Спокойно… Надо взять себя в руки. Мгла не такая непроглядная. Глаза привыкли к темноте, и кое на что они сгодятся и здесь… Надо попробовать. В темно-красных отсветах Андрей, прищурившись, ловил силуэт прицела и округлые контуры мины. Вот, вот так… Примерно так… А там, впереди, надо уловить движение. Неясное шевеление зафиксировалось прищуренным, напряженно вглядывавшимся в темную муть зрачком. Вот проступила коробкообразная, черная масса. Надо попасть в ведущее колесо. Оно значительно больше и выше остальных. Впереди, на острой грани этой громадины. Палец плавно, но с силой втопил кнопку в трубу. Пламя, спущенное с цепи, как бешеный пес, помчалось вперед и с ярко-красным рычанием вгрызлось в рокочущую черноту.

Рев моторов «самоходки» стал надсаднее и громче. Чернеющие контуры неповоротливо завертелись по кругу, разворачивая «сучку» левым бортом вперед. Попал, неужели попал? Горячая волна ликования окатила Аникина изнутри. Тут же темнота осветилась на правом фланге еще двумя вспышками. Они сверкнули значительно ближе к установке.

Это же Костюченко с Капустиным! И подобрались почти вплотную. Метров на тридцать. Один из выпущенных ими «фаустпатронов» ударил в бок немецкой САУ. Но взрыва не произошло. Черный корпус словно втянул в себя огненную струю. Значит, прожег! Ох, несладко пришлось экипажу этой чудо-юды. Вторая граната взорвалась в задней части «самоходки». Жидкое пламя расползлось по корме, все шире и шире охватывая броню медленно крутившейся на месте махины.