Первый рейд, в котором новоявленный младший штурман в сержантских (а что вы хотели? Два года учиться еще) погонах принял участие, оказался довольно коротким и совершенно неинтересным. Вернее, неинтересным он был для всех, кроме стажера — в первый раз, все-таки.

Вообще, основным заданием рейдера была разведка. Крейсер должен был выйти к базе «Дальняя» — последнему фортпосту России на втором векторе Великого Пространственного Пути. На втором векторе, вообще-то, доминировали американцы, но на базы друг друга никто пока не рисковал нападать — опасное это дело, база — не корабль, бесследно сгинувший в космосе, она защищена и вооружена намного сильнее, а попытка напасть на нее может кончиться войной. В принципе, прецедент уже был — китайцы как-то атаковали базу Бразилии. В результате за Бразилию дружно заступились Россия и Япония, США сохраняли нейтралитет, отправив, тем не менее, в зону конфликта аж пять линкоров, а остальные, видя такое дело, дружно сделали в штанишки и расползлись подальше. Полномасштабной войны тогда удалось избежать, но Китай потерял три крейсера и авианосец и лишился всех баз в том мире. С учетом технологического отставания Китая и того, что в космосе огромные ресурсы неквалифицированной рабочей силы преимуществ не дают и строить корабли не помогают, поражение восточного гиганта было для него тяжелым ударом. К тому-же Китай предупредили, что его новые опорные базы в том мире крайне нежелательны, а значит, для страны это плохо кончится. Пришлось Китаю смириться, что сильно урезало возможности его экспансии.

На базе предполагалось пополнить бункера крейсера и двинуться дальше, исследовать новый район. Точнее, пространство, лежащее сразу за исследованным по вектору, но еще не имеющее базы. А может, и имеющее — американских кораблей в том районе было много, слишком много, и кораблей военных, а грузовики шли караванами, под охраной. Явно что-то ценное возили. Возможно, части новой станции перетаскивали. Вообще, там уже работали три рейдера, но пока что их капитаны ничего не нарыли, поэтому четвертый корабль должен был усилить разведывательную группировку, определиться с присутствием противника и, по возможности, исследовать планету. Хотя каждая из них и была, в принципе, все той-же Землей, исторические (а иногда и геологические) процессы на них шли по-разному, поэтому в исследованных пространствах уже были встречены миры, где цивилизация застыла на уровне средневековья (а может, и не застыла, а очень даже развивается, только по своему, непонятному пока пути), миры, выжженные ядерной войной и даже один мир, почти равный Земле по научно-техническому развитию. Правда, там через пространства не ползали, а вполне успешно осваивали межзвездные перелеты на субсветовых кораблях. Из этого мира, кстати, новоявленных конкистадоров не очень вежливо попросили, приведя в качестве аргумента довольно впечатляющих размеров военный флот. Пришлось базы располагать за пределами системы — там местные обещали их не трогать, но несколько их боевых кораблей постоянно держались поблизости. Вполне разумная предосторожность, если вдуматься.

Однако получилось так, что до базы они не добрались. Сначала забарахлил реактор. Ничего страшного, в принципе, но время потеряли. Потом напоролись на французский рейдер, который, будучи значительно крупнее, чувствовал себя, очевидно, очень уверенно и решительно пошел на сближение. Может быть французы ничего плохого в виду и не имели (хотя вряд-ли, очень уж быстро сближались и на связь выйти желанием не горели), но капитан Москаленко, командир «Орла», решил не рисковать. В конце концов, крейсера «Суркюф», один из которых и встретился «Орлу», были на поколение моложе, а значит, заметно превосходили русский крейсер. В общем-то, оторвались без особого труда — дистанция была еще довольно приличной, в скорости француз преимущества не имел, так что через пару часов погони он отвернул. Но время было потеряно безвозвратно, к месту сбора опоздали почти на трое суток и с Земли к базе, как и положено в таких случаях, был выслан крейсер-дублер, «Орел»-же ушел в свободный поиск или, говоря русским языком, в пиратский рейд.

Первой жертвой стал норвежский контейнеровоз с грузом обогащенной урановой руды. Русский крейсер решительно приблизился, навел на него орудия и ракеты и высадил досмотровую группу. Как только определились, что за груз на борту корабля, с него немедленно отстрелили контейнеры, вывели из строя антенны и, оставив экипаж в бешенстве сжимать кулаки, отвалили восвояси. Контейнеры зацепили магнитным арканом и отволокли к ближайшей базе. Сам ограбленный грузовик смог сообщить о происшедшем почти на неделю позже, добравшись до международной базы. Ну, тут уж все пожали плечами: попал — значит, попал, все равно ничего уже не доказать. Обычная история на космической трассе. Особенно с теми, за кем не стоит сверхдержава с крейсерами и пушками. Что поделать, пиратство вновь входило в большую политику.

После этого «Орел» болтался в космосе еще почти месяц, но перехватил только два небольших транспорта, идущих порожняком. Наконец, выработав срок автономности, корабль двинулся на главную базу, по пути вновь нарвавшись на норвежца. Это было весело — корабль был тот-же самый и шел с точно таким-же грузом. Оставив дважды ограбленный экипаж горевать на обочине звездной дороги, «Орел» вновь отправил контейнеры тем-же маршрутом и отправился к порту приписки.

Появление дома (а как-же, раз из боевого похода, даже если ты стажер, то отпуск вынь да положь) выросшего, возмужавшего, почти что офицера, да еще и с деньгами в кармане (призовые деньги никто не отменял) — это какая-же приманка для местных девчонок! Словом, три недели отпуска пролетели незаметно, хотя по кошельку ударили убойно.

После этого был еще один рейд — пожалуй, в чем-то более простой, чем первый, но зато по основной работе. На сей раз до места (того-же самого, кстати) добрались спокойно, загрузились топливом и отправились собственно на задание. Маскируясь от американских кораблей, провели съемку системы на большом пространстве, просканировали планеты, набросали спутниковшпионов и смылись. Меньше денег, зато интереснее.

По возвращению из рейда отпуск тоже был, но заметно короче — начинался новый учебный год и курсант Михайлов учился, учился и учился. Правда, по сравнению с другими, стажировавшимися в лучшем случае на орбитальных крепостях, учеба давалась ему заметно легче. Как известно, теория теорией, но когда ты видишь механизм на картинке — это одно, а когда вживую раскручиваешь гайки в двадцать кило весом каждая — совсем другое.

В общем, учился он теперь с удовольствием и, не в последнюю очередь, из-за того, что полноценно внял словам каперанга Кошкина — старшего помощника капитана на «Орле». Кстати, именно он вместе с командиром «Орла» Москаленко был тогда у Дракона. А сказал старпом (для него на «Орле» это был последний полет, он принимал новый корабль и начинал сольную карьеру) буквально следующее: «Запомни — то, чему вас учат, оно нужное и серьезное. Никогда не знаешь, что спасет твою шкуру. И будет правильно, если ты усвоишь это в классе, чем в бою. Лучше грязный гюйс на шее, чем красивый флаг на гробе». Виктор внял и теперь учился с удвоенной энергией. Он тогда даже не представлял, насколько это пригодится ему в будущем.

Со следующей стажировкой проблем не было в принципе — молодой, но многообещающий офицер (а погоны лейтенанта ему, единственному на курсе, торжественно вручили еще после второго похода — постарался командир, выбил, вот только Дракон взял с него страшную клятву молчать об этом, чтоб ни одна живая душа в Академии не знала) пришелся ко двору и заявка с крейсера на него была направлена заблаговременно. Как рассказали Виктору старшие товарищи, это было для Москаленко скорее правилом, чем исключением. Практически вся его команда состояла из такой вот, воспитанной на этом самом крейсере молодежи. Командир многое давал своим людям — но и в ответ требовал многое, а главное, он мог им доверять. В бою это немаловажно, а в разведке тем более.

На сей раз работали еще серьезнее, чем раньше. Только что прошедшему модернизацию «Орлу» поставили новые двигатели, более мощные и экономичные, чем старые, увеличили запас топлива и усилили вооружение. Теперь кораблю не было смысла отступать перед противниками типа давешнего француза, но и спрос с экипажа стал выше. Крейсер готовили к дальнему походу и, как только работы были завершены, рейдер «Орел» ушел в поход. В свой последний поход.

На сей раз работа была не то чтобы сложная — скорее, тяжелая и нудная. Крейсер уходил аж за три пространства — предельное расстояний, на которое он после модернизации мог уйти и вернуться. Два ближайших мира были уже обследованы. В одном американцы спешно сооружали базу, а русские пытались от них не отстать. Для этого выбрали, кстати, довольно оригинальный способ — нашли на корабельном кладбище старый, давно списанный линкор, наскоро подлатали, исправили системы жизнеобеспечения, словом, сделали так, чтобы он мог совершить один дальний перелет. После этого перегонная команда отвела корабль в соседнее с запланированным пространство и перегнала разом его и еще с десяток старых грузовиков — списанных жестянок, никому уже не нужных, но с вместительными трюмами, в которые под завязку напихали топливо, провизию, боеприпасы, словом, все, что необходимо для дальнейшего серьезного и вдумчивого освоения очередного мира. Под прикрытием нескольких крейсеров вся эта армада вломилась во вновь осваиваемый мир и состыковалась. Раз — и за двое суток под носом у вероятного противника возникла новая база снабжения, временная, конечно, не очень удобная, но неплохо защищенная, а главное, готовая к использованию.

В следующем пространстве работа просто кипела. Восемь американских крейсеров висело на орбите и их команды в поте лица исследовали планету. По соседству этим-же занимались четыре русских крейсера. Соседи гадили друг другу по мелочи (то ведро с мусором на орбите упустят, чтоб вероятный противник в маневре уклонения потренировался, то двигатели в непосредственной близости прогревать начнут и нос соседям опалят), но всерьез задираться не смели. Американских кораблей было вдвое больше, но зато у русской эскадры флагманом был не обычный разведчик, у которого топливных баков больше, чем пушек, а старый линейный крейсер, наследие Первой Межзвездной войны. Правда, эта жестянка у космонавтов именовалась весьма оригинально — «смерть экипажу» или «братская могила сорока» (по числу членов команды) — из-за своей слабой защиты, но зато огневая мощь корабля была более чем внушительной и обеспечивала уверенный паритет.

Третий мир, согласно полученной информации, еще не исследовался. Во всяком случае, переходов туда американских кораблей никто пока не зафиксировал. Так что «Орел» практически безбоязненно (ну, соблюдая, естественно, элементарные меры предосторожности, без этого никак) вышел на орбиту и занялся своей основной деятельностью — разведкой. Процедура была давно и всерьез отработана — вначале сброс спутников-разведчиков с телеаппаратурой, системами радиоперехвата, локаторами и прочими интересными вещами из набора шпион-любитель. Пока спутники собирали первичную информацию, «Орел» прошелся по системе, но никаких серьезных отличий от Солнечной системы своего родного мира не нашел.

После возвращения к планете, со спутников считали информацию. Получался совсем неинтересный мир — геологических отличий минимум, цивилизация на уровне раннего средневековья, по всей планете идут мелкие локальный войны и ни одной крупной. Словом, заштатный мирок, из которого если и удастся что-то выжать, то будут это, скорее всего, руды и, возможно, какие-нибудь самоцветы. Почти аналогичному миру, но в непосредственной близости от дома, повезло больше — на нем устроили базы отдыха и теперь он был полностью нейтрален, лишен какой-либо промышленности, но неплохо зарабатывал на туризме и санаториях. Но этот мир был далековато, так что коммерческий туризм здесь в ближайшее время не приживется. Еще одна сырьевая база и опорная точка, не более.

Теперь по плану должна была производиться высадка десанта — визуальная разведка, установление контактов с аборигенами и прочее. Заодно можно было и найти что-нибудь ценное для личного употребления. Все равно в этот мир в ближайшие пару лет заглядывать будут разве что военные и контрабандисты, а раз так, то и подхватить что-то для себя — совсем не грех. Тем более что на такие шалости разведчиков начальство традиционно смотрело сквозь пальцы — еще один вид платы за риск, не более, все этим когда-то занимались. Да и что такое прихваченный между делом золотой кубок или мимоходом сунутая в карман горсть необработанных алмазов по сравнению с суммами, регулярно оседающими в карманах адмиралов от снабжения? Так, мелочь.

В первый десант должны были идти трое — второй механик, младший артиллерист и младший штурман. Во-первых, самые молодые, а во-вторых, все равно на крейсере они только на подхвате, так что боеспособность корабля, если что, не снизится. Но едва молодежь, у одного из которых данная высадка вообще была первой в жизни, с шутками и прибаутками успела подготовить десантный драккар, как по всему кораблю заревела сирена боевой тревоги и ребята разбежались по боевым постам. Вбежав в рубку, в которой было рабочее место всех штурманов, Виктор сразу плюхнулся в кресла, пристегнулся (все-таки некоторые вещи в Академии вбивали в голову так, что потом они выходили на уровне голого автоматизма, без участия сознания), а глаза уже шарили по экрану, определяя обстановку. А обстановка была хуже некуда.

Как показывали радары, за горизонтом на орбите маячили два корабля, причем, судя по характерным пикам на спектрометре индикации выхлопа, это были американские легкие крейсера, аналоги «Орла», или тип «Минесота», или «Марлины», что, в принципе, все равно. С любым из них в одиночку «Орел» бы справился, но их было двое. Однако, самым худшим были не они, а третий крейсер, заходящий со стороны открытого космоса и решительно идущий на сближение. Вот от него, в отличие от первых двух, уклониться никак не получалось и оставалось только одно — драться.

Американский крейсер первым открыл огонь. Залп с дальней дистанции не был особенно эффективным, хотя две болванки из обедненного урана все-же нашли цель. Одна, правда, ударила по касательной, пропорола верхний слой брони в районе грузового трюма и, не вызвав даже разгерметизации, ушла куда-то в сторону, зато вторая вдребезги развалила кают-компанию и привела к изоляции как минимум трех отсеков. От второго залпа крейсер изящно уклонился, заработав лишь легкую контузию от разорвавшейся поблизости ракеты.

Но и русские не остались в долгу, очень удачно накрыв американца «сетью». Ну, «сеть» — это для красного словца, на самом деле это всего лишь картечь, вольфрамовые шарики в пять грамм каждый. Даже будучи разогнаны до ОЧЕНЬ больших скоростей, эти шарики не в состоянии нанести сколь либо значительный урон современному боевому кораблю — слишком прочная броня. Но это в теории, на практике-же, как обычно, все чуть-чуть иначе. «Сеть», идя точно навстречу движению крейсера, прошлась по корпусу корабля, оставляя мелкие вмятины, пробила пару небольших дыр в районе батарейной палубы и… снесла все антенны. В результате у американца в активе осталось только визуальное наблюдение, что в орбитальном бою стоит немногого.

Будь это схваткой один на один, тактика требовала бы занять позицию и глушить не стреляющего и практически потерявшего управление противника ракетами, но сейчас требовалось уносить ноги — два других крейсера выплыли наконец из-за горизонта и решительно направились к месту схватки. В дальнейшем бою «Орлу» не светило ничего хорошего, да и уйти он вряд-ли смог бы — американцы традиционно строили свои корабли чертовски быстроходными. Поэтому капитан Москаленко сделал интересный тактический ход, направив свой корабль прямо в атмосферу.

Втянувший антенны крейсер, даже имеющий повреждения корпуса, впрочем, уже прикрытые аварийной броней, обладал неплохой аэродинамикой и превосходил в атмосферном маневрировании американские корабли. Огненным болидом он пронесся по касательной всего в каком-то десятке километров от поверхности планеты, подкорректировал траекторию и выскочил с другой стороны. Теперь, чтобы его догнать, американским кораблям пришлось бы огибать планету, что требовало пройти намного большее расстояние. За это время «Орел» элементарно успевал отойти на безопасную дистанцию, если бы не одно «но». С этой стороны бултыхался четвертый, не замеченный ранее крейсер противника. И он открыл огонь первым.

Не успевший еще выйти из атмосферы, русский корабль был захвачен врасплох. Нестройный ответный залп уцелевших орудий никакого успеха не принес, а в следующий момент второй залп американцев буквально развалил ему двигатели. Затем снаряды стали бить по корпусу, разрывая его на куски и «Орел», теряя управление, начал заваливаться на борт, проваливаясь обратно в атмосферу. Команда покинуть корабль запоздала — теперь спасательные капсулы уже не могли помочь, но экипаж все равно попытался, ведь альтернативой было сгореть заживо. В последней отчаянной попытке спасти экипаж, командир отстрелил поврежденный реактор и верхние бронеплиты, мешающие выходу шлюпок, но поздно, поздно. Корабль с жутким треском разваливался на части, обломки обшивки сталкивались между собой, калечили спасательные капсулы, все это горело и взрывалось и смертоносный фейерверк как последний салют сопровождал экипаж до самой земли.

Виктора спасло знание техники. Кресла, установленные в рубке «Орла», были жутким анахронизмом. Пожалуй, старый крейсер был одним из последних кораблей, на которые они ставились. Их бы давно демонтировали, но это было технически сложно — пришлось бы разбирать половину рубки. А так… Есть-пить не просят, места занимают не больше новых, весят тоже немного, да и со своими функциями справляются. Ну и пускай стоят.

Вот и повезло лейтенанту Михайлову хоть в чем-то. Дождавшись, пока крейсер, вернее, его обломок чуть стабилизируется в пространстве, он дернул ручку катапульты. Броня над его головой отстрелилась автоматически и кресло выбросило наружу. Открылся купол парашюта и от резкого рывка Виктор едва не потерял сознание. Повиснув под голубым небом и ярким солнцем, он видел, как одна за другой сработали еще три катапульты. У одного из катапультировавшихся не раскрылся, от старости наверное, парашют и он камнем рухнул вниз. Второй при отстреле зацепился за перекосившуюся броню рубки и падал сейчас вместе с ней, горя заживо. Третий отстрелился удачно, но один из падающих вокруг обломков ударил его и отправил вниз, вслед за товарищами. Виктор остался один.

Виктору повезло — его не задели падающие вокруг обломки, реактор вообще рухнул в паре сотен километров к югу, а сам он приземлился уже после падения корабля, причем ветром его отнесло почти на километр в сторону. Так что жив он остался и даже ранен не был. Вот только упал он в лес, стропы запутались в ветвях деревьев, а само кресло вместе с пассажиром приложило о какую-то не вовремя подвернувшуюся сосну так, что свет в глазах Виктора померк и лейтенант провалился в небытие.