Глава 14
На следующее утро повалил снег; тётя Пол, Силк, Бэйрек и господин Волк вновь отправились на королевский совет, оставив Гариона на попечении Дерника.
Они уселись перед очагом в огромном тронном зале, наблюдая, как дюжины две бородатых чирекских воинов слонялись из угла в угол или придумывали всякие занятия, чтобы убить время, – точили мечи, полировали латы, ели или пили, хотя было совсем ещё рано; некоторые с азартом играли в кости, остальные дремали сидя, прислонясь к стене.
– До чего же ленивые люди эти чиреки, – тихо заметил Дерник. – С самого приезда не видел ни одного, кто бы занялся делом, а ты?
Гарион покачал головой.
– Это, наверное, личная стража короля, – так же тихо ответил он, – все их обязанности – сидеть и дожидаться королевских приказов.
Дерник неодобрительно нахмурился:
– Должно быть, ужасно скучно так жить!
– Дерник, – чуть помолчав, спросил Гарион, – а ты заметил, как ведут себя друг с другом Бэйрек и его жена?
– Очень печальная история, – вздохнул кузнец, – Силк вчера мне рассказал.
Бэйрек влюбился в неё, когда они оба были молоды, но она родилась в очень знатной семье, и семья не принимала его всерьёз.
– Как же вышло, что они поженились?
– Её семья согласилась, – объяснил Дерник. – После того как Бэйрек стал графом Трелхеймским, они решили, что он – выгодная партия. Мирел не хотела, но родственники настояли. Силк говорит, что только после женитьбы Бэйрек понял, какая она пустая и легкомысленная женщина, но к тому времени было слишком поздно. Она делает всё, чтобы причинить ему боль, поэтому Бэйрек старается бывать дома как можно реже.
– А дети у них есть? – спросил Гарион.
– Двое, девочки пяти и семи лет. Бэйрек очень их любит, но редко видит.
– И ничем нельзя помочь? – спросил Гарион.
– Нельзя же встревать между мужем и женой, – объяснил Дерник, – так не принято.
– Ты знаешь, что Силк влюблён в свою тётку? – выпалил Гарион, не успев подумать.
– Гарион! – потрясение воскликнул кузнец. – Что ты говоришь?
– Это чистая правда, – защищался мальчик. – Конечно, она не настоящая его тётка, а вторая жена дяди. Кровного родства между ними нет.
– Она замужем за его дядей, – твёрдо сказал Дерник. – Кто выдумал эту скандальную сплетню?!
– Никто. Я видел лицо Силка, когда он вчера разговаривал с Поренн. Ясно как день – Силк её любит.
– Тебе показалось, – неодобрительно покачал головой Дерник и поднялся. – Давай-ка пройдёмся. Всё лучше, чем сидеть и сплетничать о друзьях Порядочные люди так не поступают.
– Ладно, – поспешно согласился слегка смутившийся Гарион, встал и вышел за Дерником через дымный зал в коридор.
– Заглянем в кухню, – предложил он.
– И в кузницу, – добавил Дерник.
Королевская кухня была огромной. На вертелах жарились туши быков, целые стада гусей плавали в подливке, жаркое кипело в котлах размером с телегу, а бесчисленное множество караваев румянилось в печах, таких высоких, что там можно было стоять не сгибаясь. В отличие от кухни на ферме Фолдора, которой полновластно правила тётя Пол, здесь царили хаос и беспорядок. Шеф-повар, великан с красным лицом, орал, приказывая что-то, но никто не обращал на него ни малейшего внимания. Поварята развлекались как могли, визжали, кувыркались, клали раскалённые докрасна ложки под руку ничего не подозревавшего повара, встречая весёлым хохотом вопли пострадавшего, а под конец украли у кого-то шляпу и бросили в котёл с жарким.
– Идём отсюда, Дерник, – сказал Гарион, – такого я не ожидал.
– Мистрис Пол в жизни не допустила бы такого безобразия, – осуждающе кивнул кузнец, В коридоре рядом с кухней бездельничала горничная, хорошенькая девушка с рыжеватыми волосами, в бледно-зелёном платье с низким вырезом.
– Простите, – вежливо обратился к ней Дерник, – не могли бы вы показать, где здесь кузница? Девушка окинула его дерзким взглядом:
– Недавно здесь? Я раньше вас не видела.
– Приехали по делу, – пояснил Дерник.
– Откуда вы?
– Из Сендарии.
– Как интересно! Может, мальчик сбегает вместо тебя, пока мы поговорим кое о чём, – многозначительно подмигнула она.
Дерник смущённо откашлялся; его уши побагровели.
– Где же кузница? – снова спросил он. Служанка весело рассмеялась:
– Во дворе. Идите по этому коридору до конца, а когда закончите свои дела, приходи. Я обычно всегда где-нибудь здесь.
– Хорошо, постараюсь, – кивнул Дерник. – Пойдём, Гарион.
Пройдя по коридору, они очутились на заснеженном дворе.
– Неслыханная дерзость! – взорвался всё ещё красный Дерник. – Какая распущенная девчонка! Знай я, к кому обратиться, обязательно пожаловался бы на неё!
– Ужасно, – согласился Гарион, втайне забавляясь смущением Дерника.
Они пересекли двор и под лениво падающими снежинками подошли к кузнице, где хозяйничал огромный чернобородый человек с мускулистыми ручищами, толщиной чуть не с бедро Гариона. Дерник назвал себя, и вскоре оба уже оживлённо беседовали под аккомпанемент звенящих ударов кузнечного молота.
Гарион заметил, что вместо плугов, лопат и мотыг, громоздившихся в кузнице у Фолдора, стены здесь были увешаны мечами, копьями и боевыми топорами. Стоящий за одной наковальней подмастерье ковал наконечники для стрел, за другой тощий одноглазый человек трудился над зловещего вида кинжалом.
Дерник и кузнец провели за разговорами почти всё утро, и Гариону волей-неволей пришлось слоняться по двору, наблюдавшей за работой многочисленных ремесленников, необходимых в огромном хозяйстве короля Энхега: колёсников, столяров, седельников, сапожников, бондарей… Но как бы ни было интересно Гариону, он постоянно помнил о светловолосом человеке в зелёном плаще, встреченном накануне. Вряд ли, конечно, он покажется здесь, среди людей честного труда, но Гарион тем не менее оставался настороже. Около полудня пришёл Бэйрек и повёл их обратно в большой зал, где уже находился Силк, неотрывно наблюдавший за игроками в кости.
– Энхег и остальные решили посовещаться между собой, – сообщил Бэйрек, – а мне нужно кое-что сделать Может, пойдёте со мной?
– Неплохая идея, – кивнул Силк, с трудом отрывая взгляд от игры. – Воины твоего кузена не умеют метать кости. Меня так и подмывает сыграть с ними несколько конов, но, возможно, и не стоит этого делать. Большинство людей не очень-то любят проигрывать чужеземцам.
– Уверен, они будут только рады позволить тебе сыграть, Силк, – ухмыльнулся Бэйрек, – в конце концов у них столько же шансов на выигрыш, сколько у тебя.
– Ну да, как у солнца взойти на западе, – согласился Силк.
– Так уверен в собственном умении, дружище? – спросил Дерник.
– Скорее в их умении, – хмыкнул Силк и вскочил. – Идём, а то у меня уже пальцы зачесались Лучше вовремя скрыться от искушения.
– Всё, что пожелаете, принц Келдар, – засмеялся Бэйрек.
Надев меховые плащи, они вышли из дворца. Снег почти прекратился, но дул холодный ветер.
– Меня совсем сбили с толку ваши имена, – начал Дерник, пробираясь за остальными к центральной площади Вэл Олорна. – Я давно хотел спросить: как это выходит, что ты, дружище Силк, – одновременно ещё и принц Келдар, а иногда торговец Эмбар из Коту, господин Волк на самом деле Белгарат, а мистрис Пол – леди Полгара или герцогиня Эратская. В тех местах, откуда я родом, у всех людей обычно только одно имя.
– Имена – всё равно что одежда, Дерник, – пояснил Силк, – мы надеваем то, что подходит для определённого случая. Честным людям нет нужды носить чужие одежды или чужие имена, но те, кто не совсем честен, по временам меняют либо то, либо другое.
– Ничего не нахожу весёлого в том, что мистрис Пол обвиняют в нечестности!
– сухо заявил Дерник.
– Не подумай ничего плохого, – заверил Силк, – просто леди Полгару нельзя мерить обычными мерками. Понимаешь, иногда дела требуют, чтобы мы скрывались от завистливых людей, могущих причинить зло.
Дерника его слова явно не убедили, но он не пытался спорить и замолчал.
– Свернём сюда, – предложил Бэйрек. – Не хочу сегодня проходить мимо храма Белара.
– Почему? – полюбопытствовал Гарион.
– За последнее время я не слишком ревностно выполнял свои религиозные обязанности и не хочу, чтобы Верховный жрец Белара напоминал мне о них. Голос у него очень пронзительный; кому нравится быть опозоренным на весь город?
Осмотрительный человек никогда не даст возможности жрецу или женщине выговаривать ему на людях.
Улицы Вэл Олорна были узкими и извилистыми, а древние каменные здания – высокими, мрачными, с нависающими крышами. Несмотря на огромные сугробы и пронизывающий ветер, на улицах толпился народ, почти все кутались в меха, доброжелательно перекликались, грубо подшучивали друг над другом, обмениваясь непристойностями. Два пожилых почтённых человека забрасывали друг друга снежками прямо посреди мостовой, подбадриваемые зеваками.
– Они старые друзья, – гордо улыбнувшись, пояснил Бэйрек. – И проводят так всю зиму. Когда эта забава надоест, идут в кабачок, напиваются и поют старые песни, пока не свалятся под скамейки. И так долгие годы.
– Но что они делают летом? – спросил Силк.
– Швыряются камнями. Остальная программа остаётся без изменения.
– Здравствуй, Бэйрек! – позвала, перегнувшись через подоконник, молодая зеленоглазая женщина. – Когда снова придёшь навестить меня?
Бэйрек поднял глаза, покраснел, но ничего не ответил.
– Дама обращается к тебе, Бэйрек, – вмешался Гарион.
– Слышал, – коротко ответил тот.
– Она, по всей видимости, знает тебя, – ехидно заметил Силк.
– Она всех знает, – проворчал Бэйрек, ещё больше краснея. – Лучше поторопитесь Завернув за угол, друзья столкнулись с компанией людей, одетых в пышные меха, шагавших плечо к плечу по мостовой странной, раскачивающейся походкой.
Встречные поспешно уступали им дорогу.
– Привет тебе, лорд Бэйрек! – прокричал их предводитель.
– Привет тебе, лорд Бэйрек! – повторили в унисон остальные, всё так же раскачиваясь Бэйрек сдержанно поклонился.
– Пусть длань Белара защитит тебя, – пожелал предводитель – Хвала Белару, Богу-Медведю Олории, – провозгласили его друзья.
Бэйрек снова поклонился и встал, ожидая, пока пройдёт процессия.
– Кто это? – спросил Дерник.
– Исповедуют культ Белара, – с отвращением поморщился Бэйрек. – Религиозные фанатики.
– От них одни неприятности, – пояснил Силк. – Имеют последователей во всех олорнских королевствах. Превосходные воины, но во всём подчиняются только Верховному жрецу Белара. Проводят время в молитвах, тренируются в воинском искусстве да постоянно вмешиваются в местную политику.
– А где эта Олория, о которой они говорили? – спросил Гарион.
– Вокруг нас, – широким жестом показал Бэйрек. – Раньше все олорнские королевства были единым целым и назывались Олорией, а все народы – единой нацией. Эти парни хотят снова объединить их.
– Не такая уж глупая мысль, – заметил Дерник.
– Но для разделения Олории существовала важная причина, – вмешался Бэйрек.
– Необходимо было защитить нечто очень ценное, а лучшего способа для этого, чем разделение государства, не нашлось.
– Но что это за драгоценность? – удивился Дерник.
– Самая главная в мире Вещь, – ответил Силк, – а последователи культа Бога-Медведя предпочитают не помнить об этом.
– Только теперь её украли, так ведь? – выпалил Гарион, потому что сухой голос, живший в душе, неожиданно сообщил о связи того, о чём только сейчас говорили Силк и Бэйрек, с внезапным крахом его собственной жизни. – Ведь именно эту Вещь ищет господин Волк?
Бэйрек быстро оглядел его.
– А парнишка сообразительнее, чем они думали, Силк, – глухо заметил он.
– Умный парень, – согласился Силк, – да и не так сложно понять по обрывкам разговоров. Острое худое лицо Бэйрека помрачнело.
– Ты, конечно, прав, Гарион. Не знаем, как это получилось, но кто-то ухитрился украсть Вещь. Если Белгарат разрешит, олорнские короли разнесут мир по камешку, лишь бы вернуть её.
– Значит, война? – упавшим голосом спросил Дерник.
– Есть вещи и похуже войны, – угрюмо пробормотал Бэйрек. – Неплохая возможность избавиться от энгараков раз и навсегда – Будем надеяться, Белгарату удастся убедить олорнских королей поступить иначе, – вздохнул Силк.
– Вещь надо вернуть, – настаивал Бэйрек.
– Верно, – согласился Силк, – но для этого существует много способов, а кроме того, думаю, вряд ли улица – подходящее место для обсуждения подобных дел.
Бэйрек, сузив глаза, быстро огляделся. Они подошли к гавани, где многочисленные мачты чирекских кораблей возвышались, как деревья в лесу, перебрались через замёрзший ручей и подошли к верфи, где строились новые суда.
Несколько остовов кораблей лежали в снегу. Из низкого каменного строения в центре площадки вышел хромой человечек в кожаном переднике и остановился, ожидая, пока друзья подойдут поближе.
– Привет, Крендиг, – окликнул Бэйрек.
– Привет, Бэйрек, – ответил человек.
– Ну как идёт работа?
– Зимой не очень быстро. Трудно работать с деревом. Подмастерья делают крепления и пилят доски, но до весны дело не подвинется.
Бэйрек кивнул и положил руку на изогнутый нос одного из кораблей, торчащий из-под снега.
– Крендиг делает это для меня! – ответил он, похлопав по дереву. – Лучшего корабля ещё не видали!
– Если только у твоих гребцов хватит сил, – ответил Крендиг. – Очень большое судно и очень тяжёлое!
– Значит, наберу команду богатырей, – засмеялся Бэйрек, всё ещё не отводя глаз от будущего корабля.
Услышав радостные крики, доносящиеся с вершины холма над верфью, Гарион быстро поднял глаза. Несколько ребят катились вниз на гладких дощечках.
Обернувшись, Гарион сообразил, что Бэйрек с друзьями, по всей видимости, проведут здесь остаток дня, рассматривая и обсуждая корабли. Конечно, всё это было очень интересно, но мальчик неожиданно понял, как давно он не разговаривал со сверстниками, и, потихоньку отойдя от взрослых, направился к подножию холма и остановился, выжидая. Внимание его привлекла белокурая девочка, чем-то напоминавшая Забретт; правда, его подружка с фермы Фолдора была меленькой, изящной, а эта – высокой, стройной, ростом с Гариона, хотя никто не принял бы её за мальчишку. Она весело и звонко смеялась, щёки порозовели от холодного зимнего воздуха, а когда мчалась по крутому склону, сзади развевались две длинные косы.
– Должно быть, здорово! – заметил Гарион, когда её импровизированные санки остановились рядом.
– Хочешь попробовать? – спросила девочка, вставая и отряхивая снег с суконного платья.
– У меня нет санок.
– Могу одолжить свои, – отозвалась девочка, лукаво глядя на него, – если дашь что-нибудь взамен.
– А что бы ты хотела?
– Нужно подумать… – протянула она, не спуская с него откровенно смелых глаз. – Как тебя зовут? – Гарион.
– Какое странное имя! Ты здешний? – Нет. Из Сендарии.
– Сендар? Правда? Голубые глаза заискрились.
– Никогда раньше не встречала сендара Меня зовут Мэйди.
Гарион слегка наклонил голову.
– Хочешь взять мои санки? – повторила Мэйди.
– Неплохо бы попробовать, – кивнул Гарион.
– Я бы могла их дать – за поцелуй.
Гарион побагровел до кончиков волос, а девочка засмеялась Широкоплечий рыжеволосый мальчик в длинной тунике остановил свою доску рядом и с угрожающим видом вскочил на ноги.
– Мэйди, немедленно уходи отсюда! – приказал он.
– А если я не хочу?
Рыжий мальчишка нахально спросил Гариона:
– Ты что здесь делаешь?
– Разговариваю с Мэйди.
– А кто тебе разрешил? – допытывался мальчишка. Ростом он был чуть повыше Гариона и на вид покрепче.
– Я и не подумал спрашивать.
Рыжий парнишка злобно оглядел Гариона.
– Я могу задать тебе трёпку, если захочу, – объявил он, поигрывая мускулами.
Гарион понял, что нечаянный враг настроен воинственно и драки не избежать Обязательный ритуал в виде угроз, оскорблений и тому подобного будет продолжаться ещё несколько минут, но сражение начнётся, как только рыжий доведёт себя до соответствующего состояния. Гарион решил не дожидаться, а, сжав кулак, изо всех сил ударил соперника по носу.
Удар оказался довольно увесистым: рыжий покачнулся, сел прямо в снег и поднёс ладонь к лицу. Пальцы тут же окрасились ярко-красным.
– Кровь! – завопил он. – Ты разбил мне нос!
– Через несколько минут пройдёт, – пообещал Гарион.
– А если нет?
– Не беспокойся, такого быть не может, – пообещал Гарион.
– Почему ты ударил меня? – со слезами заныл рыжий, шмыгая носом и вытирая кровь. – Я ничего тебе не сделал.
– Собирался, – хмыкнул Гарион. – Приложи снег и не ной, как ребёнок.
– Не останавливается, – пожаловался мальчик.
– Снег приложи! – повторил Гарион.
– Но вдруг не поможет?
– Тогда истечёшь кровью и умрёшь, – хладнокровно пообещал Гарион.
Этому тону он научился у тёти Пол, и подобное обращение подействовало на чирекского мальчишку точно так же, как на Доруна и Рандорига. Рыжий, заморгав, взял пригоршню снега и приложил к носу.
– Неужели все сендары такие бессердечные? – спросила Мэйди.
– Не могу сказать, поскольку не знаю всех сендаров, – ответил Гарион и, почувствовав, как вдруг испортилось настроение, повернулся и побрёл обратно к верфи.
– Гарион, постой, – окликнула Мэйди и, подбежав к нему, схватила за руку.
– Ты забыл поцеловать меня, – прошептала она, закинула руки ему на плечи и крепко поцеловала в губы. – Ну вот, – вздохнула девочка, повернулась и, смеясь, побежала вверх по холму, а длинные светлые косы били по спине.
Бэйрек, Силк и Дерник встретили Гариона весёлым смехом.
– Тебе нужно было побежать за ней, – объяснил Бэйрек.
– Зачем ещё? – пробурчал Гарион, чувствуя, что краснеет.
– Она хотела, чтобы ты её поймал.
– Не понимаю.
– Бэйрек, – елейно предложил Силк, – думаю, один из нас должен сообщить леди Полгаре, что нашему Гариону нужно ещё кое-чему поучиться.
– У тебя, Силк, язык подвешен хорошо, – посоветовал Бэйрек, – значит, ты и должен ей сказать.
– Почему бы нам не бросить кости? – обрадовался Силк. – Проигравший пойдёт к леди Полгаре.
– Знаю я, какой ты игрок, даже слишком хорошо знаю, – засмеялся Бэйрек.
– Тогда, может, лучше нам остаться ещё на часок, – хитро прищурился Силк, – и я уверен, новая подружка Гариона с радостью завершит его образование, отпадает необходимость беспокоить леди Полгару.
Уши Гариона запылали.
– Не такой уж я глупый! – горячо возразил он. – И знаю, о чём вы толкуете.
Нечего впутывать сюда тётю Пол!
И отошёл, рассерженно разбрасывая ногами снег.
После того как Бэйрек ещё о чём-то посовещался с корабельным мастером и небо над гаванью заметно потемнело, друзья пошли обратно во дворец. Гарион с надутым видом тащился позади, всё ещё разозлённый дурацкими насмешками взрослых. Облака, нависавшие чуть не над головой со дня приезда в Вэл Олорн, немного рассеялись; проглянули островки вечернего неба. Сверкающие звёзды весело подмигивали с высоты. В окнах засветились жёлтые огоньки свечей, а немногие запоздалые путники торопились домой до наступления темноты.
Гарион, всё ещё державшийся позади, увидел, как в широкую дверь с грубо намалёванной вывеской, изображавшей виноградную гроздь, вошли двое. Один – тот самый с бородой песочного цвета, в зелёном плаще, прятавшийся накануне в коридорах дворца, на другом был тёмный капюшон, скрывавший лицо, но Гарион ощутил внезапный толчок и тут же понял, кто перед ним. Слишком долго они смотрели друг на друга, и теперь черты этого человека навеки запечатлелись в памяти Гариона. Но, как и раньше, Гарион почувствовал знакомое стеснение в груди, будто кто-то приложил к его губам палец, призывая молчать. Этим человеком был Эшарак, и, хотя присутствие мерга в этом городе означало нечто очень важное, Гарион по какой-то причине не мог никому сказать об этом. Ещё раз оглянувшись на обоих мужчин, Гарион поспешил за своими друзьями. Несколько минут он тщетно боролся со странным запретом, сковывающим язык, потом попытался начать издалека.
– Бэйрек, в Вэл Олорне много мергов? – спросил он.
– Ни одного. Им под страхом смерти запрещено здесь появляться. Это очень старый закон, провозглашённый самим Чиреком Медвежьи Плечи. А почему ты спрашиваешь?
– Просто интересно, – пробормотал Гарион.
Внутри всё кипело от желания рассказать об Эшараке, но язык будто примёрз к зубам. Вечером, когда все уселись за длинным столом в центральном зале дворца, а слуги разносили огромные блюда, доверху наполненные невиданными кушаньями, Бэйрек позабавил всех рассказом о приключениях Гариона, сильно преувеличивая подробности.
– Могучий удар, – повествовал он, – достойный великого воина, чуть не лишил соперника носа. Алая кровь лилась рекой, а враг был растоптан и повержен.
Гарион, как истинный герой, стоял над побеждённым и, как истинный же герой, не хвастался и не издевался над лежавшим в снегу противником, но предложил способ излечения и с величавой простотой и достоинством покинул поле брани. Правда, ясноглазая дева не позволила ему удалиться без награды за храбрость. Она поспешно бросилась вслед, ласково сомкнула на его шее белоснежные ручки и, не сходя с места, одарила поцелуем – лучшая награда для настоящего рыцаря, поверьте. Глаза её пылали восхищением, а девственная грудь трепетала от пробудившейся страсти. Но скромный Гарион в своей невинности удалился, не требуя других сладких наград, которые, судя по поведению прекрасной девы, не заставили бы себя долго ждать. И на этом приключения, увы, кончились, а наш герой, завоевав победу, отказался вкушать истинные её плоды.
Воины и короли ревели от смеха, стуча кулаками по столу, коленям, хлопая друг друга по плечам. Королева Ислена и королева Сайлар снисходительно улыбались, королева Поренн весело хохотала, только леди Мирел сидела с каменным лицом, искоса презрительно поглядывая на мужа.
Гарион побагровел до ушей, в ушах звенело от бесчисленных советов и предложений.
– Неужели всё было именно так, племянник? – допытывался король Родар у Силка, вытирая выступившие слёзы.
– Более или менее, – отозвался тот. – Лорд Бэйрек – прекрасный рассказчик, хотя немного приукрашивает.
– Нужно бы послать за менестрелями, – вмешался граф Селин. – Этот подвиг должен быть увековечен в песне.
– Не дразните его! – сочувственно глядя на Гариона, перебила Поренн.
Тёте Пол, казалось, вовсе не было весело: холодно поглядев на Бэйрека, она подняла брови:
– Не странно ли, что трое взрослых мужчин не могут уследить за мальчиком?
– Но это был всего один удар, леди Полгара, – запротестовал Силк, – и один-единственный поцелуй!
– Неужели? – осведомилась она – А что будет в следующий раз? Дуэль на шпагах или мечах, а после ещё какое-нибудь безрассудство!
– Ничего страшного в этом нет, поверьте, мистрис Пол, – вмешался Дерник.
– Я думала, что хоть у тебя, по крайней мере, достаточно здравого смысла, Дерник, – покачала она голо вой, – но теперь вижу, как ошибалась.
Гариону почему-то стало невыносимо тошно слушать её замечания. Казалось, она воспринимала любой его поступок в искажённом свете, предполагая самое худшее. Неприязнь всё нарастала, пока мальчик не почувствовал, что вот-вот взорвётся. Какое право она вообще имела осуждать его? Между ними нет никакого родства, и он волен делать всё, что захочет, не спрашивая ни у кого разрешения!
Мальчик мрачно, в бессильной ярости воззрился на тётю Пол. Заметив его взгляд, она подняла холодные глаза, словно пытаясь вызвать его на дерзость.
– Ну?
– Ничего, – коротко ответил Гарион.
