Андрей высунулся и дал короткую очередь в сторону того самого окна, из которого над ним взяли шефство фашисты. Плотный огонь, который враг вел из дома напротив, делал такую попытку практически невозможной. Андрей уже решил обойти дом с другой стороны через двор следом за Фарзи с Тютиным. Интересно, как обстояли дела у них? Наверняка из здания есть выход во двор, и бойцы уже добрались до группы Тютина.

В этот момент раскатисто ухнуло слева от ворот, совсем рядом, так что и Аникин, и Милютин пригнулись, прижимаясь к стене. Выстрел, и по всем калибрам произведен он никак не из «полковушки» младшего лейтенанта Воронова.

Оттолкнувшись с корточек вперед, Андрей на животе подполз к каменному столбу и, быстро высунувшись головой на улицу, выглянул, насколько сумел, влево, тут же отпрянув назад. Целый рой автоматных пуль взрыхлил утрамбованную вперемешку с песком и мелкой галькой землю. Но его сознание успело зафиксировать картину полуразрушенных фасадов, обрамляющих улицу.

Метрах в пятнадцати по левую руку, криво притиснувшись боком к дому и перегородив полмостовой, стоял «тигр». Из-под его днища по левой стороне тянулся разорванный гусеничный трак. Пулеметы танка вели огонь куда-то вдоль зданий. Значит, это его орудие только что произвело выстрел.

Ответ из глубины улицы последовал спустя несколько секунд. Земля и каменная кладка воротной стойки задрожала от взрывов. Два из трех снарядов разорвались так близко, что Аникину показалось – сейчас осколки и камни их накроют. Действительно, несколько комьев земли ударились о глухую стену здания и с шумом упали во двор.

– Ишь ты… гляди-ка!.. Хенде хох делает! – восхищенно воскликнул Милютин, тряся Аникина за рукав телогрейки и тыча пальцем в рваный, изогнутый лист металла. С мясом вырванный снарядом из трамвайного бока кусок металла причудливым образом упал «на попа́», развернувшись к бойцам облупленными остатками картинки. На желтом фоне, по-цирковому, совсем по-человечески приподнимал к груди свои передние лапы черный медведь.

Выглянув из-за столба, Андрей увидел, что очередным попаданием артиллерийского снаряда вагонный каркас оторвало от тяжелой платформы и, разорвав, как листок бумаги, на несколько частей, разбросало в радиусе пятнадцати-двадцати метров. Это мог быть выстрел и 76-миллиметровой пушки ЗИС, а может быть, и полковой 122-миллиметровой гаубицы.

– Таварища командира!.. – окликнули Аникина.

Обернувшись, он увидел возле Милютина счастливо улыбавшегося Фарзи. В их сторону из глубины двора бежали Тютин и Чаплыгин.

– Наша нашли! – отрапортовал Бабаев. – Дерутся наша, карош дерутся!.. Патроны нет… А так харош. Немецкий гранат много! Вот Латана к вам направил. «Командира спасай!..» – сказал. Вот мы сюда – Тютя, Чапа и моя…

Аникин хотел ответить что-то приветственно-ободряющее, но не успел. Воздух раскололся от грохота мощных взрывов.