XVII
Латаного сразу несколько рук подтащили за рукава и шиворот ближе к колодам. Аникин, не раздумывая, принял от бойца тяжеленное ружье, отвел стебель затвора и снова запер, потом, повернув его на бок, со знанием дела откинул крышку. Пачка с патронами была вставлена снизу.
– Сколько тут?.. – деловито спросил Андрей Латаного.
– Два израсходовал… значится, три – в остатке… – прерывисто, с силой вдыхая и выдыхая воздух, выговорил Латаный.
Вытерев пот с лица рукавом шинели, он добавил:
– Еще две пачки – в запасе. Целехоньки… Вот… – Латаный в спешке принялся доставать патроны из брезентовой сумки, лежавшей у него на животе.
Андрей осторожно, стараясь не высовываться, уложил ружье поверх колод. Двухметровый ствол угнездился как раз на стыке двух деревянных чурок. Мушки в темноте не было видно, и Аникин наводил ружье на глаз, по смутным очертания дульного тормоза. Может быть, подождать? Фашистский снайпер наверняка «моргнет» еще раз. Но времени не было. Место, где блеснул красноватый отсвет, он запомнил хорошо. По касательной вправо от верхней точки бетонной крышки ДОТа. Вот здесь. Да, примерно здесь…
Первый выстрел прогремел оглушительно. Приклад больно саданул Андрея в плечо. Еще крепче прижавшись руками и плечом к ружью, он снова нажал на спусковой крючок, потом еще раз. Неясный крик, похожий на отдаленное эхо, донесся из темноты, а следом – треск ломаемых сучьев и глухой удар чего-то тяжелого, упавшего на землю.
– Ух ты… Попал… Попал! – восхищенно проговорил Затонский, все время, пока Аникин вел стрельбу, выглядывавший из-за укрытия. – Похоже, вы его сняли, товарищ командир.
– Похоже… – ответил Аникин, стаскивая ружье с колоды. – Теперь надо за ДОТ браться. Возглавишь группу, Кузьма. Возьми двоих бойцов. Обойдете отсюда, слева. Под амбразуру подобраться и гранатами закидать. Один амбразурой занимается, двое прикрывают с той стороны. Ясно? Действуй…