Глава 11
Уже девять дней они провели в пути, на тракте, ведущем вдоль побережья из Камаара в столицу Сендар, хотя расстояние было не так велико, всего пятьдесят пять лиг. Капитан Брендиг не спешил и построил солдат так, что ускользнуть не представлялось возможным. Хотя снегопад прекратился, дорога была скользкой, а ветер, дувший с моря, гулял по широким болотам, занесённым снегом, принося сырость и холод. Каждый вечер они останавливались на ночлег в сендарийских гостиницах, расположенных на равном расстоянии друг от друга, словно верстовые столбы на огромных пустынных пространствах. Конечно, они были не так благоустроены, как толнедрийские, выстроенные на Великом Северном пути, но, по крайней мере, могли служить убежищем.
Капитан Брендиг явно старался заботиться об их комфорте, но неизменно ставил стражу у двери.
К концу второго дня Гарион подсел к очагу рядом с Дерником, задумчиво уставившимся в огонь. Кузнец был самым близким другом мальчика, и Гарион отчаянно нуждался в чьём-то участии.
– Дерник, – прошептал он наконец.
– Что, малыш?
– Ты когда-нибудь сидел в тюрьме?
– Я никогда не совершал такого, за что можно туда попасть.
– Но, может, хоть раз видел, какая она?
– Порядочные люди близко к таким местам не подходят, – отрезал Дерник.
– Я слышал, там ужасно: темно, холодно и полно крыс.
– Почему ты вдруг вспомнил об этом? – удивился Дерник.
– Боюсь, мы очень скоро познакомимся с «таким местом», – прошептал Гарион, стараясь изо всех сил не выказать испуга.
– Мы ничего плохого не сделали, – возразил Дерник.
– Почему же король велел нас схватить? Вряд ли он отдал приказ, не имея на это причин.
– Мы ничего плохого не сделали, – упрямо повторил Дерник.
– Может, господин Волк виноват, – предположил Гарион, – иначе зачем король послал всех этих солдат? И нас бросят в темницу заодно со стариком только потому, что мы оказались его спутниками.
– Подобные вещи не случаются в Сендарии, – твёрдо объявил Дерник.
На следующий день ветер ещё усилился, но воздух потеплел, снег начал таять, и дорога раскисла. Насквозь промокшие, жалкие путешественники едва добрались до следующей гостиницы.
– Боюсь, придётся задержаться, пока ветер не стихнет, – объявил капитан, выглядывая из крохотного окошка гостиницы. – Дороги к утру окажутся совершенно непроходимыми.
Путники провели следующие два дня в тесном общем зале гостиницы, прислушиваясь к унылому стуку дождя по крыше и стёклам, под неусыпным наблюдением Брендига и его солдат.
– Силк! – прошептал Гарион на второй день, подвигаясь ближе к дремлющему за столом человечку с крысиным лицом.
– Что, Гарион? – спросил тот, встряхнувшись.
– Король, какой он?
– Чей король?
– Сендарии.
– Глупец, как все короли, – засмеялся Силк. – Сендарийские короли ещё глупее остальных, но это вполне естественно. Почему ты спрашиваешь?
– Ну… – поколебался Гарион, – предположим, кто-нибудь совершил какой-то поступок, не понравившийся королю, и тот велел схватить преступника и всех, кто был вместе с ним. Король бросит их в тюрьму или отпустит, приказав задержать только того, кто его прогневил?
Силк поднял прищуренные глаза и твёрдо ответил:
– Подобный вопрос недостоин тебя, Гарион. Мальчик залился краской.
– Я боюсь темницы, – признался он очень тихо, стыдясь самого себя. – Не хочу быть навечно запертым в темноте неизвестно за что!
– Короли Сендарии всегда были честны и справедливы, – покачал головой Силк. – Правда, не очень-то смышлёные, но безусловно порядочные люди.
– Но как они могут быть королями в таком случае? – возразил Гарион.
– Мудрость – полезное качество для королей, но не существенно важное.
– Тогда как они стали королями? – не отставал Гарион.
– Некоторые по праву рождения, – объяснял Силк. – Самый глупый человек в мире может стать монархом, если имел счастье родиться в соответствующей семье.
Сендарийским королям не повезло, они начали с низов.
– С низов?
– Их избрали. Никто не делал этого раньше, только сендары.
– Как выбирают короля?
– Ничего в этом хорошего нет, – улыбнулся Силк, – не очень-то умный способ заполучить правителя государства!
– Расскажи, как это делается, – попросил Гарион. Силк мельком взглянул в окошко, по которому стекали дождевые капли, и пожал плечами.
– По крайней мере, время быстрее пройдёт, – пробормотал он и, откинувшись назад, протянул ноги к огню.
– Всё началось полтора столетия назад, – повысил он голос так, чтобы капитан Брендиг, писавший что-то на куске пергамента, тоже мог услышать. – Сендария не была тогда не только королевством, но даже самостоятельной страной и принадлежала то Чиреку, то Олгарии, то северным арендам – весайтским или астурийским, в зависимости от того, как разворачивались события гражданской войны в Арендии. Когда же наконец война закончилась и весайты были уничтожены, а астурийцы побеждены и загнаны в непроходимые глубины древнего леса Северной Арендии, император Толнедры Рэн Хоб Второй решил, что здесь нужно основать королевство.
– Но как мог толнедрийский император решить судьбу Сендарии? – удивился Гарион.
– Рука империи длинна, – пояснил Силк, – Великий Северный путь был построен во времена второй династии Борунов, по-моему, строительство начал Рэн Борун Четвёртый, не так ли, капитан?
– Пятый, – поправил тот, не отрывая глаз от пергамента. – Рэн Борун Пятый.
– Спасибо, капитан, – поблагодарил Силк. – Вечно путаюсь в этой династии.
Ну, короче говоря, к этому времени для охраны порядка в Сендарию уже были присланы императорские легионеры, а если кто-нибудь может позволить себе иметь войска в какой-либо местности, значит, этот кто-то обладает там определённой властью, вы согласны, капитан?
– Рассказ ваш, излагайте как хотите, – коротко ответил Брендиг.
– Совершенно верно, – согласился Силк. – Должен сказать, Гарион, что Рэн Хоб принял такое решение вовсе не из благородства, на этот счёт не существует никаких сомнений. Толнедрийцы никогда ничего не делают просто так и не отдают задаром. Дело в том, что к тому времени мимбратские аренды победили в гражданской войне между арендийскими племенами, закончилось длившееся тысячу лет кровопролитие, поэтому Толнедра не могла позволить мимбратам продвинуться на север. Создание независимого королевства в Сендарии воспрепятствовало бы доступу мимбратов к проезжим дорогам, по которым можно перевозить товары из Драснии, а также не дало бы Мимбру возможности стать средоточием власти вместо столицы империи Тол Хонета.
– Всё кажется ужасно запутанным, – покачал головой Гарион.
– Ну, не так уж сложно, – утешил Силк. – Обыкновенная политика и, в сущности, очень простая игра, верно, капитан?
– Я в подобные игры не играю, – отозвался Брендиг, не глядя на них.
– Неужели? – удивился Силк. – Так долго при дворе – и не иметь ничего общего с политикой? Вы редкостная птица, капитан. Ладно, короче говоря, сендары обнаружили внезапно, что у них появилось королевство, но нет ни одного древнего благородного семейства. Конечно, имелись несколько престарелых толнедрийских аристократов, живущих в разбросанных по всей Сендарии поместьях, а также с десяток претендентов на тот или иной весайтский или астурийский титул, парочка чирекских вождей с горсткой сторонников, но настоящих сендаров – ни одного.
Поэтому и было решено устроить всенародные выборы – избрать короля, возложив на него обязанность раздавать титулы и звания. Очень практичный метод, я бы сказал, типично сендарийский.
– Но как выбирают королей? – спросил Гарион, так увлёкшийся рассказом, что забыл о страхе перед темницей.
– Все голосуют, – просто объяснил Силк. – Родители, конечно, должны голосовать за детей, но, по всей видимости, подлога и обмана почти не было.
Весь мир потешался над глупостью сендаров, но те, не обращая внимания, поступали как было решено, и всё это продолжалось двенадцать лет.
– Шесть, – снова вмешался Брендиг, всё ещё склонившийся над пергаментом, – с три тысячи восемьсот двадцать седьмого по три тысячи восемьсот тридцать третий год.
– У них было больше тысячи кандидатов, – возбуждённо объявил Силк.
– Семьсот сорок три, – сухо добавил Брендиг.
– Хорошо, что есть кому поправить меня, благородный капитан! Огромное утешение знать, что рядом сидит такой знаток, готовый прийти на помощь. Я всего-навсего простой малообразованный драснийский торговец, ничего не понимающий в истории. Наконец, после двадцать третьего голосования, сендары избрали короля по имени Фандор, фермера, чья брюква была известна по всей стране.
– Он выращивал не только брюкву! – воскликнул Брендиг, гневно глядя на рассказчика.
– Конечно, конечно! – поспешно сказал тот, ударив себя ладонью по лбу. – Как я мог забыть о капусте?! Он выращивал и капусту, Гарион, запомни хорошенько! Ну, все почтённые люди Сендарии отправились на ферму к Фандору и нашли его на поле, где он трудился не покладая рук: удобрял землю. Они приветствовали его громкими криками: «Да здравствует Фандор Великолепный, король Сендарии!» – и упали на колени перед его августейшим величеством.
– Это долго будет продолжаться? – прошипел Брендиг сквозь зубы.
– Но мальчик хочет знать, капитан, – невинно улыбаясь, объяснил Силк. – Обязанность старших наставлять его, раскрывать историю нашего славного прошлого, разве не так?
– Говори что хочешь, – пробормотал Брендиг.
– Спасибо за разрешение, капитан, – вежливо наклонил голову Силк. – И знаешь, что ответил король Сендарии, Гарион?
– Нет. А что?
– «Прошу вас, ваши светлости, поосторожнее, не запачкайте эту красивую одежду! Я только что разбросал навоз на той грядке, где вы стоите на коленях!»
Сидевший рядом Бэйрек разразился громовым хохотом, ударив в восторге огромным кулаком по колену.
– Не вижу причин для веселья, господин мой, – холодно заметил капитан Брендиг, вскакивая на ноги. – Не припомню, чтобы я издевался над королём Драснии!
– Вы – человек благовоспитанный, капитан, – мягко заметил Силк, – да к тому же аристократ. Я же – простой бедняк, пытающийся заработать на кусок хлеба.
Брендиг, беспомощно оглядев нахала, устремился вон из комнаты.
На следующее утро ветер стих и дождь прекратился. Дороги превратились в месиво, но Брендиг решил продолжать путешествие. Передвигались с большими трудностями; правда, на следующий день земля начала подсыхать.
Тётя Пол, казалось, совсем не была озабочена тем, что их схватили по приказу короля, и вела себя как настоящая герцогиня, хотя Гарион не понимал, зачем теперь притворяться, и желал всем сердцем, чтобы она стала прежней.
Прежняя практичность и хозяйственность, с которыми она правила на кухне у Фолдора, сменились чем-то вроде капризного своеволия; впервые в жизни он почувствовал, как велико расстояние между ними, и это сознание оставило ничем не заполняемую пустоту. Хуже всего была постоянно растущая в душе неуверенность, появившаяся с тех пор, как Силк объяснил, что тётя Пол вовсе не его тётя, и это открытие точило сердце мальчика, вселяло сомнения в чистоту его происхождения. С того ужасного момента Гариона постоянно мучил роковой вопрос:
«Кто же я на самом деле?»
Господин Волк тоже сильно изменился. Он теперь редко открывал рот, в гостиницах почти всё время проводил сидя в одиночестве с мрачным выражением лица.
Наконец на девятый день после отъезда из Камаара обширные болота сменились холмистой местностью. Около полудня путешественники оказались на вершине холма, освещённого бледным зимним солнцем, прорвавшимся сквозь тучи, и увидели лежавшую внизу долину, где раскинулся обнесённый высокими стенами город Сендар, выходивший к морю.
Стражники у южных ворот браво отдали честь, завидев капитана Брендига во главе небольшой группы людей; тот бодро ответил на приветствие. Широкие городские улицы были заполнены людьми в красивых одеждах, шагающими с крайне занятым видом, будто в мире нет ничего важнее их дел.
– Придворные, – презрительно фыркнул ехавший рядом с Гарионом Бэйрек. – Ни одного настоящего мужчины!
– Неизбежное зло, дорогой Бэйрек, – кинул через плечо Силк. – Для выполнения мелких дел требуются маленькие людишки, а в конце концов королевство держится на этих мелких делах.
Миновав огромную великолепную площадь, они поехали по широкому проспекту ко дворцу, очень большому многоэтажному зданию, от которого отходили два широких крыла, полукругом охватывающих вымощенный двор. Над всей постройкой царила круглая башня, несомненно самое высокое сооружение в городе.
– Как ты думаешь, где здесь тюрьма? – прошептал Гарион Дернику, когда они остановились.
– Я был бы крайне благодарен, Гарион, – ответил тот, болезненно морщась, – если бы ты не упоминал вообще об этом предмете.
Капитан Брендиг спешился и подошёл к суетливому человечку в расшитой тунике и берете с перьями, который сбежал по широким ступенькам навстречу прибывшим. Они, казалось, о чём-то заспорили.
– Приказ отдан самим королём, – громко сказал Брендиг. – Мне велено немедленно по прибытии доставить этих людей прямо к нему.
– Но у меня тоже королевский приказ, – возразил суетливый человечек. – И я должен привести их в приличный вид, прежде чем проводить в тронный зал.
Поверьте, я обо всём позабочусь.
– Они будут под моей опекой, граф Нилден, пока не предстанут перед королём, – холодно ответил Брендиг.
– Не позволю вашим солдатам топать грязными сапожищами по дворцовому паркету, лорд Брендиг! – запальчиво ответил граф.
– Тогда мы подождём, граф Нилден. Будьте так добры позвать его величество!
– Позвать? – с остановившимися от ужаса глазами переспросил тот. – Я – главный дворецкий короля, лорд Брендиг, и в мои обязанности не входит ходить ни за кем и ни за чем.
Брендиг повернулся и сделал вид, что хочет снова сесть на коня.
– Ну хорошо, – раздражённо сказал граф Нилден, – будь по-вашему, если уж так желаете. По крайней мере, велите им вытереть ноги!
Брендиг холодно поклонился.
– Я этого не забуду, лорд Брендиг, – угрожающе прошипел человечек.
– Я тоже, граф Нилден.
Путешественники спешились и в окружении солдат Брендига пересекли двор и подошли к широкой двери в центре западного крыла.
– Будьте добры следовать за мной, – велел граф Нилден, с дрожью отвращения озирая забрызганных грязью солдат, и повёл их по широкому коридору.
В душе Гариона боролись мрачные предчувствия и любопытство. Несмотря на все заверения Силка и Дерника и вселяющее надежду заявление графа Нилдена о том, что ему приказано привести путешественников в приличный вид, угроза попасть в сырой, грязный, кишащий крысами каземат, с дыбой, щипцами, колесом и другими малоприятными вещами, всё ещё казалась очень реальной. С другой стороны, мальчик никогда раньше не был во дворце и теперь старался всё увидеть разом. Тот знакомый cyxoй внутренний голос, иногда звучащий в душе, сказал, что все страхи, скорее всего, беспочвенны и нечего глазеть по сторонам с видом простодушного деревенского дурачка… Граф Нилден повёл их ещё по одному коридору, куда выходило сразу несколько сверкающих лаком дверей.
– Это для мальчика, – объявил он, указывая на одну Кто-то из солдат отворил дверь, и Гарион нерешительно переступил порог, оглядываясь на тётю Пол.
– Ну пойдём, – раздался нетерпеливый окрик. Гарион быстро повернулся, не зная, чего ожидать.
– Закрой дверь, мальчик, – приказал красиво одетый мужчина, поджидавший его. – Времени у нас мало!
Незнакомец подошёл к большой деревянной лохани, из которой поднимался пар.
– Быстрее, парень, снимай эти грязные обноски и лезь в ванну. Его величество ждёт.
Слишком растерявшись, чтобы возражать или хотя бы ответить, Гарион окоченевшими пальцами начал распутывать завязки туники. Его вымыли, расчесали спутанные волосы, потом одели в платье, лежавшее рядом на скамейке. Грубые шерстяные узкие штаны практичного коричневого цвета заменили на трико из тонкой блестящей синей ткани, а изношенные грязные сапога – на лёгкие кожаные туфли, надели тунику из мягкого голубого полотна, а поверх неё – тёмно-синий дублет с опушкой из серебристого меха.
– Лучшее, что я мог достать за такое короткое время, – удовлетворённо заметил вымывший и одевший его мужчина, критически оглядывая своего подопечного. – По крайней мере, не совсем буду опозорен, когда ты предстанешь перед королём.
Гарион пробормотал несколько слов благодарности и встал, ожидая дальнейших приказаний.
– Теперь иди, мальчик. Нельзя заставлять ждать его величество.
Силк и Бэйрек уже стояли в коридоре, тихо беседуя о чём-то. Бэйрек был просто великолепен в дублете из зелёной парчи, но явно чувствовал себя неловко без меча. Дублет Силка был из дорогого чёрного бархата, отделанного серебром, а щетинистые бакенбарды, умело подстриженные, превратились в элегантную короткую бородку. – Что всё это значит? – осведомился Гарион, подойдя к ним.
– Мы должны предстать перед королём, – пояснил Бэйрек, – и ему может не по нраву прийтись наша повседневная одежда. Короли не привыкли к простым людям.
Из какой-то двери появился бледный от гнева Дерник.
– Этот разодетый, как павлин, глупец хочет искупать меня! – выпалил он, задохнувшись от негодования.
– Таков обычай! – успокоил Силк. – Благородные господа не моются сами.
Надеюсь, ты не прибил его.
– Я не аристократ и вполне способен вымыться сам! – горячо возразил Дерник. – Сказал, что утоплю его в ванне, если не будет держать свои лапы при себе! После этого он больше не привязывался, но умудрился стащить мою одежду.
Пришлось надеть вот это.
Он показал на свой костюм, очень похожий на платье Гариона.
– Надеюсь, никто не увидит меня в этой мишуре!
– Бэйрек говорит, что король оскорбится, увидев нас в обычной одежде, – вмешался Гарион.
– Король на меня и не взглянет! – взорвался Дерник. – И я совсем не желаю, чтобы меня приняли за кого-то другого! Подожду в конюшне, пока не принесут мою одежду.
– Немного терпения, Дерник, – посоветовал Бэйрек. – Выясним, что нужно королю, и снова в путь!
Если Дерник разозлился, то настроение господина Волка можно было назвать не иначе как неистовой яростью. Он вышел в коридор в белоснежном одеянии с большим капюшоном.
– Кое-кто за это заплатит! – прорычал он.
– Ты прекрасно выглядишь, – восхищённо заметил Силк.
– У тебя всегда был сомнительный вкус, господин Силк, – ледяным тоном отбрил Волк. – Где Пол?
– Госпожа ещё не выходила, – ответил Силк.
– Так я и знал! – вздохнул Волк, садясь на ближайшую скамейку. – Можно устраиваться поудобнее, она всё равно будет копаться ещё час.
И они стали ждать. Капитан Брендиг, сменивший дублет и сапоги, мерил шагами пол. Гарион был совершенно сбит с толку оказанным им приёмом. Их, по-видимому, не арестовали, но перед глазами то и дело всплывало видение каземата, и он ужасно нервничал.
Но тут появилась тётя Пол, в синем бархатном платье, сшитом в Камааре, и серебряном венце, оттенявшем белую прядь на лбу. Держалась она гордо, с достоинством, неодобрительно поглядывая на окружающих.
– Так скоро, мистрис Пол? – сухо спросил Волк. – Надеюсь, вас не торопили?
Не обращая на него внимания, тётя Пол внимательно осмотрела каждого.
– Думаю, сойдёт, – решила она наконец, рассеянно поправляя воротник дублета Гариона. – Дай руку, Старый Волк, и пойдём узнаем, что понадобилось от нас королю сендаров.
Господин Волк поднялся со скамейки, протянул руку, и странная пара прошествовала по коридору. Капитан Брендиг поспешно созвал солдат и последовал за ними.
– Если позволите, госпожа, – предложил он, – я покажу дорогу.
– Мы знаем, куда идти, лорд Брендиг, – ответила она, не повернув головы.
Граф Нилден, главный дворецкий, уже ожидал перед массивными дверями, охраняемыми стражниками в мундирах. Слегка поклонившись тёте Пол, он щёлкнул пальцами, и солдаты распахнули двери.
Фулрах, король Сендарии, оказался коренастым мужчиной с короткой каштановой бородой. Он как-то неловко сидел на троне с высокой спинкой, стоящем на возвышении у дальней стены огромного зала, куда ввёл путешественников граф Нилден.
Тронный зал был и вправду очень просторный, с высоким сводчатым потолком и стенами, обитыми тяжёлым красным бархатом. Повсюду горели свечи, множество богато одетых людей прогуливались по паркету, переговариваясь полушёпотом, совершенно не обращая внимания на короля.
– О ком доложить? – спросил господина Волка граф Нилден.
– Фулрах знает, кто я, – коротко ответил тот и, всё ещё держа под руку тётю Пол, устремился к трону по длинному красному ковру. Гарион и остальные держались сзади; шествие замыкал Брендиг с солдатами. Придворные внезапно замолчали; в зале воцарилась тишина.
Все остановились у подножия трона. Волк довольно холодно поклонился. Тётя Пол, смерив короля ледяным взором, присела, Бэйрек и Силк отвесили вежливые поклоны. Дерник и Гарион довольно неуклюже последовали их примеру.
– Приказ вашего величества исполнен, – послышался сзади голос Брендига. – Это те люди, которых вы желали видеть.
– Знаю, на вас всегда можно положиться, лорд Брендиг, – ответил король странно унылым голосом. – Вы по праву заслужили репутацию исполнительного человека. Очень благодарен вам.
И суровым взглядом окинул господина Волка.
Гарион затрясся.
– Дорогой старый друг! – обратился король к господину Волку. – Сколько лет прошло со времени нашей последней встречи?
– Ты что, совершенно спятил, Фулрах? – разъярённо прошептал господин Волк, но так, что его мог слышать только король. – Почему ты вдруг решил помешать мне, именно сейчас? И что на тебя нашло: вырядить меня в чудовищное одеяние? Он с отвращением дёрнул себя за ворот.
– Лорд Брендиг был сама вежливость, – ледяным голосом заверила тётя Пол, мельком взглянув на Брендига, который на глазах становился всё бледнее.
А вы, господин мой Бэйрек, – поспешно вставил король, пытаясь спасти положение, – как поживает ваш кузен, наш дорогой брат, король Чирека Энхег?
– Был здоров, когда я в последний раз видел его, ваше величество, – сухо объявил Бэйрек. – Немного пьян, но вполне естественно для Энхега. Король, нервно хихикнув, обратился к Силку:
– Принц Келдар из королевского дома Драснии! Мы искренне рады принять в нашем королевстве столь благородных гостей, но очень огорчились, когда они не сочли нужным посетить нас и встретиться со старыми друзьями. Неужели король Сендарии так ничтожен в ваших глазах, что не стоит даже короткого визита?
– Мы совсем не желали оскорбить ваше величество, – ответил, кланяясь, Силк, – но миссия наша столь важна и серьёзна, что не оставляет времени ни для чего иного.
Король метнул на говорившего предупреждающий взгляд и, к удивлению Гариона, сделал пальцами несколько почти неуловимых жестов на тайном драснийском языке: «Не здесь. Слишком много ушей!» – и вопросительно взглянул на Дерника и Гариона. Тётя Пол выступила вперёд.
– Это ваш подданный Дерник из Эрата, ваше величество, храбрый и честный человек.
– Добро пожаловать, Дерник, – сказал король. – Могу надеяться только, что эти люди назовут когда-нибудь и меня честным и храбрым.
Дерник неуклюже поклонился, недоуменно оглядывая короля.
– Я всего-навсего кузнец, ваша честь, – пробормотал он, – но поверьте, самый верный и преданный подданный вашего величества.
– Хорошо сказано, добрый человек, – улыбнулся король, глядя на Гариона.
Тётя Пол заметила его взгляд.
– Мальчик, ваше величество, – равнодушно обронила она, – по имени Гарион.
Несколько лет назад отдан мне на воспитание и сопровождает нас только потому, что мы не знали, с кем его оставить.
Страшный холод сковал внутренности Гариона. Небрежный тон только подтверждал ужасную правду. Она даже не попыталась смягчить удар! Бездушие, с которым эта женщина уничтожила его жизнь, причинило больше боли, чем утрата последних надежд.
– И тебе привет; Гарион. Для такого молодого человека большая честь путешествовать со столь благородными людьми.
– Я не знал, кто они, ваше величество, – жалко пробормотал Гарион, – никто мне ничего не говорит. Король благодушно рассмеялся:
– Когда подрастёшь, Гарион, возможно, поймёшь, что лучше всего не ведать некоторых вещей. За последнее время я узнал много такого, о чём предпочёл бы вообще не слышать.
– Можем мы поговорить с глазу на глаз, Фулрах? – всё ещё раздражённо спросил Волк.
– В своё время, друг мой, – ответил король. – Я приказал устроить банкет в вашу честь. Пойдёмте за стол!
Лейла и дети уже ждут вас. Будет время ещё обсудить кое-какие дела и позже.
С этими словами он поднялся и сошёл с возвышения.
Гарион, погружённый в собственные невзгоды, молча шагал рядом с Силком.
– Принц Келдар? – переспросил он, отчаянно пытаясь отвлечься от ужасной действительности, только сейчас представшей во всей полноте.
– Фокус природы, – пожал тот плечами, – превратность судьбы, над которой я не властен. К счастью, я всего-навсего племянник короля Драснии и вряд ли стану наследником, так что до трона мне далеко.
– А Бэйрек?
– Двоюродный брат короля Чирека Энхега, – объяснил Силк и спросил, обернувшись:
– Каков твой титул, Бэйрек?
– Граф Трелхеймский, – проворчал тот. – А почему ты спрашиваешь?!
– Да вот парнишка интересуется, – кивнул Силк.
– Всё это чепуха, – продолжал Бэйрек, – но когда Энхег стал королём, нужно же было кому-то быть вождём клана! В Чиреке нельзя одновременно быть и тем и другим. Считают, что это недобрый знак. Так думают вожди других кланов.
– Их можно понять, – засмеялся Силк.
– Всё равно этот титул – пустой звук, – фыркнул Бэйрек. – Войн между чирекскими кланами не было вот уже три тысячи лет. Я передал младшему брату свои полномочия. Глуповатый парень и любит развлечения. Кроме того, это злит мою жену.
– Ты женат? – поразился Гарион.
– Можно сказать и так, – кисло заметил Бэйрек. Силк подтолкнул Гариона локтем, давая знать, что этого предмета лучше не касаться.
– Но почему ты не сказал? – обвиняющим тоном прошипел Гарион. – О своём титуле, я имею в виду.
– Это имело какое-то значение? – удивился Силк.
– Ну… Нет, – признался Гарион, – но… Он замолчал, не в силах выразить словами всё, что испытывал.
– Ничего не понимаю, – устало пробормотал он наконец.
– Со временем всё станет ясным, – заверил его Силк, входя в банкетный зал, оказавшийся почти таким же большим, как и тронный. Длинные столы, покрытые тонкими холщовыми скатертями, были уставлены подсвечниками, за каждым стулом стоял слуга, и за всем наблюдала пухленькая невысокая женщина с сияющим лицом и в маленькой короне, явно неустойчиво державшейся на голове.
Завидев входящих, женщина быстро пошла навстречу.
– Дорогая Пол! Ты просто великолепно выглядишь! – воскликнула она, радостно обнимая тётю, и обе женщины оживлённо заговорили.
– Королева Лейла, – коротко объяснил Гариону Силк. – Её называют матерью Сендарии. Вон там играют её четверо детей. У неё ещё четверо или пятеро, но постарше и, возможно, разъехались по делам государства, поскольку Фулрах настаивает, чтобы каждый исполнял свои обязанности. Среди королей бытует шутка, что королева Лейла ходит беременной с четырнадцати лет, потому что любит получать подарки по случаю рождения каждого ребёнка. Тем не менее она хорошая женщина и не позволяет королю Фулраху совершать слишком много ошибок.
– Она знает тётю Пол, – встревоженно заметил Гарион.
– Все знают твою тётю Пол, – ответил Силк.
Тётя Пол и королева, по всей видимости, были поглощены разговором и, не обращая ни на кого внимания, направились к почётным местам за столом. Поэтому Гарион решил держаться поближе к Силку и пошевелил пальцами. «Если сможешь, удержи меня от ошибок», – просигналил он, стараясь, чтобы не увидели окружающие.
Силк подмигнул.
Как только все расселись и слуги начали разносить еду, Гариону стало чуть полегче. Мальчик сообразил, что во всём должен подражать Силку, и изысканные манеры обедающих больше не смущали его. Вокруг велись тихие сдержанные разговоры, но Гарион понял, что вряд ли кто-нибудь из присутствующих обратит на него внимание, значит, лучше всего опустить глаза в тарелку и не открывать рта.
Однако какой-то престарелый аристократ с красиво завитой серебристой бородой обратился к мальчику.
– Ты много путешествовал, как мне сказали, – снисходительно начал он. – Ну как, процветает королевство, молодой человек?
Гарион беспомощно взглянул на сидевшего напротив Силка и вновь перешёл на язык жестов.
«Что говорить?»
«Скажи, что дела идут не лучше и не хуже, чем можно было ожидать при подобных обстоятельствах», – просигналил тот в ответ. Гарион послушно повторил фразу вслух.
– Вот оно что, – кивнул старик. – Я примерно так и думал. Ты очень наблюдательный мальчик для своих лет. Люблю поговорить с молодёжью. Такой свежий взгляд на вещи!
«Кто он?» – пошевелил пальцами Гарион.
«Граф Селин. Надоедливый старый дурак, но будь повежливее: обращайся к нему Дмой господин"», – ответил жестами Силк.
– А как вы находите дороги? – осведомился граф.
– Развезло, мой господин. Но это обычно для такого времени года, не правда ли?
– Совершенно верно, – одобрительно кивнул граф. – Какой необыкновенный мальчик!
Странная беседа с помощью рук всё продолжалась, и Гариону постепенно даже понравилось давать умные ответы с помощью Силка и видеть восторг старого аристократа.
Наконец король поднялся из-за стола – Сейчас, дорогие друзья, – объявил он, – королева Лейла и я хотели бы поговорить наедине с нашими благородными гостями, поэтому просим извинить нас.
Он предложил руку тёте Пол, господин Волк подошёл к пухленькой королеве, и они вчетвером вышли из зала Граф Селин широко улыбнулся Гариону и поднял глаза – Очень рад был побеседовать, принц Келдар, – сказал он Силку. – Я, должно быть, и в самом деле надоедливый старый дурак, как вы сказали, но иногда в этом есть свои преимущества, не так ли?
Силк смущённо засмеялся:
– Я должен был знать, что старый лис вроде вас, несомненно, неплохо понимает тайный язык.
– Наследие бурно проведённой юности, – тоже расхохотался граф. – Но у вас способный ученик, принц Келдар, только вот акцент у него странный.
– Погода стояла холодная, когда он учился, господин мой, – пояснил Силк. – Пальцы у нас сильно коченели. Будет время, исправлю все недостатки.
Старик кивнул, страшно довольный, что удалось перехитрить Силка.
– Прекрасный мальчик, – повторил он, похлопав Гариона по плечу, и отошёл, улыбаясь себе под нос.
– Ты знал, что он всё понимает?! – обрушился мальчик на Силка.
– Конечно, – подтвердил тот. – Драснийской разведывательной службе известен каждый, знающий тайный язык, но иногда выгодно, чтобы твою беседу поняли посторонние. Однако не стоит недооценивать графа Селина: старик отнюдь не глупее меня, хотя посмотри, как он радовался, что поймал нас!
– Можешь ли ты хоть раз сделать что-то без задней мысли? – всё ещё раздражённо спросил Гарион, неизвестно почему убеждённый, что стал объектом розыгрыша.
– Только в случае крайней необходимости, дружище Гарион, – расхохотался Силк. – Люди вроде меня должны постоянно практиковаться в обмане, даже когда этого вовсе не требуется. Иногда наша жизнь зависит от проявленной хитрости и ловкости, поэтому нужно всегда быть в форме.
– Должно быть, таким, как ты, очень одиноко живётся, – проницательно заметил Гарион, прислушиваясь к внутреннему голосу. – Ты ведь никому никогда не доверяешь, правда?
– Видимо, никому, – признал Силк. – Мы ведём опасную игру, Гарион, и должны быть искусными игроками, если, конечно, намереваемся дожить до старости, поэтому хорошо знаем друг друга, ведь нас так немного. Награда за выигрыш велика, но постепенно остаётся только одна радость – перехитрить, обставить соперника. Конечно, ты прав. Такие люди, как я, очень одиноки, и иногда охватывает отвращение к самому себе, но большей частью такая жизнь весьма забавна.
Подошёл граф Нилден и, вежливо поклонившись, сказал:
– Его величество просит вас и мальчика присоединиться к нему и вашим друзьям. Пожалуйте в личные апартаменты короля, принц Келдар. Я провожу вас.
– Пойдём, Гарион, – кивнул Силк.
Комнаты короля были обставлены намного проще роскошных залов дворца.
Фулрах снял парадное одеяние, корону и выглядел в обычной одежде совсем как простой сендар. Он беседовал о чём-то с Бэйреком. Королева Лейла и тётя Пол тоже были поглощены разговором; неподалёку стоял Дерник, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания.
– А, принц Келдар, – приветствовал король. – Мы думали, что вы и Гарион, наверное, чувствуете себя обделёнными.
– Сражались с графом Селином, ваше величество. Конечно, на словах, – весело ответил Силк.
– Поосторожнее с ним, – предупредил король, – возможно, он даже тебе не по зубам.
– Я очень уважаю старого пройдоху, – засмеялся Силк.
Король тревожно взглянул на господина Волка, выпрямился и вздохнул.
– Думаю, лучше поскорее кончить с этим неприятным делом. Лейла, не поговоришь ли с гостями, пока мой угрюмый друг и благородная госпожа будут меня отчитывать? Очевидно, они не успокоятся, пока не выскажут всё, что думают, хотя в том, что случилось, нет моей вины.
– Конечно, дорогой, – согласилась королева, – только недолго, и постарайся не слишком кричать. Детей уже уложили, не нужно их будить.
Тётя Пол поднялась с дивана и вместе с по-прежнему мрачным господином Волком вышла вслед за королём в соседнюю комнату.
– Ну, – оживлённо начала королева Лейла, – о чём будем разговаривать?
– Мне велено, ваше величество, передать добрые пожелания от Поренн, королевы Драснии, при первой же возможности, – галантно ответил Силк, – которая просит совета по чрезвычайно деликатному вопросу.
– Ну конечно, – просияла Лейла – Такое милое дитя, слишком доброе и красивое для этого толстого старого негодяя Родара. Надеюсь, он не обращается с ней плохо?
– Нет, ваше величество. Как ни странно, она безумно любит моего дядю, а тот, естественно, вне себя от радости, имея столь молодую прелестную жену.
Смотреть на эти телячьи нежности так противно!
– Когда-нибудь, принц Келдар, вы тоже влюбитесь, – ехидно пообещала королева, – и все двенадцать королевств будут смеяться над тем, что столь закоренелый холостяк попался в ловушку. О чём хочет посоветоваться Поренн?
– Дело в том, ваше величество, – деликатно кашлянув, прошептал Силк, – что она желает подарить моему дяде наследника и просит помощи. Весь мир восхищается вашим необыкновенным даром в таких делах.
Королева Лейла смущённо покраснела, став ещё милее, и рассмеялась – Сейчас же напишу Поренн, – пообещала она.
К этому моменту Гарион осторожно пробрался к двери, в которую вышли король Фулрах, тётя Пол и господин Волк, и принялся пристально рассматривать висевший на стене гобелен, чтобы остальные не поняли, как ему хочется узнать о происходящем в соседней комнате. Чуть погодя он начал различать знакомые голоса.
– Объясни, Фулрах, что означает это безрассудство? – спросил Волк.
– Пожалуйста, не суди меня поспешно, о Древнейший, – умоляюще проговорил король. – Случилось то, о чём вряд ли тебе известно.
– Ты же знаешь, я узнаю обо всём.
– Но понимаешь ли ты, насколько мы беззащитны, если Преданный анафеме пробудится? То, что держало его в повиновении, украдено с трона райвенского короля.
– Собственно говоря, я шёл по следам вора, когда твой благородный капитан Брендиг помешал мне.
– Мне очень жаль, но ты недалеко ушёл бы в своих поисках. Все олорнские короли вот уже три месяца охотятся за тобой. Твои портреты, нарисованные лучшими художниками, находятся у каждого посла, агента или чиновника во всех пяти королевствах Севера. Собственно, слежка ведётся с тех пор, как ты ушёл из Дарины.
– Фулрах, мне некогда Скажи олорнским королям, пусть оставят нас в покое.
С чего это они так заинтересовались моими делами?
– Хотят с тобой посоветоваться, – вздохнул король – Олорны готовятся к войне, и даже в моей бедной Сендарии под шумок собирают войско. Если Преданный анафеме снова поднимется, все мы обречены. Украденное могущество, возможно, используют, чтобы пробудить его, и первое, что он сделает, – нападёт на Запад.
Ты ведь понимаешь это, Белгарат. И сознаёшь также, что до возвращения райвенского короля Запад некому оборонять.
Гарион, моргнув от удивления, резко дёрнулся, но тут же, пытаясь скрыть внезапный порыв, наклонился, чтобы взглянуть на деталь изысканной вышивки, повторяя себе, что, должно быть, неверно расслышал. Король Фулрах не мог произнести имени «Белгарат», ведь это легендарный человек из сказки.
– Объясни олорнским королям, что я преследую вора, – сказал господин Волк.
– У меня нет возможности сейчас собирать совет. Если меня оставят в покое, я смогу нагнать его до того, как случится какая-нибудь беда.
– Не искушай судьбу, Фулрах, – посоветовала тётя Пол. – Твоё вмешательство заставило нас потерять много времени, а у нас его и так мало. Смотри, как бы я не рассердилась.
Но голос короля был твёрд и спокоен.
– Я знаю вашу силу, госпожа Полгара, – сказал он, и Гарион снова подпрыгнул, – но выбора у меня нет. Я дал слово доставить вас в Вэл Олорн к олорнским королям, а король не может нарушить клятву, данную другим королям.
В комнате воцарилось долгое молчание; мысли Гариона лихорадочно заметались.
– Ты неплохой человек, Фулрах, – вздохнул господин Волк, – хотя, возможно, не настолько сообразительный, как бы мне хотелось, но всё же добрый и хороший. Я не подниму на тебя руку и дочери не позволю.
– Говори за себя, Старый Волк, – мрачно изрекла тётя Пол.
– Нет, Полгара, – приказал старик. – Если нужно ехать в Вэл Олорн, значит, чем скорее мы это сделаем, тем быстрее нам перестанут мешать – Видимо, твои мозги размягчились от возраста, – возразила тётя Пол. – Нет у нас времени для таких путешествий. Фулрах может всё объяснить олорнским королям.
– Ничего хорошего не выйдет, госпожа Полгара, – грустно ответил король. – Как верно упомянул ваш отец, меня считают не очень умным. Олорнские короли меня не послушают. Если вы сейчас покинете дворец, они пошлют на поиски кого-нибудь вроде Брендига.
– Тогда этот несчастный может окончить дни свои в образе жабы или какой-нибудь редьки, – зловеще прошипела тётя Пол.
– Прекрати, Пол, – велел господин Волк. – Корабль готов, Фулрах?
– Стоит на якоре у северного причала, Белгарат, – ответил король. – Чирекское судно – послано королём Энхегом.
– Прекрасно, – заключил господин Волк, – значит, завтра отплываем в Чирек.
Видимо, придётся вдолбить кое-что этим тупоголовым олорнам. Ты отправишься с нами?
– Обязан, – ответил Фулрах – Все короли собираются на совет.
– Ты ещё вспомнишь меня, Фулрах, – пообещала тётя Пол.
– Не нужно, Пол, – вмешался Волк. – Фулрах делает то, что считает необходимым. Всё выясним, как только попадём в Вэл Олорн.
Гарион, весь дрожа, отошёл от двери. Но это невозможно!
Воспитанный как истинный сендар, практичный и недоверчивый, он отказывался даже на секунду подумать о такой чепухе. Но постепенно нехотя, с трудом, взглянул правде в глаза.
Что, если господин Волк и в самом деле чародей Белгарат, человек, живущий на земле уже семь тысяч лет? И тётя Пол действительно его дочь, волшебница Полгара, ненамного моложе отца. И тут все намёки, обрывки, слова полуправды, странные открытия сошлись в единое целое. Силк прав, не могла она быть его тётей. Теперь Гарион – круглый сирота, песчинка в огромном океане, без друзей и родных, и некуда ему прибиться… Отчаянно захотелось домой, на ферму Фолдора, где можно скрыться от всего мира, заняться работой, где не было волшебников, долгих напрасных поисков, ничего напоминавшего о тёте Пол и грубом фарсе, в который она превратила его жизнь.
