Книга: Штрафники вызывают огонь на себя. Разведка боем
Назад: XXIII
Дальше: Глава 4. Цена искупления

XXIV

Группа бесшумно пробиралась вдоль поля к южной окраине Вечеша. Мягкая почва пашни проседала под ногами, мешая двигаться.
– Ух и холодина, товарищ командир… – прошептал Талатёнков Аникину в тот момент, когда Андрей, споткнувшись, на секунду замешкался. Телок шел замыкающим.
– Тише ты… – шепотом одернул его Андрей.
– Да я же и так тише некуда… – запричитал Талатёнков, однако значительно снизив голос. – Чую, товарищ командир, снег повалит. Нога моя простреленная ноет так, что выть хочется…
– Ты давай еще повой… – шутливо шепнул Аникин. – Одинокий волк…
– Вы вот смеетесь, а нога моя еще ни разу меня не подводила, – продолжил Талатёнков. – В смысле перемены погоды… Почище любого барометра предсказывает… Говорю вам, снег будет…
Действительно, к ночи резко похолодало, да еще потянул низкий ледяной ветерок, пробиравший до косточек. Руки, сжимавшие оружие, стыли от холода и этого пронизывающего студеного, набиравшего силу ветра.
Только Аникин не чувствовал ни ветра, ни холода. Горячее тепло так и держалось в нем после расставания с Анютой. Казалось, этот усиливающийся ветер доносит до него слова Анны, последние, которые она шептала ему на ухо, как заклинание:
– Вернись, только, пожалуйста, вернись…
Вот ведь как бывает, не ударило бы его во время взрыва щебнем по уху, не попал бы к военфельдшеру Лозневой. Она сначала испугалась, думала, от контузии перепонки лопнули. А потом, когда осмотрела внимательно, оказалось, что рана пустяковая. Ушиб и царапина.
Даже не верится, что все это сегодня случилось. Вернее, уже вчера. Да какая разница, теперь-то она всегда с ним, ее губы, глаза, ее тело… Все это в его сердце, как в вещмешке, аккуратно сложено. «Вернись, только, пожалуйста, вернись…» И чего она так вдруг прикипела к нему? Наверное, давно хотела эти слова сказать. Видать, уже здорово достал ее товарищ майор. Ему-то что, ему комфорт нужен в окопной жизни, а в тылу у него жена и дети. А ей… Ей выживать надо, к обстоятельствам приспосабливаться. А на войне обстоятельства, надо понимать, не самые располагающие. Да еще в штрафной роте…
* * *
– Товарищ командир… товарищ командир…
Андрей из своих теплых мыслей вновь вынырнул на поверхность студеной ночи. Крапивницкий, возникнув из непроглядной темноты, отогревал дыханием свои окоченевшие пальцы.
– Все, товарищ командир, к домам подобрались… Дальше?…
– Дальше действуем, как договаривались…
– А как мы договаривались? – непонимающе переспросил Крапивницкий.
– Если, Крапива, ты решил мои нервы проверить, то место выбрал неподходящее… – угрожающе прошептал Андрей.
Из стылого полумрака появился силуэт. Аникин не сразу узнал Болтяна, парнишку из свежего пополнения роты. Он накрыл голову каким-то шерстяным шарфом на манер капюшона.
– Товарищ командир, есть дом на примете… Керосинка горит. Посмотрели… Женщина, дети – двое: девочка лет семь и еще ребенок, помладше… Вроде никого больше… Расположение удобное. Двор огородом прямо на окраину выходит…
– Ладно, пошли… Особо выбирать не приходится… – скомандовал Андрей. Группа исчезла в ветреной полумгле. Вдогонку черным силуэтам закружило редкое белое крошево. Один за другим подули сильные порывы ледяного ветра, и вот уже рой белых крупных хлопьев повалил из непроглядного неба. Как и обещал Талатёнков, пошел снег.
Назад: XXIII
Дальше: Глава 4. Цена искупления