Москва, Кремль. Ноябрь 1935 г.

Сталин смотрел на Ягоду – ждал. Сам скажет, решил Сталин. Вижу, нечего сказать. Дурак, дурак – ничего не может. Если Сталин прикажет – будет убивать. А сам – ничего не может. Ни на что не способен. Ну? Скажет или не скажет?

Ягода, видимо, всё-таки решился:

– Товарищ Сталин. По поводу вашего задания. Насчёт телефонного номера.

– Слушаю вас, товарищ Ягода.

– Товарищ Сталин, такого номера не существует, – выпалил серый Ягода.

Не существует, подумал Сталин. Не существует. Возможно, правы философы – и действительно ничего не существует. Не существует Сталина. Не существует телефонного номера, по которому позвонил Сталин, после чего к Сталину пришёл человек, которого Сталин просил прийти. И голоса, отвечавшего Сталину, тоже нет. И самого этого человека, конечно же, тоже не существует. Всё это выдумки. Да, именно. Выдумки буржуазных философов и ловких фокусников-иллюзионистов, которые хотят обмануть, запутать Сталина. Да. Почему у него такое серое лицо? Нехорошее лицо. Нехорошее. Надо, чтобы краснел. Чтобы кровь приливала к голове, снабжала мозг кислородом. Надо думать. Эти не думают. Не умеют. Кровь не течёт. Прав, прав. Бездари. Тупицы. Тупицы и бездари. Не с кем работать. Совершенно не с кем. Один Сталин. Совсем один.

– Продолжайте, товарищ Ягода.

– Товарищ Сталин. В результате проведённых оперативно-розыскных мероприятий сотрудники ведомства выяснили, что указанный телефонный номер не зарегистрирован ни на одно частное лицо или организацию, Иосиф Виссарионович.

Ведомство, подумал Сталин. Ведомство. Ведомство – это ведь от слова «ведать». А эти? Эти не ведают. Неведомство. Он чуть улыбнулся своей невысказанной шутке. Он умел шутить про себя. Научился. Ему пришлось научиться самому определять, что смешно, а что – нет, потому что эти смеялись, когда он хотел. А не тогда, когда на самом деле смешно.

– В ходе…

– Переходите к сути вопроса, товарищ Ягода.

– Товарищ Сталин, под этим номером зарегистрирован на центральной АТС Москвы телефон-автомат на углу улицы Горького и Столешникова переулка. Установлено, что при соединении на АТС…

– Достаточно, товарищ Ягода. Спасибо. – Сталин подошёл к столу, не присаживаясь, распотрошил папиросу, набил трубку, закурил. Снова стал «маячить» по дорожке – от стены к двери, от двери к стене. И вдруг спросил: – Скажите, товарищ Ягода, – есть ли между капиталистическими державами противоречия? Как вы считаете?

– Конечно, есть, товарищ Сталин, – осторожно произнёс Ягода, лихорадочно пытаясь понять, чего хочет от него Сталин. – Безусловно, есть. Вот, например, в вашей работе…

– А скажите, товарищ Ягода, – мягко перебил его Сталин, – ведь, наверное, даже умному человеку непросто разобраться в этих противоречиях?

– Непросто, товарищ Сталин, – с готовностью подтвердил Ягода. – Но я полагаю, все эти противоречия отступают перед самым главным противоречием – противоречием между системой социализма и системой империализма.

– Но всё же они существуют – противоречия?

– Так точно, товарищ Сталин, – кивнул уже окончательно сбитый с толку Ягода.

– Хорошо, товарищ Ягода, что вы это понимаете, – Сталин сделал несколько шагов по ковровой дорожке и снова повернулся к наркому: – Прекрасно, что вы это понимаете. А скажите, товарищ Ягода: каково одному человеку быть агентом сразу дюжины разведок? Или двух дюжин разведок? Наверное, это очень трудно, товарищ Ягода. Вы так не думаете?

– Думаю, да, товарищ Сталин. Невероятно трудно. Очень легко запутаться.

– Да, – кивнул Сталин, продолжая «маячить». – Да. Я тоже так думаю. Я думаю, очень просто даже сойти с ума.

– Вы совершенно правы, товарищ Сталин, – некое подобие улыбки обозначилось на землистом лице наркома.

– Наверное, это понимаем не только мы с вами, товарищ Ягода, – вкрадчиво сказал Сталин. – Наверное, руководители иностранных разведок тоже это очень хорошо понимают.

– Не могут не понимать, товарищ Сталин.

– Наверное, руководители иностранных разведок не станут платить денег идиотам и сумасшедшим. Иначе они сами – сумасшедшие идиоты. Нельзя недооценивать врага. Нельзя. Не так ли, товарищ Ягода?

– Так точно, товарищ Сталин!

– Правильно, товарищ Ягода, – в голосе Сталина прозвучали нотки удовлетворения. – То есть, товарищ Ягода, вы хотите сказать: некоторые сотрудники аппарата НКВД занимаются очковтирательством. Они обманывают и товарища Ягоду, и пытаются обмануть товарища Сталина. Вместо того, чтобы ловить нам с вами настоящих шпионов, настоящих врагов, они ловят на улицах несчастных, сумасшедших идиотов. Вместо того, чтобы работать, они дерутся. Вместо того, чтобы думать, они кричат. А товарищ Сталин читает сводки НКВД, которые приносит ему товарищ Ягода, и удивляется: оказывается, сколько у нас шпионов! Столько же, сколько сумасшедших. Скажите мне, товарищ Ягода: вы понимаете разницу между матёрым шпионом, умным, изворотливым врагом – и несчастным психом?

– П-понинимаю, товарищ Сталин.

– Очень, очень хорошо, – произнёс Сталин. – Прекрасно. Вы можете быть свободны, товарищ Ягода. И подумайте. Подумайте ещё.

Один, еле заметно покачал головой Сталин, глядя в спину уходящему Ягоде. Один. Враги, дураки, просители, жалобщики, двурушники, лентяи, саботажники – и Сталин. Один. Совсем один.