ГЛАВА 7
В здании Лунного причала всё было сегодня не так, как два дня назад. Лил дождь, и его бесконечные струи барабанили по прозрачным стенам и крыше. Было видно, как по наклонным плоскостям стекают широкие потёки. Небо стало черным от туч, и из этой черноты вырывались изломанные молнии. Снаружи вовсю резвился ветер, собирая в пригоршни и этот дождь, и эту непогоду, швыряя их в непокорное стихии здание.
Народу было немного, потому что энергетические лучи не действовали. Зато оживленнее стало движение грузовых платформ, волокущих бесконечные тонны груза Экваториальный циклон, как объяснил Джокарту какой-то случайный собеседник, это не шутка! Человек в странном оранжевом одеянии во что бы то ни стало желал дождаться экспресс-лифта. Должен ли он был кою-то встретить или собирался сам попасть на Луну, Джокарт не понял, да и вообще слушал его вполуха, подавленный тем, что ему пришлось пережить при медицинском тестировании. И инстинктивно вздрагивал при каждом проблеске молний, потому что их сполохи были слишком похожи на работу боевых лазеров.
— Программа — провокатор, — объяснял подполковник медслужбы, пока Джокарт, стыдясь произошедшего, обтирался после душа. — Чудный парень, наш Йоши, не правда ли?
— Угу, — буркнул курсант, стараясь не глядеть ни на кого, сосредоточившись на натягивании формы, словно это был сейчас самый важный ритуал.
Чёрное на голубом. Три полоски, обозначающие третий год обучения.
Это испытание явилось неожиданностью не только для Джокарта. Спенсер, зашедший посмотреть — как идут дела с курсантом его Крепости, округлив глаза, уставился на экран монитора, где шла запись ментограммы, снятой при тестировании.
— Если направить истребитель на линкор, это будет достойная плата? — спрашивал сейчас измененный модулятором голос Джокарта. — Нам всё равно не прорваться…
— И насколько всё это реально? — наконец-то отвлёкся Спенсер. — Это как сон?
Он просматривал запись уже в четвертый раз
— А ты у него спроси, — хохотнул кто-то из медиков, — все признаки перелома позвоночника, полное облегчение организма, это ерунда, а вот — даже синяки на спине, и был момент, когда кардиограмма показала остановку сердца.
Джокарт, которому и разогнуться-то сейчас было трудно, разглядел в зеркале часть своей спины. И там действительно красовался огромный синяк.
Спенсер присвистнул:
— А ведь так и загнуться можно!
— Ну что вы, — с укоризной ответил подполковник. В его взгляде явно читалось недосказанное: «Мы же рядом!»
— Что скажешь, курсант? — Теперь Спенсер обращался к нему.
— Тестирование окончено? Или будут ещё какие-то процедуры? Может быть, потребуется, чтоб я ещё и шею себе свернул, для убедительности и чистоты эксперимента? — Джокарт процедил сказанное сквозь зубы, рискуя нарваться на неприятности.
Всё-таки перед ним находился старший офицер, пускай даже с крестом и полумесяцем под воротником.
Подполковнику, похоже, было не впервой встречать такой взгляд у прошедших тестирование. И на вызывающий неуставной тон вопросов он не отреагировал никак.
— Я могу быть свободен? Неужели даже формальности какие-нибудь не требуются? — Тон Джокарта стал еще более вызывающим. Ему захотелось спровоцировать подполковника па что-то такое… на ответный крик или, может быть, на обещание применить взыскание, вплоть до немедленной отправки в крепость для препровождения на гауптвахту. Если бы медик попробовал это сделать, то у Джокарта были готовы ещё несколько реплик. О! Как он желал сейчас, чтоб подполковник повысил голос!
Наверное, это понял и Спенсер, который встал за спиной курсанта и положил руки ему на плечи, подавая тайные знаки сжатием ладоней.
Но медик остался невозмутим и не стал одергивать Джокарта.
— Какие формальности? Ты только что уничтожил линкор бессмертных. За такое испытание, если бы от меня зависело, я бы, не раздумывая, вручил тебе прямо здесь, неодетому, «Солнечную корону» и любые привилегии… Твои 0,98 световой, помноженные почти на столько же процентов реалистичности происходящего… — Подполковник покачал головой, и Джокарт мгновенно обмяк. — Да, «Солнечную корону»… — повторил подполковник и оживился, — знаешь, как мы сделаем? Я отправлю твоему офицеру-куратору благодарность за подготовку курсантов. Думаю, он сам уже как-то сможет…
— Не надо благодарности. Всё было невзаправду.
— Невзаправду? Почему же тогда двое из четырёх курсантов даже не попытались взлететь, а ещё один двадцать минут глупо удирал от «Кнопки», не выпустив ни одной торпеды? Не скажешь, нет? Ну тогда я скажу… Знаешь, что я скажу…
Джокарту, у которого перед глазами продолжали плясать прицелы и силуэт линкора, нагло висевшего на траверсе, было сейчас наплевать на то, что может сказать медик. Он видел картину гибели Земли, и вместо сердца в груди билась какая-то обида. Не на Йоши, что оказался всего лишь программой-провокатором, а на ощущение беспомощности перед неотвратимым концом человеческой цивилизации. Но то, что сказал подполковник, нашедший самые правильные слова, заставило Джокарта полностью изменить настрой.
— Если бы что-то подобное случилось на самом деле, и мне, человеку гражданской профессии, пришлось выбирать — кому доверить защиту эвакуируемого госпитального транспорта, я бы не стал выбирать «саламандр». Я бы выбрал тебя, пилот!
По телу Джокарта словно пробежал электрический ток, наполняя энергией каждую мышцу, каждую вену, и, сам от себя не ожидая, он вытянулся в струну, чеканя слова:
— Летать. Побеждать или погибнуть!
Ведь только что он узнал, что есть вещи более ценные, чем «Солнечная корона».
— Ты и так погиб, — нарушил торжественность момента тот медик, что шутил по поводу испытания, — погиб, как герой. Я прогнал расчёт дальнейших событий на вычислителе. Просто так, из интереса. Знаешь, что получилось? — Второй раз ему предлагали угадать что-то неизвестное. — Твой «Зигзаг» таранил командный пост линкора. Вражеская автоматика отреагировала чуть запоздало, но — отреагировала! Вот посмотри!
Он пригласил Джокарта к терминалу, и курсант увидел…
Вспышка, от которой на несколько секунд исчезла картинка, а потом — огромное облако плазмы и разлетающихся во все стороны обломков линкора. Соседние корабли, держащие строй, оказались заложниками собственной миссии.
Вот они запускают маневровые двигатели. Но поздно! Строй рушится. Ещё два линкора и несколько крейсеров пропадают в бесшумных вспышках Обломки, теперь их уже намного больше, достигают третьей сферы блокады, и там, среди чёрных кораблей, поддерживающих сеть «лучей смерти», возникает брешь в четверть блокируемой ими сферы. Все тридцать транспортов, освобожденные от гравитационных ловушек, энергия которых была поглощена противодействующей кинетикой обломков, рвутся во внешний космос сквозь эту брешь…
— Видишь, что произошло бы на самом деле, если бы ты… Если бы ты сделал то, что сделал! Извини за каламбур.
Сейчас все восемь медиков смотрели на экран, хранящий смоделированную вычислителем картину спасения почти трёх миллионов человеческих жизней.
— Один шанс из тысячи!
— Да, но всё-таки…
— Вот так и случаются чудеса!
Пока все спорили — что же это? — ошибка вычислителя-модулятора или невероятное стечение обстоятельств: суммарной схемы гравитационного взаимодействия громоздкого флота бессмертных, неожиданного самоубийственного ускорения «Зигзага», расстояний между всеми фигурантами этой виртуальной схватки, Спенсер задумчиво поскребывал подбородок.
— Если бы ты сделал то, что сделал. Да… Парадокс.
Теперь к Джокарту пришло смущение.
— Ну, я не думал об этом… Только линкор. Один. Всё остальное — случайности. Сколько то там процентов вероятности. И вообще, был момент, — хотел признаться Джокарт, — момент, когда я…
— Знаю. Вот! — Подполковник протянул длиннющую ленту со следами отметок самописца, ткнув в какую-то высокую горку посреди неровностей медицинской кривой. — Тут ты почти согласился с Йоши.
— Почти! — Спенсер выставил указательный палец, вступившись за Джокарта.
— Половина тестируемых доходят до этой стадии, и девять из десяти из них соглашаются, — пояснил кто-то из медиков.
— А… Ещё один из десяти?
— Получает «Солнечную корону», — прикоснувшись к его груди, словно прикрепляя невидимую награду, сказал подполковник. — Поздравляю, Джокарт. Из тебя выйдет отличный пилот. Смелый, отважный и… чертовски везучий! Какая красивая, величественная смерть!
На лицах присутствующих появились улыбки, но Джокарта посетила другая, более важная мысль.
— Если я прошел тестирование, значит — расписание подготовки отменять не будут? Или остальные трое курсантов… они же не смогли…
Собственно, насколько он понимал, ради ответа на этот вопрос и проходило тестирование.
А если так, то его победа оборачивалась крахом надежд руководства курсов. И неизвестно теперь, думал Джокарт, как на самом деле оценит его геройство старший офицер-куратор.
Подполковник отпустил наконец-то отворот его формы-комбинезона и начал расхаживать, заложив руки за спину.
— Здесь всё не так просто. Твоя личная победа — ещё не показатель. К слову, реакция и потенциальный уровень самоконтроля у пилота, который остался на поверхности, приняв управление «Шарком», превосходят вашу, молодой человек. И он тоже успел постараться… Мы не оцениваем поступки и действия испытуемых. Что до вашей готовности к самопожертвованию, это вообще импровизация создателей программы, и никак не влияет на итог сканирования. Вся представленная ситуация-модель служит лишь для определения готовности к действительной службе, причем без предоставления дополнительного времени для повышения эффективности вложенных в вас биохимических программ-модификаторов.
Подполковник остановился, внимательно посмотрел на Джокарта. Потом, словно убедившись в чём-то, кивнул и продолжил.
— Раскрыты ли все доступные уровни сознания? Достаточно ли надёжно работают модификаторы в боевых, стрессовых условиях? Не случится ли какой-нибудь обратной реакции? Психического и физиологического срыва? — Вот на какие вопросы мы искали ответ. Вопросы серьёзные и окончательный результат станет известен только после суммирования всех полученных данных. Ведь за сутки тестирования у вас были взяты более сотни проб крови, мышечной и даже костной ткани. Нет-нет! Без всяких последствий! — поспешил успокоить он Джокарта, который начал ощупывать свои руки и почему-то шею. — Микрозонды не оставили никаких следов вмешательства… А весь полученный биологический материал уже представлен для анализа в лабораторию. Мой отдел будет заниматься исследованием высшей нервной деятельности во время вашего тестирования и сравнением её с эталоном. А так же выяснением — какое количество синоптических связей уже заменено на модифицированные. Другие отделы займутся изучением и сравнением других параметров… Так что ответа стоит ждать где-то через четверо-пятеро суток. Поэтому вы и направлены сюда на неделю, потому что в случае, если возникнет необходимость…
— Ещё раз пройти этот…? Эту?
Своей недосказанной, но вполне понятной фразой, Джокарт окончательно разрядил обстановку и улыбки сменились смехом.
— А что, не хотелось бы?
— Нет.
— Почему? Испугался?
— Испугался, — отвернувшись к мониторам, где продолжали жить собственной жизнью вымышленные события, в которых гибла Земля, и её не могли спасти уже никакие одиночные подвиги, — вот этого испугался. Я не хочу видеть Землю — такой! И это произойти не должно…
— Никто не хочет, Джокарт. — Подполковник снял и принялся развешивать на плечиках зелёный медицинский халат. — Поэтому тебе и пришлось пройти через всё это. Но больше ничего не потребуется. Глубокое медсканирование нельзя производить так часто. Это может повредить твоё сознание Мы же знаем, что у вас, в Крепостях, и так достаточно много курсантов, утративших связь с реальностью. Тем более, я уже увидел всё, что меня интересовало, и со стороны моего отдела никаких рекомендаций по увеличению срока обучения не последует. Курсанты готовы к полетам. А кто из них станет героем, а кто окажется нашим Йоши — это уже другой вопрос. И в жизни трус с героем очень часто меняются местами… — Тряхнув головой, будто отгоняя ненужную мысль, медик наконец-то полностью разделался со своим зелёным облачением, оставшись в форменном повседневном кителе. — Речь идёт только об энцефалограммах, кардиодиагностике, составе крови, показателях общего тонуса… Обо всём, что легко проверить за считанные минуты. Вот это может потребоваться. Для поддержки штанов, так сказать. То есть — для нашей большей уверенности. Понятно?
— Понятно, ком. Я свободен?
— Всего хорошего, курсант. — Подполковник протянул ему для прощания руку. — Летай. И побеждай. Этого будет достаточно.
Потом Спенсер потащил его в какое-то кафе, где стал заказывать неизвестные Джокарту блюда. Балу не смог присоединиться, будучи занят служебными делами. Поэтому им вдвоем пришлось перепробовать все кухни мира в ознакомительных пропорциях, естественно, предаваясь тем не менее обжорству до конца дня.
Ночевать пришлось в гостинице при Штабе, и Джокарт буквально провалился в сон без сновидений, измученный перенесенным испытанием.
На следующий день, Спенсер, зачем-то пряча глаза, сказал, что раз уж на обзорную экскурсию по Мегаполису они обещали дождаться Балу, а тот все никак не освободится, то…
— Понимаешь, мы очень редко видимся, — не выдержав настойчиво-недоверчивого взгляда Джокарта, сказал наконец правду пилот, — раз в несколько месяцев, а то и реже… А у меня три-четыре вылета в неделю… Ты понимаешь? Так что походи пока сам.. Я рекомендую посмотреть Италийский район, Корсику, обязательно загляни в район Нильской набережной, там ещё сохранились эти, как их.
— Пирамиды. Я знаю, — покорно согласился курсант.
— Им, между прочим, несколько тысячелетий!
Но Джокарт распорядился свободным временем по-другому, понимая, что за сутки он едва ли успеет рассмотреть достопримечательности набережной Нила и разве что расстроится, проносясь мимо красот Италийского Мегаполиса. Поэтому он отправился на экспрессе к Лунному причалу, где была хоть какая-то надежда объять необъятное.
И теперь, обхватив колени, сидел у края бассейна, где резвились огромные морские животные, и слушал завывания ветра, отвлекавшие от голоса собеседника в оранжевой одежде.
Этот ветер прокрадывался через вентиляционные и прочие технические шахты внутрь здания, чтобы петь заунывные песни. И Джокарту казалось, что он поёт только для него. Даже птицы, повинуясь инстинкту, спрятались в гнёздах, не решаясь довериться крыше. А другие люди просто не обращали на ветер внимания.
Джокарт смотрел на дождевые струи, словно впитывая их в себя, на мрачные тучи и молнии, от которых непроизвольно вздрагивал. А рядом со всем этим ему виделась другая картина — волны атакующих звездолётов, пылающие материки, на которых остервенело кидаются в бессмысленные атаки цепи пехотинцев. Видел он и то, другое небо, которое больше походило на истлевающие одежды мертвеца. И понимал — у него есть, что защищать. Не только миллиарды землян, но и таинственные хаймены, которым подвластно все, нуждались в его защите. Потому что есть часть, а есть — целое.
Гром ударил по стеклам в последний раз, и наконец-то выглянула ясная, умытая дождём Луна.
— Ну, всего, курсант! Сейчас запустят энергетический луч! — попрощался человек, которому показалось, что он провёл интересный и содержательный для собеседника разговор.
