Обстрел с той стороны канала усилился. Винтовки и автоматы поливали шквальным огнем позиции штрафников.

– Затонский! Кузьма!.. – позвал Андрей командира отделения. – Остаешься за старшего. Без толку не стрелять… через канал фашиста не пускать… Гранаты, гранаты берегите…

– Ясно, товарищ командир… – ответил Кузьма. – Только вы это… не забудьте про нас…

– Про тебя забудешь… – с иронией откликнулся Липатов.

– Ладно, давай, Гена, веди нас… – поторопил Аникин Кокошилова.

– А что тут вести, товарищ командир, – ухарски ответил тот. – Танки вражеские сами покажут, куда топать.

– Давай, давай… – на ходу поторопил его Аникин, потом обратился к бойцам вновь сформированной группы:

– Ну что там, есть с чем на помощь идти?

– «Фаусты», товарищ командир… – с готовностью откликнулся Капустин, молодой боец из третьего взвода. – Костич вот у канала нашел, целый ящик…

Он ткнул рукой в силуэт стоявшего рядом. Это был Костюченко, тоже боец из калюжинского взвода.

– Немец, видать, бросил, когда удирал… – проговорил он скрипучим, прокуренным голосом. – Ну вот, мы и взяли, чтоб с запасом… И гранаты еще…

В полумгле силуэт Капустина ощетинивался двумя торчащими наконечниками гранатометов.

– Что-то ты пожадничал… – произнес Аникин. – Разгрузить тебя надо… Дай-ка мне один. И парой гранат поделитесь, у кого чересчур…

Бойцы по-братски распределили между собой гранаты и ускорили шаг. Они без потерь преодолели метров триста. Берегла темнота и удача. Поймать шальную пулю можно было легче легкого. Свист пуль раздавался отовсюду, и чем ближе они подбирались, тем плотнее становилась стрельба спереди.

Уклон на правую сторону понемногу выровнялся. Кокошилов по пути сообщил, что никакого канала по пути бойцы не встречали и не пересекали. Значит, канал или обрывался где-то по пути, или заворачивал резко вправо.

Теперь Андрей понял, откуда взялись немцы на правом фланге. Похоже, что они решили обойти с фланга передовую группу штрафников, которая вместе с «тридцатьчетверкой» вышла из фольварка в сторону Ратштока. Когда они пересекли канал, то наскочили на штрафников, только что уничтоживших вражеский ДОТ.

О том, что люди Мамедова и Шевердяева ведут жестокий бой, стало ясно уже на подступах к позициям. Башня Т-34, развернутого корпусом вполоборота к противнику, стремительно вращалась, озаряя контуры танка вспышками орудийных выстрелов. Прямо на глазах, прямой наводкой, экипаж угодил в лобовую броню вражеской «самоходке», медленно двигавшейся метрах в ста пятидесяти по правую руку.

Оглушительно-звонкий удар стали о сталь резанул по барабанным перепонкам. Но взрыва не произошло. Видимо, попадание пришлось по касательной, в мощнейшую лобовую часть башни. Артиллерийская установка продвинулась еще на несколько метров и замерла.

Метрах в двадцати позади нее, ближе к центру, горел подбитый немецкий танк, разбрасывая вокруг кляксы оранжевого света. Около него валялись дымящиеся кучки. Андрей не сразу понял, что это трупы. Скорее всего, экипаж. Успели выскочить из горящей машины, а тут их встретил огонь штрафников. Или облило горящим топливом.