На вопрос Аникина о боеприпасах один из крикунов, невысокий крепыш в серой от слоя пыли кубанке, рассмеялся, ответив, что этого добра им навалом оставляют сами фашисты. Этажи буквально набиты гранатами и ящиками с патронами. Уже около часа их взвод почти целиком воюет на трофейных боеприпасах.

– Эй, так это вы с первого, что ли?.. Видали, как вы морячков оприходовали… Утерли носики фашистикам… – вдруг, смеясь, добавил крепыш.

Орудие наконец докатили до фасадной стены, которая выходила разбитыми окнами на левую от Рейхстага часть Королевской площади. Отсюда особенно хорошо просматривались немецкие позиции вдоль заградительного рва. Он тянулся параллельно этой стороне здания всего в каких-нибудь ста пятидесяти метрах.

В оконные проемы все время со свистом влетали пули, выковыривая из стен куски известки и кирпичей и оставляя глубокие щербины.

– Готовьсь! – не обращая внимания на этот свист, зычно скомандовал старший сержант.

Орудие докатили, пока колеса не уперлись в стену. Ствол только успел хищно высунуться наружу поверх подоконника и слегка поманеврировать в поисках цели, как «сорокапятка» звучно ухнула, выплюнув первую фугасную порцию только-только, с пылу с жару, выпеченного в казенной части для фашистов лакомства.

У штрафников тут же напрочь высадило уши, а артиллеристам и стрелкам-пехотинцам хоть бы что.

Старший сержант, заметив естественную реакцию Аникина, Латаного и других, только рассмеялся.

– Что?! Звучная музыка?! – закричал он, улыбаясь. – То ли еще будет! Вот когда 200-миллиметровая саданет, вот то музыка!.. А это так, цветочки… Просто помещение закрытое, вот оно по лишнему слуху и бьет!.. Он лишний-то – ни к чему! Ха-ха!..

Андрей скорее понимал по губам, чем воспринимал на слух.

Еще с полчаса после возвращения на свои позиции в углу «дома Гиммлера», выпиравшем в сторону Королевской оперы, в голове Андрея волнами гулял звон, похожий на удары Царь-колокола.

– Да-а!.. Эти ребята свой лишний слух точно оставили на полочке до лучших времен! – кричал, держась за уши, Латаный всю дорогу, пока они мыкались по коридорам в поисках своих.