X
По зарослям лопухов и крапивы они пробрались правее той хаты, возле которой залег Жила, в сторону убитых эсэсовцев. Андрею открылся обзор открытого вытянутого пространства, которое улицей назвать было нельзя. Некое подобие пустыря, окруженного сараями и хозпостройками, расположенными друг напротив друга без всякой симметрии. Оттуда короткими перебежками перемещались эсэсовцы. Их подбадривали выкрики на немецком одного и того же голоса. Видать, командир. Разглядеть его Андрей никак не мог, а обнаруживать себя раньше времени не торопился.
— Мадан… — шепотом окликнул он у самой границы, где заканчивались лопухи и начиналась утоптанная грязь проселочной дороги.
— Я здесь, товарищ командир… — с готовностью ответил паренек.
— Я выдвинусь ближе к хате… А ты будь здесь… Держи под прицелом правый фланг. Чтобы фрицы нам сбоку не зашли… Понял?
— Так точно, товарищ командир…
Только Андрей, упав на живот, начал ползти, как над его ухом взорвался винтовочный выстрел. Стрелял Мадан.
— Почему стрелял? — уже в полный голос крикнул Аникин.
— Фрицы, товарищ командир, — с тем же усердием ответил боец. — Сбоку заходили…
Только тут, повернув голову вправо, Андрей увидел эсэсовца, корчащегося неподалеку от выбеленной, забрызганной кровью стены.
— Молодец, Мадан… — только успел прохрипеть командир, как несколько очередей взрыхлили грунт прямо перед его лицом. Наступавшие, обнаружив новую огневую точку, на миг забыли о Карпенко и перенесли все свое внимание на правый фланг пустыря.
Аникину, застрявшему посреди дороги, ничего не оставалось, как вскочить на ноги и под свист пуль совершить отчаянную пробежку под укрытие стен хаты.
Жильцов и Талатёнков в четыре руки обеспечили ему прикрытие. Теперь настал его черед. Выставив сошки и прицельную планку, Андрей прижался щекой к затвору и открыл огонь. Посланные им пули цепко ловили появлявшиеся на мушке серые фигурки, опрокидывая их в высокую траву пустыря.
Он так увлекся стрельбой, что не сразу понял, что его трясет за плечо Мадан.
— Что?.. Что случилось? — ошалело оглянулся на него Аникин.
— Товарищ командир, там еще двое… — боец ткнул в сторону крайней справа хаты.
— Молодец, продолжай… — нетерпеливо бросил Аникин.
— Товарищ командир… — рука Мадана вновь трясла его за плечо.
— Чего тебе?! — уже раздраженно крикнул ему Аникин.
— У меня патроны кончились… — как школьник, пожаловался Мадан.
— Возьми вон убитого автомат… — кивнул Аникин в сторону валявшегося трупа эсэсовца.
— А можно? — с той же школьной робостью спросил Мадан.
— Ну, ты даешь, боец… — не выдержал Андрей. — Не можно, а нужно. Затвор не забудь передернуть… Можно…