63

Вернувшись на грузовик, Каин обнаружил на летной палубе помимо себя всего троих: Обера, Болта и Факела.

– Остальные?

– На гайки… – ответил Болт, «шмель» которого представлял собой сплошное решето. Ракета чуть не подорвала его. О дальнейших выходах не могло быть и речи.

«Нейтрон» Факела выглядел получше, но тоже было ясно, что ему не летать – из двигателя текло топливо, и техники постоянно заливали его пеной. С такой проблемой быстро не разобраться.

Лучше всех выглядели самолеты Обера и Иннокента: всего по паре пробоин и несколько осколочных вмятин от близкого взрыва ракет.

– Отличная работа, – похвалил Обер, глядя на то, как их машины быстро загружают боекомплектом и заливают топливо.

Кернер по какой-то традиции, установившейся после первого боя Каина на Т-40, заливал в самолет пену.

– Не расслабляйся, – добавил Обер, – сейчас снова пойдем.

– Куда?

– Куда скажут, туда и пойдем…

Тут прозвучал сигнал тревоги, и Обер кивнул:

– Пошли.

Делать нечего, Иннокент быстро заскочил в свой Т-40 – и через минуту уже был в космосе.

– Ригель, наша цель малый крейсер «Центурион»…

Каин захрипел от неожиданного известия. Здесь корабль, на котором он служил! И что еще невероятнее – он его цель!

«Так там же Насос! – воскликнул про себя бывший капитан. – А не дрался ли я с ним всего каких-то полчаса назад?!»

– Ригель, твою душу, ты меня слышишь?!

– Э-э… небольшая проблема со связью… прошу повторить, какова конкретная задача.

– Повторю… сопровождаем абордажные шаттлы и, естественно, не подпускаем к ним конфедератов. В общем, все привычно.

– Да, командир…

– Не спи, Ригель.

Каин встрепенулся, почувствовав вибрацию в районе затылка.

– Проснулся?! – засмеялся Обер.

– Проснулся…

– То-то же.

К «Центуриону» уже двигался увеличивающийся на глазах конвой. К моменту окончательного формирования впереди шло два побитых катера, за ними около десяти шаттлов и тридцать различных истребителей.

По малому крейсеру выстрелили тремя торпедами. Каин сразу понял, что сделано это не с целью уничтожения корабля, слишком уж их мало, а только лишь для отвлечения внимания зенитной артиллерии.

С небольшим запозданием после торпедного залпа, ускоряясь и быстро маневрируя, в сторону малого крейсера поспешили катера. За ними с некоторым отдалением следовали шаттлы с охранением.

Артиллеристы с «Центуриона» ударили по катерам из электромагнитных пушек, наверняка решив, что это брандеры и тем самым оставив без внимания шаттлы, самые опасные элементы атакующей массы.

Первый катер разорвало после третьего залпа. Пушки продолжили стрелять по второму катеру, рвя его, как фольгу, а масса атакующих неуклонно приближалась. Как и ожидалось, зенитчики достаточно быстро подбили все торпеды и принялись выцеливать самолеты.

Второй катер тоже жил недолго, но он выполнил свое предназначение и отвлек артиллеристов от шаттлов. Теперь же пушкари не успевали выцеливать маленькие кораблики, перемещающиеся слишком быстро, чтобы за ними успевали поворачиваться стволы.

Единственное что могло помешать их продвижению – это перехватчики. И «протоны», всего пятнадцать из двадцати, постарались сделать это, выскочив из своих ячеек навстречу врагу. Со второго малого крейсера тоже стартовали перехватчики, но они явно не успевали к кульминационному моменту, как бы ни жгли сопла на форсаже.

Вновь не на жизнь, а насмерть схлестнулись истребители.

«Где-то среди них Даскинс», – думал Каин Иннокент, никак не желая навредить своему бывшему напарнику.

Если с небольшим количеством действующих лиц еще можно сохранять какой-то боевой порядок, выдумывать и претворять в жизнь какие-то тактические маневры, то когда сталкиваются полсотни истребителей, тут уже начинается форменная свалка. Все стреляют во всех при первом же удобном случае и стараются сесть на хвост, может, всего на пару секунд, этого достаточно, чтобы пустить ракету или высадить две сотни снарядов (в случае с Т-40 всего пятьдесят) и расколошматить противнику двигатель. Гораздо больше шансов выстрелить кому-нибудь в брюхо или спину, тут главное взять верное упреждение и хороший фронт разброса.

Новым элементом боя, по крайней мере для Иннокента, стала зенитная артиллерия. Это очень отвлекало, приходилось следить не только за тем, чтобы тебя не пеленговали перехватчики, не располосовав мимоходом, но и не распорола зенитная пушка.

Все то, что он сегодня видел только издалека, Каин познал на собственной шкуре и понял, что такое настоящая свалка, когда действуешь исключительно на инстинктах, не думая, не анализируя. Лишь бы выжить, лишь бы попасть… А вокруг носятся самолеты, проходят трассы снарядов, разбрасываются снопами искр обманки, производятся пуски ракет и расцветают их взрывы.

Иногда полет самолета напоминал Иннокенту экстремальный маунтинбайк в лесной местности, да под горку по извилистой тропке… одна ошибка – и ты разобьешься в лепешку о ствол дерева. Тут то же самое, ошибка – и очередь крупнокалиберных снарядов разорвет тебя пополам.

Такое уже произошло не раз и не два. Несколько «шмелей» уже разлетелись на гайки огненными шарами, развалились на обломки пара «соколов» и «нейтрон».

Не выдержали напора зенитной артиллерии и повернули в сторону два шаттла. Еще три попали-таки под огонь электромагнитной батареи и разорвались, как праздничные хлопушки. Только вместо конфетти – человеческие тела.

Лишь «протоны» выходили из боя с минимальными потерями. Взорвался всего один, четыре вышло из-за повреждений.

Но пиратов не останавливали высокие потери, они продолжали рваться к цели.

– Ригель, твоя двенадцатая метка! – вышел на связь всевидящий Обер, умудряющийся при этом еще и раздавать приказы.

«Настоящий профи», – впервые с уважением, а не ненавистью подумал о нем бывший капитан.

– Понял… – ответил Каин с секундной задержкой, потребовавшейся на то, чтобы глянуть на радар и понять, что «протон» с обозначением «012» прорывается к их шаттлу, уже приноравливающемуся к борту «Центуриона».

Еще секунда – и сороковой резко рванул наперерез двенадцатому. Секунда на прицеливание – и к «протону» под номером двенадцать унеслась очередь из ГПД. Перехватчик все же успел садануть очередью по шаттлу и пустить ракету, что не принесло кораблю чувствительных повреждений, а от ракеты удалось отбиться противоракетами. От дальнейшего разгрома шаттла спасла тэшка Каина.

«Протон» был вынужден сойти с вектора, и Иннокент подсел ему на хвост. Перехватчик, по всей видимости, уже давно истратил все кормовые ракеты, да и штурмовые тоже и потому превратился просто в тяжелый истребитель, пытаясь уйти от легкой бескрылой тэшки.

Иннокент сумел располосовать «протон» так, что у него факелами полыхнули двигатели, и пилоту не осталось ничего другого как катапультироваться из подбитой машины. Пилот успел вовремя, потому как через несколько секунд перехватчик рванул огненным шаром.

«Это же был Нанос!» – осенило Иннокента, когда он различил номер его бортовой машины за секунду до взрыва.

Накал боя значительно стих, большую часть перехватчиков удалось уделать так, что они больше ни на что не были способны, а стальные ушли сами, понимая, что в таком малом количестве с полным расходом ракетного боеприпаса им делать нечего.

Подошли самолеты с «Дикаря», но пять шаттлов успели состыковаться с «Центурионом», и двести пятьдесят абордажников пошли на штурм легкого крейсера. Сражаться уже просто не имело смысла. Более того, следовало прикрыть свой корабль, если вдруг он подвергнется нападению, когда у него нет авиационной защиты.

В связи с этим Каин быстро отыскал капсулу Даскинса. Она болталась в космосе, испуская сигнал о помощи. Каин подлетел к ней, желая проверить, все ли с Ремом в порядке. Между капсулой и самолетом едва ли было больше двух метров. Каин растонировал колпак своей кабины с теневой стороны, чтобы Насос мог его видеть, и поднял большой палец, дескать, все ли в порядке.

В ответ увидел средний.

«Значит в порядке, – грустно усмехнулся бывший капитан, и не думая обижаться на бывшего напарника. – В конце концов, я для него предатель и только что его сбил».

– Добей его… – неожиданно услышал Каин голос Обера и увидел рядом его потрепанный «шмель». Командиру эскадрильи изрядно досталось.

– Это мой бывший напарник, Обер.

– И что? Я сказал, всади в него очередь. Это приказ.

– Не буду… достаточно того, что я его сбил. Тем более он не представляет угрозы… а я уже доказал свою принадлежность. Или ты забыл? И потом это уже перебор даже по пиратским понятиям – добивать катапультировавшихся.

– Не тебе судить о наших понятиях. Добей его, или пожалеешь.

Каин снова почувствовал вибрацию в затылке, от которой по всему телу пробежались противные мурашки холода.

– Нажимай свою кнопочку, Обер… потому что я не буду его убивать. А пилоты вам нужны, неизвестно еще чем вся эта катавасия закончится. Тебя за такую расточительность не похвалят, если учесть понесенные потери.

Обер ничего не ответил, было лишь слышно его тяжелое дыхание. «Шмель» Обера стал медленно отходить назад, оставаясь нацеленным на спасательную капсулу.

– Обер, – вызвал командира Каин, разворачиваясь на сороковике в сторону командирского «шмеля», – если ты это сделаешь, я успею нажать на гашетку. Тебе сначала придется шлепнуть меня…

– Ладно, Ригель, твоя взяла. Но я потом еще поговорю с тобой на эту тему, так и знай. А теперь возвращаемся…