Глава 18

Выехали на операцию затемно. За баранкой как всегда был бессменный водитель Марк, который уже прикипел к старенькому грузовику. В кабине, также уместились я и Женя, на присутствии которой я настоял отдельно. Места она много не занимала, в отличие от здорового взрослого мужика, а в деле была полезней многих. В кузове, в гордом одиночестве восседал сонный Марик, обняв коленями автомат. Для удобства транспортировки он позаимствовал матрац, так что из пытки, поездка под брезентом превратилась в более или менее сносную. На базе остались только Николай и Маша. Первый ввиду того, что охрана не лишняя, а вторая еще маялась с ногой. Химики считались у нас вообще отдельным подразделением и с головой, ушедшие в работу, отвлекались разве что на перекус.

Вывалив на проспект, Марк погнал грузовик по безлюдным улицам, разрывая утреннюю, предрассветную тишину, ревом двигателя. В окошко приятно задувал прохладный ветерок, и если бы не тошнотворный запах гари и разложения, да автомат в ногах, поездка, скорее всего, смахивала бы на вылазку на природу. Когда еще придется вот так, собравшись по утру, забросить в багажник ведерко маринованного мяса, мангал с шампурами и собрав друзей рвануть на природу? Чем ближе мы подбирались к деловому центру города, тем труднее приходилось водителю. Все чаще попадались врезавшиеся друг в друга автомобили, в некоторых, не способные выбраться наружу, сидели ни кто иные как их старые владельцы, а ныне бешеные. В ходе продвижения становилось все тревожнее и тревожнее, и если на окраинах действия мародеров не были так очевидны, то в районе дорогих бутиков грабеж шел полным ходом. Почти все витрины были выбиты, двери болтались на петлях, раскачиваемые потоками ветра. В нескольких местах явно серьезно постреляли, чему свидетельствовали многочисленные пулевые отметины на корпусах машин и стенах домов.

— Воюют, — кивнул Марк в сторону изрешеченного сгоревшего остова иномарки, почти перегораживающего боковой проезд. — Как решето, право слово.

Я молча кивнул, осматривая место побоища. Тяжелый седан представительского типа, действительно смахивал на головку сыра. Все стекла по кругу были выбиты, а пули попавшие в моторный отсек, мало того что вывели двигатель из строя, но еще и устроили пожар, из-за чего выгорела половина салона.

— Умеют же строить, — хмыкнул я. — Наша бы дотла выгорела, а у этой даже задние сидения целы. Притормози, очень любопытная машинка.

Охранник меланхолично пожал плечами и надавил на педаль.

— Что случилось? — Тут же забарабанил из кузова сонный Марик. Наплевал парень на безопасность, да видать задремал. Ой, получишь ты у меня, но не до этого сейчас.

Проигнорировав выкрики из кузова, я кивнул Жене.

— Прикрой, — и, выскочив из кабины, пошел по улице к так заинтересовавшему меня автомобилю. Не знаю, что это было? Простая интуиция, или какие то другие, косвенные признаки, на машину почему-то требовалось срочно обыскать. Салон и капот меня не интересовали. Там вроде бы и прятать нечего, а вот оставшийся в целости и сохранности багажник интерес возбуждал.

— Что ты там увидел? — почему то прошептала Женя, держа автомат наготове. С более легким оружием девушке пришлось временно распрощаться, ввиду отсутствия патронов, а АК в её маленьких ручках выглядел весьма комично.

— Сам не знаю, — в тон ей ответил я. — Посмотри по сторонам.

— Ну, смотрю, — кивнула Женя.

— И ничего не видишь. — Я улыбнулся и кивнул в сторону изрешеченной стены дома. — Смотри сама, пули отбивают куски облицовки, интересно весьма. Стреляли сверху. — Мы разом обернулись, взглянув, на теперь уже пустую, крышу минимаркета, где когда-то, по моему мнению, заседал неведомый стрелок. — Отбивались тоже знатно, видишь, сколько за машинами трупов? Именно трупов, не шатунов. Работали наверняка, с интересом.

— Чувствую в основном, — Женя смешно сморщила носик.

— Да и самих бешеных не наблюдается, будто зачистили этот район.

— Думаешь засада? На кого?

— Да на кого угодно. Сейчас такое время, что и не разберешь.

Добравшись, наконец, до багажника я попытался поднять крышку.

— Заперто, — пояснил я разочаровано. — А ну-ка, отойди в сторону. — Опередив примерное место тяг замка, я поставил автомат на одиночные и трижды нажал на спуск. Звук выстрелов раскатистым эхом, прокатившись по тихой улице, заставил сидящих в грузовике встрепенуться. — Все нормально, — махнул я рукой, и вновь повторил попытку. Тяжелая черная крышка, наконец, поддалась и, скрипнув пружинами, поднялась вверх, показав содержимое.

— Это героин? — Ахнула Женя, увидев открывшуюся ей картину.

— Ну, всяко, не зубной порошок. Вот значит, что за засада здесь была.

Багажник седана был почти под завязку забит аккуратными пакетами с белым порошком. Кто-то заботливой рукой, аккуратно, слой за слоем, погрузил эту отраву в машину, кто-то, скорее всего давно уже мертвый и неприятно пахнущий. Знать бы только кто.

— Тут же на миллион, — вновь поделилась девушка, почему-то потыкав дулом автомата в белые пакеты. — Почему не забрали?

— Да мало ли почему, — я с превеликим сомнение осматривал свою отвратительную находку. — Может, ранили его тяжело, может, банда на банду нарвалась, и перестреляли друг друга.

— Ах ты, — автомат в руках девушки дернулся и шатун, средних лет мужик в костюме и кожаной куртке, рухнул назад на асфальт. Забежав за автомобиль, она еще несколько раз выстрелила в лежащих. — Вроде все. Что с этим добром делать будем?

— Сжечь, — отмахнулся я. — Сначала мысль шальная в голову пришла, забрать и потом на оружие и патроны обменять, но потом отогнал её как бешеную собаку.

— Почему, — удивилась Женя. — Наркоторговцем не хочешь быть?

— И это тоже. — Я прикинул стоимость адского зелья в багажнике. — К тому же, простым людям продавать не будешь, а кто заинтересуется, так вдвойне для нас опасен. Как бы еще от такого пулю в голову не схлопотать.

— Тебе видней, — кивнул девушка, и побежала к кузову, из которого на все наше действо заинтересованно взирал админ.

— Канистру дай, — попросила она, оказавшись у заднего борта и, приняв из рук Марика ценную горючку, вернулась назад.

— Лей, — кивнул я. — Лей, потом подожжем.

Оставленный нами некоторое время назад бизнес-центр теперь казался еще более пустынным и заброшенным. Машин на узкой улочке, слава богу, не прибавилось, да и заметной активности преступных группировок видно не было, а вот бешеных шаталось предостаточно. Пока еще вялые и неповоротливые после ночного оцепенения они не спеша брели по улицам, по своим загадочным мертвецким делам. Сидевший в кузове Марик, выскочил на улицу и принялся махать руками, стараясь подвести грузовик как можно ближе к окнам милицейского участка.

— Нормаль, — крикнул он, — цепляю трос.

Прицепив длинный стальной трос к решетке, второй конец уже был надет на здоровый железный крюк в раме, он вновь махнул рукой и Марк тронул машину. Трос в один момент натянулся, тонкой звенящей струной, готовый вот-вот лопнуть, но выдержал и медленно, выворачивая креплениями кирпичи, миллиметр за миллиметром решетка начала поддаваться.

— Сущее варварство, — улыбнулся я, глядя в зеркало, заднего вида, как со скрипом и стоном, стальные прутья, кроша старые стены, выходят из когда то замурованных пазов.

Преграда звякнула, ударившись об асфальт, Марк вырубил двигатель, я выдохнул.

— До последнего момента сомневался, — пояснил я товарищам. — Думал, лопнет к чертовой бабушке, даже веревку в кузов закинул.

Оставив водителя в кабине, мы с Женей присоединились к Марику и начали пролезать в образовавшуюся брешь.

— Всем держать ухо востро, — начал я, как только оказался внутри помещения. — Бешеные здесь есть. Вроде один, возможно больше. Марик, проверь входную дверь, если открывается, то хорошо, не в окошко же, честное слово, сигать.

— Конечно, командир, не солидно, — хохотнул админ и направился вдоль по коридору, в ту сторону, где он предполагал обнаружить дверь центрального входа, а мы с Женей, не спеша, с расстановкой, стараясь ничего не пропустить, в другую. Действующий шатун в здании был. Это ощущалось по запаху, пропитавшему буквально каждую деталь спартанского интерьера бывшей базы служителей правопорядка. Двигаться приходилось осторожно, постоянно прислушиваясь к звукам и шарахаясь от каждой тени.

С некоторых пор меня мучил один и тот же вопрос. Вот зараженный, он же шатун, он же бешеный, и, в конце концов, мертвый. Масса понятий сливающихся в моей голове в одну картинку постоянной опасности. Был человек, работал, служил, скажем, в спецназе и был убивцем штучным, из тех, кого поискать. Заразился, преставился, ну или покусали его, и что потом? Сохранило ли его тело те навыки и умения, какими оно обладало при старой жизни? Это же мышечная память, иначе моторика. Выскочит сейчас какой-нибудь старый вояка, да давай всех на лопатки укладывать. Не зря же снайпер тот, когда жив был, все здание в одиночку вычистил? Профессионал.

— Осторожнее, — шепнул я, было разогнавшейся напарнице. — Мысли у меня есть по этому мертвяку, нехорошие. При жизни был крут, мог таким и после остаться.

— Хорошо, — Женя кивнула и замедлила тем.

Дальше пошла рутина. Каждый новый кабинет мы вскрывали с такими предосторожностями, будто разминировали автобус с детьми. Женя открывала дверь, а я шарил по сторонам, стараясь не подставлять спину под углы. Так продолжалось почти полтора часа.

— Что у вас там? — недовольно забубнила рация на поясе. — Я тут уже в сидение врос, а от вас ни ответа, ни привета.

— Нормально, Марк, — успокоил я нашего водителя. — Рыскаем по зданию, ищем парня с винтовкой.

— На крыше не догадались посмотреть? — поинтересовался охранник. — Он же там сидел, наверняка и обратился там же.

Собравшись в холле второго этажа, мы втроем принялись обсуждать сложившуюся обстановку.

— С виду меньше, а сколько комнат, — сетовал Марик. — Ходим битый час без толку.

— Почему без толку, — удивился я. — Оружейку-то ты нашел?

— Нашел, — пожал плечами админ, — а толку? Дверь решетчатая, закрыта на замок. Пирамиды, правда, без запоров стоят, но толку от этого нет. Ключи-то где?

— На крышу, — решил я. — Марк дело говорил. Был парень снайпером, сидел на верхатуре, наверное, и после смерти туда потянуло.

— Думаешь, ключики с собой прихватил?

— Почти наверняка.

Пыхтя и спотыкаясь, пошли вверх по лестницы, и даже ведь не устали толком, а напряжение и постоянное ожидание подвоха сказывались. На площадке третьего этажа обнаружили лестницу, ступенек пять, железные скобы, вмурованные в стену, которая заканчивалась массивным деревянным люком, ведущим на крышу.

— Кто первый? — Поинтересовалась Женя. — сценарий, а-ля «Дамы вперед» в этом случае не прокатывает.

— Я полезу, — отмахнулся я. — Вы лучше дверь на третий этаж держите, а ну как наш нежданный там гуляет. Вот будет смеху. Спускаюсь, а вы все погрызены.

— Сам будь осторожнее, — кивнул Марик, но совету моему внял и встал лицом к выходу на этаж.

Уцепившись за скобу, я начал медленно подниматься наверх.

Господи, как же страшно. Руки, липкие от пота, начинают скользить, и чтобы не упасть приходится все сильнее и сильнее сжимать кулаки. Мурашки по затылку бегают, да такие что ощущаю прямо. Потянул носом воздух. Вроде бы и не так отвратно пахнет, да там крыша, вполне могло и ветром выдуть.

Плоская крыша, покрытая черным, то ли рубероидом, то ли битумом с ним вперемешку, выступ вентиляционной шахты, да стул. Вот, кстати и винтовка, из которой покойный снайпер так метко палил по шатающимся и смердящим трупам, но где же он сам?

Рывком, выбравшись наружу я перехватил поудобней автомат и тихо переставляя ноги, принялся обходить крышу. Мысль о моторике профессионального бойца, что наверное и салфеткой убить мог, не оставляла меня ни на минуту, заставляя бухать, и так неспокойное сердце. Небольших квадратных выступов, с метр высотой, выходов вентиляционных шахт с узкими зарешеченными окошками, на крыше было четыре. За каждым из них без труда мог уместиться крупный мужчина с автоматом, ну или без него, тут без разницы. В любом случае, если что-то пойдет не так, мне не поздоровится. Резкий, стальной звук, как будто цепь дернули, раздался с дальнего конца крыши и заставил меня рухнуть вниз. Раз, другой, третий, будто большая злая собака, молча, но упорно рвется с железной привязи, но цепь крепкая, не хочет отпускать зверя.

Поднявшись на ноги, я отряхнул куртку и брюки и, огибая источник звука, заглянул за угол. В дальнем конце сидел он. Да, именно сидел, сложив ноги по-турецки и раскачиваясь из стороны в сторону. Крепкий, коренастый, с черными синяками под глазами и отсутствующим взглядом. Звук шел от наручника, которым покойный, видимо перед самым обращением пристегнул себя к кольцу, вмонтированному, зачем-то в крышу, кем-то из строителей. Бешеный, размеренно, будто маятник, раскачивался из стороны в сторону, наручник на правой руке клацал, возвращая шатуна на обратную траекторию, и так повторялось раз за разом. В нескольких шагах от сидящего лежал блокнот, придавленный камнем.

— Эй, — я помахал рукой, осторожно подходя поближе. — Ты меня понимаешь?

Мертвый снайпер на минуту замер, повернув ко мне лицо, и вновь принялся раскачиваться, скрипя железом.

Подойдя к блокноту, я снял с него камень и развернул на первой станице.

«Привет, парни», — начал читать я мелкий убористый почерк, — «Не дождался я вас. Много передумал, многое себе простил, еще за более многое возненавидел, но смерти не боюсь. До конца, правда, не верю, что в мертвяка ходячего обращусь, но если будет такое, не пожалейте патрона. Сам себя убить не могу, так как грех это, а дальше и вовсе не получится. Ключи от оружейки найдете на втором этаже, в двадцать первом кабинете, за сейфом. Зачем их там спрятал, сам не пойму. Если добрые люди придут, пригодится, а уж если злые, то сами найдут, без меня. Спасибо вам, и удачи».

Сердце кольнуло, мерзко так, остро. Человек, или мертвец, сидевший передо мной, был, пожалуй, сильнее всех, с кем мне пришлось пересечься по жизни. Сильнее телом, сильнее духом. Даже умирая, он о других думал, о тех, кто ему правильными казался. Ключи припрятал, винтовку отложил, да еще себя на всякий пожарный наручниками пристегнул, чтобы жизнь живым не осложнять. Вот это человек!

Подойдя еще на пару метров, я присел на колено и попытался поймать взгляд мертвеца. В следующий момент, который я запомню на всю оставшуюся жизнь, шатун вдруг замер и поднял на меня взгляд. Мертвые глаза смотрели пристально, будто сквозь меня, делая в теле дыру, и заставляя кутаться от набежавшего озноба. Рука снайпера, та самая, что не была пристегнула, вдруг медленно поползла вверх и указательный палец нацелился мне в грудь. Секунду, поколебавшись, мертвец согнул руку и уперся пальцем в лоб, потом на меня, потом в лоб и застыл в ожидании.

— Господи. — Я попытался сглотнуть. — Ты… — палец указывал не на грудь, на автомат. Сначала на автомат, потом на лоб. Снова на автомат, снова на лоб. Живой снайпер просил не пожалеть для него патрона, мертвый напоминал.

Несколько раз глубоко вздохнув, я наконец справился с накатившим на меня приступом паники и смог здраво мыслить. Да, черт возьми, не только я. Мертвец сидящий передо мной все понимал. Он не мог говорить, не мог нормально двигаться, по венам его больше не текла кровь, прогоняемая давно уже мертвым сердцем, но он каким-то образом жил. Жил в противоестественной, ужасающей форме гнилого мяса и костей, в его черепной коробке сохранялась мозговая активность, и он хотел умереть.