— Господи, какая жара, даже не верится, что на дворе уже осень. На термометре около тридцати градусов. Фрицы весело плещутся у колодца. Разделись до трусов, Гюнтер весело окатывает Пауля и Криса ледяной водой. Хохот, брызги, вопли, беготня! По-моему, они просто не умеют вести себя тихо. От них троих шуму больше, чем от всей нашей роты. Причем они способны веселиться так даже абсолютно трезвые, а мы такими становимся только «приняв на грудь» грамм 200 неразведенного спирта. Максим замечает знаменитую татуировку Пауля. «Вот это девка! Я тоже такую хочу!»

«Кайне проблем! — любезно отзывается Пауль. — Если надо, сделаю. Любой ваш каприз». Вечером собираемся в нашей комнате, я достал иглы и все необходимое. Пауль неплохой художник, он берет химический карандаш и ловко рисует контур полуобнаженной красотки на плече у Максима. Только, естественно, вместо сдвоенной руны «зиг» выводит русские буквы НКВД, а вместо рогатого шлема рисует на голове девицы буденовку. Максим в восторге, майор Петров в трансе: «От похабники! У вас одно на уме, кобели!» А что у нас еще должно быть на уме?! Мы молодые здоровые парни с горячей кровью! Ходят слухи, что в столовой нам в компот подливают бром, но я что-то особого эффекта не чувствую. Правда, Пауль утверждает, что любое лекарство рассчитывается на килограмм веса, и просто дозы не хватает для такого слоняры, как я. Возможно, и так.

Я тут такую повариху нашел, прямо сдобная булочка! Мягкая вся такая, пышная, хохлушка-хохотушка! Горячая, как русская печка! Правда, немного постарше меня, ей уже под тридцать, вдова-солдатка. Но ничего бабы к этому возрасту только в раж входят. Вот жаль: сегодня она отпросилась навестить родственников в станице. Уехала, а я тут лежу, верчусь с боку на бок, еще и луна полная и круглолицая заглядывает в окно, спать мешает. Хоть бы поболтать об этом, хотя бы с фрицами.

— Эй, Пауль, Курт, расскажите, какие там у вас в Германии девчонки?!