Кокошилов хмыкнул, только теперь сообразив, что командир шутит.

– Конечно, спокойнее. Так ведь у Климовича новая разработка. Видали? И рукоятка пистолетная, и стреляет хоть одиночными… Одно слово – модернизованный.

– Видел, видел… Модернизированный…

– Чего? – не понимающе переспросил Кокошилов.

– Правильно не модернизованный, а модернизированный… – с усмешкой поправил Аникин.

– Один черт… – опять с досадой буркнул Кокошилов. – Главное, чтоб стрелял. Этот тоже ничего себе…

Он хлопнул ладонью по прикладу трофейного немецкого пулемета так, что тот подпрыгнул стволом вверх.

В это время Безбородько вдруг прыснул от смеха. До того он старательно пыхтел, перекладывая ближе к пулемету, под стену, коробки с запасными лентами и вещмешки – свой и старшего пулеметного расчета Кокошилова.

– А ты чего гогочешь? – насупившись, с угрозой проговорил Кокошилов. – Ишь умник выискался. Я щас тебя так модернизую, что мало не покажется… Навалил вещи прямо под ноги… Тут повернуться негде!.. А ну давай в угол все сгружай…

– Ладно-ладно, остынь… – предостерегающе сказал Кокошилову Аникин.

Голос его вновь посуровел, когда он произнес:

– А вещмешок свой… сам возьми и переложи. Ты Безбородько спасибо скажи за то, что он твое барахло через мост перетащил… И чтоб больше он за тебя твой мешок не таскал. Понял? Боец у тебя – второй номер пулеметного расчета, а не денщик… Увижу, останешься и за первый, и за второй номер в одном лице… Я понятно изложил?

– Понятно… – зло оглядываясь на бойца, буркнул Кокошилов.

– Я не расслышал, рядовой Кокошилов, – тем же суровым тоном повторил Аникин.

– Вас понял, товарищ старший лейтенант!