Степан Мазур
Дыхание власти
Часть 1
Управление
Забегая вперед.
— Ты ее не получишь! — прокатилось по полупустому помещению, отразилось от стен тяжелым эхом и вернулось к Эмиссару. Он взревел. — Сах'рэ!
Стекла по всему периметру пентхауса небоскреба разлетелись вдребезги от магического слова. Осколки вылетели наружу и устремились вниз. Падая со сто двадцатого этажа, разгоняясь, острые кромки приобрели убойную силу.
Прохожих постигла печальная участь. Но Золо не заботили подобные мелочи. Скорпион опустил сложенные ладони. Серебристая завеса щита померкла.
— Сами как-нибудь разберемся. Без тебя… Или лучше от слова «бес»?
Золо исчез в воздухе. Черная молния устремилась к вихрастому гостю, но растаяла, не задев его.
Сергей вскинул руки, разрезая волновой выпад на две части. Пол и стены за спиной потрескались. Волна вырвала кусок гранитной колонны и затихла, потеряв мощь.
Кулак парня объяло огнем. Эманация элемента четвертого уровня поплыла по воздуху вместе с ударом. Появившийся Золо выставил щит, перехватив удар, но пропустил нужный момент и опалил себе запястье и манжет рубашки.
Эмиссар взревел, отскочил от Сергея.
Скорпион, улыбаясь, облизнул вздувшийся волдырь на костяшке. Рана исчезла, больше не напоминая, что с огнем шутки плохи.
— Знаешь, Золо. Зря ты все это затеял. Не скажу, что потерял время, наоборот, стал сильнее… Но это обернулось катастрофой для тебя самого. Я собираюсь вырезать Эмиссаров, замкнув весы. Ваша игра больше не к месту… И к чертям весь ваш баланс, ваш Хозяин будет низвергнут. Система порабощения душ будет уничтожена.
— На колени, щенок! — глаза Золо почернели от ярости. Воздух в зале сгустился, потяжелел. Слух Сергея резанул до боли тонкий звук, на уровне ультразвука. Волны усилились, повреждая уже и кожу. Давление на перепонки плавно повышалось, грозясь лишить слуха, искалечить тело.
— Ты меня не понял? Вы больше ни к месту! — Скорпион сдвинул руки, выставляя ладони.
По полу и потолку пошли трещины. Мебель, встретившуюся на пути, разнесло в щепки. Золо отбросило в стену. Эмиссар распластался по ней, обливаясь кровью.
— Шельэ хаса, — прошептали губы Золо.
Черная молния пробила потолок, за мгновения сжигая массивные плиты чудовищной температурой. Миг, и она устремилась в голову Скорпиона.
Синим светом окутало все помещение. Сергей перехватил молнию.
Бой шел на пяти из семи возможных уровней. И на физическом, низшем, молния превратилась в гюрзу.
Руки цепко схватили ее, вытянув извивающееся тело над головой. Победоносная улыбка парня стала шире. Несколько мгновений в руках черноволосого гостя… и змея пала к ногам кусками гниющего мяса. Мгновение, и оно испарилось без остатка.
Скорпион развел руками, сгущая воздух. Мышцы напряглись. Синий свет, исходящий от его ладоней стал для эмиссара невыносимо ярким, обжигающим глаза и кожу.
— Ди-во! — слетело с губ северного варвара.
Чудовищной силы аэрбол прошил помещение. Миг, вспышка — и потолок здания вырвало. Но видимо что-то вмешалось — спасло эмиссара от низвержения.
Пыль улеглась. Дом устоял, хоть и лишился крыши и целостности конструкции.
На Сергея холодно и обреченно посмотрели глаза… Ее глаза.
— Не-е-ет!!! — от крика Скорпиона здание пошатнулось.
Над небом Нью-Йорка сгустились тучи.
* * *
Возвращаясь назад. Настоящее время (три года спустя последних событий).
Черный Кава прыгал на ухабах грунтовки, оставляя за собой облако пыли. Стальной конь гнал, не жалея лошадиных сил. Рука в безпальцовке завернула ручку скорости до красной черты, и зверь встал на заднее колесо.
Иссиня-черные кончики волос мотоциклиста ветер рвал остервенело, трепал со звуком развивающегося флага.
Опаздывать на совет не входило в планы Сергея.
Управлять мотоциклом в семнадцать лет гораздо удобнее, чем в четырнадцать. Возмужавшее тело прибавило роста, силы, объема. Спортивный лежак больше не грозил выйти из повиновения. В седле Скорпион сидел, как матерый наездник.
Время летело. Плечи раздались вширь, руки окрепли, скулы заострились.
В ухе пискнуло, выключая музыку плеера в стиле хэви:
— Леопард вызывает Скорпиона. Прием.
Не сбавляя скорости, не снимая шлема, ответил:
— На связи, блондин. Прием.
Веселый голос Семена Егорова Леопарда докатился из-под недр гор чистый, без помех. Дмитрий закупил в отечественных НПО замечательное оборудование радиолокационной связи.
— Скорп, все в сборе. Если не прибудешь через двадцать минут, начинаем разбор полетов без тебя. Сам вольностью наградил сам и наслаждайся.
— Больше ста пятидесяти по грунтовке не выжимает даже на одном колесе.
— В мастерскую закинь, пусть модернизируют. Техники у нас неплохие. Крылья приделают, полетишь сквозь леса и поля. Не хочешь сквозь, лети сверху.
— Блондин, ты завязывай с мясом. Злой как волчара.
— Да? А что там у тебя в плеере играет? Вроде не классика. Мясо он видите ли не ест, а вот от тяжелого металла робкий, как овечка.
— Это чтобы не уснуть.
Сема подло захихикал, вспоминая время последнего сна. Сухо обронил:
— Ждем. Конец связи. — Отключился.
Сергей включил плеер, прибавил громкости.
Ручка скорости вся на себя,
На спидометр взгляд бунтаря.
Разрывая цепи, мчишь вперед, как ветер.
Бог асфальта, судьбы молния.
Мотоцикл взревел яростно, почти полетел над землей. Каждый поворот мог оказаться последним для мотоциклиста, грозя потерей управления. Но, ни рессоры, ни резина Кавасаки не подводили. В последние секунды Сергей вписывался в дорогу, выходя из заноса на гравии.
Очередной поворот вывел к разбитой дороге лесозаготовительной компании. В колеях от КамАЗов можно было утопить мотоцикл. Благо луж нет, солнце испепелило грязь, скатало до состояния бетона. Но все равно скорость пришлось сбавить почти до нуля. Не автобан.
Разрази меня гром, если до конца года не сделаю эти трассы пригодными для гонок. К черту всевидящее око спутников. Если не собьем, пусть зрят. Лучше так, чем постоянно терять время на ухабинах.
Двое подтянутых мужиков на КПП, изображая беспечность, искоса обследовали новоявленную фигуру с ног до головы. Признали сына хозяина базы. Едва подъехал к воротам, кивнули.
Все запуганы глобализацией. Стоит поднять глаза к небу — получишь свой снимок по почте на следующий день. Так дело не пойдет. Или время свои игрушки в космос закинуть, или пора сбивать те, что бдят. Неплохо бы совместить. Отдаваться под тотальный контроль заокеанского хозяина не собираюсь, пусть даже глобализация — естественный процесс.
Скорпион заехал под козырек, вручил мотоцикл первому сторожу. Второму отдал шлем, на ходу бросил:
— Слава, загони коника в мастерскую. Пусть проверят по всем параметрам. Мощности не хватает. Нужна чудо-кнопка. Как у Джеймса Бонда.
— Сделаем, босс, — с пониманием ответил сторож. — Пару цилиндров добавить?
— Не плохо бы. Только дорог нормальных нет. Улечу с трассы и поминай, как звали. Запиши лучше в смету асфальтирование.
— А маскировка?
— А ты закажи асфальт под цвет грязи.
— Понял, босс.
На кожаную куртку накинул потрепанную ветровку. Так сверху, если кто зорким глазом спутника глянет, НАСА, ГЛОНАСС, то увидят банального работягу, что вышел из барака и пошел по своим делам. Обычная база, обычные рабочие. Все разваливается и доживает свой век, как и положено отмеченной Мировым Правительством стране.
Ноги помчали вдоль старых потрепанных лесозаготовительных машин. Техники специально потрудились над аппаратами так, что те стали похожи на старые развалюхи. Со спутников выглядят доживающими свой век агрегатами, а под капотом каждая деталь в заводской смазке, блестят мощные моторы. Хоть сейчас в ралли Париж-Дакар. Техники ручались — ни одна не подведет. КамАЗы и ЗИЛы в любой момент могли переквалифицироваться для перевозки любых грузов.
Прошел вблизи вертолетной площадки с мрачными, некрашеными Ми-8, нырнул в неприметное здание. Трое в камуфляже в углу комнаты подскочили, кивнули.
Меньше слов, больше дела. На базе нет отдавания чести, знаков почета. Салаги не служат, а профессионалам какой смысл друг перед другом кланяться? Каждый знает свою работу, каждый работает как индивидуум, без инструкций и указаний. Своим мозгом. Этим и отличаемся от системы.
Солдат надавил на выемку в стене. Глазам предстал черный проход со скоростной обтекаемой тележкой, с местами на шесть пассажиров.
Скорпион впотьмах залез в тележку, прижался спиной к мягкому сиденью, обронил:
— Давай, Макс, запускай. Заждались уже «главы семейств».
— Приятно ветерка, босс.
Солдат прикрыл дверь, погружая в полную тьму. Донесся щелчок замка. По всему периметру уходящего вниз коридора зажглись энергосберегающие лампы, два небольших реактивных моторчика по краям тележки заурчали, закряхтели. Личное изобретение Дмитрия вдавило в спинку сиденья. Тележка покатилась по наклонной вниз, набирая скорость. Двадцать километров до базы под горой преодолел за две минуты. На последних километрах система тормозов сбросила оглушительную скорость, затормозила у платформы.
Техник проследил за тележкой, приветливо кивнул, что-то черкая в блокноте:
— Приветствую, босс. Как новые скорости?
— В порядке. Вы с отцом с каждый месяц делаете тележку все проще и удобнее.
Но все равно надо по базе струнный транспорт вводить. В перспективах будем расширяться…
— Неплохо бы, босс…
— Да вы что, сговорились все? — Вспылил Сергей. — «Босс», да «босс». Достало. Не итальянская же мафия, в конце концов!
— Шеф? Хозяин? Начальник? — перечислил техник, не меняя выражения лица.
Привык работать с бизнесменами. И к прихотям деньги имеющих тоже привык. Антисистеме пришлось приложить немало усилий, чтобы выкупить смышленую голову у одного олигарха. Строил сынишке парк аттракционов. Полный бред. Конструктор с мировым именем проецирует строительство американских горок.
Скорпион покачал головой:
— Семен Аркадьевич, как не стыдно? Вы меня старше на тридцать лет, два высших образования, а мне даже школу экстерном закончить некогда. Просто Скорпион или Сергей. И на «ты». Здесь все так. Что генералы, что технички. Нас мало, народ сплоченный, работает на идею, так что все должно быть проще.
— Прости, Скорпион… непривычно, — протянул рано седеющий техник.
— Забудь совдеп. У нас звания по заслугам, а не по выслугам. Страна внутри страны. Антисистема внутри системы. Мозг внутри тела. Пока неповоротливая система тупит и перегибает палку, мы быстро работаем в местах перегибов.
Едва вылез из тележки, моторчики развернулись соплами на сто восемьдесят градусов. Тележка без пассажира взмыла в горку с еще большей скоростью. Техник прошептал:
— Мозг… Хм… — и не объясняясь, снова удовлетворенно кивнул и ушел, мыслями витая в расчетах и схемах.
Скорпион размял шею, и быстрым шагом поспешил по коридорам. Десятки камер впились в новый объект базы, сканировали. Вся доступная информация вывелась на экраны модернизированного «Эльбруса-2» в командном центре.
Сергей пробежался по светлой чистой базе, прерываемой секторами с бурильными машинами. Те создавали новые площади, расширяли базу вглубь и вширь. Всюду шныряли полчища рабочих, техников, дизайнеров. Работали тихо, энергично, но без лишней суеты. Каждый знал свое дело. Друг другу не мешали. Профессионалы, проблемы решают самостоятельно, работа не стопорится.
Смекалка в условиях. Дожил.
Остановился перед массивной дверью с двумя близнецами-солдатами по краям. Элитная охрана, внешнее кольцо базы.
Левый близнец обронил тяжелым басом:
— Вас ждут, босс.
— Не вас, а тебя, — в сотый раз поправил «босс» базы. — И не босс, а Скорпион. Как дела на территории?
— Спокойно, — ответил второй близнец. — Как в морге.
— Только люди работают. — Добавил первый. — Как пчелы.
И оба протянули в один голос:
— Непривычно.
Сергей хмыкнул. Положил руку на датчик, зафиксировал глаза, глядя в одну точку. Лазер прочитал отпечатки, прошелся по сетчатке.
— Открывай, — обронил Сергей обычным голосом. — Свои.
— Свои дома сидят, — ответила программа компьютера. — Но тебя я знаю. Ладно, проходи. Я сегодня добрый.
Шутки Семы. Подвел Василия под мысль озвучить защитную программу своим голосом.
Близнецы- охранники прыснули над новым приколом.
Голос обработался, прошел через фильтры. Створки бесшумно разъехались в стороны, исчезли в выемках. Плоские лампы зажглись по всему периметру коридора мягким, ненавязчивым светом.
Скорпион пошел по коридору, стараясь шагать как можно громче. Прорезиненный пол упрямо глушил любой намек на звук. Чем отец его еще покрыл, понятия не имел. Посередине коридора остановился. Дальше ни шагу или крупнокалиберные пулеметы изрешетят вдоль и поперек. Левую руку приложил к одной из ламп. Еще один замаскированный индикатор прошелся по отпечаткам. Потайная дверь отъехала в сторону.
Как ни пытался привыкнуть к отсутствию скрипа дверей, не получалось. В голове клеймом застыла печать телевизора, что российские обреченные базы и лаборатории грязные, заброшенные, доживающие свой век. Словно после глобальной катастрофы.
Везде обязательно должна висеть паутина, гореть одна-две лампочки на всей территории и каждая дверь должна открываться с жутким скрипом. А солдаты, охраняющие подобные объекты, стоят в тулупах, ушанках. Из каждого кармана по бутылке. Вот и образ моей страны. Голливуд приложил немало усилий, чтобы Россия «гордилась» своими детищами. Коллаборационисты с радостью перепутают сталинские бункера времен войны и сверхсекретные базы, смешивая все в одну кучу.
Но на подземной базе «Тень», в семистах метрах под хребтом Сихотэ-Алиня Голливуд не любили. Колабов просто уничтожали по первому правилу Антисистемы наряду с наркоманами, маньяками, террористами и прочей накипью человечества.
База сияла чистотой, светом и надежностью и упрямо заставляла верить в завтрашний день.
Последняя дверь скрылась в стене, и глазам предстало обширное помещение с почти домашней обстановкой. В центре стоял круглый стол с кипами карт, схем, бланков. Картами увешана добрая часть комнаты — спутниками и Интернетом пока пользоваться запрещалось, до разработки экранизирующих систем. Самые секретные каналы пеленгуются. А свой собственный спутник пока виделся несбыточной мечтой.
Структура едва-едва вставала на ноги. Приходилось все сводки, схемы и расчеты производить на бумаге или собственном компьютере базы, со своим софтом. Из зарубежной техники на базе были лишь три плоских телевизора на жидких кристаллах. Отечественной сборки. Техники базы усовершенствовали антенну базы, и она ловила большинство каналов мира и любые радиочастоты. Сам собой сформировался аналитический отдел, прослушивающий по тем частотам нужные переговоры нужных структур.
Один из трех телевизоров как раз висел в командной комнате. Приглушенно бурчал, показывая очеловеченное лицо иностранного президента, который решил выступить без бумажки и раз за ром выдавал такие афоризмы, что присутствующие невольно начинали хохотать.
За столом сидел неполный десяток оживленно беседующих человек. Патриоты дела, пассионарии. Восемь лиц тайного совета с одним из новеньких.
Мозг услужливо расставил по полочкам всю информацию…
Дмитрий — приемный отец. Основатель базы, уволившийся из оборонки, чтобы вплотную заняться любимым детищем — наукой. Он возглавлял все, что касалось научной деятельности, технических свершений или нестандартных подходов к законам физики. Именно ему по чистой случайности перепало единолично владеть базой, напичканной самым современным вооружением и оборудованием периода последних дней СССР. Старые наработки и спустя двадцать лет неплохо держались.
Рядом с отцом сидел Сан Саныч. Отставной подполковник, отдавший полжизни служению родине и незаслуженно уволенный, когда пошел против начальства. Служака оказался не промах и организовал частное охранное агентство, сколотив спецназ из лучших бойцов воинской части прошлых годов. На Саныча ложилась большая часть бремени воинской части, охраны, снабжения новыми видами оружия и расширения боевых единиц штата. Так как в данное время основной, стабильный доход база получала от его действий, работы было как никогда, много.
Ему часто помогал Никитин — майор Альфы. «Официальный военный», как он сам себя называл. Редкий гость на территории базы «Тень». Он никак не укладывался в рамки только лишь своей службы командования хабаровской «Альфой» и понимал, что скоро сверху придет приказ о ликвидации его, как самодеятельного, здравомыслящего субъекта. Но прежде чем уйти на пенсию, Никитин искал недовольных системой по всем каналам связей. Людей, которым осточертела однобокость госаппарата, было ни мало. Антисистеме нередко выпадали бонусы: людьми, ресурсами, советами, информацией, единомышленниками…
Четвертым и пятым человеком в совете были Даниил с позывным «Медведь» и Андрей, больше известный в своих кругах, как «Кот». Разведка и контрразведка структуры. Оба за два года прошли Кавказ, понабрались опыта в горячих точках и прокатились по миру, участвуя во многих локальных конфликтах. Собирали информацию и отбирали разного рода полезных людей. Последние два месяца торчали на Российско-Грузинской границе, с отрядами спецназа уничтожая наркотропы и самих поставщиков белой смерти. Нередко после спецопераций «Тени» перепадали ящики конфискованного у банд-формирований вооружения и партии денег. С Кавказа после службы под командованием белоруса и корейца возвращались и желающие служить в новой структуре.
Шестым был Василий. Одноклассник. Молодой гений. На первых порах помогал Дмитрию, но вскоре занялся аналитикой, сметой расходов, бюджетом базы. Как-то сам собой стал координатором ресурсов, сводок, идейным мастером. Он успевал везде, собирая под своим крылом младших техников, аналитиков и хакеров. Гений практически безвылазно жил на базе, экстерном закончив одиннадцатый класс намного раньше срока. Оставалось сдать только ЕГЭ, и можно было породниться с Антисистемой навсегда.
Седьмым сидел безалаберный блондин с вечной улыбкой на лице — Сема. Самый молодой из присутствующих. На несколько месяцев младше кровного брата. Индиго-2, боевая единица. Сема был генералом базы в намного большей степени, чем Сан Саныч или Никитин.
Сам Скорпион, Индиго-1, беззаговорочно считался маршалом базы. Именно с его подачи и началось то, что за несколько лет вылилось в Антисистему. Вдвоем с названным братом Семеном и выполняли всю самую тяжелую работу, возглавляя восьмерку совета.
— О, босс пришел, — повернулся Сема. — Владимир звонил, снова расстрельными списками завалил. Некстати амнистию объявили. Соскучился по стрельбе? Подразделения «налогозахоронение», «правозахоронение», «здравозахоронение», «таможенный беспредел» и «бандитизм классический» завалены работой по уши. Людей не хватает. Патроны заканчиваются раньше, чем привозят. Еще СМИ такой шум подняли, что мы функции милиции исполняем, жуть. Как тебе?
— Шумят всегда и везде. Сегодня здесь, завтра там. У нас достаточно боевых троек, пусть наводит, и воюют, — бросил на ходу Скорпион, занимая место в кресле и рассматривая новичка, девятого в совете. — Почему Владимир сам не хочет вступить в совет? Вспомогательной единицей быть проще?
Присутствие нового человека в совете — крайняя степень доверия к нему кого-либо из присутствующих лиц. Василий оторвался от графиков, протер запотевшие очки, зевая, обронил:
— О, Скорп, привет. Девятого зовут Евгений. Я лично ездил за ним в Новосибирск, едва отговорил от поездки к дядюшке Сэму. Хакер высшего разряда. Проверен и надежен, ручаюсь. Сам понимаешь, я завален работой, нужны чьи-то плечи. А таких терять нельзя. Совсем нельзя. Еще пара ребят хотят иммигрировать к нам из СНГ.
Сергей всмотрелся в новенького — тощий студент с глазами компьютерного фанатика. Чем-то похож на Василия. Наверняка, тоже гений, только в сфере компьютеров. Просто человек, который хочет работать и создавать, да чтобы его работы получали путевки в жизнь, а не пылились на полках. Но это внешне. А что он представляет из себя внутри?
Скорпион сосредоточил внимание и моргнул. Спектр зрения и чувственного восприятия слился. Люди в комнате вспыхнули сияниями разноцветных аур. Резанули по глазам небесно-синие энергетические оболочки Семы и Василия. «Боевой» и «мозговой» индиго, как про себя классифицировал обоих. Только если Сема уже осознал возможности, и темно-синяя аура переливается красным знаком мощи и силы, то гений еще не раскрылся. Небесно-голубой кокон назревает, как бутон. Стоит поторопить цветение. Время дорого. А хакер индиго не был. Но золотой шар над головой, так похожий на корону или нимб, что изображается на каждой иконе, говорил за выдающийся интеллект и стремления к преобразованию мира в лучшую сторону. Таких людей стоит поощрять.
Может быть в совете, но должен доказать.
— Вася, у тебя уже есть трое хакеров. Зачем нам хакера, если на базе всего один компьютер? Да и тот стареет.
— Не согласен! — подскочил Евгений. — Я знаю, как его ускорить. Перспективные разработки пылятся в архивах. У меня есть ключик к тем полкам. Достанем, протрем, применим. Одну из целей — покупку завода в Юго-Восточной Азии по сборке компьютеров еще никто не отменял.
Корона пульсировала, покачиваясь над головой, как воздушное облако. Оно вполне может стать грозовым, если попадет не в ту компанию.
— К тому же Евгений занимается разработкой нового типа Интернета… это большая перспектива, — добавил Василий. — Если мы решили напрочь прекратить использование зарубежного оборудования и софта, нам без Жеки нельзя.
— Интернет-2? — спросил заинтересованный Андрей. — Я сталкивался с подобным.
— Зачем Интернет-2? — Снова подскочил Евгений, затараторил. — Это уже прошлый век, просто закрытая сеть НАТО и НАСА, ничего сложного. Я же с группой единомышленников из бывших одногруппников в Новосибирске придумал Нэт в десятки раз быстрее. На основе информационных кристаллов, которые так же разрабатываются в нашем институте в Новосибирске. Мы условно называем его Руснэт… Ну или еще как-нибудь. За названием дело не станет.
Он не врал. Облако над головой светило чисто и ясно в мире энергий. Когда человек лжет, оно скукоживается и темнеет.
— Группа студентов придумала Интернет нового типа, — хохотнул Сема. — Если бы я не дрался с тридцатилетним Скорпионом в Японии, ни за что бы, не поверил.
Ах, да, мой возможный вариант развития. Не стоит про него забывать. Напоминай мне почаще, брат, напоминай.
— Если запустить спутник, собрать пару пробных компьютеров на основе Эльбруса с технологией кристаллов и соединить Руснетом, Билл с дядей Сэмом останутся далеко позади, — довольно закончил Евгений. — И никакая Корея с Японией им не помогут. Они и сами бы рады их сгноить.
— Мировое Правительство сделает все возможное, чтобы похоронить эти разработки в зародыше. Убить не рожденными. — Протянул Даня.
— Даня, что за сомнения? Или мозоль на пальце больше не дает возможности сказать им свое «нет»?
Медведь кивнул. Услышал астральный диалог. Но ответить не в силах — не дорос до энергоинформационных уровней.
— Спокойно, хлопцы, — поднял руки Скорпион. — Что-нибудь придумаем. Раз со спутником столько связано, ресурсы достанем. Давайте вернемся к делам насущным. Что скажут наши пенсионеры? — Сергей улыбнулся, поглядывая на Дмитрия, Саныча и Никитина.
— Индиго, мать их, — буркнул Саныч, подтолкнув плечом Никитина.
— Да уж, звания для них уже ничего не значат. По мозгам все мерят. Нас с оптытом и то скоро на свалку спишут, — добавил Никитин, — поколеньице еще то. Этими четырьмя настойчиво интересуются отечество. Пара-тройка структур. Я скоро не смогу их покрывать… завербуют или… застрелят. Иногда все приходит в одно и то же время.
Жаль Медведь и Кот не индиго. Достигли мастерства боя, азов сверхскоростей, даже постигают начальные ступени божественного развития, но выше головы не прыгнут — лимит, — подумал Скорпион.
— Я их тоже порой не понимаю, но если бы ни тот вихрастый со своими чудаковатыми идеями, база так и лежала бы под завесой тайны в пыли, — обронил Дмитрий.
— Да ладно. Мы без вас никуда, вы без нас, — кивнул Скорпион.
Чушь, конечно, полная, но нашего раскрытого народу так мало, что приходиться терпеть ваши низкие скорости. На первых порах союзников не выбирают. А через пяток лет пересмотрим иерархическую лестницу.
— Скорп, они так долго говорят.
— И что?
— Может пару резервов открыть? У Александра Александровича проблемы с сердцем. Никитин курит столько, что легкие похожи на решето. Вот-вот прохудятся. К концу года — рак легких. Не делай вид, что не замечаешь. Ты же только Дмитрию пинка к развитию дал.
— Он мой отец. А у вояк своя жизнь. Не вмешивайся в естественный ход вещей.
— Не рано ли терять майора и полковника?
— Поднимись по нитям выше, шагни за бодхиальный уровень, сам все увидишь. У каждого свой путь.
— Не могу выше ментала. А что там, родовое проклятие?
— Не знаю, сам пока не выше сакрала, но Рысь сказал, что если мы остановим инфаркт и рак, то будет хуже, чем тогда, в Китае. Прямое воздействие чревато. Я могу только подтолкнуть.
— Вася, что там у нас со сводками? Каково нынешнее положение дел?
Василий проворно зашуршал листами, снова протер очки. На Скорпиона глянули красные уставшие глаза — работал на износ. В груди невольно кольнуло.
Наставник базы поднялся из-за стола, обошел по дуге, руками обхватил голову тревожного Василия, снял очки.
— А как же воздействие?
— Он чист. Допускается поощрение.
— Я вот думаю, как скоро нападут на базу после твоего…
— Ему семнадцать, не шестьдесят. Хватит бурчать, почему я спасаю одних и не вмешиваюсь в других случаях. В нем больше перспективы… А нападут на нас в любом случае.
— Как ты умудряешься делать паузы в астральных диалогах? Сколько в тебе энергии?
— Сема, отвяжись.
В руках появилось тепло, разогнал тело до двенадцатой ступени. За два года смог постичь только одну — ступень овощей, как она наиболее точно переводилась на физический язык. Если одиннадцатая ступень минералов показалась легкой, то ступень овощей постигал долго. Живительная влага, питательная сила земли. Уровень энергии в овоще гораздо больше, чем в камне. Чтобы понять то, что невозможно описать словами, потребовалось много времени. Так как в сутках всего двадцать четыре часа, приходилось многим жертвовать.
Семеро за столом замерли, рассматривая новое действо.
Василий ощутил тепло в висках, оно спустилось с пальцев Скорпиона, коснулось глазных яблок. Дно глаз резко защипало, сдавило, потом резь резко ушла, отпустило. Блаженное тепло разлилось по глазам вместе со слезами.
— Извини, Вась, побочный эффект. Поплачешь еще минут пять. Но потом очки можешь выкидывать или передать по наследству. — Скорпион смахнул пот со лба, выхватил из рук бумаги. — Давай я прочитаю.
— Ха, меня ты полчаса мурыжил, пока глаза на единицы не вернул, — крякнул Дмитрий и добавил. — Но ничего, Вася, зато про очки я действительно забыл, как про страшный сон забыл. И ты забудешь. Сейчас оклемаешься.
Евгений непонимающе завертел головой. Он немного слышал о Скорпионе от Василия в самолете, но большей части не верил, спросил:
— И что с ним?
— Да ничего, — обронил Сема. — Сейчас прозреет… Скорп, ты как-то обещал мне транслейтор открыть. Не забыл?
— Не перегибай, коллапс энергетик обеспечен. Сколько раз с нас шкуры снимут?
— Дал слово — держи.
— Да я без проблем, только всех кого ты здесь видишь, ты увидишь в последний раз. Согласен?
— А, ну его этот транслейтор. Словари буду зубрить.
Скорпион пожал плечами в физическом мире, ответил:
— Пока не могу, ступеней маловато.
— Эх, всегда так, — протянул Сема, пряча глаза. От него не укрывалось, что с их невербальными диалогами неуютно себя чувствуют не только Саныч, Дмитрий и Никитин, но и Даниил с Андреем. Разрыв отдалял друг от друга с каждым днем. Одно из проклятий обладания знаниями и силой.
Никитин ткнул в бок Саныча, обреченно прошептал:
— Ну вот, опять ничего не понятно. Одно дело, когда я ему даю приказания в спецназе, там все по схеме. Вот цель, и ее надо выполнить, и ни каких «ни-ни». А другое дело вот так, мозгами… Тяжело. На пенсию пора.
Никитин тяжко вздохнул, уголком рта брякнул Санычу, поглаживая усы:
— Точно индиго, мать их…
Это сложно. И больно. Видишь все и всех насквозь, но помочь или вмешаться — чертов баланс на страже. Я вижу, как умирает Саныч, я вижу, как угасает Никитин, но сделать ничего не могу. С меня спросят, как с обладателя силы. Как же сложно держать себя в руках в семнадцать лет. Дед, почему ты не со мной? Почему твое мудрое слово не избавит от возможных ошибок? Все приходится самому, — прокрутил в голове Скорпион и горько хмыкнул. Сосредоточился на бумагах, зачитывая вслух:
— Итак, мы обладаем объектами в количестве пяти штук; подгорная база «Тень», вертолетная база полуоткрытого типа в десятке километров от Тени, замаскированная под лесхозную фирму, офис охраны «скорпионовцев», как ласково назвал свой спецназ Саныч, видимо с намеком на одну двенадцатую часть населения планеты с подобными знаками зодиака… Значит, офис со зданием в Хабаровске и два офиса в пригороде Хабаровска и в Комсомольске-на-Амуре. Базу Альфы я в расчет не беру, она все же государственная, что значит — временная. Наша подгорная база — наиболее засекреченный и совершенный объект. Из вооружения: три выдвижные ракетные турели, семь шахт с пусковыми ракетами малой и средней дальности, что значит не дальше Китая, Кореи и Японии. Восьмая шахта переделана под стартовую площадку самолета ЯК-141 с вертикальным взлетом. Надеюсь, технари его модернизируют.
— Хорошо Андрюха успел, — прервал Даня. — Такой самолет хотели на металл пустить. Он может и из четвертого поколения, но для горной базы без взлетных полос в самый раз. Контрразведка работает. В Китай не ушел. Пусть оборонка клепает самолет нового поколения с вертикальным взлетом, а нам пока и этот сгодится. Красавчик! Стоит, сверкает. Так и хочется отдать приказ пилоту что-нибудь взорвать.
— Да я что? — махнул рукой Андрюха. — Все дело в пилоте. Говорит, пилите меня вместе с самолетом, я без него никуда. Ему тут же пригрозили, понизили, потом просто уволили. Но он не дал пустить в утиль самолет и продать под видом металлолома. Хотя предприимчивые шакалы уже перегнали через всю Россию. Оставался последний контракт. Ну, я охрану отвлек, с пилотом поговорил. Здравый мужик попался, ему летать еще и летать. Я смекнул, что нам и пилоты, и самолеты пригодятся. До Тени как раз было двести с лишним километров, а ЯК-141 летает на триста сорок… В общем, я пилоту координаты дал, контракт уничтожил, и у нас в ангаре… Кх-м… бывшей шахте… теперь стоит это чудо. А пилот из рядов авиации уволенный, тренируется ежедневно в гравитационной комнате. На керосин хватает, пусть летает понемногу. Спутники зафиксировать объект со скоростью 1800 километров в час не успевают. Он может резко сбрасывать скорость до нуля, зависать в воздухе, потом снова на форсаже. Перекрасим его в серебристый цвет. Пусть за НЛО принимают.
— Неплохая идея, — вставил Никитин. — Предлагаю еще две пусковых шахты переоборудовать под вертолеты КА-50 и КА-52, «Черную акулу» и «Аллигатора», там глядишь и до КА-60 руки дойдут. В скором времени появится возможность приобрести у оборонки.
— Думаю, на окологорной базе среди Ми-8 они будут смотреться со спутников подозрительно. Зачем лесорубам боевые вертолеты? Не строить же нам ангары, будет подозрительно вдвойне. Или если не присмотрятся, то не догадаются? Глобальная спутниковая система все-таки не всесильна, если специально не знает в каком квадрате смотреть, хрен найдет. Неплохо бы сбить половину к чертовой матери, как решился Китай, — подал идею Даня.
Неужели моя школа? Так заигрался в войну, что заразил желанием уничтожить неправильный мир все вокруг? Пора выпрыгивать из этих узеньких, маленьких рамок мировосприятия. Мир генерируется эмоциями, мыслями, те облачаются в действия. Это легко заметить, блуждая по астралу и менталу. Но как мне заставить весь мир поменять отношение к физическому слою, чтобы он стал добрее? Всех в астрал не выкинешь. Големы скорее метеоритного дождя дождутся, чем поверят в то, что сами творят свой мир.
— Еще можно четвертую шахту расширить и запустить собственный спутник на малой ракете. Только это сожрет весь бюджет Антисистемы и базу запеленгуют, придется объясняться, — роняя слезы после воздействия на зрение, добавил Василий.
— Нет, ракеты надо запускать с космодромов или полигонов. — Рассудил Дмитрий. — В мире более двадцати космодромов, у нас в России три, не считая арендуемого у Казахстана Байконура: Плесецк, Капустин Яр и Свободный. На первые два нас никто не пустит, а Свободный в принципе недалеко, Амурская область. Только он законсервирован. Еще есть вариант построить частный космодром, маленький, как «Морской Старт» в Тихом Океане. С экватора запускать удобнее всего, градус сопротивления ниже, меньше мощности требуется. Четыре холдинга скинулись, два из которых, кстати, из России и Украины, и переоборудовали нефтяную платформу под космодром. Ребята с головой. А, вы что, уже в космос захотели? Картошка то еще не окучена!
— Захотели! — Уверенно добавил Сема. — Придется расконсервировать. Но тут та же тема, что и с компьютерами. Билли вряд ли денег одолжит. А в бюджете России покорение космоса не предусмотрено. Все на рыночных отношениях, а в принципе весь космос под НАСА. Хотя вы, Дмитрий, правильно сказали — холдинги. Мир под контролем глобальных транскорпораций. Чтобы выжить, придется создавать свой «холдинг», а то нефтяным и газовым компаниям значит можно свои армии держать, а нам нет? Нет уж, с оружием в руках оно как-то безопаснее выйдет.
— Скорп, может рассказать им про Эмиссаров? И про то, что мы лишь странники в этом мире бренном, обреченные на вечную борьбу с быдлом…
— Сема, не доставай. И так тяжко. Столько информации.
— Я говорил, что Хрониками Акаши увлекаться не стоит. Много знать вредно. Голова болит и бессонница. Одно дело знать, что мир один и другого нет, совсем другое что это лишь переходный этап. И реинкарнацией выкинет в мир другой, потом еще и еще. И так до уровня Абсолюта. Или в Преисподнюю на переплавку, если шагать только вниз.
— Этап или не этап, а стоит его сделать чуть почище.
— Он изначально так запрограммирован.
— Значит, перепрограммируем! Не доставай.
— Слушай, хакер душ, а големы — это первичные души?
— Первый человекоподобный этап после зверя.
— Так у душ несколько уровней?
— Сема, мы на совете. В земном мире. Сделай одолжение, замолчи!
Вынырнул мыслями в физический мир, прислушиваясь к разговорам.
— Слушайте, вы так всю базу перестроите. А ракеты уже не причем? Их для чего строили? Может, лучше атомной начинкой снабдим или водородной? — Злорадно вставил Никитин. — А потом бахнем. Всегда хотел бахнуть, честное слово. Я как красные кнопки вижу, так руки сами тянутся.
Значит, по рукам получишь. Эти кнопки декоративные. Пальцев не терпят.
Скорпион покусал губу, взгляд устремился под потолок, покачал головой, подбирая язык, который поймут вояки:
— Сотрем Китай, Японию или Корею с лица земли и наступит дисбаланс. Ядерное оружие создавали для того, чтобы было, стояло на полочке и грело ощущение паритета, а не для применения. Но шахты не трогать, вертолеты в случае приобретения мигом на вертолетную базу. Пока под тенты, потом оформим, как прикрытие для скорпионовцев. Мало ли у охраны потребностей? Губернатор поймет. В любом случае через пару лет перевыборы. Люди меняются, система остается.
Скорпион всмотрелся в Саныча и Никитина, осторожно продолжил:
— Лучше снабдить ядерной начинкой ракетные турели и с десяток поставить вдоль границ с Китаем, одну-две с Северной Кореей и парочку под Владивостоком, и, конечно, на Курилах. Япония откажется от претензий на Курилы, Северная Корея перестанет баловаться ядерным оружием, Южная притеснять торговый флот, а Китай отложит план завоевания мирового господства еще на пару веков. Они терпеливые. А ракеты мы на какую-нибудь другую базу перенесем. «Тень» — первая, но не последняя база Антисистемы. Пусть служит научным целям.
— Скорп, пока будем строить турели с ракетами, создадут лучевые протонные пушки. Концепция во внешние слои вышла, скоро кому-нибудь явиться озарением. Ты же знаешь, это не ядерное оружие, удар будет только один, ответа не будет. Хочешь скинуть с базы турели, поставь их на Кунашире. Ино станет проще. Против Духа эта мелочь не пройдет. Ведутся разработки над микроволновыми пушками.
— Что ты мне все про войну? Надо мозгами думать. Сема, старые ракеты тоже устарели, разве что спутники в космос запускать. Оружейники над ядерным оружием пятого поколения работают — точечные удары. Упадет такая тебе в кружку с чаем и мало не покажется. Но все равно не то… Нужно что-то другое. Почему всем нужно разное? Общих идей никаких… Надо от войнам к эволюции переходить. Не эволюции ради войн, и война ради эволюции, а просто всеобщее развитие без войн. Тебя не достало с пистолетом за каждым маньяком бегать? Я бы лучше вложил деньги в разработку по уничтожению таких особей на клеточном уровне. Надо бороться с причиной, а не следствием. Пистолетики вон старикам оставь, они без них не могут. Мышление другое. Нам же пора взрослеть.
— Никуда ты от пистолетиков в ближайшие годы все равно не денешься.
— И к турелям можно добавить атомную артиллерию. Ее в западной части России запретили, а на Дальнем Востоке можно. И если бы еще береговые расчеты класса «Берег» достать… — продолжал мечтать Никитин. — И зенитно-ракетные комплексы С-400, да «Панцирь» С-1, вообще никто не подойдет, а если укомплектовать МиГ-35, Су-34, - глаза у майора стали, как у жалобного пса, что просит косточку у хозяина. — Ну, давайте приобретем хотя бы Су-39.
О, Творец, дай мне силы!
— За такое «хотя бы» юса сядет на диету, — добавил Даня.
— Спокойствие, господа, — остепенил Сергей. — Закатайте губы, это нам не по карману. Наш месячный бюджет пока не превышает сотни тысяч евро. Половина народа и так за одну идею работает. Их энтузиазм надо поощрять.
— Хорошо хоть от долларов отказались. Эта неудобная по всем статьям бумажка витает в воздухе. Кредит доверия иссяк. Немногие знают, что она не только не обеспечена золотом, но и не имеет своего государства. Доллар печатает не сама юса, а частные…ммм…руки. Вот, — не забыл добавить Василий. — Там даже вместо «билет банка такого-то государства», прямо сказано — «в бога мы верим». С него и спрос в случае чего. Юса за свою валюту никакой ответственности не несет. Дело в том, что в свое время несколько шустрых банкиров в награду за поддержку на выборах президента Вильсона (1913–1921) выпросили себе право создать на базе своих банков Федеральную Резервную систему, которая, собственно, эти доллары и выпускает. То есть доллар — это долговая расписка группы частных коммерческих банков. Продолжать?
— Ладно, Вася, ты хоть и гений, но в одиннадцатом классе, не перебарщивай, — предостерег Дмитрий. — Народ запугаешь.
— Наш народ уже ничем не запугать. Нас с детства Кощеями пугали, волками и прочими добрыми феями. Стойкий иммунитет и недоверие ко всему пугающему.
— С этим понятно, и с оружием понятно. Разработок полно, аналогов в мире нет, но и денег нет, — продолжил Скорпион. — Со стрелковым-то хоть в порядке, Саныч?
— Лучшие образцы пистолетов и автоматов, защитные костюм-комплекты «бармица», АГС-30. Тут я шиканул. Можно еще БТР-90 достать для пехоты или БМП-4. Деньги будут, закуплю. Скорпионовцы обеспечены. А летом нас на Урал на смотры приглашают. Т-95 хочешь?
— «Черный орел»? Танк, обогнавший запад на целое поколение?… Кстати, а зачем нам тяжелые танки? Будем воевать? — Сема пригляделся к Скорпиону, изображая всю ту же безалаберность, а внутренне послал сообщение. — Скорп, со стрелковым оружием для охраны понятно, но если мы начнем закупать тяжелые единицы, контора присмотрится. ГРУ зря, что ли, новый офис отгрохали? Зачем тебе эта предупредительная пуля в затылок? А если присмотрится особый отдел? А если создадут особый отдел по борьбе строго с нами? Ты же знаешь, на науку денег нет, на космос нет, а вот на особые отделы хоть сколько.
— Просто надо направить энергию Саныча и Никитина в нужное русло. Королев ракеты строил не для войны, хотел открыть людям выход в космос. Только из-за его настойчивости ядерные боеголовки заменили спутником. И мир открыл дорогу за пределы матери-земли. Шестой раз, если не ошибаюсь. Мы же шестая раса? Ты дальше во сны не прыгал?
— Нет, но разводить с тобой демагогию на тему кто первый, сейчас ни к чему. Единицы движут миром, а не наоборот. Есть идеи относительно пенсионеров предыдущего твоего шестого поколения?
— У Природы или у меня?
Скорпион достал второй листик, впился глазами. Отбирая важное, резюмировал:
— С вооружением понятно. Самолет простимо — спасли от ножа, а пару вертолетов спрячем, но больше пока ничего не надо. Турели и ракеты при первой возможности отвезем на Кунашир. Пока пусть стоят в шахтах. Пыль стираем, да и ладно. Стрелкового оружия хватает. Рабочий спецназ, охрана баз и тройки-ликвидаторов вооружением обеспечены. Идем дальше. Общая численность активных людей нашей структуры составляет двести двадцать четыре человека. Из них сорок восемь боевых единиц «скорпионовцев», семь троек ликвидаторов, тридцать четыре техника, двадцать восемь снабженцев, сорок четыре строителя и сорок человек разного типа помощи. Если еще в прошлом году все Антисистемники, так или иначе, жили в Хабаровском крае, и проблем с жильем не возникало, то в этом году появились желающие работать на Антисистему и из других краев. А к чему это нас подводит кроме новых закупок служебных машин?
— На базе и в офисах все не поместятся, будут и другие желающие, — ответил за всех Дмитрий. — Нужна своя строительная компания, только не такого уровня, как лесозаготовительная компания, какую мы скупили для прикрытия «Тени».
— А не рано замахнулись? — остепенил Саныч. — Может и больницу с садиком построить? Деревьев насажать? Я бы там сразу садовником устроился, птичек бы кормил.
Отличная идея, Саныч. Будет тебе садик с большим огородом.
— Для своих построим. И насажаем. Может, даже посадим. Только построим не больницу, а здравницу, — серьезно добавил Сема. — Мы своих людей лечить будем, а не… как обычно. Я не могу на тот бред в халатах смотреть. Если кого из скорпионовцев ранят, мы должны взяток за нормальное лечение столько отвалить, что хватило бы на содержание всей больницы. Дешевле за бугром лечить. О качестве я и не говорю.
Скорпион отметил для себя, что ругать врачей — второй пункт умников после госаппарата, дальше пойдет милиция, таможня. Последним пунктом будет стоять преступность…
— Не бубни, блондин, — прервал Андрей. — В нашей необъятной стране, беднейшей в Европе, пусть и не во всей — самые высокие цены на все, кроме бензина. Хотя здесь я тоже логики не уловлю. Юса покупает у нас нефть, везет ее, перерабатывает и продает дешевле, чем мы. Это как вообще такое возможно?
— А почему рубль крепнет? — вставил Саныч, подчеркивая для себя важную информацию.
— Если честно, то понятия не имею, — серьезно ответил Василий, не поднимая головы. Слезы лились, словно резал лук. — При росте рублевых цен в торговле, сам рубль непрерывно растет относительно мировых валют. Это либо весь мир падает в бездну, а мы на коне, либо рубль укрепляется искусственно, для того, чтобы спрятать реальную инфляцию. Выходит, то, что плетут про рост ВВП и прочий рост — бред. Поэтому я настоял на том, чтобы не спешили переводить финансы Антисистемы с евро на рубли, как недавно с доллара в евро. Рубль надули как воздушный шарик. Одна иголочка. Бух и дефолт, инфляция. Или еще какая бяка. Я чем больше узнаю, тем больше не понимаю. Страна парадоксов и антилогики. Наверное, наша структура — самое то. Лишь бы народ понял.
Скорпион вновь ощутил недосказанность.
За что мы гнобим юсу, если у обоих идиотов хватает. Лишь бы народ понял? Как будто народ когда-то что-то понимал.
— Вася, — обратился Дмитрий. — В России нарушена обратная связь. Если идет передел, или какие реформы, то всегда в худшем своем проявлении, насколько я знаю историю.
— Увеличивающееся количество людей требует более крепкой идеологии, своих отличительных знаков, своего духа. Одними боями не отделаешься, не все воины, — Василий уронил последнюю слезу, проморгался и посмотрел на мир новыми глазами. Все предметы вокруг стали четкими, яркими, словно все осветилось ярким светом. Впервые не пришлось напрягать глаза, чтобы разглядеть хоть что-то без проклятых окуляров. В груди потеплело, на лицо наползла жизнестойкая улыбка. Благодарно кивнул Скорпиону, бодро продолжил. — Я займусь этим вплотную. Будет у нас идеология.
— Мои ребята заставили уважать знак скорпиона на предплечье охранников. Ни один бандит в городе, увидев знак у зданий, не сунется грабить магазин, склад, офис или любое помещение под нашей охраной, — довольно протянул Саныч. — Символы — штука хорошая. Прилепи на рабочий костюм каждого из снабженцев, и дело в шляпе. Но как быть с тройками-ликвидаторами? Им светиться нельзя. Пусть бегают так же в черном, но без значков…
Вася пошкрябал подбородок, пожал плечами:
— Нехватка руководящего состава. Девять человек для совета слишком мало. Проблема троек не в информации и снабжении вкупе с идеологией. И далеко не в костюмах. Все дело в нехватке командира. Саныч, Скорпион и Сема занимаются ими косвенно. Так долго нельзя. Могут случиться сбои. Участились ранения среди личного состава. Потерь пока нет, но скоро возможны. Надо быть умнее и опережать смерть на два шага.
Скорпион повернулся к Никитину, приподнял уголки губ:
— Ну что, майор, когда говоришь, тебя под нож пустят? Может, все-таки на пенсию? А? Садик там, камин, все такое…
Никитин напряг лицо. Желваки заиграли, губы слились в одну белую линию. Чуть помедлил с ответом и тяжело обронил:
— А, черт с вами. Завтра увольняюсь по собственному желанию.
— Это меняет дело, — продолжил Василий. — Но нужен как минимум еще один человек. На следующем совете будем перераспределять обязанности.
Скорпион кивнул.
— Токаяву бы. Но тренер запустил в душу осень.
— В Японию хочет, но Ино спросить стесняется. А сама позвать не догадается. Гордые все. Возраст, наверное…
— Ты открыл Васе резерв? Он же физически уступает. Зачем ему скорости?
— Сема, не смеши. При правильных тренировках и стремлении наверстает за два года. Только ему этого не надо. Он гений в другой области. Пусть мыслит так, как мы бегаем.
— Полагаешь, мы действительно индиго нового поколения? Дело же не только в сверхтренировках и ступенях. Или все дело в синих оболочках?
— Я пока не могу ответить на этот вопрос. Но мы уже не те, что начали рождаться в семидесятых.
— Другой уровень?
— Давай пока остановимся на индиго-2.
— Сверхлюди звучит интереснее.
— Богом себя еще назови!
— Гм… младший бог… звучит интересно…
— Сема!
— Молчу, молчу. Но нечего мое развитие стопорить! Мне этих рабских палок в колеса выше крыши, надоели.
— Какие еще вопросы на повестке дня? — Скорпион вернулся на вербальное общение. «Разговор» с Семой занял около пяти секунд.
Дмитрий прокашлялся, обронил, краем глаза кося на телевизор:
— Становится тесно. Строителей мало. Стоит новых по последнему кругу проверки пропустить и заняться расширением базы вплотную, но опять же…
Скорпион поднял руки, запричитал:
— Все! Все! Хватит! Понял! Больше не надо! Достану я вам денег, достану.
Где бы их достать? Думать. Думать.
И как в озарении посмотрел на Евгения:
— Слушай, хакер, а как насчет боевого крещения?
Евгений выпятил хилую грудь, хрустнул пальцами, глаза загорелись:
— Пентагон? НАСА? Ми-6? Контора? ЦРУ? ФБР? ФСБ? Хотя вру, внутри страны взламывать не буду, не проси. Так где?
Скорпион расплылся в кресле, составляя в голове план закупки оборудования и подходящего помещения. Довольная улыбка заполонила лицо:
— Швейцария, Женя, Швейцария. Там наше золото красной партии. Еще есть во Франции и Японии, но, то уже дореволюционное, вряд ли вернем. Так что давай с банков начнем.
— Ура! У нас будут вертолеты! — Шутя, завопил Сема.
Сергей, пряча улыбку, распорядился:
— Леопард, бери Жеку, пару человек сопровождения, и пулей в магазин за оборудованием, деньги возьмешь с одного из счетов. Наведите маскарад с лицами, снимите квартирку в отдаленном неблагополучном райончике, где легко затеряться, ставьте выделенную сеть и дальше, как скажет хакер. Как скрываться — знаешь.
— Сколько переводить? — Глаза Евгения загорелись. Настроился на профессиональную волну. — Жадничать будем?
Скорпион обвел взглядом всех восьмерых, взял у Василия листик со сметой расходов, глаза вновь уползли под потолок, губы тяжело обронили:
— Ты взломай сначала… А так для начала миллиона три евро, а там посмотрим, — и добавил. — С одного счета только не бери. Тысяч по сто с каждого, не больше.
— В какой город переводить?
— Кидай в Москву. Легче затеряться. Я после экзаменов съезжу с Семой, заберу. А фамилию сам придумаешь, — повернулся к Никитину, — товарищ майор, пока не укрылись пледом и не протянули…кхе… вытянули ноги у камина, займетесь документами?
— Как же, дадите вы кости погреть. Будут тебе документы, не сомневайся. Как обозначить? Иванов?
— Товарищ майор, ну вы дали, — хихикнул Сема. — Такие деньги могут быть только у трех типов людей из золотого миллиарда: капиталистов, арабов и евреев. Иванов как-то не входит в общую картину. Вот если Мойша Бронштейн или Ахмед Араши ибн Фахмех или просто Джон Смит, тогда другое дело.
— Да и ты на семита как-то не похож, — пробурчал майор, — если только на сына олигарха.
— Вот могут же, когда хотят, — восхитился Сема, — Вроде бы майор, а такие здравые идеи. Вот Саныч бы никогда не догадался. Правда, Саныч?
Саныч оскалился улыбкой зверя:
— Вот я кому-то в следующий раз пистолетик без патронов на задание подсуну. Посмотрим, блондинчик, как тогда заговоришь.
Скорпион скрыл улыбку, повернулся к Евгению:
— Тогда четыре миллиона, а то трудностей много. И раздели полученные средства на четыре части. Помести в разные банки Москвы на разные фамилии. Майор обещает четыре новых паспорта сделать. Так, товарищ майор?
Никитин кивнул:
— Сделаю. Только не забывай, что тебе эти четыре чемодана как-то тащить придется, про карточку можешь забыть. Тащить придется не просто как-то, а как-то неприметно, как-то без зеленого коридора в Шереметьево и без недельного прозябания в СВ поезда. Ты хоть знаешь, что значит тащить миллион? Это тебе не героические блокбастеры, где десятки миллионов купюрами по сотне помещаются в дамские сумочки.
Умно. Не помешает взять пару уроков работы с пространством. Где бы учителя найти?.
— Ничего, с Семой донесем. Один можно раскидать по мелочи в разных банках Москвы, на наши счета в Хабаровске. Пару пачек туда, пару сюда… — прикинул вслух Скорпион.
— Еще один мы с Даней заберем. Отправим вместе с оружием с Кавказа по осени, — подал идею Андрей.
— Третий довезет группа сопровождения. — Крякнул Саныч.
— А последний дотащим, — закончил Сема. — Всего какой-то миллион евро. Если купюрами по пятьсот, то в чемодан поместится. Какой там сейчас курс?
— Слушайте, если не хотим подобных трудностей в дальнейшем, надо в своем городе свой банк открывать. А в столице филиал, — подал идею Василий. — Только к этому времени надо будет с налоговой разобраться. Платить «самый низкий в Европе налог» со всеми косвенными в итоге выходит не выгодно. В конечном счете выходит, что отдаешь три четверти дохода.
О, нет, сколько можно? Одна проблема тянет за собой другую.
Заседание совета продолжалось.
* * *
Голые пятки больно вдавило в прорезиненный пол. Легкие дышали с трудом, заставляя себя закачивать и выталкивать воздух. Все мышцы напряглись. На плечи словно бросили гору, вес удвоился. Сердце стучало мощно, преодолевая новые условия.
Скорпион продолжал вольный бой, стараясь не обращать внимания на перегрузку. Скулы заострились, глаза вспыхнули огнем адреналина. Искусственный гнев прокатился по телу, помогая преодолеть внешние условия. Кулак яростно врезался в стальную макивару, оставив вмятину.
Дмитрий за сверхпрочным стеклом застучал по клавишам. Гравитация повысилась еще на половину g, достигнув двух с половиной g.
Скорпион прикусил губу. Колени полусогнулись. Костяшки кулака содрали кожу от последнего удара, прежде чем распластался на полу, помогая организму преодолеть еще половину единицы.
Как только сын лег на пол, Дмитрий без боязни довел гравитацию по пяти единиц. Искусственная гравитация в тренировочной комнате достигла предела. Пять g — максимум, что она могла предложить. Степень воздействия гравитационных полей комнаты колебалась от невесомости до пяти аналогов земной гравитации.
Дмитрий не видел смысла модернизации ее до больших пределов. При «потолке» сознание не терял только Скорпион. Сема с пилотом могли продержаться до четырех с половиной единиц. Дане, Андрею, скорпионовцам и ликвидаторам хватало и трех, чтобы кровь переставала поступать в мозг и происходила отключка сознания.
Подобные перегрузки тренировали выносливость тела лучше любых испытаний. В нормальных, обычных условиях тренированные в комнате люди достигали фантастических результатов.
Полуобнаженный Скорпион распластался по полу. Грудная клетка обозначила каждое ребро. Каждая конечность тела имела пятерной вес. Любая одежда только мешала, душила. Чтобы оторвать руку от пола требовалось множество усилий, и не только силы мышц, но координации всего организма. Перебор мог обернуться фатальными последствиями для внутренних органов и головного мозга.
Удалось повернуть правую ладонь и сжать в кулак, лежа показать отцу большой палец. Дмитрий застучал по клавишам, постепенно уменьшая нагрузку — резкие перепады чреваты.
Сердце застучало свободнее, кровь на всех порах устремилась к измученным конечностям, легкие вздохнули свободнее. Мозг от прилива кислорода послал сигнал глазам о конце света. Зрение помутнело, картина пред глазами поплыла. Раньше бы носом пошла кровь, но в последнее время привык.
Скорпион освобождено оторвал руки от пола, проморгался. Зрение восстановилось. Не торопясь, привстал, рассматривая содранную костяшку на правой руке. Кровь на грубой, тренированной коже с понижением гравитации старалась появиться в больших количествах. Сердце по инерции работало в тяжелых условиях, яростно, из последних сил стараясь перекачать положенное количество крови в каждую даль тела. После таких тренировок мышцам сердца не грозил инфаркт, а мозгу инсульт — кровоток прочищал все сосуды.
По телу потекла волна легкости, тело стало почти невесомым. Мог запросто прыгнуть до потолка, пробежаться по стенке, поднять три своих веса, драться или бегать с огромной скоростью. Чудовищный суплес растянул границы возможного, расслабил и подготовил тело для любых испытаний.
Дверь отъехала в сторону. В комнату вошел рослый десантник с чистым полотенцем, аптечкой и бутылкой молочного коктейля. Тело после подобных тренировок сжималось, мышцы уплотнялись, и нужна была растяжка, разминка и подходящее количество питательных веществ.
— Прекрати уничтожать руки, три дня бить правой не сможешь. Вроде не маленький, знаешь, как правильно колошматить. Все в тебе какое-то ребячество. — Проговорил гвардеец и взял руку, чтобы стереть кровь и прижечь костяшки йодом. Взгляд невольно наткнулся на вмятину в стальной макиваре. Присвистнул.
Скорпион поймал взгляд отца в окне, приподнял уголки губ. Сконцентрировался на костяшках, руку обожгло. Как раз солдат стер кровь с разбитой кожи, поднял удивленный взгляд:
— Эй, парень. А где рана-то? Я сам видел, как ты вмазал по стали. У тебя рука в клочья должна… А тут даже кожа…новая. Из чего у тебя руки?
— Да ты не парься, Миха. Обычная регенерация. Правда, немного ускоренная. Концентрируешься на ранении и заставляешь мозг резче выполнять починку. Разгоняешься.
Сергей мягко, по-кошачьи, подсочил на ноги, молниеносно выхватил у десантника бутыль с коктейлем, выпил одним залпом, довольно крякнул, резко подпрыгнул до потолка, в два прыжка доскочил до стены. Так же быстро продолжил бег по стене, пробежал по потолку над головой изумленного солдата, снова по-кошачьи мягко приземлился перед скорпионовцем, протянул бутылочку.
— Ты тренируйся получше, тоже так сможешь.
И для закрепления эффекта трижды сменил цвет радужной оболочки глаз. Людям нужны фокусы, так веры больше. Потом, пересказывая увиденное, преувеличит, переврет. Слухи поползут такие, что Антисистема уверует в своих предводителей.
Бывший десантник с воплем отскочил, перекрестился.
— М-да, — протянул Скорпион. — Чем примитивнее сознание человека, тем большую власть над ним имеет вера. Чем человек ленивее, тем все ему оправдаться хочется. Спортсмен победит на соревнованиях — допинг принял. Сосед зарабатывает больше — ворует. Денег нет — порча. А если кто-то умеет больше других, то либо сумасшедший и в психушку, либо душу дьяволу продал. Так ведь? Самому не смешно?
— Скорп, я здесь недавно. Не понял еще, почему военные антисистемы скорпионовцами называются. Думал, блажь генеральская. В честь сына назвал, то, да се…
Скорпион вытянулся по струнке, расправил плечи. Гордый орлиный взор смотрел уже куда-то вдаль, в будущее, словно вспомнив о собеседнике, обронил:
— Не твоя вина, Михаил. Как-нибудь соберу вас всех на инструктаж и покажу возможности человека. Может, даже пару секций по городу откроем, посмотрим. А что касается веры, верь только в Творца, да Природу. А любая религия, любое толкование высших сил — такая чушь, аж за человечество стыдно. Нет посредников между тобой и Творцом. Нет храмов, кроме тех, что в твоей душе. На это каждый рано или поздно выходит.
Скорпион первым покинул комнату, делая себе зарубку, что над идеологией стоит начать работать гораздо быстрее, чем предполагал. Информационная бездна запудрила мозги человеку. Скоро перестанут отличать левую руку от правой. Случится та же история, что и с сороконожкой, которую учили ходить «как все».
На выходе Дмитрий похлопал по плечу, протянул одежду:
— Не волнуйся, я тоже не сразу понял. К тому же, понять — это одно, а поверить в свободу и возможности — совсем другое.
Скорпион облачился в светлую безрукавку, натянул темные, потертые джинсы с широким ремнем, армейские ботинки. Безпальцовки плотно сели на руки, подвязал густые длинные волосы банданой. Спрятал в ухе наушник связи, что в свободное время использовал как простой плеер — техники модернизировали плату — протянул проводок под майкой до кругляша на поясе — система связи.
На плечи легла кожаная куртка, распихал по карманам сотовый, бумажник. Левое запястье опоясали электронные часы. Глаза зацепились за циферблат. В голове пронесся сумбур. Пришел откат после добротной тренировки, потянуло в сон. Мысли поползли медленно, неторопливо. Суббота, вечер. Надо успеть к брату в лес на тренировку. За двести километров от города. И в воскресенье к вечеру быть дома — в понедельник сдавать первый Единый Государственный Экзамен. Проклятье хиреющей системы образования для здравомыслящего человека.
— Скорп, — Дмитрий затряс за плечо, выводя из раздумий.
— Чего?
— Может тебе кобуру скрытого ношения с ГШ-18 под куртку? Саныч выдаст. А то у тебя лицо такое, словно кому-то не повезет.
— Не, бать. Я заправлюсь и на мотоцикле в лес к Рыси, а в понедельник на экзамен. Там с оружием нельзя. — Скорпион пожал плечами. — Система. Что поделаешь?
— Жаль, что спутника нет. Я бы тебе маячок в часы запустил, чтобы компьютер на карту выдавал, где ты находишься. К тому же, я не помню, когда ты последний раз спал.
— Пятьдесят два часа назад, — не моргнув глазом, соврал Скорпион, чтобы не беспокоить отца. — Но не до сна. Столько времени теряется с этим сном. Может Рысь зарядит. Не знаю, бать. Пора мне. — Скорпион вяло зашагал прочь из комнаты управления. На тело накатила такая слабость, что с радостью уснул бы прямо на полу.
Дмитрий выхватил из кармана шприц, проворно воткнул в шею приемного сына, подхватил вяло сопротивляющееся тело, приговаривая:
— Батю не обманешь. Пятьдесят два часа назад ты был на задании. Сема намекнул, что бодрствуешь ты больше трех суток. Так нельзя сын, ты хоть и из другого теста, но тоже должен отдыхать. — Дмитрий дотащил сына до кушетки, уложил, укрыл одеялом. — Спи. К Рыси успеешь. Я что-нибудь придумаю.
Дмитрий подошел к компьютеру, нажал кнопку вызова:
— Пилота самолета в комнату управления!
Через три минуты в дверном проеме появился сухонький, подтянутый мужичок с горящими искрой жизни глазами. По старой привычке козырнул, вытянулся.
— Вызывали, Дмитрий Александрович?
— Вызывал. Садись на кушетку рядом со Скорпионом, посмотри на его измученное тяготами жизни лицо. Сел? А теперь ответь на вопрос. Ты хочешь ему помочь?
— Безусловно. Мне Кот про него рассказывал. Если хотя бы половина — правда, то сделаю все возможное.
— Тогда подвези его на самолете до тайги в двухстах километрах севернее. Если напрямую, меньше.
— Дмитрий Александрович, я не совсем понимаю. ЯК-141 — одноместный самолет.
Дмитрий приподнял бровь:
— Да ну? Неужели не поместитесь?
— Поместимся. Только перегрузки…
— К перегрузкам ему не привыкать. Ты же «свечек» с «колоколами» и другими акробатическими изысками пилотирования делать не собираешься. У тебя не МИГ и не СУ. А за него не бойся, выдержит, крепкий. Расчетная, боевая нагрузка самолета — тонна. Вы оба вместе весите не больше ста сорока килограмм. Он чуть меньше семидесяти, ты больше. Техники снимут вооружение, зальют горючего под завязку и полетишь, как миленький. Вот маршрут. — Дмитрий вывел на экран карту, ориентиры.
Пилот вник во все ориентиры, кивнул:
— Задача ясна, сделаю. Доставлю в целости и сохранности. Расстояние компенсирую высотой. Потолок самолета — пятнадцать километров. Если потом на бреющем полете на одном двигателе… — Пилот углубился в терминологию.
Дмитрий внимательно выслушал, кивнул:
— Идите, исследуйте самолет. За Скорпионом прибудете через два с половиной часа. Я вкатил ему дозу снотворного на три дня, но он проснется гораздо-гораздо раньше. В последнее время становится невосприимчив.
* * *
Святослав широко улыбнулся, завидев с холма дальние стены Царьграда. Два дня пути, и Константинополь узрит мощь мечей русичей. Цитадель распутства падет, давая рождение новому миру, новой империи от Волги до Адриатики, от Ладоги до Пелопоннеса. Центром мира станет Переяславль Дунайский. Знамя Перуна воссияет на ярком солнце. Род узрит могущество детей своих.
Скорпион погрустнел, читая мысли предка. Призадумался, расставляя по полкам беседы с почившим волхвом, свое знание истории и намеки Рыси.
Великая получилась бы держава, несмотря на все старания новой веры. Навсегда заперла бы цивилизации Европы от полудиких кочевников Азии, как некогда павшая Троя. И не важно, что держава Святослава вряд ли переживет своего основателя. Пусть его сыновья или даже внуки поделят ее. Если б только Святослав прожил еще лет пятнадцать- двадцать. Лишь бы выросло новое поколение, привыкшее к существованию в едином пространстве. Поколение, привыкшее смотреть на достижения культуры Средиземноморья не как на откровения Неба, а как на добычу отцов. Чтобы славяне покрепче уцепились корнями за плодороднейшие черноземы Дона и Кубани. Одно поколение — и никаким половцам не выжить их оттуда. И не будет набегов каждые три года. И Волга, и Поморье, и Посулье, и Сурож, и Корсунь, и Тмутаракань никогда не станут для русов становьем степных хищников, не своей землей. И Орда три века спустя упрется в густозаселенную, богатую и сильную страну вольнолюбивых, привычных к оружию подданных — казаков. Совсем иная Русь, даже если приняла бы павлианство, как вернее называть принятое Владимиром христианство.
Хотя, кто знает? История многовариантна. Как бились с кочевниками, так и сотрудничали. Фазы этногенеза. Кто-то на подъеме, кто-то падает во тьму веков. Многогранная история человечества. Почему всегда так хочется переделать историю по-своему, под свое мировоззрение и мироощущение? Прошлое нужно помнить ровно настолько, чтобы не переоценивать свое настоящее. В те далекие времена мир жил другими законами. И никто не знает, как перевернулся бы мир, поменяй в нем хоть что-то. Тем более продли жизнь такая влиятельная фигура, как Святослав.
Скорпион погрустнел еще больше, сконцентрировался на вожде, стараясь понять, что же случилось на самом деле.
Русый длинный чуб упал на голое плечо двадцативосьмилетнего князя. Изрезанное вязью татуировок правое плечо напряглось. Ладонь крепко сжала эфес богатырского харалужного меча из лучшей булатной стали. За плечами висели простые, добротные ножны — князь роскоши не любил, ценил простоту и удобство.
Обереги и свастики на руках князя отражали лучи светила. Вязь орнаментов и оберегов солнца, Рода и Природы, сплетались на груди с парящим соколом — тотемом деда — Великого Рюрика. Балтийского славянина, сплотившего разрозненную проклятой Византией Русь.
Волхвы украсили руки конунга еще по молодости, когда, побывав в проклятом всеми богами Константинополе, с негодованием отверг предложение матери принять рабское крещение. Того позора, что пережила вольнолюбивая душа руса в двуличном граде, простить матери не мог. Не зря дядька Олег Вещий, двумя тысячами ладей взял лживый город, да отец — Великий Игорь, уйдя от греческого огня, через три года пришел и отомстил за поражение.
Скорпион едва не выпал из родового сна — с татуировками оказался прав. Собственные глаза не обманывали.
Святослав повернулся. Широкая, добродушная улыбка голубоглазого князя взяла за душу. Пышные усы блестели на солнце, подбородок брит, кожа оскоблена ножом до синевы.
Скорпион был готов лить слезы, рассматривая при жизни рослого, широкоплечего князя, разбившего державу-вампира — иудейский Хазарский каганат. Страну работорговли, что полтора столетия не давала покоя Руси, собирая кровавую дань «белыми девицами», дочерьми, да мечами булатными, лучшими мечами того времени, что для каждого славянина был как сын. Гений полководца из рода ясных соколов молниеносно, с малой дружиной в один, 965 год от рождества христова, разбил орды самого лютого врага на его же территории. В степях, где славянам было биться не с руки, не привычно. Ударил в самое сердце, разбив у столицы Итиль тридцатитысячное наемное войско.
Вот кому надо было памятники по всей Руси ставить, Святославу Храброму, а не красной угрозе здравому смыслу в лице дядюшки Ленина.
— Отец!
Скорпион обернулся вместе со Святославом.
К вершине холма спешил паренек лет двенадцати с длинным русым чубом и такими же голубыми глазами, как у отца. Точная копия князя. Молодой княжич.
Стоп.
Скорпион судорожно перебрал в памяти даты, приметы известных сыновей Святослава. Княжич не был похож на Ярополка, тот должен быть старше, должен был остаться в Киеве. И не Олег, тот чернявый, правит во Вручье (ныне Овруч), столице древлянской вместо сожженного Ольгой Искоростеня. Даже не Свенг, боевой сын, который ходил с отцом на Хазарию, да остался править теми землями под Тмутараканью. Летописцы нарочно предадут его имя забвенью, словно и не было. По всей истории о нем напомнят лишь византийцы, обронив, что сын Святослава Свенг сильно помог подавить мятеж в 1015 году в крымских владениях Византии, взяв в плен мятежного князька — крещеного хазарина Георгия Чулу. Паренек ни в коем случае не был похож на Владимира, тот сослан в Новгород, упрямым боярам на потеху. Святослав проклинал день, когда испив ромейского вина поддался соблазнам Малуши. Добран или Добрыня на новый лад, подобрал точное время, чтобы подложить рабыню на ложе, а потом испросить новгородских послов взять младого Владимира себе на княжение, под свое воспитание. Он исправно отработал долг рабовладельческим кланам Хазар, человеконенавистникам со своими понятиями и верованиями. Робичич, сын рабыни, был хазарской крови. Отродъем того государства, что травило Русь и которому Святослав вонзил в грудь меч. Но никак не мог догадаться, что по клинку того меча руки коснется незримый яд.
Святослав не любил незаконнорожденного ребенка, вспоминая единственную слабость жизни, что так плачевно обернулась для Руси в дальнейшем. Но убить не поднялась рука, хотя по традиции балтийских славян, от которых происходил его род, отец мог убить нежеланного младенца. Это было в порядке вещей. Но дрогнуло сердце князя.
Скорпион записал в память образ молодого княжича, чувствуя, что что-то незримое тянет назад — действие лекарства заканчивалось. В голове прокатился печальный сумбур. Так кто же этот княжич? Пятый сын Святослава? Младший? Самый любимый, которого взял с собой в поход? Истинный наследник?
Какая теперь разница? Повторение прошлого ведет к повторению его последствий. Прошлое нужно помнить ровно настолько, чтобы не переоценивать свое настоящее.
* * *
— Княжич! — закричал Скорпион, просыпаясь. — Княжич!
В уши ударил свист турбин, тело ощутило вибрацию, осознал себя в тесной кабине, парящим высоко над землей среди янтарных облаков заходящего солнца.
— Парень, ты поаккуратнее, кабинка одноместная. Я хоть и снял все вооружение, но ежели кнопку катапультирования нажмешь, нам не повезет, — раздалось откуда-то со спины. — Я хоть и верю в реинкарнацию, но умирать по весне не с руки. Солнца еще не наглотался.
Скорпион собрал мысли в кулак, заставил сердце успокоиться, повернул шею. Периферийное зрение уловило шлем пилота, худощавую фигуру в сером защитном комбинезоне. Вспомнил свои последние шаги перед родовым сном.
Батя! Опять со своим лекарством намудрил? Все не верит, что тренированный организм может и без сна, просто надо нормально перестроиться. Надо будет сделать организм полностью невосприимчивым к снотворному. Может, пригодится когда-нибудь. Кто знает?.
— Мы в самолете, что ли? — бросил Скорпион через плечо.
— Так точно, — ответил пилот. — В самой середке, точнее в клювике… В общем, сиди и не вякай.
— Он же одноместный!
— Я тоже пытался твоему отцу объяснить, но… не поверил. Так что не ерзай, ног уже не чувствую. Хорошо, что педалей нет, так бы разбились.
Скорпион почесал нос, хмыкнул. Незаметно на половину уменьшил вес тела, сонно вопросил:
— А куда летим?
— В тайгу твою. Природу, мать ее… А-а-а, ноги что-то оттекают. Ты никак лишний вес сбросил? Я что-то в шлеме ничего не чувствую, насморк.
— Слушай, не умничай, а то сам поведу. Нас немного учили. Это же почти как танк?
— Вот уж нет, — запротестовал пилот, — штурвал не отдам. Из танка можно вылезти, а отсюда только катапультация или головой вниз. Но гравитация не простит. Злая она какая-то последние миллиарды лет. Не Луна все-таки.
— Долго еще? — сонно бросил Скорпион.
— Со скоростью 1800 километров в час? Еще минуты три. Сейчас пойдем на снижение. Держись. База передает, что к нам спутник стал присматриваться. Надо под облака. Подальше от всевидящего глаза глобального предиктора.
Внутренности взмыли в небо. Желудок попросился на выход.
— Хорошо, что не ел третьи сутки, не до еды. А то бы не до предиктора, — пробурчал Скорпион.
— Да ладно, там под ногами тряпочка есть, отмыли бы. — Ответил пилот, сбавляя скорость. Серебристая птица пропала в облаках, нырнула к земле. Пилот напомнил. — Дмитрий Александрович говорил, что ты любишь нагрузки.
— Люблю. Только со своим полным весом! Хочешь еще раз ноги отсидеть? Я могу вернуть свой полный вес! — закричал сквозь поднимающийся гул Скорпион.
— Нет, нет, нет, вон уже твоя полянка, твой лесок. Деревца там всякие. Это такие палки, торчащие из земли, порой с листьями. Сейчас опушечку какую-нибудь найдем, и будешь гулять на воле. А там уже делай, что хочешь. Я на базе насмотрелся на твои способности. Я лучше в небе полетаю, не готов я еще к таким зрелищам.
— Совдеп, — обреченно прошептал Скорпион, — верите только в мумию и субботник. Если б не Королев, я вообще бы в вас разочаровался.
Сопла поменяла расположение на девяносто градусов. Турбины добавили мощности, удерживая на весу железную птицу в горизонтальном положении. Пилот сверился с дисплеем в шлеме, сориентировался и посадил самолет на одной ему видимой полянке.
Крышка кабины отворилась, впуская свежий теплый воздух и звуки леса. Скорпион перегнулся через край, повис на руках, прощаясь с пилотом.
— Спасибо, что подбросил. Скажи Дмитрию, чтобы кто-нибудь из ребят мотоцикл к условному месту в воскресенье вечером подогнал. Пешком на экзамены не успею.
— Передам. Обязательно передам. Ну, все, хлопец, гуляй, а я полетел. Керосина может не хватить. Не хотелось бы потом пешком до базы. Не здешний я, заблужусь.
— Не переживай, Дмитрий в один из приоритетов развития поставил переход сначала на твердое топливо, а потом вообще что-то жутко фантастическое получится. В следующий раз точно долетишь. Не все так плохо.
— Будем надеяться.
Скорпион отцепил руки, падая с высоты двух с лишним метров в траву. Приземлился с перекатом. Обежал на безопасное расстояние, махнул пилоту.
Стекло вернулось на законное место, отрезав пилота от внешнего мира. Сопла загудели, взвыли, сжигая траву и выкидывая в воздух едкий дым. Як-141 оторвался от земли. Пилот поигрался с пультом, заставил «птичку» махнуть крылом, потом носом и резко стал набирать высоту. Взмыл в небо.
— Вот и инопланетные технологии. Вместо многомиллионных фильмов ни о чем лучше бы науку развивали. И не так бы летали, — пробурчал Скорпион, провожая птицу под прощальные лучи заходящего солнца.
Вечер плавно вступал в свои права. Солнце опускалось за виднокрай, окрашивая небо кистью незримого художника в малиновые оттенки. Скоро наползут сумерки, зажгутся первые звезды.
Скорпион вдохнул полной грудью, ощущая, как соскучился по природе. Повернулся и невольно вздрогнул. Перед глазами во весь статный рост стоял хмурый Рысь, скрестив руки на груди. Русые длинные волосы трепетали на ветру, синяя повязка на лбу сдерживала лишь малость.
— Я рад тебя видеть, долго ждал. Но раньше ты пешком приходил. Времена изменились или повзрослел?
— Прости, брат. Опаздывал.
— Дело не во времени. Мне пришлось порвать защитный кокон непрогляда, чтобы самолет совершил посадку. Я его полгода налаживал, сам знаешь. Мне до возможностей деда еще шагать и шагать, все приходится своим трудом, путем проб и ошибок… Эх, устал я что-то.
— Да не моя вина, брат. Отец вмешался, все карты переиначил.
— Ну ладно, чего на родню пенять? Рад тебя видеть. Пойдем, чаю попьем, — Рысь улыбнулся, суровый взгляд растаял.
Брат крепко обнял. Вдвоем пошли к дому, где на веранде уже парил самовар и воздух смешался сладкими привкусами печеных угощений.
— Брат, я тоже рад, — Скорпион замедлил шаг, — слушай, я пока летел, мне сон один родовой приснился. Забавный такой. Ты знаешь о пятом сыне Святослава?
Рысь невольно остановился, печально выдохнул:
— Мечеслав? Ну откуда ты знаешь про Мечеслава?
— Я не знал, как его звали. Я не досмотрел. Времени не хватило.
Рысь первым взобрался по крыльцу, разлил по тарелочкам чай, придвинул фиалки с пятью сортами меда. Убрал тряпицы с тарелок, полных сладких ватрушек, печенья, бубликов, снова вздохнул:
— Все-то ты знаешь. Я сам недавно докопался.
— Ну, рассказывай, рассказывай.
Скорпион старался не смотреть на накрытый стол, но подлое зрение послало сигнал мозгу, что под руками еда, ресурс. Обоняние тут же уловило тепло, свежесть печеного. Даже ветерок вступил с ними в союз, нагулял аппетит. Мозг взбунтовался, отвоевав себе часть тела. Рука своевольно потянулась за добычей, пальцы цепко вцепились в мягкое, горячее слоеное тесто.
— Мечеслав, младший и любимый сын князя. Ему Святослав Хоробрый пророчил владение своей империей, что построит после взятия Константинополя. Двенадцать весен парнишке было. За два дня до рокового события доказал свое право на ношение взрослого оружия. Ты же помнишь, сколько весил взрослый харалужный меч?
Скорпион кивнул:
— Не всякий взрослый воин поднимет. Но там все богатыри были, лентяев в дружине Святослава не наблюдалось, сам ратным был и другим спуску не давал. Этого даже летописи выкинуть не смогли.
— То-то и оно, — подтвердил Рысь. — Не привык паренек к новому мечу, а старый уже взять не мог…
— Драка? Битва? Что там было? — Скорпион безжалостно поглощал труды долгих часов старания Рыси за русской печкой.
— Тут сразу и не объяснишь. В дружине князя были не только русичи. После побед к нему присоединились и болгары, и племена печенегов, и местные проводники, наемники. Непримиримые враги шли за Святославом рука об руку, разногласий не было. Ты же знаешь, как обычно воюют печенеги?
Скорпион попытался ответить, но булочка, как на грех, не позволяла открыть рта.
— Ладно, сам скажу. Печенеги — кочевое племя. Нападут быстро, затем резко отступят, осыпая контратаку врагов тучей стрел, потом снова нападут и так много раз.
Скорпион кивнул.
— Но слишком долго воевали с князем рука об руку, отвыкли отступать. Стяги князя не знали поражений. Ни разу.
Скорпион перестал жевать, весь превратившись в слух.
— Вард Склир, крещенный печенег, полководец византийцев, ночью вышел из стен Аркадиополя. Это городок такой был перед Царьградом. Мощный городок. В общем, вышел и напал на засадные полки — печенегов-союзников Святослава. Те, узрев земляка-предателя, двинулись на пролом покарать мерзавца, поломав строй. — Рысь примолк, вспоминая подробности, добавил, — кстати, общее войско Святослава не превышало пятидесяти тысяч человек. Хитрые ромеи загодя до этого, уточняя количество дани, спросили о точном количестве воинов. Святослав назвал цифру, в два раза превосходящую его войско — сто тысяч. Император Византии, не медля, собрал всю казну, обобрал подданных до последнего золотого и насобирал наемного и своего войска на двести тысяч конных, мечей и топоров. Воины со всех стран с лучшим вооружением, закованные в железо, конница, лучшая армия, превосходящая войско Святослава в четыре раза.
— Это знаю, ты про драку, про драку давай.
— Экий ты боевой, все тебе мечом махать. Ну ладно. Так вот. Завязалась драка. Но печенеги… не отступили! Полегли все, как один. Битва была жесткой, разгорелась по всем фронтам. Святослав с воеводами рубились на другом краю поля, а Мечеслав, углядев прореху в обороне, повел ближайших русичей закрыть брешь. Охрана не поспела за княжичем. Малолетний Мечеслав, едва удерживая тяжелый меч в руках, столкнулся лицом к лицу с массивным богатырем — Вардом Склиром, рослым полководцем, что побывал не в одной сече. Рубака, как ты понял, отменный. Меч Мечеслава чиркнул по шлему полководца, но ответный удар сразил княжича. Византийские хроники гордо ознаменуют этот бой, как победу прославленного ромея над воеводой диких варваров. Мужик ребенка зарубил. Доблестный герой, — Рысь замолчал, рассматривая первые вспыхнувшие звезды в чернеющем небе.
— Но на этом история не закончилась? Святослав-то не умер, как я помню. — Спросил Скорпион.
— Не умер, — подтвердил Рысь. — Четырехкратно превосходящее войско не смогло одолеть потрепанные отряды северного князя. Император Цимисхий запросил мира. Собрал все оставшееся золото и велел дипломатам во что бы то ни стало запросить примирения у грозного варвара. Святослав трижды проклинал ромеев с их золотом и собирался стереть Царьград с лица земли. Никакие подношения не могли замолить его мести, но…
— Что но? Всегда это «но»! Что у нас за история такая, если везде сплошные эти «но»… — забурчал Скорпион.
— …но один из дипломатов догадался в очередной раз прихватить с собой меч убиенного сына Святослава. И как только горящие очи отца узрели оружие любимого сына… Святослав сломался изнутри. Подписал мир, собрал золота на живых и на павших. За каждого убиенного, его семье взял золота. И уплыл на многочисленных ладьях морем на север, в родные края.
— Но не дошел… — выдохнул Скорпион.
Рысь кивнул.
— Цимисхий тотчас послал послов к печенегам, наклеветал, что Святослав повинен в гибели их людей. А тут еще как назло армия Святослава разделилась. Он послал головной, лучший и больший отряд в Киев с добычей, а с малым, ранеными и младшими воинами, остался на зимовье, ожидая возвращения подмоги с Киева.
— Но подмога не прибыла, — печально добавил Сергей.
— Слишком сильна стала фигура нового «Македонского» в мире. Византия приложила все усилия, чтобы осерчавшие печенеги встретили его по дороге. Христиане Киева также осознавали свою второстепенность в случае переноса Святославом столицы из Киева южнее.
— Все-таки снова пре-да-тель-ство, — протянул Скорпион.
Рысь кивнул.
— Один из воевод — Свенельд, христианин, не довел дружину на помощь Святославу. Князь, как и большинство воинов, были язычниками. Свенельд был куплен Византией. Клятва князю оказалась легче пуха. Малому отряду, пережившему зиму и изъевшему все припасы, пришлось встретиться с печенегами один на один. Ты же знаешь, что значит разочароваться в кумире. Они почитали Святослава, как полубога, великого героя, а он заключил мир с презренными ромеями… В той битве Святослав не вынимал из ножен меча, убитый гораздо раньше, под стенами Царьграда. Его убили не печенеги. Его убила боль потери любимого сына. Домой в Киев не спешил. Он не любил дворовое лицемерие, бояр и вечные заговоры. Это был настоящий князь, последний конунг. Но настоящих всегда боятся…
В груди что-то потухло, оставив звенящую пустоту.
Почему так всегда в истории? Что за злой рок над державой — терять лучших и достойнейших, предавая праху времени их заслуги? Страна, что не помнит своих героев, обречена…
Слова сами сложились в стихи. Губы зашлепали, чеканя каждый слог:
Ты не предал Перуна,
Отличал Навь от Добра.
Мать хотела окрестить —
Только волей жить привык.
Ложь не принял, не привык
Ты по чьей-то воле жить.
Грудь обожгло огнем, привстал и продолжил, повысив голос:
Царь царей, тебе хвала!
Ты избавил мир от зла.
Как Хазарский каганат
Навсегда попал в свой ад,
Так и орды печенегов
Оставались без набегов.
Мир спокойно процветал
Пока Святослав не спал.
В памяти всплыли глаза Мечеслава и образ князя, что отражался в глазах мальчугана. Слова шли из души сами:
Князь, велик был твой успех,
Ты сражался без доспех,
Чуб твой огненный пылал,
Ты «Царемъ Болгарам» стал.
Русь крепил, мирил Славян,
Раны с детства презирал,
Ты почти что богом стал…
Каганат, работорговцы, освобожденные пленные, что не надеялись обрести свободу. Страх Цимисхия. Ужас ромеев при слухах о приближении северного князя.
Второй Рим боялся дня,
Твоего меча, коня…
Ты кричал: «Иду на вы!»
И враги поражены.
Слава, память и завет,
Только Святослава нет.
Мир боялся божества —
С юга шла твоя гроза.
Битва с ромеями, пыл схватки, сердце больно бьет по груди, предчувствуя несчастье. Глаза ловят в толпе телохранителей сына, но напрасно — он на другом краю сечи.
Сын убит, ты весь в слезах,
Братец предал на глазах.
Воевода подкуплен,
Это есть — христов закон.
Ложь, коварство, клевета
И судьба твоя одна.
Мир? Зачем мир? Ради чего? В столице не ждут. Дома нет. Ради кого покорять мир? Ни любви, ни сына. Шакалов все больше и больше подле раненого льва.
Печенеги тебя чтили,
Византийцы всех скупили.
В ход идет святая ложь,
И убийцам невтерпеж.
Ты устал, шакалов тьма…
Так пришла твоя зима.
Свенельд вступает в Киев с большой дружиной. Пир. Бояре решают сменить князя. Посол скачет к печенегам. Все. Снова шайка тайных заговорщиков решила судьбу.
Сколько подвигов? Не счесть!
Только в мире правит лесть.
Святослав, ты лучшим был,
Покорил бы ты весь мир,
Только крест сломал людей…
С тех пор это мир зверей.
Рысь долго молчал, переваривая порыв души младшего брата, наконец, обронил:
— Святослав один из тех, кто сдобрил землю русскую, сделал обильнее и защитил от врагов. Ты его потомок. Твоя воля посадить и вырастить на этой земле дивные всходы. Стальная воля и желание соберут добрый урожай. Будет хлебородный год. Прошлого не вернуть, но создай настоящее, верши будущее. Попытайся, как пытался великий князь, радетель своей земли. Пусть современники и не поймут многих дел, но потомки оценят. Высоко оценят. Докопаются до истины.
— Брат, я понял, что значит тринадцатая ступень. Я понял, что значат «зародыши семян во влаге». Это наши безграничные возможности, то самое «могу», которое превратится в «сделал».
Рысь улыбнулся.
— Спасибо, брат. Какая следующая?
— «Травы и деревья».
— Значит, будем растить урожай. Скоро постигну и эту.
— Я верю в тебя. У тебя все впереди. Достань, наконец, до звезд, как не смогли другие. Достань и другим позволь… достать.
Молочные точки над головой словно вспыхнули ярче, за горизонт свалилась падающая звезда. И шепот трав и деревьев докатился до слуха яркий, живой, родной. Своя родная природа дала сил и веры в новые свершения, новые силы. Боги стихий всегда были с человеком, давали сил тем, кто был способен слушать и слышать.
— Жениться тебе надо, Рысь. Сколько еще в одиночестве сидеть будешь?
Брат поднял полные тоски глаза, приподнял уголки губ:
— Помнится, ты сам хотел остаться здесь навсегда. Одиночество не беспокоило.
— Увидел рыжую и сменил мнение. Зачем еще жить, как не ради любви?
— Все-то ты верно говоришь, да кто ж пойдет за отшельника? Кому нужны те знания, что я собираю и охраняю?
— Вторая половина все поймет. Ты просто должен ее найти. Найти свою берегиню. Глаза все расскажут сами.
— Взрослеешь, братишка. Да нельзя мне отлучаться. А сама вряд ли забредет. Под лежачий камень…
Ложь во благо — святость.
— Рысь, ну что ты здесь охраняешь? Меч Славы у меня. Он никому не нужен — спалит любого, кто коснется, кроме меня и самого князя. Само место? Знания то в тебе.
— Ох, не знаю. Просто надо так и… все.
Да что ж я делаю? Он не намного старше меня, прислушается еще…
— Раз надо, то я сам найду тебе вторую половину. Найду и приведу. Даю слово.
Рысь широко улыбнулся. Глаза вспыхнули печальным огнем мудрости. Отвел печальный взгляд, обронив:
— Пусть тебе повезет. Сложно беречь древние знания в двадцать восемь лет…
А- а-а, в точку, брат.
— …сложно одному, но не вдвоем, — добавил вслух Скорпион. — Знаешь, чего не хватает вот здесь, сидя на веранде?
— Волхва и волка?
— Их тоже. Но больше не хватает детского смеха и дюжину больших красивых глаз. Где мои племянники и племянницы?
— Все, не тревожь больше душу, — взмолился Рысь. — Уйду, и не найдешь.
— Я дал слово. Я слова держу. Сам знаешь
Невольные братья судьбы еще долго сидели на веранде, коротая время беседами. Сон смог совладать с обоими лишь далеко за полночь.
* * *
Восходящее солнце бросало косые лучи прямо в глаза, светило ярко и безжалостно. День будет жарким и душным.
Пиджак сидел на широких плечах непривычно, делая их еще больше. Рубашка и брюки выводили из равновесия, заставляя нервничать. Не привык к такой одежде. Больше военный комбез по душе, чем бабочка на шее. Хорошо хоть от галстука спасся. Удавку галстука на шее вообще не понимал. Зато прекрасно помнил ее предназначение. Слабо немало усилий приложил, чтобы вбить постулатом в головы людей о необходимости носить на шее хоть что-то. Вне зависимости от времени года. Не удавку и веревку для овец и коз, так хоть галстук. Все одно ассоциации с ведомыми.
Скорпион выделялся на фоне одноклассников размером плеч, статью, длинной прической и огнем в глазах. Словно тот самый северный варвар среди перепуганных ромеев.
Василий затряс за плечо, выдавая порцию паники:
— Что-то у меня действие валерьянки заканчивается. А ты пятачок в туфлю положил?
Сергей бросил взгляд на ненавистные туфли, что за пять минут умудрились натереть все пальцы — воистину! Самая неудобная в мире обувь! — ответил:
— Ты-то чего переживаешь? Зачем тебе пятачок? Ты знаешь больше, чем все здесь вместе взятые. Причем только одну, официальную историю. С другой не перепутаешь, напишешь все, как по учебникам. Только если скажешь, что американские танки под Москвой остановили Гитлера, получишь персональный перелом носа… по-дружески конечно, по-свойски.
Вася округлил глаза:
— Я не до такой степени доверяю учебникам, я с фронтовиками общался. Помню. Последних застал. Так что на реформы положить.
Скорпион ощутил посторонние пальцы на плече, повернулся. В глаза смотрела одноклассница Катюха, весело прощебетала:
— Привет, Скорпион. К экзамену готов? Пятачок под туфлю положил?
Сергей воздел глаза к небу, обхватил лицо, взмолился:
— Да учил я! Учил! Хоть и некогда…
Учительница собрала детей, зашептала всем перед сортировкой:
— Все пятачки под туфли положили?
— Все! — грянули одноклассники.
Скорпион треснул себя по лбу, прошептал:
— Да когда этот ужас кончится?
Из школы грянули порции учителей с табличками групп. Школьный двор загомонил. Каждый на секунду превратился в индивидуума, осознавая свой номерной знак с искомой аудиторией. Разбились по группам, испытывая и без того новую порцию стресса. Вдобавок из школы вышел кордон из нескольких охранников, директора, завуча и комиссии. Дети группами двинулись сквозь этот недружелюбный живой коридор, где цепкие глаза совдепа упорно подозревали всех в наличии шпаргалок, за поимку с которыми обещали немедленный ноль баллов и возможность пересдачи лишь в следующем году.
Скорпион вздохнул, возвращая потерянный настрой. Двинулся за своей группой последним. Хотелось напоследок вольным воздухом подышать. Суету, что творится внутри школы, не любил.
— Стой! — Выдернул за локоть из группы толстый охранник. — Паспорт! Что-то рожа у тебя не больно ученическая.
Скорпиона приподнял бровь, холодно ответил:
— Мужик, ты как разговариваешь? Рожа у тебя. У меня лицо. Или лик. Суровый, грозный лик. Понял?
Толстые пальцы сдавили плечо, скучающий охранник недобро улыбнулся:
— Паспорт!
Зубы сжались в плотную линию, прошептал, закипая:
— Руки убери, животик пивной! Тебя любой террорист мордой в пол уложит прежде, чем ты скажешь: «Здравствуй».
— Паспорт, засранец! Или не пущу!
Скорпион схватил руку охранника, с легкостью заломал, ткнул пропускной бумагой в самую морду охранника:
— Паспорта у учителя, дегенерат! Сам же видел, все прошли со специальными бумагами, на которые обменяли паспорта у учителей. Мозг включи. Вот бумага! Еще бы в детском саду в Рембо начал играть. Совсем что ли с ума сошел? Ты где служил?
— Пусти, сученок, я тебе сказал… — снова начал гнуть свою линию охранник, пытаясь освободиться от захвата. Пузо мешало, ничего не выходило.
Скорпион не стал дальше спорить — бесполезно. Ткнул пальцами в солнечное сплетение. Усадив отключившегося охранника на стул, пошел к искомой аудитории на третий этаж.
— Корпионов? — выбежала одна из назначенных смотрящей.
— Да, — кивнул Сергей.
— Садись быстрее. Уже несут бумаги.
— О, Провидение, да что за суета? Ну, опоздал бы на минуту и что? Четыре часа все-таки экзамен.
— Как можно? Как можно? Ты должен подготовиться… — затараторила училка.
— Ага, посидеть и понервничать, разгрызая карандаш, — обронил Скорпион, занимая положенное место.
Суета, нервы, еще этот охранник. Все выводило из равновесия.
— Карандаши не положено, только ручки, только черная паста, — заспорила вторя надзирательница.
— Спокойно! Спокойно! — Вспылил Скорпион. — Просто дайте мне этот чертов пакет с заданиями, и я понаставлю галочек строго в положенных клеточках для тупой машины кустарной сборки-производства, что не может отличить единицу от семерки. Пара старушек помогут ЭВМ повысить уровень производительности…
— Молодой человек, как вам…
Скорпион молча подошел к столу, схватил один из пакетов, вскрыл, сел за парту, приступая к заданию.
— Как вы можете! Не положено! Мы должны сами строго ножницами… — защебетали надзиратели.
Скорпион треснул ладошкой по парте, закричал:
— Так подайте на меня в суд! Только не мешайте писать! — и про себя додумал. — Сколько миллионов потратили на всю бумажную волокиту? С кого-то надо снять денег, чтобы бюджет не лопнул. Шаг влево, шаг вправо от установленных норм — расстрел или не поступишь в институт. Сколько Золо денег вложил, чтобы выбить из России здравый смысл? Или все-таки Слабо? Предстояло разобраться и перерубить этот канат, пока есть, кого спасать.
В надзирателях возобладал здравый смысл над инструкциями, сели по разным углам класса, оставив в покое Сергея и прочих экзаменуемых.
Скорпион быстро заполнил бланки, приступил к заданиям класса «А». Скрипя зубами, за двадцать минут выполнил и заполнил почти все задания. Формулировки вопросов подавались таким образом, чтобы выкинуть из головы все, что знал, запутать и понизить интеллект:
«Как звали князя Владимира?»
1) Красное солнышко 2) Черная заря 3) Владимир 4) Вадим.
«Что конкретно имел в виду Святослав, говоря: «Иду на вы!»?»
1) Осторожно, затопчу 2) Главная дорога, имею право 3) Сбор налогов 4) Вызов на «разборку».
«Кто такой Вещий Олег?»
1) Калика перехожий 2) Бард 3) Князь 4) Хиромант
Скорпион сжал ручку, выдохнул сквозь стиснутые зубы. Все, с министром образования личные счеты. Каждый год все больше и больше недоразумений.
Следующий вопрос чуть не лишил разума:
«Назовите дату основания Руси».
1) 1999 г. 2) 1991 г. 3) 1700 г. 4) 988 г.
Руки потянулись изорвать листы в клочья. В памяти всплыли три даты. Волхва, разумная и официальная.
«Запомни, Скорпион, Руси 32 514 лет». Дед помнил первую дату, до переписываний. Но доказать ее официально не мог, летописи были уничтожены при крещении Руси. С тех пор прошло три года. Сейчас Руси 32 517 лет.
«В лето от сотворения мира Славяне ведут свое летоисчисление». На современную хронологию дата от сотворения мира — 5508 год до н. э. Значит, по этому исчислению Славянству Руси 7517 год. Но и эту дату официальная история не допустит. Огромное количество археологических находок и работ историков не в состоянии изменить консервативный взгляд системы. Незнающими управлять проще.
Но как могли низшей планкой поставить дату крещения Руси как образования Руси? А где тысячи лет родоверия, исконной религии славян? Той, что ромеи назовут язычеством. Они все религии, что не их, звали язычеством, от слова «языки». Где тысячи лет ведизма?
Стоило больших трудов для сердца патриота перейти к заданиям «B». Вопросы там звучали более конкретные, без вариантов ответов:
«Каким словом можно было охарактеризовать настроение населения после кризиса августа 1998 года?»
«Как вы относитесь к МММ?»
«Сколько роковых августов было в истории России?»
Скорпион положил голову на парту. Ярость сменилась отчаянием. Накатила волна грусти, прошептал:
— Такую страну даже не надо завоевывать. Сами сдались. Никакие войны не причинили больше вреда, чем причинили себе сами по вечным недоразумениям.
— Молодой человек! С кем это вы там разговариваете? Быстро мобильный убрали!
Скорпион поднял голову. Расхотелось даже спорить. Когда убивают изнутри, на внешние факторы мало обращаешь внимания. К тому же глаз зацепился за первый вопрос уровня «С»:
«Сталин — враг человечества. Назовите не менее десяти причин ненавидеть Сталина».
— Все, хватит! Я ухожу. С таким бредом и в институт расхотелось поступать. — Скорпион приподнялся из-за парты.
…Но судьба преподнесла новый виток развития.
Кто- то решил иначе.
В класс ворвались двое рослых парней в черных масках с автоматами АКМ на перевес. Автомат всех времен и народов служил всем людям одинаково. Учительнице, оказавшейся ближе всех к двери, достался удар прикладом в лоб. Женщина рухнула на пол, теряя сознание. По лбу потекла струйка крови. Вторую смотрящую один из налетчиков схватил за волосы, кинул на пол, наступив тяжелым ботинком на шею.
— Мордой в пол! Быстро! Лежать, свиньи! — С горским акцентом закричал один из налетчиков.
Что ж, толстый охранник вряд ли добился от террористов паспортов.
Дети попадали на пол в чистых рубашках, сорочках и пиджаках, как гроздья спелого винограда. Скорпион не стал торопить время, лег рядом. Сначала стоило оценить обстановку, прежде чем начинать бой. Сколько человек в масках в школе?
Первый налетчик приложил к губам ушко рации, доложил по-арабски. Скорпион улыбнулся, понимая язык:
— Ахрам, дети шайтанов лежат лицами в пол. Сопротивления не было. Все по плану. Ждем тяжелого оружия, оцепления и репортеров. Шумиха поднимется изрядная. Да пребудет с нами Аллах.
— Все будет вовремя, Ишмек. Аллах поможет своим детям.
Скорпион рефлекторно увеличил диапазон слуха, чтобы расслышать, что донеслось от наушника.
— Слушайте меня, — заговорил Ишмек на русском языке с сильным акцентом. — Кто не хочет отправиться в ваш христианский ад раньше времени, лежите и не двигайтесь. Одно движение, и я спускаю курок. Шайтан моментально заберет ваши неверные души, и бросит на раскаленные пески.
Скорпион задавил гнев души. Хотелось высказать Ишмеку все. И про Шайтана, и про священную войну вместе с Джанной. Но вряд ли фанатики станут слушать. В тренировочных лагерях в головах давно стерлись понятия о человечности. В настоящий смысл Корана никто не вникал…
Один из одиннадцатиклассников что-то запричитал, роняя слезы. Нервы от экзаменов сдали окончательно, направленный в спину холодный ствол автомата убрал все последние преграды и заслонки мозга. Второй налетчик закричал, неестественно засмеялся, словно под воздействием наркотиков, пнул ботинком под ребра пацану.
— Спокойно, Махед, — обронил по-арабски Ишмек, — помни, наша задача не в захвате заложников. Нам главное спецназ «Альфы» дождаться. Дождаться штурма и положить всех до одного, как самых опасных антитерроров. За свободу Кавказа, за свободную Ичкерию. Телевидение растиражирует этот сюжет по всему миру. Нейтральные братья по вере положат на счета еще больше денег. Знамя полумесяца пойдет по миру гораздо быстрее. Русские отдадут нам все земли, а сами зароются в грязь, и будут лежать там как свиньи, кем по существу и являются…
Скорпион прокачал тело до тринадцатой подвластной ступени. Время вокруг замедлилось, сам ускорился во временном потоке. Мозг отключился, выпуская ярость. Сорвался в движение, как взведенная пружина.
Длинный нос Ишмека расплющился от мощного удара. Кости воткнулись в мозг. Террорист молча рухнул на колени, не веря в неожиданную смерть.
Ступай в свой рай, девственницы заждались.
Махед заметил смазанное движение. Автомат из рук перекочевал куда-то в сторону и приклад в два удара раздробил затылок. На глаза навалилась темнота. Совсем не так он представлял героическую смерть. Она должна была случиться на вершине горы, под открытым небом, чтобы Аллах забрал душу верного бойца напрямую, чтобы зрел подвиг прямо из-за облаков. Все не так. Он, верный меч ислама, должен был до последнего патрона отстреливаться от неверных, но не так… Совсем не так.
Скорпион не стал останавливаться в классе, успокаивать народ, отвечать на вопросы. Потеря время недопустима. То, что о нем подумают сверстники или учителя — за это пусть отвечает официальное начальство в лице Никитина — интересно, он успел уволиться? — Его же задача спасти жизни детей, учителей и «Альфу».
Кавказу несладко придется без спецгруппы быстрого реагирования высшего уровня. Страна не может терять таких бойцов. Жертвы среди мирного населения возрастут во сто крат.
Сбросил пиджак и туфли и коридор донес до следующего класса быстрее, чем раздались шаги. Двигался на сверхскорости, срывая не разогретые мышцы и жилы, травмируя связки. Не до них сейчас, время дороже.
Дверь была отворена. Налетчики прислушивались к происходящему в коридоре, заложить вход партами не успели. Ворвался внутрь горячим ветром Аравии. Палец спустил предохранитель, и два одиночных выстрела продырявили лоб и затылок зверей в масках.
Снова коридор, снова бегом, темп. Стоит успеть как можно больше. Надо облегчить задачу своим парням. Необходимо успеть зачистить хотя бы часть этажа, хотя бы одно крыло, чем больше снять, тем парням будет проще…
Третью дверь с лету выбил ногой. Удачно задел дверью единственного на класс налетчика. Еще одна пуля покинула обойму.
Судить таких людей будет система. Антисистема велела сердцу спускать курок на месте по законам разума. На Востоке это называлось законом Шариата, на Западе — судом Линча. В стране двуглавого орла пусть зовется законом разума.
Забрав запасной рожок и две гранаты с пояса бандита, Скорпион помчался дальше, стараясь не встречаться взглядом с бывшими заложниками. Для них парень одногодка, раскидывающий террористов, должен выглядеть как минимум странно. Будет чем поделиться в компании сверстников, распивающих пиво на лавочках в каждой подворотне.
Последним помещением, что успел зачистить перед поднимающейся тревогой среди террористов, была библиотека. Налетчики приспосабливали склад макулатуры в качестве склада оружия. Каково же было удивление фанатиков, когда вместе с выломанной дверью в проем влетели две гранаты.
Скорпион заткнул уши, прижимаясь спиной к стене. Грохот вынес стекла, взметнул из прохода облачко белого дыма.
Задерживая дыхание, Сергей ринулся в пролом.
Двое в масках, которые ближе всех оказались к эпицентру взрыва, не подавали признаков жизни, изорванные осколками. Третий истекал кровью, придерживая внутренности. Рыдал и выл. Он пришел забирать жизни и не допускал мысли, что самому придется оказаться в роли жертвы. Последний бандит без маски, с большой черной бородой и оторванной ногой читал молитвы, силясь прицепить обрубок ноги на место. По повторяющимся строчкам Сергей понял, что с молитвами у верного «меча Аллаха» не густо. В лагерях учили убивать и взрывать, а не запоминать священные строчки. Фальшь священной войны сквозила повсюду. Вроде воевали ради Корана, но о содержимом священного писания знали… те самые несколько строчек.
Палец надавил на курок, отправляя в преисподнюю третьего. Подошел к четвертому, бросил зло по-арабски:
— Пустынный шакал, где Ахрам? Говори и я подарю тебе легкую смерть.
Бородач поднял мутные глаза, криво улыбнулся:
— Повтори свои слова моим сорока семи братьям, что отправят на небо всю эту школу вместе с бойцами и детьми. У вас нет будущего…
Палец надавил на курок сильнее обычного. Не смог возобладать над собой, пока не расстрелял в упор весь оставшийся рожок. Чужой кровью забрызгало с ног до головы, закричал:
— Это у вас его нет, мрази!!!
Сердце рвалось из грудной клетки, некстати на глаза наплыла дымка отдачи организма. Так не вовремя, еще столько всего надо успеть…
— Третий этаж! Третий этаж! У вас все в порядке? Третий этаж! Отвечайте! Что за выстрелы? Кто стрелял? — запищала рация на поясе бородача по-арабски.
Скорпион подхватил рацию, сменил частоту, настраивая на свою:
— Никитин, пенсия отменяется. Школа захвачена фундаменталистами. Около пятидесяти человек. Свяжись с Даней и Андреем. Не пускай Альфу на штурм раньше моего сигнала. Уничтожат вместе со школой и детьми. Схема три.
Бросил рацию в угол, сконцентрировался на образе Семы:
— Брат, ты в соседней школе?
— Что, не выучил? Подсказать?
— Не до шуток. Террористы захватили школу. Я один не справлюсь. Спеши.
— Мне все равно не нравились эти задания. К черту ЕГЭ!
Скорпион повесил автомат через плечо, стянул носки и свесился в окно. Предстояло попасть на второй этаж без страховки.
* * *
Майор Никитин поднял лицо от ладоней, достал из нагрудного кармана флакончик с таблетками. Два кругляшка упали на ладонь, проглотил, не запивая. Цепкий взгляд прошелся по бойцам «Альфы». Мужики снова готовы в огонь и под пули. Боевая элита.
Пятнадцати шагов не хватило, чтобы сдать заявление об уходе на пенсию — тревога остановила у самого кабинета начальства. И в голове слишком много вопросов. Пятьдесят фундаменталистов с кипой оружия через всю Россию и застали врасплох. Забрались в самый тыл, и ни одна структура не пресекла движения? Как такое вообще может быть? Не через Китай же перешли. Буддизм враг ислама, если только дело не пахнет крупными суммами денег. Ресурсы автоматически превращают всех врагов во временных союзников.
По всей схеме выходило, что пробраться в тыл незамеченными могли только в том случае, если глаза «смотрящим» засыпать купюрами.
Мать вашу, оружием точно снабдили свои. Пущу себе пулю в лоб, если в течение месяца те «свои» не будут удобрять землю.
Автобус тряс две дюжины бойцов с хмурыми лицами. Маски оденут позже, перед самым выходом. А пока глаза смотрят вопрошающе, ждут инструкций и команд.
Никитин отключил рацию, приглушил голос и заговорил по-свойски:
— Да, парни. Они добрались и до Хабаровска, нашей базы. Никто не ожидал. Как добрались и вооружились, тоже никто не понимает. Есть мнение, что помогли. Помог кто-то из системы. Так что предлагаю забыть про систему и действовать согласно по обстоятельствам. Живыми не брать. Суда не будет. Веры никому нет. Я в последнее время верю только Скорпиону. Ему посчастливилось сдавать экзамены в той самой школе. Больше информации нет.
Глаза бойцов загорелись. Начальник наградил волей. Это многого стоит. Не придется размышлять над последствиями, оправдываться за каждый правильный или неправильный шаг, цепочку взаимодействий, случайности. Надо будет просто действовать.
Автобус последний раз качнуло, водитель пробился сквозь заслон МВД, милиции, ОМОНа и ФСБ, остановился. Солдаты натянули маски и высыпали из автобуса, готовые выполнить задание или умереть под меткой, а чаще случайной, пулей.
* * *
Сема мчался к захваченной школе напрямик через садик. В спальном районе в одной куче понастроили весь муниципальный комплекс: детский сад, школы, поликлиники и больницы. Рай для террора.
Не мудрено, что захватили один из объектов. Как всегда, никто не ожидал. Чушь. О передвижении групп с Кавказа знали задолго, и оружие могли перехватить не раз. Вновь какая-то мразь позарилась на шелест бумажек и быстрый карьерный рост. Что ж, для боевых троек ликвидаторов лето будет жарким, — Подумал Сема.
Туфли покрылись пылью так, словно были специально намазаны притягательной для пыли мазью. Ветер растрепал длинные пшеничные волосы. Трепетали, как флаг. Мчался с огромной скоростью, не хватало топора в руке, чтобы приняли за мифического героя или полубога.
Перемахнул через забор и взгляд зацепился за первый кордон охраны — милиция и МВД, а так же, как грибы после дождя, появившихся репортеров, журналистов. На бегу вспомнил, что документы младшего лейтенанта у Никитина. Погоны же вовсе никогда не носил. Какие могут быть погоны в семнадцать лет? Времени объясняться, не было.
— Стой, парень! Ты куда? — Лысый опер в синей рубашке преградил путь.
Леопард ускорил тело, достигая девятой ступени — максимальной для себя. Опер тут же замедлился, движения стали заторможенными. Сема поплыл в воздухе, словно скользил по дну бассейна. Разогретое тело пыталось забыть о гравитации. Милиция, МВД и ОМОН остались позади. Почти уткнулся в фээсбэшников и рассредоточенных, готовых к штурму бойцов спецназа. Быстро нашел командный автобус Никитина, замедлился почти перед самым носом майора. Не давая опомниться, заговорил:
— Майор, времени нет. Оружия мне: пистолет-пулемет, а лучше бронебойный пистолет ГШ-18, нож, пару гранат и я пошел. Скорпион долго на темпе не продержится. Он не разогрет. Стоит террорам опомниться, и начнется отстрел.
Никитин подавил испуг — только что перед глазами была карта местности, и вдруг из воздуха появился воинственный арийский блондин — треснул рукой по карте, обронил:
— Да как ты туда попадешь? Взрывчатка на каждом из входов. Полагаю, сеть детонаторов окутала всю школу. Одно действие, и все на воздух. Двести метро до школы простреливаются снайперами, как на ладони. Ребята держат их на прицеле, но если убить хоть одного, опять же все взлетит на воздух.
— Хватит разговоров. Дай бронник и каску, разберись с заслоном за спиной. Любого из силовиков могут снять в любой момент. Понимают, что не ответите, потому что боитесь смерти заложников. Журналистов стрелять не будут. Журналист для террориста брат родной. Кто еще осветит каждый его шаг?
Рев моторов прервал разговор, белорус и корейчик в повседневной одежде на мотоциклах прорвались сквозь заслон. Кот на ходу кричал кому-то в форме за спиной:
— Пусти меня, балбес. У меня звание выше твоего. Погоны на гражданке не ношу.
Даня первый спрыгнул с мотоцикла, дал в морду кому-то из самых настырных оградителей, вывернул руку журналисту со скрытой камерой.
Никитин громовым голосом не вмешался:
— Пропустить их! Это особый отдел! Документы у меня.
Перед майором вырос человек в сером дорогом пиджаке, злобно прошипел:
— Что за самодеятельность, Никитин? Есть же инструкции. Или захотел на ковер к начальству? Тебе полчаса до пенсии. Захотел лишиться помощи государства под старость лет? Да я тебя под трибунал!
— Да заткнись ты, время дорого. Беру ответственность на себя, — оборвал Никитин и повернулся к снабженцу, забыв про «пиджака». — Бургунский, выдать Коту, Леопарду и Медведю запрашиваемое оружие… и группу поддержки… Если попросят, — снова повернулся к застывшему «пиджаку», — а ты лучше репортерами займись. Если лица этих троих молодых попадут в эфир, грянет взрыв помощнее этого? Понял?
— Что за… — возмутился пиджак, свирепея.
— Да к чертям его, — Сема надавил командиру в штатском на сонную артерию, тихонько оттащил обмякшее тело к автобусу.
Снабженец Бургунский с понимающей улыбкой запрятал спящего горлопана меж сидений, выдал Семе оружие и бронежилет с каской.
Даня вооружился чуть ранее. С группой из трех человек уже обегал школу по дуге. Андрей с группой из пяти человек исчез с глаз на другой стороне.
Никитин снова извлек из кармана флакончик, но проглотить таблетку не успел. Связист Альфы принес рацию, козырнул:
— Товарищ майор, вас губернатор.
Никитин выдохнул, взял черный прямоугольник:
— Майор Никитин слушает.
— Что-то я никак до Прокопенко дозвониться не могу. С кого спрашивать?
— Не важно… все это. Сейчас все от молодого поколения зависит.
— Те четверо?
— Они самые.
— Ну смотри мне, Никитин, смотри… На пенсию кому охота рядовым идти?
— Лучше рядовым, но без груза на душе, чем генералом с ответственностью за двести пятьдесят четыре подорванных души. Прошу заняться репортерами. Об этом не должны знать.
— О террористах?
— О тех, кто их сейчас уничтожает… Рано… люди не готовы.
— К сожалению, СМИ не в моих руках.
* * *
Даниил Харламов, он же Медведь, достиг черного хода — продленки школы со своим входом и небольшой комнаткой. Группа прикрытия дышала в спину. Трое мужиков, с кем прошел половину Кавказа, отстали на пятнадцать секунд. Этого времени хватило, чтобы нутром почуять у двери заминированную подлость. Бородачи успели окопаться. Откуда только берутся? Сводки не раз сообщали, что уничтожили последний лагерь, последнюю банду, последнего бандита… Откуда берутся? Кто снова и снова прикармливает?
Группа рассредоточилась под окнами, прикрывая друг другу спины. Дула поймали на прицел окна. Лейтенант Харламов покачал головой, показал знак стенки. Сердца бойцов застучали быстрее — лейтенант идет на риск, полезет первым, хотя не успел одеть даже бронежилета со спецовкой. Только пояс с пистолетом и ножом. Но перечить не стали. Приказ есть приказ. Неординарные действия лейтенанта часто позволяли выйти сухими из самых кровавых бань.
Самый рослый солдат припал на колени, второй привстал ему на спину, третий встал таким образом, чтобы лейтенант мог использовать его как первую ступеньку при переходе на второго.
Даниил опустил пистолет на ступеньки, извлек нож, обхватил ручку зубами. Вспомнил пятую ступень — полезная вещь, Скорп не зря заставил постичь перед военными кампаниями на Кавказке — и… побежал. Ноги взмыли ввысь, оттолкнулся от первой «ступеньки», второй. Свободными руками зацепился за раму, ногами вышиб стекло. Проник внутрь.
Зубы больно впились в ручку, осколки стекла впились в ладони, колени и спину при перекате. Глаза рефлекторно нашли врага со стеклянным взором в углу, с рукой на детонаторе. Нож разрезал воздух, воткнулся в кисть. Перерубил «держательные» мышцы. Рука боевика рефлекторно разжалась. Бородачи рассчитывали на длительную оккупацию, иначе детонаторы были бы настроены на взрыв при размыкании рук.
Медведь бросился на пол, подхватывая опасный объект. Успел дотянуться, пришлось пожертвовать сохранностью лица — рассек щеку об острый осколок стекла. Перевернулся на свободной руке, подсекая опору бандита в маске. Террорист упал на спину.
Даня отложил детонатор и вцепился в горло террориста. Стальные пальцы задушили в зародыше возможный возглас. Поднял нож и бандит ощутил, как грудь разрывает стальная полоса. Сердце лопается от мощного инородного вторжения.
Бесстрастные голубые глаза русовласого северного воина донесли правду жизни. Рассказали перед смертью о том, что так долго и тщательно пытался вытравить из головы аятолла — мол, неверные не будут сражаться за свою страну, их жизни для них дороже жизней других. Скифы забыли свои корни…
Все оказалось ложью. Кровь арийцев еще кипит в венах северных воинов.
Медведь перекатился на спину, облегченно выдохнул. В окно влетел пистолет. Поймал лежа. Трое спецназовцев, помогая друг другу, проникли в комнату. Двое рассредоточились перед следующей дверью, третий обрезал провод детонатора.
— Что ж парни, вперед, — прошептал Даниил. — За нашу свободную отчизну!
Спецназ сорвался в движение.
* * *
Андрей Ан, он же Кот, вприсядку достиг спортзала. Здесь высокие окна расположены так, что ни один снайпер террористов не может устроить наблюдательного пункта. Окон много. Но до них надо дотянуться. Сидя в большом помещении, терроры способны смотреть в одно-два окна, не больше. И то рискуют быть снятыми снайперами.
Только бы не прогадать. Попасть в свободное окно и не запутаться в сетке, что нацепили физруки, опасаясь разбитых мячами окон. Чутье, не подведи!.
Пятеро за спиной не отставали. Бойцы Альфы в спецовке и масках, с оружием наперевес, были готовы к любым командам. О разведчике Коте слыхивали не раз, хоть и воевать вместе и не приходилось.
Кот выстроил из пятерых бойцов живую пирамиду со «ступеньками». Верхнему бойцу отдал два пистолета — должен скинуть, как только он попадет внутрь.
Ладони плотно сжали два ножа, грозящие острием земле. Скинул кроссовки, взял разбег и вспомнил шесть врат силы. Шесть ступеней.
Пирамида выросла в размерах до уровня окна. Ноги быстро промчались по подставленным спинам. Выставил кулаки с ножами перед собой и нырнул в окно кулаками вперед. Периферийным зрением, обостренными чувствами уловил за спиной вспышку фотоаппарата — журналисты прорвали заслон… или купили.
Кулаки врезались в стекло, пробили стекло. Осколки порезали незащищенную комбинезоном шею, распороли майку, впились в поясницу, руки. С молниеносной скоростью заработал обоими лезвиями ножей, освобождая себе дорогу сквозь сетку. Если бы РУБ не научил правильно падать, разбил бы голову о скамейки под окнами — высоты полутора метров вполне хватало для сворачивания шеи.
Заглушил боль, прокусив губу, и продолжил движение. На скорости оценил обстановку: двое у входа в зал и один на ящиках цвета хаки.
Оружие? Взрывчатка?
Упал ближе к выходу. Ножи метнулись к охранникам двери. Сталь пронзила грудь обоих, присели, бешено вращая глазами. Дула уперлись в потолок. Пальцы рефлекторно сдавили спусковые крючки Калашей. С потолка посыпалась штукатурка.
Третий на ящиках потянулся за детонатором.
— На юго-запад, одиннадцатый!!! — бешено закричал Андрей, вкладывая в слова все убеждение, намерение и управление, на какие был способен.
Слова поплыли по залу. Управляющий импульс достиг террориста, схватился с алгоритмами. Захватчик на мгновение замешкался, потеряв ориентацию в пространстве. Мозг захватил власть, стараясь переработать белиберду из уст спецназовца. Этого времени Андрею хватило, чтобы на бешеной скорости преодолеть отрезок до фундаменталиста, уронить с ящика на пол и сломать шею, придавив коленом.
За спиной послышались шлепки — Альфовцы проникли в помещение. Два пистолета взвились в воздух от первого упавшего.
Кот подскочил и подхватил на лету. Молча помчался к двери.
Спецназ не отставал.
* * *
Сема прицепил на липучках на ногу нож, напялил бронежилет, нацепил каску, не пристегивая ни то, ни другое, и дождался очередного открывания двери с «дипломатом» от террористов. Хмурый боевик с черной бородой заорал в громкоговоритель без акцента — либо опытный толмач, либо учился в России.
— Слушайте наши требования, свиньи, и ваши выродки не пострадают. Не будете слушать — порежем детей, как баранов. Верные воины Аллаха хотят…
Третье правило Антисистемы — никаких переговоров с террористами. Как в Израиле. Этому у израильтян стоит поучиться.
Нога спустила с тормозов. Мотоцикл Андрея взревел — братишка простит, свой далеко — помчал на заднем колесе, преодолевая полосу отчуждения от защитных автобусов до школьного двора. Полетел вниз по ступенькам под добротные маты фээсбэшников — не положено. В инструкции написано: переговоры до последнего, и только если абсолютно ничего нельзя сделать — штурм.
Пули снайперов-ваххабитов застучали по каске, броннику. Взрывать школу при прорыве единицы, как и предполагал, не стали. Ждут полноценного штурма. Самая подлая пуля чиркнула по кисти левой руки, обжигая болью до самых кончиков пальцев.
Надо было гороскоп на сегодня прочитать, — мелькнуло в голове Семы.
Спрыгнул, группируясь, с мотоцикла в момент перед столкновением байка с крыльцом школы. Бронежилет и придерживаемая руками каска приняли на себя удар при падении, спасли ребра и голову. Метнул не пристегнутую каску в толмача еще до того, как поднял голову. Тело запомнило расположение врага.
Скинул тяжелый бронник через голову, выхватил нож из ножен у ноги и ворвался в проход, как взведенная пружина. Плечом сбил и затолкал внутрь «волеизъявителя». Тело пошло наносить удары без участия мозга. Нож резал гортань, вены на шее, чиркал руки с автоматами, подрезал сухожилия на ногах. Техника ножевого боя в тесном помещении, изучаемая не первый год, доказала, что все уроки прошли не зря. Попутно бил локтями в челюсть, коленями в пах. Правил нет. Ответственность за жизни более двухсот ровесников не позволяла думать о гуманности. Террористов никто не звал. Суда не будет.
Тесный проход зачищал, как мясорубка перемалывает мясо. Своего оружия нет, да и работать отобранными автоматами в тесном помещении — себе дороже. Приходилось биться с одним ножом на огромной скорости…
Когда понял, что силы иссякают гораздо быстрее, чем планировал, а любой пропущенный удар приведет к срыву операции, воззвал к тотему.
Теперь можно. Своих рядом нет.
Глаза застлала кровавая пелена. Тотем леопарда второй раз в жизни вышел на свободу.
На улице кольцо окружения вздрогнуло от животрепещущих криков… террористов.
* * *
Скорпион тяжело дышал. Носом шла кровь. В ушах гудело так, словно стоял под колоколом, и кто-то изо всех сил бил по нему снаружи. Легкие рвали грудную клетку, сердце шло в отказ, изнашиваясь на предел. Локти, колени, плечи и бедра молили о пощаде. Связки на сверхскоростях растянулись. Волны боли вызывали судороги. Зачищая очередной класс на втором этаже, понял, что не всесилен.
Минеральная вода потекла по окровавленному телу, изодранной рубашке, защипала неестественно багровые белки глаз. Встревоженные лица сверстников и учительниц смотрели в больные глаза, засыпали сотнями вопросов. Каждый хотел помочь. Сергей только что на глазах класса почти на нормальной скорости ворвался в класс и уничтожил двух налетчиков и снайпера у окна.
Парень, уничтоживший троих за несколько секунд, выглядел эффектно.
Сам Скорпион так не считал, умирая от боли отката. Тело настойчиво требовало новой реинкарнации. Немедленного перерождения.
К счастью, в этом классе сдавал экзамены Василий. Гений быстро всех растолкал, уложил друга на парту, причитая:
— Скорп, ты не двигайся, сердце разорвется. Замри. Я сейчас Сан Санычу позвоню, он Никитину все передаст. Не двигайся, все в порядке… Зря монетку под туфлю не положил. Плохо подготовился.
Сил не осталось. Руки полностью обездвижились, потеряв всякое восприятие мира и команд мозга. При одной только мысли о возобновлении сил ступеней тело бросало в неконтролируемую дрожь. Это было страшно. Тело полностью выходило из повиновения.
Вася приказал всем забаррикадировать двери партами и умолкнуть. Самый смелый народ засуетился, выполняя распоряжения того, кто способен давать приказы.
Василий набрал номер.
— Саныч, Скорп у меня в классе.
— Погоди, на Никитина переключу.
Послышался щелчок. Никитин ответил почти сразу. Василий снова затараторил:
— Майор, Скорп у меня в классе на втором этаже. В худшем состоянии из возможных. Он сдавал экзамены на третьем этаже. Если добрался до меня, значит, террорюгам не повезло. Я бы даже предположил, что третий этаж зачищен и… половина второго.
— Скажи ему, что Леопард, Кот и Медведь уже внутри. Первый этаж так же зачищен. Осталась только половина второго. Пусть терпит.
В дверь мощно замолотили. Класс вздрогнул от злой непонятной речи. Хрупкую, ветхую дверь выломали прикладами, парты рухнули, раскиданные мощными толчками. Трое в масках, с автоматами наперевес, забежали, раскидывая детей, как шар боулинга кегли. Закричали, увидев Скорпиона. Холодные дула уперлись в окровавленное, измученное тело. Рожи оскалились.
Василий приготовился к самому худшему. Нелепо дернулся, стараясь остановить неизбежное, но получил мощным кулаком по скуле и отлетел к парте.
Скорпион чуть раздвинул окровавленные, разбитые сухим жаром, губы. Прошептал по-арабски:
— Именем Аллаха убивать детей… может только полная мразь. Твой бог не простит тебя. Коран надо было… хоть один раз… прочитать.
— Умри, дите Шайтана. Убьем тебя и посчитаем свою миссию выполненной. Думаешь, нам нужна Альфа? Горэ послал за тобой лично. Передает привет. — Ахрам приставил дуло к виску распластанного юноши.
Скорпион устало закрыл глаза.
Переиграл. В следующей жизни повезет больше.
Раздался выстрел, несколько вскриков.
— Горэ? Привет? Не волнуйся, сами передадим, — донесся знакомый голос блондина.
Вслед за ним послышался дружеский бас белоруса:
— Скорп! Очнись, а то мясом накормим, сам подскочишь, вегетарианец хренов. Сил вон даже на зачистку школы не осталось.
Скорпион через силу поднял веки. Покоцанные схваткой лица Семы, Андрея, Даниила и Василия смотрели полунасмешливо. Нервы у всех сдали. Хотелось смеяться и плакать. Семины зрачки отдавали неестественной желтизной — использовал тотем. Глаз еще не перестроился.
— Помирать, что ли, собрался? Мы еще с Горэ не разобрались. Погоди лет этак пятьдесят. Хорошо? — обнадежил Сема. — Весь Кавказ накрывать ядерным грибом не красиво, но вот посадить воинственных горцев на вегетарианскую диету неплохо бы. Хотя бы ради разнообразия. Может тоже сил на школы перестанет хватать?
Сема заговаривал зубы, отвлекая от боли. Но от глаз не укрылась бессильно повисшая рука блондина. С пальцев падали тяжелые багровые капли, пропитав изодранную рубашку, что еще утром была белоснежной, как в рекламе после компьютерной обработки.
— Да, Скорп. Мы найдем его базу, в каком бы бункере в горах он не сидел, — пообещал Кот, прикрывая изодранное стеклом лицо. По скулам сочилась кровь.
— Слушайте, слушайте, а как вы так можете? — донеслось от одного из бывших заложников, — как этому научиться? Я бы тоже хотел вот так — раз и все…
— Тренируйся как этот сумасшедший, и все сможешь, — обронил Даня, подхватывая Скорпиона на руки.
— А где тренироваться? — раздался другой голос.
— Слушай, парень, — возмутился Василий. — Вот у него и тренируйся, когда очухается. Он все равно секцию в конце лета собирался открывать. Адреса пока не скажу, не знаю. Но как только увидишь рекламу с этим индивидуумом, все поймешь… А если не увидишь рекламы, все равно поймешь.
Сема повернулся к Василию:
— Вась, ты чего?
— Раньше надо было думать, индиго, когда без масок на штурм пошли. Я в окне уже десятка два видеокамер насчитал.
— Полагаешь, нам придется…
— Уже пришлось. Все, Семка, кончилось подполье.
— Сдали блин ЕГЭ, будь оно неладно, — пробубнил Сема, переступая тело Ахрама.