— Эй, ты ранен? Аникин? Очнись… Что с тобой? — Авилов тряс его за плечо, заглядывая ему в лицо.

Все новые бойцы запрыгивали в школьный класс, всего за день разрушенный и превращенный в пулеметный дот.

— Аникин…

Ротный перестал трясти плечо Андрея и выпрямился.

— Хакимов, найди санитара, — он отдавал команду быстро, еще не веря, что они наконец-то вошли в эту школу. — Пусть осмотрит бойца. Да поживее давай…

— Не надо санитара… — откликнулся Аникин. Упершись прикладом автомата в кирпичи, он с усилием поднялся на ноги.

— Я в порядке, — закончил он. — Сафронов там, в кювете, лежит, напротив сада…

— Ну, слава богу, — подошел к нему ротный. — А я уж подумал, грешным делом, что тебя задело. Или контузию схлопотал… А Сафронова твоего мы нашли. В порядке Сафронов… На-ка вот лучше, хлебни…

Авилов протянул ему свою фляжку.

— Не помешает… — сухо ответил Андрей и приложился к горлышку. Содержимое командирской фляги обожгло ему глотку. Но он этого даже не почувствовал. Наоборот, сделанный глоток притушил огонь, полыхавший внутри.

— Ox! — вдруг выдохнул Аникин. — Воды бы холодной испить…

— Щас, щас… будет тебе водица… — тут же засуетился Авилов. — Эй, дайте ему воды. Тебе — все, что ни попросишь, достанем. Молодец ты, Аникин, ничего не скажешь. К награде представлю. Укокошил этих гадов… Молодец. Ну, принесите скорее воду… Да, обыщите мне всех немцев. И оружие соберите

Андрей жадно припал к протянутой ему фляге. Казалось, вкуснее этой холодной влаги не может быть ничего в жизни. Андрей пил и не мог остановиться.

— Да ты пей, пей… не торопись… Тут воды много, хлопцы колодец нашли через два двора… — подбадривал его ротный. — Присядь, Аникин. Посиди чуток, в себя приди.

— Товарищ Авилов… — произнес Андрей, оторвавшись, наконец, от горлышка фляги. — Товарищ командир, там, это. За балками еще один немец лежит. Вроде дышит даже. Не пропустить бы его. А то очухается, в спину нам пальнет.

— Не пропустим, не дрейфь, — успокоил его Авилов. — Слышь, Хакимов, сходи, глянь, что там за фрукт скрывается.