Россия "Эдем-1." 31 декабря
Сёма, благословляя снег и ощущая, как секира примерзает к ладони, мог с закрытыми глазами бежать по знакомой дороге. Лич выбросил его в сотне метров от Эдема-1. Ощущая, после зноя пустыни кожу покалывает от перепада температуры, блондин сорвался в бег к родному дому.
Фигура в чёрном, появившаяся в двух метрах от него, прямо поперёк дороги, показалась чем-то бредовым и лишним в волшебном сне возвращения в родные пенаты. Совсем не так фантазировал возвращение.
— Сёма, сейчас ты просто должен мне поверить или всё закончиться очень плачевно.
— Что для тебя "всё"?
— Ты пройдёшь до дома Корпионовых и начнётся цепная реакция никому не нужного варианта будущего. Твой друг Кот вместе с Ладой лишаться памяти, переоценив свои силы на одной из открывающихся баз Антисистемы в Сибири. Оружие иномирья в руках конторы затрёт им человеческую матрицу мозга. Даниил прозевает покушение на свадьбе и, защищая невесту, примет телом два десятка пуль. Но самое страшное то, что Скорпион не сумеет справиться с Золо…
Сёма сморщился, стараясь уловить суть.
— … Истинно говорю тебе, ты войдёшь в дом, обнимешь сестёр и позвонишь Марии. Взяв автомобиль, помчишься к ней, будет долгожданная встреча, будет совместная встреча Нового Года в доме Скорпиона и двое суток тотального праздника. После случай раскидает вас: Кот с командой паранормов полетит в Новосибирск, Даниил, помогая Антисистеме за Уралом, получит ранение, которое не позволит перехватить автомат предателя и он умрёт. Скорпион не найдёт решения и тоже умрёт. К тому же ты сам из будущего просил передать тебе настоящему, что "лучше потерянный меч, чем уничтоженные семьдесят три страны". Понимаешь?
— Ты брат моего брата. Этот парадокс заставляет меня верить тебе. И я могу допустить, что после череды "восточных мудростей", и влияющих на мозг гор и пустынь, я должен мигом лететь хоть к чёрту на кулички, лишь бы того, что ты говоришь, не случилось. Но, чёрт побери, мне сложно что-то понять из твоих слов. Ты тоже ясновидящий до мозга костей?
— Те, кто перешагнул черту отпущенной человеку жизни, видят чуть больше…
— Чуть? Почему же не Родослав останавливает меня у шлагбаума посёлка, а его племянник?
— Дядя всегда делал ставку на волю случая, я же отчётливо вижу, как не хватает Даниилу сил, даже после наведённого сна на одно забавное событие в Манчжурии.
— Событие?
— Дядя видит в Харламове некую перспективу. Качает его для себя, подкидывая кое-какие крохи. Дед Даниила участвовал в спецоперации в тех землях, когда действие русского спецназа в последний период Второй Мировой спасло Владивосток, Хабаровск, Биробиджан, Благовещенск, Комсомольск-на-Амуре и ещё половину Дальнего Востока от применения бактериологического оружия. Видимо хотел напомнить, что Дальний Восток мог стать одной большой братской могилой милостью японцев, чтобы не особо-то напирал на американцев с их первым применением ядерного оружия. У Японии в загашнике было оружие и пострашнее ядерного. Как всегда, дядя верен паритету. На каждую страну, на каждое правительство и людей можно нарыть немало интересного, но вот когда это пускать в ход — забота таких людей, как наша большая, дружная семья, стремящаяся перегрызть друг другу глотки при первой возможности. Я говорю о Эмиссарах, Аватарах, Отшельниках, потомков богов и людей, добившихся за свои стремления чуть больше, чем добиваются обычные люди. Мне продолжать или ты готов в путешествие?
Сёма ощутил, как нервно дёргается глаз.
"Ну, вот и нервный тик заработал".
— Я всегда готов. Если дашь майку и подержишь секиру, хватай за шкирку и швыряй вдогонку брату. Если тёплой одежды нет, надеюсь брат в тёплой стране.
— Всё опять же не так просто. Поскольку планированием вектора событий занимаюсь не я один…точнее я лишь один из многих, кто им занимается… то и тут не всё гладко. В частности для тебя.
Блондин едва сдержал нервный смешок:
— Что там ещё?
— Тебе придётся стать козлом отпущения.
— Всего-то? И тогда все выживут?
Меченый помедлил в ответом, наконец ответил:
— Учитывая нездоровый интерес многих, будет чья-то смерть.
— Тогда какой смысл?
— Смерть одного человека лучше, чем многих. Мне снова повторить твои слова из другого витка варианта миров?
— Да к чёрту витки. Скорпион выживет?
— С большей вероятностью.
— Слушай, если будешь так говорить, возьму твою воображаемую линейку, которой ты что-то измеряешь в своём будущем и настучу по голове? Откуда ты можешь знать что там в будущем, если…
— Я знал, что ты согласишься, — пропустил последнее замечании Меченый. — Но есть ещё одно "но".
— Может, прямо здесь меня убьёшь? — Сёма запрыгал с ноги на ногу, пытаясь согреться. Управляемая терморегуляция на морозе помогала, но из-за больших перепадов температуры стала болеть голова.
— Это лёгкий путь, да и здорово повлияет на другие цепочки событий. Пойми, ты нужен миру живым. Да, целому миру. Эго ни при чём. Но я не могу подкинуть тебя прямо к месту событий, дать в руки оружие и направить удар. Это твой путь, ты сам должен дойти. Одет в чём есть, ты попадёшь в Лос-Анджелес. И у тебя будут только сутки, чтобы добраться до Нью-Йорка.
— А в чём трудность?
— А ты думаешь, я отпущу тебя за паспортом, подожду, пока оформишь визу или насыплю в каждую ладонь золота?
— Мог бы просто подарить кредитную карточку… Постой, если я не смогу без документов полететь в Нью-Йорк, то на автобусе или даже скоростном поезде мне тем более не успеть за сутки!
— Вот эту проблему ты и должен будешь решить… Если не хочешь ещё одной смерти.
— Хватит мне угрожать! Нужна чья-то смерть — возьми мою жизнь. Друзей не трогай.
— Красивые слова. Период максимализма. Ничего — повзрослеешь. На многие вещи будешь смотреть под другим углом зрения.
— Но что-то останется неизменным, как преданность дружбе. Секиру точно подержишь?
— С этим проблем нет.
— Тогда кидай. Точнее — закидывай. Но почему у меня такое ощущение, что гроссмейстер из тебя хреновый?
Вспышка…
Печальные глаза Меченого, пустая дорога, свист ветра и заснеженные сосны вдоль кюветов сменились рокотом прибоя и почти пустым, несезонным пляжем. По одну сторону песка был открытый океан, по другую — дома вдоль дороги и суетящийся народ.
Сёма устало упал на колени, вгрызаясь пальцами в мелкий, белый песок. Голова от нового скачка градусов вновь взвыла, в виски вместо молоточков застучало кувалдой. Захотелось упасть в песок лицом и завыть.
"Но это лишь момент слабости. Со слабостью надо бороться. Проклятая командировка. Сдался мне это Аркаим. И ведь уже ощущал тепло дома, а получил уравнение со множеством неизвестных и строгого учителя, который сам не в силах его решить. И с чего начать-то? Я не спал трое суток! Маша, видит Творец, я спешил к тебе как мог! Ну почему Новый Год на чужбине? Лера, отшлёпать бы тебя за твои причуды с истериками. Найду — накажу. В кой-то веки хотел домашнего покоя. Видно сам чёрт дёрнул за ногу бегать по тренировкам и нарваться на чернявого. Сидел бы дома, шпилил в приставку, мажорил всю беззаботную жизнь, развлекался с гламурными девахами, потом учился бы в Лондоне или каком другом зарубежном ПТУ. Лёгкая жизнь. И смерь в окружении ленивых детей, скучного взгляда жены и зевающих внуков. Только в голову будет бить уже не боль перепада температур, а вопрос — почему нет ощущения завершённости, насыщенности жизни?… Кого обманываю? Ну как встал и пошёл крушить горы, пробивать лбом гранитные стены и касаться макушкой неба!".
Температура была около пятнадцати градусов тепла. Зима по местным меркам. Люди бродили в ветровках. Бегуны вдоль берега мчались в тёплых кофтах, свитерах, мастерках.
Сёма поднялся, отряхиваясь от песка. Армейские ботинки, штаны и потрёпанные одеяния странствующего по горам Тибета не совсем сочетались с местными понятиями о нормальной одежде. И засаленные, слипшиеся волосы грозили выдать за человека без определённого места жительства. Хотя с другой стороны мускулистое тело и татуировки сглаживали впечатления — так, типичный неформал, одевающийся, как хочет, во что вздумается из-за протеста к обществу.
"Что ж, у меня три цели. Две малых и одна большая: заработать немного денег, не попасться полиции и успеть в Нью-Йорк за сутки. И всего два выбора: успеть или опоздать. Вперёд, блондин! На штурм, на абордаж, в погоню!"
Сёма сбросил остатки одежды на торсе, оборвал до колен штаны, сделав подобие шорт и, расправив плечи, сверкая татуировками леопарда и тигра, напялив на лицо самую добродушную улыбку из возможных, бодро побрёл к дороге.
