Сова открыла глаза — и обнаружила перемены к лучшему. Главное, не было боли. Руки и ноги двигались нормально, Сова пошевелила всем, чем могла, не слишком утруждая себя, и осталась довольна. Обстановка тоже разительно отличалась от той, какой она была до ее обморока. Прежде всего, вокруг было светло, тепло и тихо. Стены комнаты, в которой Сова очнулась, были окрашены в белый цвет. Госпиталь. Плавные линии, отсутствие острых углов в геометрии пространства — судя по всему, она очнулась в госпитале на корабле. Ну а где еще она ожидала оказаться? Переборочная дверь медицинского отсека почему-то неплотно примыкала к комингсу, так что из соседнего помещения раздавались голоса Лориса и Командора. Видимо, с целью воспрепятствовать нормальной звукоизоляции медотсека между комингсом и ободом двери был вставлен какой-то посторонний предмет.

Сова уже собиралась вскочить и оповестить всех о своем пробуждении, но вдруг замерла, не издав ни звука. В разговор двух знакомых голосов вторгся чужой голос.

Она прислушалась. Голос был низкий и сухой, но нерезкий. Даже если она и слышала его раньше, узнать его ей не удалось. Почему же он тогда так напугал ее? Затаив дыхание, она ловила каждый звук. Вот что-то сказал Лорис. Слов было не разобрать, но знакомую интонацию и легкий акцент Сова не смогла бы спутать ни с каким другим. Вот язвительное замечание проронил Командор. Его раскатистое «р-р-р», которое замечали все, кроме Совы, приятно ласкало ее слух до тех пор, пока она не услышала его восклицание: «Магистр!» Командор обратился к собеседнику, и Сова вздрогнула. Она на крейсере. Понятно, зачем дверь оставили приоткрытой — на случай, если Сова все же проснется. Визит Магистра Ордена не должен был стать для нее неожиданностью.

Бесшумно выпутаться из медицинского кокона оказалось довольно сложно: застежки находились снаружи, а она сама — внутри. Мешали провода и датчики, которыми она была опутана и обклеена. Сова освободила одну руку и потянулась к первой застежке термококона, но тут ее постигло очередное забавное открытие: она была раздета. То есть внутри термококона не было ничего, кроме нее самой. Она принялась освобождаться с удвоенной энергией. Последняя застежка — и Сова придирчиво осматривала себя в поисках хоть каких-то шрамов или отметин, способных прояснить ее недавнее прошлое. Последним из того, что она помнила, были яркая вспышка над головой, боль и сильное жжение. Ей казалось тогда, что под ногами плавится и течет, как раскаленная лава, сама поверхность планеты. Защита скафандра, наверно., не выдержала. Сова попыталась представить силу разряда, выпущенного с крейсера и вскипятившего поверхность планеты за считанные секунды, и на миг усомнилась в реальности своего существования. По всем правилам они не должны были выжить. Ни при каких условиях. Но собственное тело опровергало самые страшные подозрения. Вот только ноги… У них какой-то странный цвет, будто ниже колена кто-то присыпал их пудрой. Загар пропал, и кожа светилась неестественной белизной с синими прожилками вен. Впрочем, с объяснениями врача можно было повременить. Сейчас куда важнее был этот нервирующий визит Магистра Ордена.

Ну ладно, хоть одежду они ей оставили? Не вмешиваться же в беседу в чем мать родила.

Одежду она обнаружила в изголовье кровати. Белые штаны и рубашка пахли, как казенное имущество, и по размеру ей не подходили. Пришлось закатать рукава. Она одевалась, продолжая внимательно прислушиваться к разговору.

Говорили Лорис и Магистр. Лорис — как всегда, безупречно вежливо, Магистр — холодно, спокойно, но требовательно.

— Сколько она еще будет в таком состоянии после операции? — просил голос, который Сова приписала Магистру.

Сова, стоявшая теперь в довольно неудобной позе перед дверью, вздрогнула. Это что же такое они в ней оперировали?

— Вероятно, еще несколько часов.

— Вы получили все необходимое?

— Да. Благодарю вас.

— Когда мы сможем с ней поговорить?

«Мы?» Ей стало ясно, что в соседней каюте, куда она не рисковала заглянуть, есть кто-то еще.

— Если все будет в порядке, то дня через три.

— Это невозможно.

— Я врач, — мягко напомнил Лорис. — Мне представляется, что я в этом более компетентен.

— Вы можете допустить к ней наших врачей.

— Сейчас в этом больше нет необходимости. Все, что можно, уже сделано.

— Я бы хотел ее видеть. Даже если она еще не очнулась.

Новый голос прозвучал тревожно и тихо. Сова шарахнулась от двери, оступилась и едва удержалась на ногах. Этого следовало ожидать. Дар. Нет, только не сейчас! Не сегодня! Черт, сбежать бы, да некуда… Зажмуриться и ничего не чувствовать: ни боли, ни горечи, ни страха. Ничего не чувствовать. Ничего! Жучок под лопаткой…

Как будто услышав ее мысли, Командор заметил:

— Как только она проснется, мы сообщим вам. Наверно, нет необходимости дожидаться ее пробуждения здесь.

Сова открыла глаза и решительно провела рукой по лицу, словно собиралась себя ударить. Нет, не годится малодушно прятаться за чужими спинами. Рано или поздно все равно придется сделать шаг и выйти, и лучше сделать его так, чтобы не возникло никаких подозрений, будто бы она боится или не уверена в себе. Значит, придется выдержать и второй фронт наряду с разгневанным Магистром. Она сыта по горло посредничеством Дара, теперь она сама будет вести переговоры.

Зеркал в медотсеке не было. Пришлось любоваться на свое отражение на блестящей поверхности медицинского агрегата, установленного в изголовье кровати, куда тянулись многочисленные шлейфы от датчиков, которыми она была облеплена. Увидев себя, Сова фыркнула, сдерживая смех. Вид она имела нелепейший — в одежде не по размеру, босиком, с обгоревшими и частично состриженными волосами, с лицом, облагороженным налетом трагизма и с гордо задранным подбородком. Осталось только ощутить себя Жанной д'Арк перед восшествием на костер!

Сова решительно распахнула дверь.

В повисшей тишине первые пять шагов дались ей легко, но на шестом босая нога вдруг попыталась подогнуться, однако, покачнувшись, она все же выровнялась и заставила себя медленно дойти до кресла. Что же это у нее с ногами? Она вдруг поняла, что не может определить ни температуры, ни текстуры пола — холодный он или теплый, ровный или шероховатый. Ладно, после, после!

«Как ты?»

— Нормально, — ответила она, поворачиваясь к Лорису.

Новая каюта мало отличалась от соседней, разве что вдоль белых стен вместо медицинских кроватей-коконов располагались мягкие кресла, исполненные в том же ненавистном больничном белом цвете.

— Ты должна лежать, — вслух произнес Лорис.

— Я уже сижу, так что разница небольшая.

— Как ты себя чувствуешь? — голос Дара был полон настоящей тревоги.

Жучок под лопаткой… Нет, она больше никогда не позволит заботиться о себе таким способом. Она не удержалась и бросила взгляд за плечо, так, будто хотела рассмотреть то место, откуда Лорис пару суток назад вырезал силиконовый чип.

— Как Жанна д'Арк после выдачи бургундцам, — съязвила она.

Ее шутку, как истинный землянин, смог оценить только Командор. Сова почувствовала, как он смеется. Не увидела, а именно почувствовала, каким-то странным ощущением щекотки в мозгу.

Она избегала встречаться глазами с Зорием, но его заботливый взгляд буравил ей висок. Не сейчас! Ни один упрек уже не стоил того, чтобы его произносить. Куда важнее в эту минуту был другой взгляд, давивший на Сову слева, так что ей тяжело было дышать.

«Сова, прошу тебя, осторожнее. Они пришли за тобой!»

Голос Командора прозвучал прямо у нее в голове, и Сове пришлось сделать над собой усилие, чтобы не ответить ему вслух.

«Правда, здорово?» — она почувствовала его радость. — «Мы с Лорисом это уже освоили. Только постарайся не вертеть головой, иначе они что-нибудь заподозрят».

«Как я тебя слышу?»

«Понятия не имею. Просто прими как данность, что мы друг друга слышим. Как — потом разберемся».

Сова слегка кивнула и обернулась к Магистру.

Только сейчас ей удалось вблизи разглядеть человека, который олицетворял в своем лице верховную власть Ордена. Про этого человека в Ордене ходили легенды, мало похожие на правду, но мало кто из приближенных мог похвастаться знанием правды, похожей на легенды. Его власть была практически неограниченной. Говорят, неограниченная власть развращает. Ей казалось, что признаки такой власти должны обезображивать лицо ее носителя. Но ничего безобразного во внешности Магистра обнаружить не удалось. Скорее наоборот, люди с такой внешностью располагают если не к теплым дружеским чувствам, то хотя бы к сдержанному уважению. Он был уже в годах, но назвать его пожилым Сова бы не решилась. Просто его возраст казался таким же неотъемлемым атрибутом должности, как и серый китель с единственной нашивкой — гербом Ордена — на левой стороне груди. Сова была бы рада найти в Магистре хотя бы одну отталкивающую черту: крысиные глазки, двойной подбородок, толстые пальцы, но, против собственной воли, вынуждена была признать, что у главы Ордена начисто отсутствовали черты, способные вызвать неприязнь. Невозмутимое выражение его аскетического, изборожденного глубокими морщинами лица, наверно, было закалено не в одной похожей передряге, так что Сова ни за что не смогла бы догадаться о том, с какими мыслями он разглядывает ее так же пристально, как и она его, но, в отличие от нее, совершенно хладнокровно.

Знала бы Сова, чего стоило ему это хладнокровие! Впервые в жизни Магистр воочию видел то, во что давно отказывался верить. Эксперты имели право ошибаться, отчеты могли состоять из неверных выводов, профессор-землянин мог просто оказаться старым параноиком. Но когда энергия лазерного импульса, достаточная, чтобы разорвать в клочья взбесившуюся планету, прямо у него на глазах исчезла неизвестно куда, глава Ордена впервые за многие годы почувствовал бессилие человека перед стихией. Отданный после долгих колебаний приказ об уничтожении взбесившейся на грани гравитационного разлома планеты вдруг потерял всякий смысл. Перед ним в кресле сидело нечто, выжившее там, где твердая порода должна была превратиться в плазму, где вместо планеты должно было висеть облако, состоящее из мелких обломков и пыли. Вопреки всем известным законам, Магистр столкнулся с тем, что не смог уничтожить всей мощью имеющихся в его распоряжении средств. И сейчас у него уже не было уверенности в том, что повторная попытка будет успешнее. Теперь, впервые разглядывая это нечто вблизи, Магистр пытался осторожно прощупать уровень чужой энергетической защиты. Но никакой защиты не было. Тогда он осторожно двинулся дальше, пытаясь установить контроль над потоками незнакомого ему биополя — и увидел пустоту. В месте, где по всем представлениям должна была ярким сгустком пульсировать чужая жизнь, зияла дыра. Прорыв! До сих пор открытый канал — точное подобие той чудовищной воронки, в которой за считанные доли секунды исчезла энергия лазерного импульса от выстрела с флагмана орденского флота. Канал, прикрытый слабым женским телом, ненадежным, как само настроение женщины! Магистр уже знал, что прав, но нежелание верить в происходящее заставило его убедиться еще раз. Запущенный им незначительный энергетический смерч втянулся в дыру без всякого вреда для Совы. Она лишь беспокойно заворочалась в кресле, но причину своего беспокойства, наверняка, понять не смогла.

Пристальное внимание, с которым разглядывал ее Магистр, было ей неприятно. Несмотря на то, что он неподвижно сидел в кресле в паре метров от нее, Сова вдруг испытала раздражение и недовольство, схожие с теми, какие испытывает человек, когда посторонний приближается на недопустимо близкое расстояние. Ей захотелось отодвинуться подальше. Чужие глаза продолжали бесцеремонно ощупывать ее, казалось, со всех сторон, когда Сове в голову пришла мысль, что если в природе и бывает энергетическое подавление противника (в чем ее долгое время пытались уверить во время обучения), то оно должно выглядеть именно так. И теперь она будет сопротивляться. Она в упор взглянула на Магистра. Чему ее учили? Как отгородиться от давления? Ну что ж, стоит хоть раз опробовать эти замечательные методы на самих учителях. Не спуская глаз с главы Ордена, она принялась тщательно вить вокруг себя зеркальный кокон, слой за слоем наращивая его воображаемую скорлупу. Но в какой-то момент ей надоел этот долгий процесс, и Сова просто представила, как откуда-то сверху, подобно ножу гильотины, падает зеркальный щит, отсекая от нее холодные щупальца чужого внимания. Она не особенно верила в успех, поскольку даже на занятиях ей не случалось потренироваться на реальном противнике. Давление неожиданно пропало. И, как будто подтверждая успех избранной ею защиты, Магистр впервые оторвал взгляд от ее лица и с легким, скорее всего демонстративным удивлением перевел его на то самое место, где в воображении Совы обрушился на пол край ее щита.

— О чем вы собирались со мной поговорить? — не давая ему времени прокомментировать случившееся, спросила она Магистра.

Сова понимала, что такой человек наверняка привык сам задавать вопросы, и шансов перехватить у него инициативу нет. Он не спеша откинулся на спинку кресла, сплел пальцы в какую-то сложную пространственную конструкцию, по очереди оглядел всех находящихся в каюте и вновь остановил свой давящий взгляд на Сове.

— Мы будем разговаривать о целесообразности твоего дальнейшего существования, Лаэрта Эвери. — Он выдержал долгую паузу, давая всем время испугаться, и продолжил: — Сейчас, когда мы располагаем достаточными доказательствами инородного происхождения этого трансогенетического организма и его очевидной опасности, ответ на этот вопрос может оказаться отрицательным. В связи с этим рекомендую отдавать себе отчет в том, какие меры готов предпринять Орден для предупреждения подобных катастроф в будущем.

— Каких катастроф? — Вопрос вырвался у Совы раньше, чем она успела его обдумать.

— Катастроф, подобных случившейся.

— Я всегда полагал, — вмешался в разговор Командор, — что катастрофы, подобные случившейся, называются природными, и для установления их причин существуют ученые, а не следственные органы.

Магистр перевел взгляд на Командора и спокойно заметил:

— На вашем месте, Александр Ягель, я бы побеспокоился о собственной участи. После того, что вы тут натворили, целесообразность вашего существования тоже находится под вопросом.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Командор. — Я уже об этом побеспокоился. Заранее.

— Может, кто-нибудь объяснит мне, в конце концов, что именно мы тут натворили? — перебила Командора Сова. — Я не понимаю, о какой катастрофе идет речь.

Магистр поморщился, но все же счел возможным пояснить:

— Вы выбрали для эксперимента нестабильную планетную систему с нарастающим уровнем напряженности. Ваш друг, — Магистр кивнул Сове, — даже будучи аспирантом, наверняка должен был понимать, что поведение таких сложных систем под влиянием внешних факторов непредсказуемо. А вы привезли сюда ее, — теперь он бросил обвинительный взгляд на Командора. — Да все ваше никому не нужное оборудование не произвело бы такого эффекта, как одно только ее присутствие в такой системе! Даже ничтожно малое изменение в гравитационном взаимодействии системы могло вызвать подобный эффект.

— Какой эффект? — недоуменно переспросила Сова.

— Изменение орбит планет системы, в том числе той, на которой мы сейчас находимся, выброс периферийных объектов за пределы системы. Открытие антигравитационного канала в подобных условиях равносильно спичке, брошенной на складе горючего! В результате вашего воздействия в трех соседних секторах полностью парализована навигация. Ваше счастье, что в этом секторе фактически нет обитаемых планет. Но по его радиобакенам ориентировались соседние системы, в трех соседних секторах находились пилотируемые суда, которые при сбое навигационного оборудования фактически были лишены возможности самостоятельно покинуть сектор! Мало? Несколько кораблей, зафиксированных навигационной системой до сбоя, до сих пор не найдено!

— При чем тут мы? — возмутился Командор. — Вы же знакомы с отчетом о пропадающих кораблях? Суда пропадали и раньше. Безо всяких сбоев в навигационных системах. Не только в трех соседних секторах, но и значительно дальше от этого эпицентра гравитационной аномалии. Гравитационная щель существовала здесь задолго до нашего появления, и я смогу это доказать.

— Вот именно — существовала! — отрезал Магистр. — Больше она не существует.

— Каким образом? — Командор не мог поверить.

Но Магистр продолжал, игнорируя вопрос:

— Мы потратили больше года, чтобы изучить последствия от появления двух ранее открытых каналов, мы привлекли лучших специалистов, мы организовали систему безопасности этих исследований. Но тут является доморощенный гений-недоучка и с энтузиазмом шарлатана лезет туда, куда не рискует соваться даже Орден!

— Полученные мною данные экспериментально подтвердят теорию гравитационных щелей и докажут их фактическое существование, — сдержанно возразил Командор. — Мы впервые в истории получили положительный опыт взаимодействия с малоизвестной нам антигравитационной энергией.

— Почему бы вам не попробовать сунуть голову в реактор крейсера? — холодно предложил Зорий. — Это тоже определенное взаимодействие. Как раз подходит вам по уровню ответственности. Если вы не способны предвидеть последствия своих экспериментов.

— Если бы последствия экспериментов всегда можно было с уверенностью предвидеть — их не стоило бы и проводить. Наука не обязана из-за Ордена всегда ходить на цыпочках. Иногда случаются и прорывы.

— Чтобы больше таких прорывов не случалось, отныне ваше присутствие в дальних секторах запрещено. Так же, как и ваши дальнейшие исследования.

— Кем? — с наигранным удивлением поинтересовался Командор. — Неужели Комитетом по науке, куда об эксперименте было заявлено за месяц до его проведения?

— Капитулом Ордена, — ответил Магистр. — И Орден в состоянии обеспечить выполнение этого запрета. Я не намерен тратить время на споры. Примите к сведению, что в настоящий момент ваше мнение никого не интересуют: ни Орден, ни Федерацию, ни научную общественность, ни правозащитников. Не будет ни суда, ни приговоров, ни адвокатов, ни обвинителей. Ни смягчающих обстоятельств. Мы находимся вне зоны действия каких-либо законов, кроме одного — закона безопасности. Орден самостоятельно решит, в каком виде будет происходить ваше дальнейшее существование, и будет ли оно происходить вообще.

Сова знала, что должна испугаться. Но за последние дни порог ее страхов был давно пройден и остался где-то далеко позади. Все, что случилось, притупило восприятие опасности, так что, сидя в мягком кресле целой и невредимой, она никак не могла воспринять обещанное уничтожение как реальную угрозу. Она понимала, что люди, обладающие такой властью, как Магистр, не станут утруждать себя глупой игрой мускулов и демонстрацией силы ради запугивания. А раз так, то ее давно бы уничтожили без всяких разговоров и обвинений. Но она почему-то до сих пор жива. Более того, судя по услышанному обрывку разговора, можно было предположить, что в госпитале ей оказывалась и медицинская помощь. Значит, Ордену от нее что-то нужно, и это что-то нельзя было получить, пока она валялась в бессознательном состоянии. Более того, это что-то настолько важно, что Магистр лично прибыл для получения искомого. И совершено ясно: он намерен искомое получить любой ценой. Так что же им надо?

— Могу я задать вопрос? — Сова подчеркнуто корректно обратилась к Магистру, и, дождавшись его кивка, спросила: — Если вы хотели меня уничтожить, то почему это до сих пор не сделано? И если это до сих пор не сделано, то насколько это вообще возможно?

— Это возможно, — заверил ее Магистр. — И если этого не сделано до сих пор, то только потому, что, в отличие от Капитула, лично я не готов предсказать последствия твоего уничтожения в данной зоне. Или в любой иной зоне. Возможно, это был бы лучший выход. Но пока результат не очевиден, я не намерен рисковать. Сейчас ситуация, по крайней мере, стабилизировалась. Канал либо закрыт, либо слишком мал, чтобы влиять на происходящее.

— Если я правильно понимаю, то этот канал… — Сова не успела договорить.

— Именно! Этот канал — ты.

В комнате повисла тишина. Наверно, Магистр решил дать ей время осознать услышанное и теперь терпеливо ждал, когда же ей хватит мужества задать самый главный вопрос. Она задала его через минуту:

— И что вы собираетесь со мной делать?

Он смотрел на нее без всякой угрозы, но Сова понимала: то, что он сейчас скажет, наверняка неизбежно, как смертный приговор.

— Твое существование придется ограничить очень жесткими рамками.

— Какими? Тюрьма? Заключение под стражу? Ссылка? Дальние поселения? Надзор?

— Это будет зависеть от степени опасности, которую представляет собой твой организм. Нам придется прибегнуть к постоянному наблюдению и содержанию под надзором на одной из наших баз.

— Нет! — резко оборвала она.

— У тебя нет выбора, — покачал головой Магистр.

— У меня есть выбор. — Она сама удивилась, как спокойно и уверенно это прозвучало. — Что вы намерены делать, если я еще раз открою этот проклятый канал прямо сейчас? Или потом, в момент содержания под стражей?

— Ты будешь уничтожена, — пояснил он.

— Знаете что, Магистр, — равнодушная холодная бесчувственность, застывшая где-то в груди, сейчас берегла Сову от восприятия любых угроз, — давайте попробуем прямо сейчас, чтобы не возвращаться к вопросу о моем уничтожении вечно.

«Ты с ума сошла!» — услышала Сова, но ответить уже не успела.

Того, что случилось в следующую секунду, не ждал никто. Ее слабый щит разнесло вдребезги, и в голове взорвалась такая чудовищная боль, что на какую-то долю секунды Сова, казалось, потеряла сознание.

Не выдержав, вскочил с кресла Зорий:

— Магистр, вы обещали!

— Не вмешивайся! — оборвал его Магистр, не отрывая взгляда от Совы.

— Я не могу не вмешиваться — она моя жена!

Лорис кинулся к Сове, словно хотел загородить ее собой — и налетел на невидимую стену. Сова услышала, как вскрикнул Командор, и вдруг поняла, что он тоже чувствует эту боль. Командор бросился к Магистру и тоже наткнулся на неизвестную преграду.

— Девочка, — презрительно, но спокойно тем временем внушал Магистр, продолжая начатое, — я хочу, чтобы ты раз и навсегда поняла: ты столкнулась с таким уровнем энергии, по сравнению с которым то, чему тебя учили — детские игры в песочнице. Я, лично я, сумел заткнуть эту проклятую гравитационную щель! Неужели ты думаешь, что меня остановят твои щиты и коконы? Я не потерплю сопротивления. Я не потерплю возражений!

Теперь она шипела от боли, но сознание почему-то не теряла. И это сознание вдруг взорвалось дикой яростью последнего сопротивления. Инстинкт самосохранения оказался сильнее разума: в краткий миг озарения она вдруг поняла, что ей не нужны ни зеркальные коконы, ни энергетические щиты, что ее странный организм защищает ее наилучшим способом, поглощая любую энергию, а не излучая ее. Ее тело темнело прямо на глазах. Сова впервые сознательно пыталась сделать то, чего боялась в себе больше всего, и охватившее ее бешенство было лучшим помощником. Все произошло так быстро, что она сама едва успела понять, в какой момент энергетическая атака вдруг стала слабеть. И тогда энергетический удар, посланный Магистром, вдруг ушел в пустоту, исчез, как будто не существовал вовсе.

Их глаза встретились с новым пониманием.

— Тогда я тоже хочу, — с ненавистью прошипела Сова, — чтобы вы раз и навсегда поняли, что я не позволю…

Она не знала, что именно она не позволит. В эту секунду неизвестное препятствие исчезло, и к ней бросился Лорис.

— Сова!

«Сова!»

«Я здесь, здесь!» — ответила она им обоим и добавила вслух: — Все в порядке. Командор, сядь! Лорис, я в порядке.

Канал захлопнулся. На время.

Сова смотрела на Магистра, готовая в любой момент повторить только что продемонстрированный прорыв. Только сейчас она заметила, что от дыхания людей в комнате идет пар: температура в каюте резко упала.

— Этого достаточно? — сквозь зубы спросила она.

Магистр молчал.

— Или сразу убейте, или давайте договариваться. У вас больше нечем меня испугать — это предел. Уж вы-то должны знать, что ценность жизни не беспредельна. Тем более, такой жизни, какую вы мне предлагаете — в изоляции и под надзором. Вы уверены, что я буду дорожить ей? Я устала вас бояться. Я устала прятаться, устала убегать, устала сопротивляться. Я устала воевать против всех. Я хочу договориться. Давайте считать, что мы выполнили все необходимые действия, шантажируя друг друга.

Магистр усмехнулся:

— Ты полагаешь, что со стихийным бедствием можно договориться?

— Вам нужен контроль надо мной? — спросила Сова. — Вы его получите.

— Конечно, мы его получим, — спокойно согласился Магистр. — Есть разные способы контролировать ситуацию. В этот раз тебе позволили очнуться. В следующий Орден может предпочесть консервацию тела. Конечно, это ограничит наши возможности в части некоторых проектов, однако обеспечит полную безопасность для оставшихся.

— Если бы Ордену было нужно только мое тело, без мозга, вы бы уже давно заспиртовали меня, как лягушку. Магистр, я, может быть, мало что понимала на ваших занятиях, но успела догадаться: самое ценное — это не клетки тела. Я знаю, что без моего присутствия деление клеток вообще не происходит. И самое главное — это мозг, причем не заспиртованный, а функционирующий. Именно поэтому вам нужно мое сознательное участие. Добровольное.

— Ты полагаешь, что обеспечить добровольность сотрудничества — это большая проблема? Девочка, это гораздо легче, чем консервация тела. Достаточно назначить заложниками твоих приятелей — и ты будешь делать то, что тебе скажут.

Сове удалось не вздрогнуть только потому, что она ждала этого. Она была уверена, что Магистр не упустит такой возможности и непременно дернет и за эту веревочку.

— Магистр, — вмешался Командор, — вы уверены, что если вместо одного, не желающего сотрудничать из-под палки, вы получите сразу троих, дело улучшится? Я не успел вам сообщить, но ваши файлы из базы данных Ордена разосланы мною на несколько анонимных серверов. Также я успел забросить туда и файлы по своей работе, связанной с пропавшими кораблями. Если через десять суток я не отменю задание, система размножит эти материалы и ими будет полна вся сеть. Вы уверены, что такой скандал облегчит нам переговорный процесс?

Магистр укоризненно покачал головой и снисходительно произнес:

— Никакого скандала не будет. С кем вы хотите играть в перетягивание каната? Поверьте, достаточно одного ментосканирования, чтобы сервера, на которых спрятаны эти материалы, перестали казаться вам такой уж великой тайной. Получить же физический доступ к ним для Ордена — вообще не проблема.

— Даже если эти сервера располагаются на Тонатосе? Не думаю, что крупномасштабная военная операция по захвату Тонатоса входит в ближайшие планы Ордена. Файлы, естественно, зашифрованы. В течение этих десяти дней их никто не прочитает. Ключ попадет на сервер только через десять дней. Получить ключ сможет только Сова. И только на Тонатосе, подданной которого она является.

«Командор, это правда?» — Сова смотрела на него с надеждой и страхом.

«Конечно! Как иначе я смог бы защитить то, что сделал? Тонатос — это убежище для всех тех, кто вне закона. С него нет выдачи. Жаль, что это самое последнее убежище. Но другого у нас нет».

Магистр выслушал все это, даже не шелохнувшись. Все-таки перед ними сидел железный человек, неподвластный вспышкам гнева и немотивированной агрессии. Он лишь повернулся к Зорию и приказал:

— Предупреди об этом нашу группу компьютерной безопасности. С этим тоже придется повозиться. Хорошо хоть у них хватило ума зашифровать свои файлы. Но вернуть все, что было скачано, мы, вероятно, уже не сможем. Если файлы ушли на Тонатос — это черная дыра. Но если распространение этой информации не будет локализовано и предотвращено, такая утечка, произошедшая через личный шифр офицера Ордена, будет стоить ему погон. В лучшем случае.

Сова старалась не смотреть в сторону Зория. То, что случилось, она уже не могла исправить, а просить прощения за украденный шифр было нелепо — она не чувствовала раскаянья. После жучка под лопаткой ее больше не интересовали вопросы этики. Но промолчать она не смогла.

— По условиям контракта я имела право получать эту информацию без всяких ограничений, — заметила она. — И я ее получила. Вы сами не оставили мне другого выхода. Почему моего собственного шифра для допуска к этой информации оказалось недостаточно?

Магистр поочередно осмотрел Сову и Командора.

— Сколько от вас проблем, — покачав головой, заметил он. — И самое возмутительное, что вы оба понятия не имеете даже о десятой доле отрицательных последствий, которые создаете. Судя по объему трафика, который прошел через бортовой компьютер вашего корабля, вас просто использовали, как канал доступа. Все файлы, касающиеся исследований Лаэрты Эвери, не весят и десятой части того объема, который скачали с наших серверов за несколько минут. Мы отследили еще три подключения помимо вашего. Кто-то очень грамотно использовал вас как ширму, после чего тщательно замел следы, бросив вам ту кость, о которой вы так мечтали.

Сова опустила голову. То, что нельзя предвидеть, — невозможно предотвратить. Шифр оказался в ее распоряжении случайно. Поскольку она наотрез отказывалась расстаться с «Водолеем», Зорий взялся оборудовать корабль минимальными средствами безопасности. Для того, чтобы он мог спокойно работать с ее бортовым компьютером, ей пришлось настраивать машину для взаимодействия с новым пользователем. Именно этими настройками и воспользовался Виртуоз для повторного воспроизведения, когда ему потребовалось незаметно подменить биометрическую информацию о пользователе на канале между сенсорами удаленного компьютера и проверяющей программой базы данных Ордена. Но для взлома этого было мало: гражданские системы распознавания в отличие от системы, принятой в Ордене, биометрическую информацию не шифровали. Но у Совы был шифр. Во время последнего рейса «Водолея» с Ракастлы на Лакиот Зорий сам пилотировал корабль. Именно тогда, после очередного сеанса связи с базой данных Ордена, Зорий старательно подчищал все следы своей работы с бортовым компьютером.

— Подтверди удаление файлов, — попросил он Сову.

Она подтвердила. Ей и в голову тогда не пришло, что для окончательного уничтожения информации «Водолею» потребуется подтверждение еще одного пользователя — того, кто был самым первым его владельцем. Едва этот владелец попал на борт «Водолея», бортовой компьютер немедленно запросил у Командора подтверждение команды. Но друзья слишком спешили, чтобы заниматься профилактической чисткой его памяти. И только когда Командору потребовалось сменить сетевой идентификатор бортового компьютера, Сова заинтересовалась тем, сколько лишних файлов накопилось в памяти ее машины.

Остальное сделал Виртуоз. Она никогда бы и не подумала воспользоваться случайно не удаленными файлами, если бы не жучок в ее теле.

— Не надо было ставить меня в такую ситуацию, когда я была вынуждена воровать информацию о себе, — ей не хотелось оправдываться и было досадно, что любое возражение все равно похоже сейчас на оправдание. — Всем было бы лучше, если бы я имела легальный доступ к этим данным. Почему я должна выпрашивать у Ордена сведения о себе самой? Почему мне раньше не сообщали обо всех этих каналах и прочей ерунде?

Магистр оглянулся на Зория, но тот промолчал, и тогда Магистр ответил сам:

— Тебя просто берегли от перенапряжения. Человеческая психика по-разному реагирует на такие факты. Психологи, работавшие с тобой, дали заключение о резко отрицательном воздействии подобных сведений на твой эмоциональный статус. Именно поэтому часть информации было решено не предоставлять тебе на начальном этапе.

— Да, — язвительно процедила сквозь зубы Сова, впервые разрешив себе в упор взглянуть на Зория. — Например, информацию о том, что на меня подсадили жучок. Моя психика определенно не выдержала бы таких подробностей! Могу я узнать, кто это сделал? — спросила она, обращаясь к Магистру.

— Нет, — отрезал он, — это не имеет значения.

— Ну, для вас может быть и не имеет. Но для меня… Блюдете лояльность к коллеге? — желчно поинтересовалась она. — Впрочем, я могла и не спрашивать. Даже если Дар Зорий лично не участвовал в этой важной операции, то уж несомненно был в курсе.

Магистр покачал головой.

— Он всего лишь выполнял приказы и пытался защитить тебя от тебя самой.

— Нет пределов моей благодарности за это, — она отвернулась.

Зорий не выдержал:

— Мы можем поговорить об этом позже? — тихо попросил он.

— Зачем? — невозмутимо возразила она, не поворачивая головы в его сторону. — Если я правильно понимаю, брак со мной также был одним из проектов Ордена? Мы как раз это и обсуждаем. Так что ставлю вас в известность, что мое участие в данном проекте с сегодняшнего дня прекращено.

Зорий поднялся, собираясь уходить.

— Сядь, — приказал Магистр, — ты еще можешь понадобиться. Тебе же, — сказал он, обращаясь к Сове, — могу пояснить, что ваш брак не планировался заранее. Это полностью ваша собственная инициатива.

— Магистр, я видела отчеты, — напомнила Сова. — Даже если это не планировалось заранее, то использовалось по полной программе. Процитировать?

— Не надо. Твои претензии к Ордену никого не интересуют. Я пришел не для того, чтобы их выслушивать. Мне необходимо решить, что с вами делать.

В каюте повисло молчание: прежде чем начать, Магистр выдержал долгую паузу.

— Первое, — произнес он, — ваше дальнейшее существование вне контроля Ордена исключается. — Он оглядел по очереди всех троих и, не встретив возражений, продолжил: — Второе: ваше подчинение контролю Ордена должно стать сознательным и добровольным. Вам придется приложить определенные усилия и изыскать мотивы для сознательного подчинения приказам, потому что Орден не заинтересован тратить время на то, чтобы сломить ваше сопротивление. Методики подавления чужой воли у нас отрабатывались веками, так что у вас нет шансов не сломаться. Другое дело, что я отдаю себе отчет в длительности таких состояний. Если бы требования безопасности, связанные с самим фактом существования Лаэрты Эвери, были ограничены во времени краткосрочным периодом, никакая добровольность нам бы не потребовалась. Но речь идет о годах, в течение которых вы обязаны будете подчиняться определенным ограничениям, и это подчинение может быть только сознательным. Третье: уровень внешнего контроля будет зависеть от степени опасности и от уровня самоконтроля каждого из вас. Что касается вас, — он повернулся к Командору, — то все дальнейшие исследования по заявленной теме вы будете проводить под строжайшим контролем Ордена и только в рамках уже существующего проекта. Либо не будете проводить их вообще. Других вариантов нет и не будет.

Командор кивнул:

— Хорошо. В обмен на доступ к материалам вашего проекта я готов передать результаты своей работы Ордену.

— Вы готовы? — иронично переспросил Магистр.

— Конечно. Неужели вы полагаете, что вам удастся заполучить мои расчеты без моего согласия?

— Само собой, именно так мы и полагаем. Я вам уже говорил о ментосканировании. Я предлагаю вам участие в проекте исключительно из соображений целесообразности: от вас будет хоть какая-то польза, и ваша работа будет проходить под присмотром наших специалистов.

— Вы не сможете контролировать всю мою работу.

— Мы можем контролировать очень многое. И то, что находится под нашим контролем, развивается с учетом максимальной безопасности. Это разумно. И это не обсуждаемо.

Магистр повернулся к Лорису:

— Теперь вы. Вы можете остаться личным врачом Лаэрты Эвери, но на вашем участии в проекте я не настаиваю. При одном условии: вы все дадите подписку о неразглашении информации, которая стала вам известна в результате взлома базы данных Ордена.

— Я бы предпочел остаться рядом с Совой независимо от того, насколько полезным представляется вам мое участие, — сдержанно заметил Лорис.

— Хорошо. Сложнее всего решить, что делать с тобой, — Магистр повернулся к Сове. — Твои ограничения будут максимально возможными. Ты не должна без разрешения покидать место, которое будет определено тебе для жительства. Твое участие во всех проектах, которые ведет Орден, — обязательное условие. Смирись с этим. Тебе здесь выбор не предоставлен. Иначе тот риск, на который я иду, санкционируя твое дальнейшее существование, не имеет смысла. Далее — ты обязана будешь закончить обучение. Тебе придется научиться контролировать свой организм каждую секунду его существования, в противном случае это существование будет всегда находиться под большим вопросом. После окончания обучения ты будешь проходить службу в Ордене там, где будет определено. В твоем контракте будет отсутствовать твое право на его расторжение.

— Когда мне можно будет возражать? — поинтересовалась Сова.

— Никогда.

— Тогда мне очень сложно будет выработать положительную установку на тюремное заключение. Магистр, давайте не будем начинать все с начала. Вы же понимаете, что для сознательного подчинения одних обязанностей недостаточно. Нужны еще какие-то права. Я знаю, что у меня есть то, что представляет для Ордена большую ценность, и я согласна добровольно поделиться этим. Но — только в обмен на определенные гарантии для нас троих.

— В настоящее время эта ценность совершенно не окупает те риски, на которые Орден идет, сохраняя тебе жизнь. И если так будет продолжаться, мой голос в Капитуле может оказаться недостаточно убедительным.

— Почему же не окупает? — возмутилась Сова. — Я понимаю, что в переговорах каждый тянет одеяло на себя, и сейчас для вас важно убедить меня, как великодушно поступает Орден, отказавшись от консервации тела. Простите, но Орден мало похож на благотворительную организацию. Вы хорошо описали мне минусы моего существования. Но поскольку я до сих пор жива, то могу предположить, что существуют и плюсы. Причем не только для меня одной. Не забывайте, я видела отчеты. Вы многое успели за год с лишним, и большинство этих исследований вовсе не фундаментального, а прикладного характера. Я мало разбираюсь в генетике, но если Ордену удастся заполучить мой ген, ответственный за ускорение регенерации — разве уж одно это недостаточно заманчивая перспектива для ваших солдат? Я уже не говорю о каких-то разработках оружия, поглощающего энергию — в этом я вообще ничего не поняла. Какой смысл в том, чтобы давить меня сплошными ограничениями? Наша сделка будет гораздо выгоднее Ордену, чем мне.

— Сомневаюсь.

— Не сомневайтесь, — вдруг подал голос Командор. — У меня есть еще кое-что, что мы можем предложить Ордену.

«Что ты задумал?» — спросила у него Сова.

«Я хочу ему сделать предложение, от которого он не сможет отказаться. И главное, мы будем нужны ему живыми. Все трое».

«Скажи толком!»

— Что вы скажете, если я предложу Ордену телепатическую систему связи? — спросил Командор.

Магистр пристально вгляделся в Командора, но по всем признакам было очевидно, что тот и не думал шутить.

«Какую?» — переспросила Сова.

«Телепатическую. Ты же видишь, мы втроем каким-то образом слышим друг друга. Мы с Лорисом кое-что уже проверили».

Сова повернулась к Командору и спросила уже вслух:

— А Лорис?

— Я согласен, — ответил тот.

— Что происходит? — Магистр вмешался в разговор, которого он не мог слышать, — что произошло во время этих пауз?

— Мы обнаружили еще кое-какие способности, о которых вы пока не знаете, — пояснил Командор. — Но я полагаю, что они тоже могут оказаться полезными для Ордена. У меня есть основания считать, что мы трое способны установить телепатическую связь друг с другом на любом расстоянии.

«А это правда? О расстоянии?» — мысленно поинтересовалась Сова.

«Откуда я знаю? Мы проверяли только в пределах крейсера!»

Это был ответ как раз в духе Командора. Сове удалось не засмеяться, хотя нервное напряжение уже требовало выхода: вот такого идиотского безудержного смеха, который останавливают увесистой пощечиной. Магистр стремительно переводил взгляд с одного на другого, изучая каждого поочередно. Сова ждала, что он потребует доказательств, но он молчал. Она оглянулась на друзей и почувствовала: то пристальное внимание, что раньше было направлено на нее, теперь давило на них.

Щит! Сова вскочила с кресла, чтобы тут же рухнуть в него всем телом — у нее почему-то подкосились ноги. Но ей некогда было думать о себе. Щит! Она отгородилась от давления Магистра, даже не подумав, что защита нужна всем троим.

— Не смейте! — прошипела она.

От нахлынувшей на нее злости канал раскрылся так легко, как никогда раньше. Командор недоуменно потряс головой, будто пытаясь стряхнуть с себя остатки вдруг исчезнувшей тяжести.

«Что случилось?» — спросил он Сову.

— Мы еще не договорились, — с ненавистью бросила она Магистру. — Не смейте прикасаться к ним. Иначе… — она не знала, что заключено в этом ее «иначе», но ничего хорошего там не было.

— Немедленно закрой канал, — спокойно приказал он. — И предупреждаю тебя, если ты откроешь его в третий раз без разрешения, участь заспиртованной лягушки я тебе гарантирую.

— Не смейте на них давить!

— Успокойся. Это не энергетическая атака. Но мне нужно проверить, что вы говорите правду. Энергетика телепата отличается от энергетики обычного человека.

— Проверьте как-нибудь иначе! — потребовала она. — Без сканирования.

— Хорошо, — согласился он.

Командор вытащил из кармана блокнот.

— По-моему, есть более простые способы проверить такую вещь, как телепатия, — сообщил он. — Вы как-то все слишком усложняете. Магистр, надеюсь, вы привыкли верить своим глазам?

Он протянул Магистру блокнот. Тот молча взял его, вытащил из нагрудного кармана ручку и, написав что-то, вернул владельцу.

«Сова, будь добра, процитируй ему фразу: „Да сгинут те, кто раньше нас высказал наши мысли". Кстати, по-моему, он имеет в виду нас».

Вот теперь она не выдержала и расхохоталась. С этого момента она вдруг поняла, что точно знает: они сумеют договориться.