Кабинет тонул в полумраке. Приглушенный свет от настольной лампы падал на лежавшую посередине стола папку бордового цвета. На улице был день, но наглухо задвинутые шторы на окнах кабинета создавали ложное впечатление наступившего вечера.

Генерал Калачев, сидевший за столом, медленно протянул к папке руку, затем быстрым движением раскрыл ее и достал оттуда единственный находившийся в ней лист бумаги. Поправив настольную лампу так, чтобы свет падал точно на бумагу, генерал надел очки и в очередной раз углубился в текст шифрограммы.

Сводки агентуры, по установленным в Управлении правилам, доставлялись ему два раза в день — утром и вечером, но если поступившие сведения содержали в себе нечто важное, то сводки ложились на стол генерала незамедлительно. Так было и на этот раз.

Закончив читать, Калачев отложил лист бумаги на край стола и закурил.

Полученная от советского резидента в Кенигсберге шифрорадиограмма, которую только что прочитал генерал, содержала в себе сведения, над которыми предстояло серьезно задуматься.

Ш и ф р о р а д и о г р а м м а

Сверхсрочно!

Захару.

По сведениям немецких антифашистов, в районах Беловежской пущи и Августовских лесов немцами планируется провести операцию по уничтожению мирного населения с целью очистки территории для последующей засадки ее лесом. Руководство данной операцией Герингом возложено на Олафа Золенберга, который вылетает для этого в Белосток.

Тот же источник сообщает, что в окрестностях Растенбурга, в лесу Герлиц, идет строительство ставки Гитлера под кодовым названием «Вольфшанце».

Поразмышлять Калачеву не удалось: громко прозвучал телефонный звонок. Не вынимая папиросу изо рта, генерал протянул правую руку к трубке. Телефон в его кабинете звонил постоянно, этого требовала непрерывно меняющаяся ситуация на фронте, на которую необходимо было реагировать мгновенно.

— Товарищ генерал, поступило новое сообщение от нашего резидента в Кенигсберге, — услышал он в трубке голос подполковника Шубина. — Оно касается обстоятельств получения информации по операции немцев в районе Белостока.

— Жду вас, приходите немедленно… — ответил Калачев и опустил трубку.

Не прошло и минуты, как Шубин перешагнул порог кабинета своего начальника. Калачев взглянул на своего помощника, направляющегося к его столу твердым уверенным шагом. Серьезный, исполнительный и немногословный, Шубин относился к тому типу людей, которые добросовестно и точно выполняли приказы своего руководства, но при необходимости и сами могли высказать свое видение ситуации.

Подойдя к столу, подполковник достал из папки лист бумаги и протянул его Калачеву.

— Новая шифрорадиограмма от «Кравчука», товарищ генерал. Только что получили…

Взяв в руки бумагу, Калачев бегло пробежал текст глазами, потом перечитал еще раз, внимательно вглядываясь в каждое слово, и только затем положил шифрограмму на край стола, поверх той, которую он недавно прочитал.

Ситуация немного прояснилась, но не настолько, чтобы можно было иметь полное представление о задуманном немцами.

В последней шифровке резидент в Кенигсберге более точно сообщил источник, от которого он получил информацию о новой ставке фюрера и об уничтожении немцами населения в районе Белостока. Резидент сослался на жителя Растенбурга и ткача по профессии Густава Шиммеля, немецкого коммуниста с десятилетним стажем. Тот, в свою очередь, узнал все от своего родного брата Вальтера, плотника имения Золенберга, подслушавшего разговор своего хозяина с Герингом.

Информацию о ставке Гитлера генерал незамедлительно передал начальнику Наркомата. Было понятно, что этот вопрос должен решаться на уровне высшего политического руководства страны. К тому же ставка Гитлера находилась на территории Германии, до которой было далеко, а вот район Белостока входил в оперативную возможность отдела Управления, которым руководил Калачев.

Сняв очки, генерал поднял взор на стоявшего возле стола Шубина.

— Садитесь, подполковник. — Дождавшись, когда Шубин сядет, Калачев продолжил: —…Подслушанный разговор… плотник из имения… второе лицо рейха… ставка фюрера… Не водят ли нас за нос? Возможно, втягивают в какую-то игру?.. Слишком уж как-то гладко все выглядит, не находите?..

Шубин покачал головой.

— Если нам пытаются впихнуть «липу», то с какой целью?.. Думаю, маловероятно, товарищ генерал. Немцы должны понимать, что такие сведения мы будем проверять в первую очередь, а потом и перепроверять, причем неоднократно. Если это «липа», то мы это поймем очень быстро. Единственная выгода для немцев в этой ситуации может заключаться лишь в том, чтобы оттянуть наши силы на проверку этой информации, но у нас хватит сил действовать и по другим направлениям, так что у них никакого интереса здесь быть не может. — Подполковник постучал пальцами по столу. — К тому же полученную информацию мы можем легко проверить…

Калачев потушил окурок папиросы в пепельнице и взглянул на своего помощника.

— Черняк?..

— Да, товарищ генерал. Если операция не блеф и Золенберг действительно прибыл в Белосток, то там он должен будет развить бурную деятельность. Масштаб-то операции немалый. По нашим сведениям, в обозначенном районе в деревнях проживают порядка ста тысяч человек, и в любом случае немцы не смогут скрыть факт уничтожения такого количества жителей. Черняк может все легко проверить…

— Логично. — Калачев, соглашаясь, развел руками. — Что у нас есть по этому Золенбергу?

— Я успел просмотреть картотеку, товарищ генерал. Картина получается следующая… Олаф Золенберг, сорок восемь лет, вдовец, жена умерла год назад. В Первую мировую войну служил в полку «Рихтгофен», которым командовал Геринг…

— Так вот почему тот поручил именно Золенбергу руководство операцией, — прервал подполковника Калачев. — Ему нужен свой человек во главе всей этой затеи…

— Безусловно… — согласился Шубин… — Геринг хочет иметь всю информацию о ходе проводимой операции, чтобы потом надеть на себя лавры победителя. К тому же нельзя исключать и того факта, что между соратниками Гитлера идет борьба за влияние на него. В этой игре любые достижения можно представить в выгодном для себя свете, соответственно, принизив заслуги соперников. Так что назначение Золенберга вполне логично…

— Чем он занимался в последнее время? — спросил Калачев.

— До момента смерти жены в течение шести лет руководил организацией концентрационных лагерей на западе Германии для евреев и коммунистов. Так что опыт руководства у него есть, и опыт немалый. Противник серьезный…

— Да-а… — задумчиво протянул Калачев, поморщившись. — Из характера его прежней деятельности можно с уверенностью сказать, что он является идейным нацистом. А такие ни перед чем не остановятся, дай им только волю… Щупальца им рубить нужно, пока дел не натворили. Для меня понятно, что мы не должны вести себя в этой ситуации пассивно… Нужно активно противодействовать… — везде, где это только возможно. — Калачев внимательно посмотрел на Шубина. — Как вы себе представляете нашу задачу?

— Не вызывает сомнений, товарищ генерал, что операцию немцев необходимо сорвать.

— У вас есть конкретные предложения?

— Мы не знаем деталей операции, верно? Соответственно, мы не можем знать о последовательности действий немцев. С чего они начнут, где, откуда и какими силами станут уничтожать деревни — нам неизвестно. К тому же обозначенный район — Беловежье и Августовские леса — сам по себе по своим масштабам огромен. В этой ситуации для нас остается единственный вариант — поручить Черняку с помощью оставленного в городе подполья добыть план немцев. Если у нас будет план, мы сможем хотя бы предотвратить уничтожение населения, дав команду партизанским отрядам по возможности увести людей в леса.

— Думаю, это не решит проблему, — сказал Калачев. — Полагаю, что необходимо посмотреть на возникшую ситуацию намного шире. Считаю, нужно исходить из того, кто руководит операцией.

— Вы имеете в виду Золенберга?

— Да, будем плясать от него. Мне представляется, и думаю, что вы здесь правы, задуманной операцией Геринг хочет повысить свой вес в глазах Гитлера. Золенберг в этом отношении — фигура ключевая. Положение на фронте меняется очень быстро и пока что в пользу немцев. Они продвигаются вперед стремительно. В этой ситуации командирам вермахта явно не захочется оттягивать свои войска с фронта и задействовать их у себя в тылу для операции по уничтожению населения. Заставить их может только высокий авторитет человека, который руководит этой операцией. Золенберг таким человеком явно является. Убери его — будет шанс, что операция вообще сорвется или, по крайней мере, будет отложена.

— На чем вы основываетесь, делая такой вывод, товарищ генерал? — спросил Шубин. Он слушал Калачева, глядя на настольную лампу, стоявшую на столе. Давно работая с генералом, Шубин понимал, что в этот момент Калачев был в своей стихии — как никто другой он умел просчитать действия противника на несколько ходов вперед.

Калачев на мгновение задержал взгляд на подполковнике, положил руку на шифрограммы, провел по бумаге пальцами.

— Поставим себя на место немцев… — наконец произнес он. — Если будет обезглавлен руководитель операции, то Герингу понадобится время на поиск новой кандидатуры. За это время, думаю, недруги рейхсмаршала, к числу которых, по агентурным сведениям, относятся и высшие чины вермахта, сумеют доказать Гитлеру, что войска нужны в первую очередь для развития наступления, а вовсе не для карательных операций. В этом случае Гитлер явно встанет на их сторону. Весомым аргументом здесь будет то, что очистить территорию можно будет, по его мнению, и после победоносного окончания войны, соответственно, в этой ситуации ждать от армии помощи в исполнении своей затеи Герингу не придется. А без армейских частей такая операция не может быть проведена — слишком большой масштаб.

— Но там наверняка есть войска СС? — вставил Шубин.

— По сообщениям нашей разведки, большинство дивизий СС действуют в другом месте, на западном участке фронта, на направлении главного немецкого удара. Если какие эсэсовцы в том районе сейчас и есть, то их количества для такой операции явно недостаточно. Понадобится время, чтобы подтянуть новые части из других мест. К тому же Гиммлер может воспользоваться ситуацией и попытается поставить во главе этой операции своего человека, чему Геринг, безусловно, будет сопротивляться. На это тоже уйдет время, а без руководителя операция не начнется. Мы, как минимум, оттянем время. В любом случае ликвидация Золенберга внесет хаос в планы немцев. Так что вывод тут может быть один — физически устранить назначенца Геринга…

— В одиночку это будет проблематично… — вставил Шубин. — У такой важной птицы должна быть многочисленная охрана…

Калачев выдвинул ящик стола, достал оттуда пачку папирос. Закурил, пустил кольцо дыма в потолок, после чего ответил:

— Хотя изначально мы предполагали автономный вариант деятельности группы Черняка, но в возникшей ситуации, по-видимому, придется дать ему пароль для связи с оставленным в городе подпольем. Пусть скоординируют свои действия. Для нас в этой ситуации важным может быть только одно — во что бы то ни стало мы должны сорвать планы немцев и помешать уничтожению советских людей…