Следующая неделя была переполнена событиями. Для начала Виктор, поспав пару часов и приняв в качестве стимулятора кружку крепчайшего кофе с коньяком, отправился вместе с Кошкиным на встречу с будущим начальством. Как ни удивительно, но отправились они не в генштаб, не в штаб-квартиру разведки и даже не в управление госбезопасности, располагавшееся, по старой традиции, на Лубянке, а в совершенно для Виктора не знакомое здание на Смольной, что у Речного Вокзала. Там как раз незадолго до этого снесли вконец обветшавший бизнес-центр и отстроили что-то не совсем понятное — здание было невысоким, что для Москвы уже само по себе удивительно, каким-то массивным и немного грубоватым. Что в нем располагалось, тоже было непонятно, ибо то непонятное учреждение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся какой-то третьесортной службой из управления снабжения дальней разведки, здесь располагаться попросту не могло. Хотя бы даже потому, что было это нерационально с точки зрения сохранения государственной тайны — еще один объект, который надо охранять, да еще и в жилом массиве, должен был добавить головной боли службе безопасности, а не эффективности в работе. Впрочем, пути начальства неисповедимы.

Оказалось, весьма даже исповедимы. Пять этажей сверху — да, управление снабжения, действительно небольшое по значению подразделение, занимавшееся учетом списанного по срокам армейского имущества. Классический пример бюрократии — по коридорам с кипами бумаг (Боже, еще и бумаги — им что, электронных документов недостаточно? Или сюда прогресс так и не добрался?) мотаются здоровенные лбы и, реже, весьма симпатичные девчата, причем все, как один, в не самых маленьких званиях, так что Виктор со своими погонами почувствовал себя как бы даже и неловко. Вот где делается карьера! И не надо сутками стоять на вахте, прокладывать курс в поле астероидов, сходиться с противникоми в космическом бою или падать с орбиты в десантных капсулах навстречу тянущимся к тебе зенитным трассам.

Однако здание с набором бюрократов, как оказалось, было лишь верхней частью матрешки. То, что было под замлей, превосходило размерами наземную постройку минимум втрое и люди там были совсем другие. Как оказалось, под снабженцев маскировался один из аналитических центров дальней разведки. Сверху — действительно снабженцы сидят и свой маленький гешефт делают, а вот внизу работают ОЧЕНЬ серьезные люди. Правда, что они там анализируют и насколько хорошо — это еще посмотреть надо, проколов у отечественных спецслужб немало, да вот только их в достатке у всех, поэтому не будем слишком строги, господа…

Хотя, надо сказать, не только аналитикой этот центр, похоже занимался. Что он принимает участие в политических играх — это уже и так ясно, тут к бабке не ходи. Вряд ли на самом верху, но ведь без анализа ситуации и не поймешь сразу, чью сторону держать и как к кому подъехать. Хотя разное бывает: подземное убежище защищено не хуже какого-нибудь противоатомного бункера, имеет собственную автономную электросистему, запасы пищи и воды — как субмарина в автономке, а кроме высоколобых очкариков за компьютерами здесь разместился еще и небольшой гарнизон. Наверху, кстати, среди бумагомарателей тоже есть немало народа, знающего жизнь не по наслышке, а пистолет не по плакатам. Сотрудники СБ, словом. А человек, стоящий во главе всего этого великолепия, мог и умел эту силу применить. Дракон… Да-да, бывший начальник Академии, неизвестно каким ветром занесенный со своих заоблачных высот на грешную землю и сейчас восседающий за столом, с новенькими вице-адмиральскими погонами на кителе. И ведь совсем не изменился старик… Хотя какой он старик? Всего-то лет на пять старше Кошкина, только и разницы, что седой. Сидит себе — невысокий, кряжистый во рту трубка. Не курит, конечно, а так, для понту, но ведь насколько солидно выглядит?

Дракон, похоже, рад был видеть бывшего ученика. Даже по маленькой с ним опрокинули, благо по двадцать граммов — это не пьянка, а так, лечение. Засим побеседовали. Дракона интересовало букально все, каждая мелочь, расспрашивал он куда дотошнее особистов, но и куда быстрее — не повторялся, не пытался поймать на мелочах, словом, доверял ученику. Судя по всему, Дракон должен был курировать новорожденную авантюру, а склонности к авантюрам он никогда не имел, зато свою выгоду, хотя и неясно пока, какую (Виктор и не заморачивался, менбше знаешь — крепче спишь) блюсти умел. Стало быть, озаботившись отправкой Виктора на задание, он был намерен свести риск к минимуму и предусмотреть все, что возможно, для чего и требовалось знание обстановки. Дракон предположения Виктора подтвердил, после чего Виктор насел на него по полной программе и вместо «Дианы» (командир ее после той экспедиции пошел на повышение и должность командира крейсера оставалась пока вакантной) вытребовал себе тоже устаревший, но все же вполне боеспособный, а главное, только что прошедший капитальный ремонт и модернизацию авианесущий крейсер типа «Меркурий» с пятью тяжелыми и тремя легкими драккарами на борту, несколько тысяч единиц огнестрельного оружия («Все равно списали уже давно эти автоматы, Петр Семеныч! А так, вместо того, чтоб выбрасывать, в дело пойдут») и боеприпасы, оборудование для производства патронов («Да есть там медь, есть, и латунь выплавить сможем»), несколько специалистов-оружейников из тех, что дельные, но пьющие (таких и увольнять жалко, и держать в серьезной конторе плохо), пару грамотных управленцев и еще многое чего. Дракон улыбался, теребил ус, но соглашался, да и от себя кое что подкинул — короче, все это продумано было заранее, иначе хрен бы что дали. Да, не дураки здесь сидят, все успели просчитать, даже реакции Виктора и его запросы…

Впрочем, в интеллекте Дракона трудно было сомневаться. Пока Виктор с Кошкиным шли к своей машине, контр-адмирал успел кое-что рассказать о перепитеях закулисной жизни. Когда начались крутые разборки со смещением с должностей, нашлись лихие деятели, которые не только не были согласны с таким поворотом сюжета, но и на полном серьезе рассчитывали сыграть по своим правилам, для чего у некоторых под рукой оказалась некоторая военная сила, личная гвардия, так сказать. У кого тридцать человек, у кого пятьдесят — не Бог весть что, конечно, но полсотни хорошо подготовленных преторианцев в два счета могут вышибить дух из кого угодно, будь этот кто-то хоть трижды адмиралом и сто раз президентом, а с учетом того, что «некоторых» было немало… Вот только прежде, чем попытка переворота вышла из коридоров генштаба, Дракон, тогда еще контр-адмирал, уже оказался в самом эпицентре событий, и он был единственный, за кем было аж двести стволов, причем те, кто был с его стороны прицела, стреляли не задумываясь.

Ну да, двести стволов. Откуда они взялись у человека, не имеющего ни своего подразделения, ни личной охраны, ни сколь-либо значимой или хотя бы денежной должности? Все так думали, ставя его работать с пацанами. И все благополучно забыли, что парнишка, пять-шесть лет проживший при двойной силе тяжести, в одно движение отрывает руку взрослому мужчине, причем в буквальном смысле отрывает, с брызгами крови и криками. А когда такого парнишку с детства учат стрелять, резать и убивать голыми руками, то десантник, попавший в армию по призыву и начавший учиться уже взрослым, будь он трижды профессионалом, в схватке лоб в лоб стоит не так уж и много. Тем более, что у привыкшего и к двойному тяготению, и к невесомости курсанта Академии реакция несравнимо лучше. А Дракон ведь был талантливым педагогом и мог положиться на любого из своих пацанов, ему, когда он летел в штаб, еще и выбирать пришлось, кого брать, а кого оставить, потому что тащить с собой полторы тысячи человек… Ну, это по меньшей мере странно бы выглядело, а вот две сотни удалось протащить невозбранно, под видом отпусков.

Правда, был создан прецедент — но это была проблема будущего, да и потом, Дракон вовсе не собирался вечность сидеть в своем аналитическом центре. Он замахнулся, по меньшей мере, на роль серого кардинала и теперь интрига начала раскручивться со страшной силой. Все это Кошкин объяснил Виктору и добавил еще, что новоявленному представителю президента России (а точнее, ставленнику определенного клана Российских вооруженных сил) в ее новой провинции, не подозревающей еще, что она провинция, тоже отводится определенная роль и что преданные Виктору люди, хорошо умеющие обращаться с оружием и не боящиеся крови, могут пригодиться не только там. Виктор слушал и кивал — сбывалось то, что он предполагал уже давно и, хотя самому ему это не очень нравилось, но шанс на карьеру это давало отличный. Да и, если честно, на месте была возможность сыграть и в свою игру. До этого, конечно, далеко, но кто знает… Виктор не был чужд ни самомнению, ни Наполеоновским амбициям и очень хорошо понимал, что в глухой провинции он будет и царь, и бог, и воинский начальник, а при любой заварухе собственная воинская сила, подчиненная непосредственно ему, а не его начальству, будет совсем не лишней.

А вообще, похоже, к нынешнему раскладу придется привыкать с нуля и быстро, как в бою к трофейному мечу с незнакомым балансом. Да и расклад похожий получается — если не убьют сразу, то приспособишься, в конце концов, как Виктор успел убедиться, в кулуарных играх основным, как и в благородном фехтовании, и в бешенной рубке толпа на толпу, остаются скорость, сила и мастерство. Мастерства надо поднабраться, конечно, а вот насчет скорости и силы — так их пока придется копить… Виктор мысленно засмеялся, ох ты, сокол, птах небесный, только только из дерьма вылез — а уже в другое сам лезешь. Как бы крылышки тебе под самую задницу не подрезали, Бонапартик доморощенный. А вообще, очень, очень погано, что должности, причем не самые высокие, начали брать «на шпагу». Никогда еще в истории это хорошо не кончалось. Да, слабого правителя часто смещает более сильный, так было и, наверное, так будет. Бывает, что неудачника отстраняют, а бывает, что и режут, но то на самом верху пирамиды. А вот когда такое начинает твориться на всех уровнях — жди беды. Одно утешает — не Дракон со товарищи первыми начали, но они были к такому повороту событий явно готовы, не зря же были при вооруженной свите, да и самого Виктора отправили на это время куда подальше. Толку с него, будем говорить честно, было бы немного, а публичный герой запачканым быть не должен, у него другая функция, неясно, правда, какая. Но раз были готовы и взяли с собой ребят — стало быть, при нужде атаковали бы первыми, ибо если в первом акте пьесы (сейчас, похоже, драмы) на стене висит ружье, то в третьем оно обязательно выстрелит. А формулировка «после долгой и продолжительной болезни» может подразумевать и пулю в башке, вот так-то, мон шер. И ведь не остановить теперь процесс — лиха беда начало, рано или поздно будет ясно, кто кого перережет.

Впрочем, долго праздным мыслям он предаваться не мог — элементарно не было времени. От Дракона они поехали на космодром (Ох, а дома… Блин, тот мир уже стал домом, а Виктор и не заметил!.. Так вот, там космодром не нужен на фиг, когда захотел — тогда и взлетел, куда захотел — туда и полетел, где хочешь — там и приземляешься) и через два часа уже были на орбите. На сей раз они отправились на орбитальную верфь — принимать крейсер. Верфей было немало, правда, новых кораблей на них в последнее время почти не строили — в основном модернизировали старые. Флот слишком разросся и, если содержать и модернизировать существующие корабли еще как-то получалось, то строить новые стране было уже явно не по карману. По слухам, у американцев были схожие проблемы, экономика стран, разворачивающих космическую экспансию, начинала буксовать.

ТАКР «Ганнимед» типа «Меркурий» был кораблем более чем приличных размеров. Стреловидный корпус длиной чуть меньше полукилометра, на совесть забронированный и вооруженный, блестел в свете Луны свежей краской. Такой блеск будет радовать глаз и смущать умы (а как же, блестящий корабль — хорошая мишень при визуальном наведении) совсем не долго. Очень скоро темная, почти черная краска окончательно изменит структуру и будет гладкой на вид, но матовой, расплывающейся на фоне космоса, отлично маскирующей от случайного взгляда, да и мельчайшая космическая пыль собьет полировку, но до этого еще не дошло и крейсер выглядел нарядным, как новогодняя елка.

Хотя крейсеру пошел уже восьмой десяток, корпус был спроектирован и собран на совесть, предки умели строить. Следующие поколения кораблей были уже штамповкой со всеми вытекающими достоинствами и недостатками, а «Меркурии» были созданы еще в те времена, когда корабли уже не были штучным товаром, но и разменной монетой их тоже было не назвать.

Броня коробля была набрана из плит монокристаллического титана и отличалась изрядной прочностью. Пожалуй, более современные корабли ни в чем его по защите не превосходили — их корпуса создавались по более дешевым технологиям и, хотя и прошло несколько десятилетий, лишь последние конструкции приблизились по возможности к старикам, помнившим еще времена Нашествия, когда корабли межзвездных агрессоров в первый и последний раз пощупали земную оборону на прочность. В чем-то новые корабли, конечно, были совершеннее, прогресс не стоит на месте, но в чем-то и уступали, ибо бюджет есть бюджет, а на заре межпространственных полетов денег на корабли не жалели.

Под броней корабля скрывалось его сердце — термоядерный реактор последнего поколения. Когда-то там был ядерный реактор, но он давно отслужил свое. Реактор демонтировали, помещение дезактивировали и корабль длительное время стоял в резерве, когда работали лишь вспомогательные механизмы, запитанные от стационарного реактора на станции консервации, где стояли многочисленные корабли, выведенные в разные годы в резерв и законсервированные. Когда было принято решение о расконсервации крейсера, под него, а также еще три аналогичных корабля, был спроектирован (вернее, адаптирована существующая модель) термоядерный реактор, в пять раз более мощный и вчетверо более экономичный, что, с учетом по старинному вместительных бункеров, сделало корабль едва ли не более быстроходным, чем новейшие модели, и намного повысило его автономность. До уровня крейсера-разведчика последнего поколения, то есть на четверть больше, чем у «Витязя».

Артиллерию корабля заменить на новую труда не составило — с самого начала какая-то светлая голова в Комитете по вооружения настояла на том, чтобы орудия различных поколений были взаимозаменяемы, а все конструкции орудийных башен имели блочную конструкцию, рассчитанную на изменение конфигурации. В результате в Российском военно-космическом флоте никогда на было проблем с модернизацией вооружения. Нет, скажем так: они были, но только на стадии проектирования. Это оказалось логично и оправдано — несколько лишних недель или даже месяцев работы КБ все равно стоили меньше, чем проектирование и строительство даже одного нового корабля под новое оружие.

Системы жизнеобеспечения и управления менять не стали — только капитально отремонтировали. Они были достаточно удачными и кто-то решил, что от добра добра не ищут. Конечно, по сравнению с более современными, они были малость погрубее и поархаичнее на вид, но менее эффективными они от этого не стали. Единственное, что поменяли окончательно и бесповоротно — это главный компьютер. Что поделаешь, именно в вычислительной технике прогресс идет семимильными шагами и даже на современных кораблях средний срок службы компьютера составляет около восьми лет. Так что процедура эта была вынужденная и вполне привычная, тем более что предки исходили из тех же соображений — и демонтаж старого компьютера, и монтаж нового много времени не занял в принципе.

Авиагруппа ТАКР (или, исходя из американской классификации, эскортного авианосца) первоначально состояла из дюжины легких перехватчиков. Эти машины, морально устаревшие еще до рождения родителей Виктора, с крейсера были давным давно сняты. Сейчас технологии позволяли сделать перехватчики и разведовательные драккары намного меньше, а транспортные, штурмовые и десантные драккары — намного больше, чем в те времена, поэтому три десантных, один тяжелый штурмовой и один транспортный драккары и три легких разведчика пришлись кораблю как раз впору. Легких штурмовиков, так любимых американцами, на корабле не было — во первых, они были в предстоящем походе не нужны, а во вторых, имеющиеся на вооружении машины этого класса заметно уступали американским аналогам, а смена поколений как всегда задерживалась. Правда, в ангаре оставалось еще немало места, но Виктор решил не настаивать на пополнении авиагруппы — три машины у него были заначены на месте, а попытка вытребовать еще драккаров была заранее обречена на провал, ему на это Кошкин даже не намекнул, а сказал открытым текстом. Почему так происходит, Виктор гадать не стал — просто воспринял ситуацию, как данность. Драккары, кстати, новенькие были, можно сказать, только что собранные, и модификации экзотические, Виктор таких раньше и не видел. Возникает вопрос: а не прихватизировал ли отец-командир, сиречь Дракон, продукцию пары-тройки КБ из тех, что испытания прошли успешно, но в серии по каким-то причинам не пошли? А что, очень даже может быть — стояли себе в запасниках, если и подлежали учету, то разве что как музейные экспонаты. А машинки очень неплохие, надо сказать, а теперь, получается, еще и не зарегистрированные… А может, все проще — полевые испытания новой техники, и все тут. Хотя это вряд ли — по испытаниям придетсяя отчитываться. Ладно, чего голову ломать — будущее покажет.

Экипаж, правда ему подобрали тот еще. Примерно четверть, включая старших офицеров — неудачники, застрявшие по разным причинам на нижних ступенях карьеры, но при этом серьезные профессионалы. Остальные — пацаны, только что из Академии (надо же, одних академиков подобрали), но не выпускники, а после шести-семи лет обучения, причем все с накрученными заранее (Дракон, видать, постарался) хвостами, аж в рот героическому капитану смотрели. И еще нюанс — ни один из них не участвовал в тех приснопамятных разборках — значит, в крови не испачканы, но и пороху еще не нюхали. Похоже, Дракон действительно собирался создавать собственный ударный отряд, замкнутый на него одного и никому, в общем то, не известный. Старики — чтобы молодежь натаскать, да и, будем говорить честно, самого Виктора, им всем лет по сорок, некоторым и того больше. Жизнь прожита, карьера не сделана, этот полет для них — последний шанс чего-то добиться, следовательно, работать будут по полной. Главное — не давать им на себе ездить, остальное просто. Интересно, что им Дракон пообещал? Наверняка многое. Но вообще интересная личность он, получается, и идею пробил, и корабль. Пожалуй, во внутреннем табеле о рангах дальней разведки он занимает очень, очень высокую строчку. В первой десятке, как минимум, а то и в первой пятерке, звания-то здесь формальность. Хотя, конечно, корабль он явно хитростью пропихнул — ну кто будет вдаваться в подробности модернизации? Посмотрели на год постройки, хихикнули да и дали добро. Очень, очень продуманный ход. Впрочем, группа не слишком и большая получается — весь экипаж тридцать два человека (А как иначе? В эпоху автоматизации, чай, живем) включая Виктора. Плюс десяток техников, благо штатных пилотов специально на корабь брать никто не стал — с драккарами любой «академик» справится, а техники — они всегда техники, и не только драккары будут обихаживать, но и для чего другого пригодиться могут. Кстати, наверняка среди них будет хоть один, завязанный непосредственно на Дракона. Пацаны-то еще в том возрасте, когда юношеский максимализм предать не позволит, а стучать — западло. Старики… Ну, их придется прощупывать помаленьку, ничего заранее не скажешь, хотя и там кто-нибудь, скорее всего, есть. Придется подождать и посмотреть.

Кроме крейсера в поход шло три среднетоннажных транспорта загруженных, что называется, под завязку. Везли оборудование для налаживания оружейного производства, горнопроходческое оборудование, строительное… Везли специалистов, везли малый термоядерный реактор, везли… Сотни, даже тысячи наименований. База должна была развернуться по полной программе. Хорошо хоть ученых везти не требовалось — чужие корабли, и целый, и разбитый уже подняли с поверхности планеты и отбуксировали на какую-то засекреченную военную базу, благо их у России было много. Все время, оставшееся до старта, всю неделю, практически без сна Виктор занимался сборами, подготовкой, погрузкой, словом, той самой тысячей мелочей, которая неизбежно возникает в любом новом и незнакомом деле. И все у него получилось — точно в срок его крейсер снялся с орбиты земли и, встав во главе колонны транспортов, в сопровождении ударной эскадры контр-адмирала Кошкина, двинулся в поход, который затянулся надолго, намного дольше, чем он мог предположить.