– А все-таки зря вы французского атташе расстреляли, – фон Лютцов подбросил в костер очередное полено и теперь задумчиво наблюдал, как оно медленно обугливается, прежде чем вспыхнуть. – Это же международный скандал.

Виктор безразлично пожал плечами – ему на скандалы было глубоко наплевать, что он уже устал объяснять. Ну повопят-повопят, и успокоятся. В конце концов, какая может быть дипломатическая неприкосновенность, когда речь идет о банальном уголовном преступлении. И вообще, не расстреляли, а повесили – разница есть.

– Ну я понимаю, что вы французов не любите, – продолжал нудеть немец. – Понимаю, что вы их в грош не ставите. Но ведь к вам с просьбой о помиловании американский президент обращался. Американский! И что?

– А что американский? – Виктор вновь безразлично пожал плечами. – Мало того, что наполовину негр, так еще и в последнюю минуту обратился, когда приговор был уже подписан. Не мог же я из-за желания забугорного хмыря собственное решение отменять.

– На фоне того, что вы итальянского шпиона даже лес валить не отправили, а просто поселили в глухой деревне в тайге это выглядит… – Немецкий адмирал замялся, подбирая слова. Айнштейн тут же, пользуясь моментом, вмешался в разговор:

– А что шпион? Ну, работа у человека такая. Между прочем, тяжелая, опасная и в своей стране почетная, требует незаурядного мужества и стальных нервов. Такими кадрами не разбрасываются. Да и жалко, авантюристы – генетическая элита человечества!

Закончив на такой поучительной ноте, Айнштейн откинулся на спину, задумчиво изучая звездное небо над головой. Звезды весело перемигивались, некоторые активно перемещались – спутники, орбитальные станции, корабли… Космос вокруг планеты кишел жизнью.

Фон Лютцов возмущенно открыл рот – и закрыл его обратно. До него дошло, что ни этот обрусевший немец, ни его русский друг и не думают ни шутить, ни оправдываться. Они действительно так воспринимали этот мир, имели о жизни собственное мнение и ни перед кем не собирались отчитываться. Такие люди могут быть верными друзьями или смертельными врагами, а могут просто пройти мимо, обдав неясным ощущением спокойной силы. Адмирал, а ныне канцлер Германии, находящийся сейчас с официальным визитом в Темной Империи, фон Лютцов поймал себя на мысли, что с таким союзником его страна сможет достичь невиданных ранее высот… Или рухнуть в бездну. Пока что у Черных Лордов получалось все, за что бы они не брались, но сколько это будет продолжаться, сколько времени с ними будет эта невероятная, ничем не объяснимая удача, не взялся бы предсказать никто. Лишний раз дергать судьбу за хвост было, по мнению Лютцова, просто неразумно, поэтому он сделал еще одну попытку повлиять на ситуацию.

– Есть нормы международного права, – менторским тоном начал он. – Согласно всем писаным и неписаным законам и традициям, этикету, в конце-концов, официально аккредитованный дипломат суть лицо неприкосновенное.

– Ну, никто не заставлял его ехать к нам. Тем более никто не заставлял его врать, заполняя анкету при въезде. И уж совсем никто не требовал от этого умника реально идти на преступление. Уж и потерпеть не мог, петух надутый…

Фон Лютцов выругался про себя. Да, этим людям он был обязан многим, в том числе и своим ныненшним положением, но, майн готт, как с ними было иногда тяжело, как они не хотели понимать очевидных вещей.

– Вы нанесли оскорбление Франции. Но Бог с ней, с Францией, не слишком сильная и не слишком флиятельная сейчас страна…

– Особенно после того, как потеряла почти весь флот, – понимающе ухмыльнулся Виктор. – Мы, кстати, к этому приложили ручку.

– Франция традиционно никому не спускает с рук обиды, нанесенные даже обычным гражданам, а тут целый дипломат. Так что она может и обидеться. Ой, как страшно, – засмеялся Айнштейн.

– Смейтесь-смейтесь, – слегка обиделся Лютцов. – Но ведь они действительно могут доставить некоторые неприятности. Да, вашими стараниями у них нет реального флота, а значит, за сотрясаниями воздуха не стоит военная угроза, но ведь они могут ввести против вас санкции…

– Ой-ой-ой, как страшно…

– Александр Павлович, вот от вас я этого не ожидал. Вы подумайте. Да, ваш товарооборот с Францией ничтожен, но французы могут потребовать ввести против вас международные санкции и настоять на этом. Согласитесь, какое-то влияние в Европе, да и в мире они традиционно имеют. А с учетом оскорбления, которое вы нанесли своим отказом американскому президенту, он вполне может их поддержать. Это становится серьезным.

– Ловушка, – фыркнул Виктор.

– Что? – в один голос спросили его собеседники.

– Ну, это классическая ловушка, разве не ясно? Наша реакция и на французские, и на американские предъявы была вполне предсказуемой, им нужен был повод обидеться, вот они и использовали этот скандал. Думаю, не случись… того, что случилось, они нашли бы другой повод, или сами его создали. Я, кстати, не уверен, что этот дипломат не подстава. И знал я это сразу.

Оба собеседника выпучили на него глаза.

– Так ты знал? – выдохнул Айнштейн.

– Конечно, – Виктор пожал плечами. Похоже, к концу разговора они у него будут изрядно болеть. – Не вижу в этом ничего страшного. С военной точки зрения они все еще ничего не могут нам сделать, значит, все направлено или на защиту своих рынков, или просто на банальную экономическую войну. Или блокоду, не суть. Ну и пускай напрягаются. Рынки мы с ними реально не делим, нет точек соприкосновения, а придавить нас рублем у них уже не получится, поздно спохватились. Если только посмеют тявкнуть, то мяукнуть не успеют, как я отдам приказ прекратить поставку углеводородов. Закрою, скажем, добывающийс комплекс на плановый ремонт… Посмотрим, как у них цены зашкалит и экономика запоет. А буде не поможет, прекратим поставки нашей формацевтики. Посмотрим, через сколько их недолеченные сенаторы американского президента с должности попросят.

Виктор тонко, с издевкой улыбнулся. Айнштейн одобрительно кивнул. Фон Лютцов в сомнении покачал головой.

– Это здесь вы круче обрыва. Да, на межпространственных трассах ваш флот справится сейчас с кем угодно, но в своей системе они пока что хозяева. Что им стоит просто поставить комплекс по добычеуглеводородов под свой контроль, под предлогом санкций наплевав на договоры?

– Не думаю, что до этого дойдет, – спокойно ответил Виктор. – Ни с поставками фармацевтических препаратов, ни с получением наших двигателей и электроники это им не поможет, а скопировать ни то, ни другое у них пока что не получается. Александр Павлович изрядно потрудился над этим. А кроме того, в данном вопросе я всерьез рассчитываю на вас – комплекс у нас совместный, в Германию поставки будут продолжаться при любых раскладах, так что, думаю, вы приложите максимам усилий для того, чтобы ни одна сволочь к нашей собственности и близко подойти не смела.

Лютцов согласно кивнул и в очередной раз подумал, что в словах Виктора есть немалая доля правды. Давно пора менять расклады – почему гегемонами должны быть американцы и русские? Чем союз Германия-Империя хуже? Пожалуй, объединенный флот двух государств ничуть не уступит сейчас ни тем, ни другим, а с учетом технологического перевеса… Пожалуй, стоит над этим подумать, но не сейчас, а чуть попозже. А сейчас стоит воспользоваться моментом и продолжить рыбалку, благо смеркается, а на закате самый клев. Когда еще подвернется возможность? Он еще не знал, что его собеседников посещают в тот момент эти же мысли, вот только в союзе они на первое место ставят все-таки Империю.

А вообще, конечно, каковы бы ни были причины, скандал получился первостатейный. В Империи были свои законы, не то чтобы необычные, встречались в истории тех же Соединенных Штатов и похлеще, навроде запрета летать в ураган на воротах, но часто ставящие остальных в тупик своей исполняемостью. Вот например, заподозренного в коррупции допрашивали с использованием старой доброй сыворотки правды. В случае подтверждения расстреливали чиновника, при неподтверждении – стукача. Или закон о церкви. За религиозный экстремизм отправляли на небольшой остров в океане. Все конфессии на один остров – разбирайтесь между собой, как хотите. Очень скоро желающие перевелись. Так что законы, грубые и вроде бы несовершенные, во вновь сложившемся обществе работали, причем достаточно эффективно.

Одним из таких законов был закон о гомосексуализме, педофилии и прочих извращениях. Так называемые сексуальные меньшинства в Империи не имели никаких прав. Более того, их жестко изолировали от общества – были лагеря в Сибири, попав в которые выйти можно было только вперед ногами. Хотя чаще над этим не заморачивались, хоронили на месте. Подход был прост – зачем обществу генетический брак? Разве что для тяжелой работы, в качестве разменного материала – надо ведь оправдать затраты на то, что их растили, воспитывали…

Ну и въезд на территорию Империи гомосексуалистам был воспрещен. За нарушение – лагерь, а то и чего похуже. Все въезжающие, включая служащих дипломатических миссий, подписывали бумагу – ознакомлен, мол, обязуюсь исполнять. Хотя на них смотрели сквозь пальцы – специально прошлое въезжающих не проверяли и, если человек не совершал преступлений на территории Империи, то все, что там было до или после, оставалось только его проблемой. И нездоровые наклонности французского дипломата так и остались бы при нем, но не утерпел, гад – и попался на педофилии. Выбор в такой ситуации, в принципе, невелик – расстрел или веревка.

Однако, похоже, здесь все-таки была подстава – верещание так называемой «свободной прессы» было слышно на Луне без радио. Очередной подогрев общественного мнения осуществлялся умело, решительно и… Глупо, иначе и не скажешь. Наезжать на Виктора со товарищи надо было раньше, а сейчас Империя была сильна, как никогда. Курс на торговлю, который был выбран несколько лет нзад, являлся отнюдь не бесспорным, но очень удачным в реалии решением. Настолько удачным, что сейчас Империя могла выставить при нужде флот в сто шестьдесят боевых кораблей, включая два десятка линкоров и столько же тяжелых авианосцев с полными авиагруппами. Это была не только сила, с которой приходилось считаться, но уже сила, которую следовало бояться. Хотя, с другой стороны, этот флот был сейчас пределом возможностей Империи – не столько из-за финансовых соображений, сколько из-за ограниченности человеческих ресурсов. Подготовленных кадров старой, еще земной школы было не так уж и много, а новые, из местных, пока еще не подросли, не достигли требуемого уровня. Хотя как раз эта проблема скоро должна была решиться – Империя росла, и не только экономически, но и вширь.

Да, вот так уж получилось, что новая страна, развиваясь, втянула в орбиту своих интересов еще три мира, причем не столько экономически, сколько физически. Правда, один из миров был «втянут» давно, тот самый мир-могильник, в котором уже полным ходом кипела жизнь – на отреставрированных заводах производили всевозможную вредную продукцию – уран, например, там обогащали, чтобы экологию собственного мира не портить, плюс на орбите развернули еще одну верфь и клепали на ней корабли под заказ, плюс… Да что там перечислять, производили там все, что было экологически вредно, от алюминия до бумаги, благо заросли гигантской древовидной конопли, отличного сырья, там были на пол-континента, да и прочие растения тоже процветали. А свой мир Черные Лорды предпочли держать чистым – не хватало еще загадить его, как было когда-то на Земле.

Второй планетой стал мир, в котором первоначально расположили первую линию обороны. Так получилось, что вступили в контакт с местными с целью организовать отдых для своих людей. Могли обойтись и без этого, все равно технологический уровень, на котором находились аборигены, не позволял контролировать всю планету, но предпочли договориться сразу, чтобы в будущем проблем не иметь. Тем более, что правительство на планете было единым – развитие этого мира шло своим собственным путем, в результате, несмотря на относительно низкое техническое развитие, еще за сто лет до контакта образовалось мощное единое государство, включающее территорию России, Европу и Америку. Доминирующая раса – остальные были ассимилированы, как народы России, или заперты в резервациях, как китайцы, японцы, индейцы и прочие негры. Словом, своя история, не менее жестокая и кровавая, чем в других мирах, не хуже и не лучше других, просто другая.

Вступая в контакт, планировали просто договориться об аренде острова-другого, но как-то быстро получились нормальные дипломатические отношения, пошла торговля, благо ресурсов на планете было много, поэтому добычу полезных ископаемых и производство полуфабрикатов организовать местным было несложно. Продукцию высоких (ну, относительно высоких) технологий они буквально с руками отрывали, а потом торговые отношения плавно перешли в военный союз, закрепившийся на уровне смеси вассальных отношений и строгих гарантий политической независимости. Что-то вроде союза России и Белоруссии далекого прошлого.

Третьим миром стала планета в том приграничном пространстве, в котором замысливал диверсию Айнштейн. Все у него тогда получилось, даже слишком – страна, которой предложили оружие, закупила его с радостью (на обмен пошли золото, алмазы, редкоземельные элементы) и моментально подмяла под себя всю планету. Это легко, когда у тебя неуязвимые танки на суше, непобедимые драккары в воздухе и космосе, да еще и лучеметы (сбагрили им старое барахло) вместо автоматов. Только вот потом победители поступили неумно – устроили тотальный геноцид в лучших традициях Гитлера, только направленный на все завоеванные народы. Буквально через несколько месяцев побежденные озверели и Айнштейн, будучи человеком мудрым, воспользовался этим – явился, аки ангел небесный, в два счета раздолбал с крейсеров тех, с кем недавно еще торговал, и был с восторгом встречен благодарным человечеством.

Вот так, мягко и ненавязчиво, этот мир, вполне благополучный и развитый, де-факто оказался в составе Империи. Это было вполне взаимовыгодно – Империя получала огромную массу специалистов приемлимой квалификации, которых надо было лишь немного переучить, налаженные производства, которые было несложно модернизировать, плюс большое количество рекрутов, пушечного мяса для любой войны. Ну а новые граждане Империи (гражданство второго класса, с ограничением в правах) получили доступ к новым технологиям, небывало поднявшим уровень жизни. В результате этих процессов Империя стала самодостаточным государством, полностью обеспечивающим себя во всех отношениях и поплевывающим на бывшую метрополию.

Вдобавок удалось наконец понять, в чем причина такой прочности корпусов кораблей погибшей цивилизации. Все, как всегда, было просто – металл имел измененную кристаллическую структуру, полностью меняющую его прочностные характеристики. Правда, в промышленных масштабах чужую технологию воссоздать пока не удалось, но, как утверждали ученые (Виктор им верил), это дело времени, и только. Вот только какое время потребуется никто сказать не мог, поэтому, не дожидаясь, пока ученые получат результаты, развернули строительство кораблей из традиционных материалов, закупив для этого у немцев еще одну верфь и построив одну свою. Плюс развернули две линии обороны против ацтеков и одну (на всякий случай) против Земли. Словом, скучать не приходилось.

Но самым интересным оказался контакт с дисколетчиками. Настолько интересным, что вначале Айнштейн, а следом и все остальные слегка прибалдели, а потом схватились за головы.