XVIII
Вдруг с высоты покатился наступательный крик «ура-а!», и Отто увидел, как по склону в их сторону рассыпалась горстка грязных солдат с озверевшими лицами. Там, наверху, уже не должно было остаться ни одной живой души, ведь макушку этой проклятой высоты сантиметр за сантиметром перерыли снаряды «фердинандов» и «тигров». Всем товарищам Отто показалось, что эти русские, пошедшие в контратаку, восстали из ада.
И тут уже ничто не могло сдержать волны панического страха, который захлестнул оставшихся в живых на поле, наполненном смертью. Стрелковый полк почти в полном составе обратился в бегство. Лишь несколько унтер-офицеров в начале отступления попытались его остановить. Среди них был унтерфельдфебель Барт. Но ему совсем не повезло. На свою беду он очутился на пути гефрайтера Краузе.
Трудно сказать, что за пуля ударила унтерфельдфебелю в живот и, разорвав набитые говяжьей тушенкой кишки, застряла в позвоночном столбе. Может быть, она была выпущена из русской самозарядной винтовки, которыми хорошо вооружали пехоту противника. Или Барта настигла стальная оса, роем вылетевшая из прорези танкового курсового пулемета. Но Отто готов был побиться об заклад, что командира его отделения повалил на землю выстрел из карабина «Маузер», которым размахивал гефрайтер Краузе, перескакивая через трупы товарищей и комья взрыхленной земли. Он и другие, рядом с ним, бежали изо всех сил, как спринтеры на стометровке, потому что за ними следом шел русский танк
Схватившись за рану, унтерфельдфебель Барт корчился и пытался ползти, хрипя от ужаса. Это было последнее, что видел Отто, когда командир отделения исчез под гусеницами танка.