прибрежных районов в интересах морского флота франкистов. Полеты выполнялись с военно-морской базы Кадис-Пунталес.
Первый бой «Хейнкеля-59» с кораблями произошел 10 января 1937 года. Тогда обер-лейтенант Клюмпер обнаружил республиканское судно «Дельфин», направлявшееся в порт Малага, и атаковал его одной торпедой. Хотя поразить судно торпедоносцу не удалось, атака явилась первым случаем боевого использования авиационной торпеды после окончания Первой мировой войны. Раздосадованный Клюмпер решил возвратиться на базу, подвесить бомбы и продолжить преследование республиканского судна. После долгого поиска «Хейнкель-59» снова вышел на «Дельфина» и сбросил на него бомбы. На этот раз удар был довольно точным: две бомбы разорвались в непосредственной близости от борта судна и серьезно повредили его корпус. Чтобы спасти корабль, капитан выбросил его на мелководье. При этом большая часть грузов для Республиканского правительства была испорчена.
Так состоялось «боевое крещение» нового немецкого гидросамолета. В дальнейшем гидроплан стал многоцелевым, выполняя самые различные функции — от нанесения торпедно-бомбовых ударов и до спасения терпящих бедствие на море. Конструкция его оказалась очень удачной для того времени.
«Хейнкель» Не-59 представлял собой двухмоторный четырехместный поплавковый многоцелевой гидросамолет-биплан смешанной конструкции. Экипаж гидросамолета состоял из летчика — командира экипажа, штурмана-бомбардира, стрелка-радиста и стрелка.
Фюзеляж состоял из трех секций — носовой, центральной и хвостовой. Обшивка фюзеляжа, за исключением носовой секции, полотняная. Обшивка носовой секции, в которой размещалась кабина штурмана-бомбардира, из листового дюралюминия. Спереди она имела остекление большой площади, сверху была открыта, и в проеме монтировалась пулеметная турель.
В центральной части фюзеляжа располагалась открытая кабина летчика с трехгранным козырьком из оргстекла.
На фюзеляже снизу могли закрепляться бомбодержатели или держатели и упоры для подвески торпеды. К средней части крепились нижние секции крыла и стойки поплавков.
* * *
Волин увидел, как огненные трассы пулеметов и пушки прошили бипланную коробку «Хейнкеля-59». Свободное пространство в фюзеляже за кабиной пилота занимал бомбовый отсек, который при необходимости мог использоваться для перевозки людей или грузов. Но на модификации Не-59В-3 в этом отсеке были установлены два дополнительных топливных бака емкостью по 487 литров каждый. Эта модернизация сейчас вышла боком его пилотам.
Прицельные очереди пробили фюзеляж как раз за кабиной пилота и разворотили дополнительные топливные баки в закабинном отсеке. Они не были протектированы, но даже защита не смогла бы спасти немецкий гидросамолет. От зажигательных пуль и снарядов взорвались пары авиабензина.
От страшного взрыва ведущий «Хейнкель-59» переломился пополам. Верхнее и нижнее крылья самолета-биплана разлетелись в стороны — конструкция с расчалками и подкосами не выдержала удара. Установленные на нижних крыльях двигатели жидкостного охлаждения BMW-6,0ZU ударили по фюзеляжу. Их деревянные четырехлопастные винты изрубили пилота в кровавые ошметки.
Второй гидроплан заложил вираж и пошел с пологим снижением в сторону берега. Но уйти от скоростных «Аэрокобр» немецкий гидросамолет не мог. Двенадцатицилиндровые V-образные двигатели BMW-6,0ZU могли развить мощность 600 лошадиных сил и разогнать «Хейнкель-59» всего лишь до жалких 220 километров в час.
К 1943 году Люфтваффе уже практически не использовали Не-59 в боевых частях, и они были только в учебных подразделениях. Однако жесточайшая нехватка самолетов вынудила командование Люфтваффе вернуть откровенно устаревшие гидропланы в бой. На беду их экипажам.
Удирающий с форсированными, коптящими двигателями биплан даже попытался отстреливаться.
В хвостовой части фюзеляжа «Хейнкеля-59» размещались две кабины стрелков. Из верхней открытой турели ударил скорострельный 7,92-миллиметровый пулемет «Rheinmetall-Borsig-MG-15». К нему прибавились огненные очереди из нижней закрытой кабины стрелка-радиста со шкворневой пулеметной установкой.
— Черт дери! — выругался Волин, выполняя скольжение на крыло. «Аэрокобра», конечно, скоростная и маневренная, но вдруг вражеским стрелкам повезет?..
Из-за маневра уклонения очереди из пушки и пулеметов P-39Q прошли ниже фюзеляжа и ударили в поплавки гидросамолета-биплана. Александр Волин крепко выругался, видя свой промах. И вдруг небосвод озарила ярчайшая вспышка взрыва! Командир эскадрильи «воздушных охотников» не поверил своим глазам!
Дело в том, что каждый поплавок «Хейнкеля-59» разделялся на восемь водонепроницаемых отсеков-камер. В передних из них располагались дополнительные топливные баки емкостью 854 литра каждый — по два в каждом поплавке. В принципе конструктивно это было оправданно, ведь у бензина плотность меньше, чем у воды. Однако в данном случае это стало роковым для данного конкретного летательного аппарата. От попадания пулеметных очередей поплавки превратились в подобие зажигательных бомб!
— Атаку закончил, — бесстрастно доложил Александр Волин.
* * *
Расправившись с немецкими гидросамолетами, звено майора Волина поспешило на выручку своим. «Мессершмитты-110» зажали пару наших гидросамолетов МБР-2 в «клещи». И теперь стервятники Геринга неторопливо «клевали» краснозвездных «серебристых чаек».
Гидросамолет МБР-2, как никакой другой, был «рабочей лошадкой» советской гидроавиации. Созданная Георгием Михайловичем Бериевым летающая лодка действительно не могла похвастаться ни изяществом форм, ни выдающимися характеристиками, но она просто и надежно «тянула лямку» в боевом строю и на линиях гражданского Воздушного флота.
Бериев решил делать МБР-2 деревянным, максимально простым, рассчитанным на массовый выпуск. Известный советский авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев назвал этот самолет «деревяшкой», но именно такая машина была нужна авиации флота, и МБР-2 был принят на вооружение.
Опыт крупносерийного производства показывал, что «первенец» Бериева отличался хорошей технологичностью и был достаточно дешев в производстве. Процесс изготовления МБР-2 от момента закладки до облета занимал всего три с половиной месяца. Производство МБР-2 было прекращено во второй половине 1940 года. К этому времени построили более тысячи трехсот машин всех модификаций.
К 1937–1938 годам летающие лодки Бериева стали основными гидросамолетами советской морской авиации. К тому времени МБР-2 были неплохо освоены экипажами строевых частей. За свои угловатые формы эти гидросамолеты получили иронично-ласковое прозвище «амбарчик», а за серебристую окраску возвышенно-романтическое: «морская чайка». Летающие лодки были прочны и надежны, просты и приятны в пилотировании, обладали хорошей мореходностью и не доставляли особых хлопот летчикам. Простая деревянная конструкция позволяла техническому составу проводить ремонт практически любой степени сложности непосредственно в частях. Однако дерево требовало специального ухода. После выкатки МБР-2 на берег лодку следовало тщательно просушить, для чего использовались самые разные способы: насыпанный в чехлы горячий песок, который прикладывался к отсыревшим частям самолета, электролампы, горячий сжатый воздух или бидоны с горячей водой.
Однако, несмотря на все хорошие качества, устарел МБР-2 очень быстро. Уже к концу 1930-х годов командование авиации ВМФ не удовлетворяли его невысокие летные данные, прежде всего малая скорость, слабое оборонительное вооружение и небольшая бомбовая нагрузка.
В 1943 году с поступлением в ВВС флота новой авиатехники МБР-2 постепенно стали уходить на вторые роли. Но все же летающие лодки продолжали вести поиск немецких торпедных катеров, при этом предвечерний поиск «Шнелльботов» в пятидесятимильной зоне района Геленджик — Феодосия был задачей МБР-2 18-й эскадрильи, а «амбарчики» 119-го Морского разведывательного авиаполка вели ночной поиск в Керченском проливе. Эти меры снизили активность противника, так как немецкие торпедные катера, как правило, заблаговременно обнаруживались воздушной разведкой, что позволяло вовремя принимать необходимые контрмеры.
Бывало и так, что дело не ограничивалось одной разведкой. Например, 20 апреля МБР-2 из 119-го полка при ночном налете на Анапу потопили итальянский торпедный катер «MAS-574» из 4-й флотилии MAS. А 20 мая десять Ил-2 из 8-го и 47-го штурмовых авиаполков, а также четырнадцать МБР-2 из 119-го Морского разведывательного авиаполка атаковали немецкие торпедные катера в ста милях западнее Туапсе. В результате «Шнелльботы» S-49 и S-72 были подбиты, а их экипажи понесли потери.
Гидросамолетам МБР-2 приходилось встречаться в небе не только с «Мессершмиттами», но и вражескими гидросамолетами: немецкими «Арадо» и «Хейнкелями-59», румынскими «Савойями» и «Кантами». Из них наиболее опасными для «амбарчиков» были скоростные и имевшие мощное вооружение из трех пулеметов, двух 20-миллиметровых пушек гидропланы «Арадо» Аr-96.
Однако сейчас МБР-2 сошлись в неравной схватке с четырьмя дальними тяжелыми истребителями «Мессершмитт» Bf-11 °C-4. «Амбарчики» отстреливались от стервятников Геринга очередями из спаренных скорострельных пулеметов ШКАС. Одна спарка устанавливалась в носовой кабине штурмана, а вторая — на корме у стрелка-радиста. Турельные шкворневые установки обеспечивали неплохие секторы обстрела. Однако стрельбе мешал возвышающийся над фюзеляжем на стойках довольно массивный двигатель М-34НБ. «Амбарчики» огрызались короткими очередями, отгоняя «Мессершмитты-110», но те продолжали свои почти безнаказанные атаки…
Немецкая пропаганда утверждала, что группы «охотников» Bf-110 непобедимы, и не было никаких сомнений, что они смогут выполнить все поставленные перед ними Герингом и штабом Люфтваффе задачи. Однако командование, погнавшись за универсальностью «воздушного крейсера» Люфтваффе, в итоге получило самолет с весьма посредственными летными и тактическими данными. Единственным преимуществом «Мессершмитта-110» была большая, чем обычная, дальность полета. Этим все его хорошие стороны и заканчивались. Уже к моменту нападения на Советский Союз эти двухмоторные самолеты не были такой грозной силой, как стремительные и скоростные «Мессершмитты-109».
— Внимание, говорит Леопард-1. Атаковать «сто десятые»! Заходим сверху на встречно-пересекающемся курсе.
— Вас понял, командир, атакую.
Майор Волин построил маневр перехвата, исходя из огневых возможностей противника. «Мессершмитты-110» имели в носовой части мощное вооружение — две 20-миллиметровые пушки MGFF и четыре пулемета MG-17. А сзади можно было нарваться на огонь кормового стрелка со спаркой MG-81Z.
Поэтому Волин крутой горкой набрал высоту, а потом наклонил нос своего истребителя, отжав ручку управления самолетом от себя. Прямо перед глазами, кажется, протяни руку — и коснешься, промелькнули черные паучьи кресты с белой каймой на грязно-зеленых пятнах камуфляжа. А пальцы уже выжали гашетки. Снопы трассирующих очередей, оставляя в небе дымные шлейфы, бьют прямо по кабине ведущего Bf-11 °C-4. Остекление разлетелось вдребезги, а кабина, казалось, вывернулась наизнанку ошметками горелого мяса и горящими обломками. Сбитый головной истребитель свалился на крыло и закрутился в штопоре.
Остальные «кобры» тоже ударили по «Мессершмиттам-110», но их атаки были уже не так эффективны. Двухмоторные «Церштереры» резко ушли вниз, набрав скорость, и разошлись разворотами вправо-влево, позволив своим стрелкам эффективно отстреливаться из хвостовых пулеметов.
Советские истребители резко отвернули, избегая сектора обстрела турельных спаренных пулеметов MG-81Z калибра 7,92 миллиметра. «Мессершмитты-110» еще раз огрызнулись из кормовых турельных пулеметов, однако ввязываться в смертельную драку со скоростными и маневренными «Аэрокобрами» не стали. Краснозвездные P-39Q расправились бы с ними играючи, не сбрасывая даже свои подвесные баки.
— Спасибо, мужики! — поблагодарили летчиков майора Волина пилоты МБР-2. — Мы уж думали все, хана нам, отвоевались…
— Ничего, работа у нас такая…
Звено «Аэрокобр» прошло еще несколько раз по отмеченному на полетных картах маршруту патрулирования, а потом развернулось на свой «аэродром подскока».
А вскоре Отдельную эскадрилью «воздушных охотников» перевели на другое место службы. С тяжелым сердцем летчики покидали этот приморский «аэродром подскока». Здесь погибли два летчика: лейтенант Виктор Павлов и старший сержант Иван Нечаев исчезли в волнах изменчивого Азовского моря. И им теперь даже скромного обелиска не поставишь. А скоро даже на дне не останется следов от сбитых «Аэрокобр». Азовское море оно ведь с «двойным дном». Первое состоит из наслоений ила и грязи, которая еще используется как лечебная. Со временем все, что попадает в воды Азова, неизменно проваливается сквозь этот слой плотной грязи.
Но летчиков майора Волина ждали новые испытания и новые бои. Теперь им предстояло вести воздушные бои над индустриальным центром Донбасса — городом Сталино.
