XXI
Затонский с готовностью выхватил из кармана телогрейки трофейную зажигалку и щелчком извлек из нее факелок пламени. Зубчик света скользнул по темно-коричневой поверхности приклада, высветив множество зарубок. Аккуратные, одинаковой длины, они покрывали всю правую сторону ложи в три ряда.
– Упырь… – зло проговорил Тоня. – Гляди, сколько кровушки русской высосал…
– Свое отхлебал, кровосос… – глухо откликнулся Канавин.
– К этому глазу ночному, похоже, блок питания прилагается… – задумчиво проговорил Аникин, осматривая болтавшийся шнур.
– Ага, товарищ командир… – согласно кивнул Канавин. – Была там у гада какая-то амуниция за плечами. Только я думаю, после вашего выстрела от нее одни болтики да шурупчики остались. Начисто кровососа разнесло…
– Все равно, батареи эти найдите и заберите… Все, до шурупчика… – произнес Андрей. – Дело серьезное… Отвечаешь за трофеи головой. Понял, Канавин?.. После боя надо будет доставить ПНВ в штаб.
– Понял, товарищ командир… – без всякого энтузиазма ответил боец. Его, видимо, никак не устраивала перспектива таскаться с тяжелыми железками. – А разрешите этот ночник отсоединить, а? Винтовка-то с боезапасом. У фашиста еще три магазина было снаряженных. Так мы ночник-то аккуратненько упакуем, а ее – в дело пустим.
– А сможешь? – недоверчиво спросил Аникин.
– А что ж мы, пальцем деланные?! Кой-чего могем… – обидчиво вспыхнул Канавин. – Зря я, что ли, в учебке мины ставил и проводочки у взрывчатки соединял? А тут трохи легче будет… Думаю, ночник этот не бабахнет от неосторожного обращения…
– Ладно, действуйте… А винтовку – используй, разрешаю… – торопливо произнес Аникин, возвращая Канавину трофей. Тот сразу воодушевился и повеселел.