74

За последнюю неделю Лысый сильно осунулся. Аборигены никак не хотели идти на штурм. В первый раз он жестоко ошибся, подведя значительные силы для отражения атаки, решив, что рамирцы попытаются с ходу взять город, но его обманули. Как результат — двенадцать тысяч погибших в момент обстрела и скончавшиеся раненые. Еще семь тысяч раненых валялось в домах с сильнейшими ожогами и оторванными конечностями.

А потом началась эта изнуряющая психологическая осада. Аборигены откровенно издевались над ним, устраивая ложные атаки по три-четыре раза в сутки, днем и ночью, сплошным фронтом или на отдельных участках с двух, трех или четырех сторон. И хотя таких жертв, как при первой акции, не было, тем более аборигены не всегда проводили пуски и действовали гораздо меньшими средствами, но когда ракеты все же вылетали, то все равно забирали несколько десятков человек.

Эти атаки выматывали, как и постоянные пожары. Народ начинал недовольно роптать, когда их жилища сгорали, так что приходилось еще следить за внутренней ситуацией, усмиряя бунты и тратя драгоценный боеприпас на разгон демонстраций.

Помощники, забыв первый неудачный опыт, то и дело предлагали провести контратаку и так достали Лысого, что он разрешил ее провести, но с одним условием: если она окажется бесплодной, командира, поведшего армию, обезглавят. Пусть только посмеет вернуться живым. Желающих не нашлось.

Лысый понимал, что подобная контратака может удаться только частично. Ну уничтожит он тысяч тридцать — сорок аборигенов, и что? Потеряет больше в атаке и в самом бою.

Не оставалось ничего другого, как искать союзников. А он на континенте только один — своенравный город Марлоу с трехсоттысячной армией. Лысый уже не раз пытался заручиться его поддержкой, но его глава по кличке Папаша Кулак требовал слишком многого и с каждым разом его аппетиты росли. Поначалу Лысый предлагал ему стать своим сателлитом, как и в случае с Выдрой, занять пост вице-президента. Но нет, Кулак не хотел ходить под кем-либо. А с того момента, когда к Лорман-сити подошли рамирцы, стал за свою поддержку требовать половину континента вместе со столицей, предлагая его владетелю подыскать себе другое место.

Лысый напирал на то, что это дележ шкуры неубитого медведя, но Папаша Кулак и слышать ничего не хотел, каждый раз обрывая переговоры.

Еще раз взвесив все за и против, Лысый поднял трубку и приказал:

— Соедините меня с Кулаком.

Прошло несколько минут, прежде чем в трубке раздался густой бас Папаши Кулака:

— Чего тебе, Лысый?

— Договориться. Я отдам тебе половину континента, ее западную часть, а ты отдаешь Марлоу, — начал торговаться Лысый с в общем-то невыполнимых условий.

— Да ты никак свихнулся, Лысый! Это моя вотчина, и я ее никому отдавать не собираюсь. Так что либо я забираю восточную часть, либо забираю все. Решай сам, как тебе выгоднее.

— Вот сволочь, — выругался Лысый, зажав трубку, чтобы его не слышали, и продолжил, совладав с собой: — Ладно, Кулак, договорились. Я отдам тебе Лорман-сити, а ты выводишь свою армию.

— Лорман-сити и Глинк, Лысый, — напомнил Папаша Кулак.

— Хрен с тобой… забирай, но выводи своих людей! Срочно!

— Вот это другое дело. Жди меня неделек через шесть.

— Это слишком долго! — не выдержал Лысый. — Люди могут дойти за три недели!

— Быстрее не могу. Пока соберу, пока…

Лысый с ожесточением положил трубку на аппарат связи, не дослушав отговорки конкурента. У него нет этих шести недель. А зная Папашу Кулака, можно предположить, что он придет не раньше чем через десять недель, и не для того, чтобы помочь, а воспользоваться плодами борьбы двух гигантов и завладеть всем.

— К этому времени меня свои с потрохами сожрут. Боевой дух падает. Голодные бунты… да мы перегрызем друг друга! Аборигенам даже штурмовать никого не придется…

Лысый крепко задумался. Борьба за власть набирала новые обороты, одни командиры переманивали бойцов у других, а там недалеко и до покушения на него самого.

— Если я не придумаю, как заставить рамирцев начать штурм города, со мной все кончено… Чертов Цербер!!!

Где-то на окраине началась суматоха, и Лысый выглянул в окно. Впрочем, ничего интересного он там не увидел. Аборигены начали очередную ложную атаку. Вот снова выскочили машины с «драконами», но на этот раз они стрелять не стали.

Лысый снова недовольно нахмурился, увидев, что его бойцы, уже зная, что штурма не последует, почти не реагировали и не спешили к своим боевым постам, продолжая заниматься какими-то своими делами.

«Однажды это станет для нас роковой ошибкой, — подумал он. — Еще пару недель усыпления внимания, и аборигены ворвутся в город без помех, не встретив никакого сопротивления еще на подступе».

Мысли Лысого вновь вернулись к Церберу, затеявшему эти ложные, изматывающие нервы и не дающие спать ночью атаки. С Цербера мысли как-то сами собой перекочевали на его девку, бывшую когда-то здесь его игрушкой.

— Точно! В этом что-то есть!

Минут пять интенсивной ходьбы по комнате — и план окончательно сформировался в его голове. Выглянув за дверь, Лысый приказал:

— Глока ко мне! Немедленно!!

Один из негров умчался за ним.

— Звали, босс? — с вопросом зашел Глок.

— Звал. У меня для тебя ответственное, я бы даже сказал жизненно важное для всех нас поручение, от успешности выполнения которого зависит ни много ни мало — победа.

Глок слегка насторожился. А ну как он сейчас прикажет сделать ночную вылазку и убить самого Цербера?

— Я готов. Что нужно сделать?

— Вылазку в тыл противника…

— За Цербером?

— Нет, — усмехнулся Лысый. — Вряд ли мы сможем до него добраться. Охрана у него еще та. Задача несколько проще…

Глок облегченно расслабился.

— Подбери мне еще двадцать самых крепких парней и оснасти всем необходимым для штурмового рейда. Автоматы, гранат побольше, броню надеть не забудьте.

— Сделаем.

— Как сделаешь, приходи на крышу.

Глок без лишних вопросов, понимая, что все объяснят в свое время, ушел набирать людей, а Лысый тем временем провел подготовительную операцию: связался со своими агентами на другой стороне материка и отдал им пару команд. После чего, широко улыбаясь, принялся облачаться в новенький бронежилет. Он не собирался пускать все на самотек и для собственного успокоения решил участвовать в операции лично. Правда, еще оставался риск того, что его собьют, но тут он надеялся, что «москиты» не подведут.

Полчаса спустя на крыше собрался своеобразный элитный отряд под предводительством Глока.

— Отлично, — похвалил Лысый, осмотрев людей. — А теперь садитесь в винтокрыл.