— Настала моя очередь идти в караул. Я вышел на улицу и занял свой пост возле кукурузной сапетки. Начавшаяся вечером метель постепенно стихала, но снег продолжал падать густой стеной, и уже в нескольких метрах ничего не было видно. Самая бандитская погодка! Я повыше поднял воротник полушубка, опустил уши у красноармейской шапки-ушанки и повернулся спиной к ветру.

Внезапно из-за плетня поднялась какая-то неясная тень.

— Нэ стреляй, я свой, — прохрипел слабый голос с явным чеченским акцентом.

Я на всякий случай передернул затвор и направил винтовку на приближающегося ко мне медленными шагами горца. Он шел, тяжело опираясь на суковатую палку и волоча по земле ногу. Чеченец был далеко не молод, даже скорее стар: его морщинистое лицо заросло клочковатой седой бородой, спина горбилась под коричневой сильно поношенной буркой.

— Не подходи близко! — крикнул я, угрожающе поводя в его сторону стволом винтовки. Конечно, сам он выглядит немощным стариком, но кто знает, каких пакостей можно ждать от коварных бандитов.

— Мине нужна ваша командира, — объяснил старик, дополняя свои слова жестами. — Я скакать сюда на коне, сказать в нашем аул спать немецкий диверсанты…

— А где же твой конь? — все еще не верил я.

К моему счастью, из хаты вышел Чермоев и быстро объяснился со стариком на родном языке. Оказывается, этот пожилой горец действительно ехал в крепость, чтобы сообщить о пришедших в их аул чужаках, но его конь упал в невидимую под слоем снега яму и сломал ногу; при падении тяжелая туша придавила и самого старика: тот еле выбрался и пришел в село за помощью. Со слов пришедшего, вчера вечером в их ауле разместилась банда, сколько их точно, он не знает, но среди них он четко отличил троих, выглядевших явно не как горцы и говорящих между собой на незнакомом языке.

Старика завели в дом, а я быстро взнуздал коня и поскакал в крепость за подмогой.

Буквально через полтора часа аул был окружен взводом НКВД. Капитан Чермоев, во избежание напрасных жертв со стороны мирного населения, попытался было договориться о выдаче бандитов, но старейшины ответили отказом, ссылаясь на то, что по горским законам для хозяев выдать гостей является бесчестьем. Асланбек попытался обратиться напрямую к бандитам, говоря, что джигитам позорно укрываться за спинами женщин и детей, но в ответ на его слова из ближайших домов раздалась пулеметная очередь. Тогда командир отряда приказал начать минометный обстрел аула.