Глава 1

— Наконец-то, — вскакивая с койки и натягивая на себя комбинезон, произнес Керк, услышав сигнал боевой тревоги. Пилоты его истребительной группы один за другим выбегали из каюты и с максимально возможной скоростью неслись к ячейкам своих Читос.

Авианесущий крейсер «Генерал Бок», входящий в состав особой группы, две недели находился в засаде у планеты Сатос. Пилоты отлежали все бока. Уже были рассказаны все анекдоты, вспомнили все истории, которые случились или могли случиться, но по истечении декады безделья и это не помогало. Не спасал ни тренажер по отработке тактики боя, ни спортзал, обязанные держать боевой состав в постоянной готовности и хорошей физической форме.

Третий год с переменным успехом шла война с империей гаюнов и, похоже, в ней наступал перелом не в пользу Солнечного Союза. Имперские войска начали теснить солнечников во всех секторах, и если пока не дошло до захвата столиц планет, то только потому, что территория Союза раскинулась на огромных просторах космоса. Похоже, империя выигрывала схватку с пространством. Неожиданно ее корабли стали быстрее и маневреннее. При равных силах сторон преимущество в скорости всегда позволяло им выигрывать схватку. Развив полный ход, эсминец империи мог потягаться с тяжелым штурмовиком несущим две дальние торпеды. Командование космофлота было вынуждено разрабатывать новые тактики ведения боевых действий. Эксперименты во время войны чреваты, а ошибки в них смертельны и флот платил немалой кровью. В результате Союз перешел к обороне. Ученых и разведку лихорадило. Армия требовала раскрытия тайны превосходства противника и ее компенсации любыми способами. Наконец примерно через полгода асы разведки разродились решением проблемы. Им оказалось топливо кораблей гаюнов.

Получив образцы, ученые разводили руками. Все их попытки синтезировать аналогичное вещество, получившее название тинал, не приводили к положительному результату. Сырье, а возможно и технология производства, оказались тем камнем преткновения, который не смогли переступить ученые умы Союза. В бой опять вступила разведка, но враг не сдавался, храня свою тайну.

Была создана особая группа, боевое подразделение космофлота, занимающееся уничтожением топливных конвоев. Кровь войны — топливо резко подорожало для обеих сторон, и платили за него человеческой кровью.

Керк занял свое место в кабине и включил связь. От пилотов стали поступать сигналы готовности. Секундомер неумолимо отсчитывал время.

— К бою готовы, — доложил он на командный пункт.

— Нижняя, передняя полусфера. Транспортник и два сопровождающих эсминца типа Хок, — сориентировала истребители рубка. — Наливной танкер. Полон по самые пробки. Удачи, парни, — бодро напутствовал группу выпускающий офицер.

Стартовые столы дрогнули, и борт крейсера выбросил в пространство два десятка металлических смертельно опасных ос.

Службы наблюдения конвоя тоже не дремали. Транспортник увеличил ход и стал уклоняться, чтобы не подставить свой борт крейсеру, а сопровождающие его эсминцы начали отставать, прикрывая собой отход основной цели.

— Рассредоточились, парни, — подал команду Керк, хотя этого и не требовалось.

Тактические приемы засады были отработаны заранее в зависимости от состава конвоя и объекта его сопровождения.

«Собак оставляем Гене. Корова наша. Опять при разборе будут скрипеть за подачу неуставных команд, — подумал он про себя. — Хорошо бы еще вернуться на разбор», — мелькнула мысль, сменившаяся оценкой картинки расположения своих и чужих на поле предстоящего боя.

Истребители группы, идя тремя эшелонами, уже значительно сократили расстояние до эсминцев. Пространство свободно, и концентрировать на плотной группе огонь систем ПКО эсминцев было бы тактической ошибкой. Пусть несколько башен постреляют и попробуют попасть в маленькую юркую цель. Здесь уже сплошную стену огня преодолевать не надо. Безопасные коридоры появляются то здесь, то там, только не зевай. Главное — догнать и уничтожить транспортник. «Корову», на сленге истребителей. Тогда несколько кораблей гаюнов не выйдут со своих баз, а это тысячи сохраненных жизней своих экипажей или сотни тысяч, миллионы людей на планетах, не подвергшихся орбитальной бомбардировке.

Пространство впереди расцвело пушечными трассами и всплесками лазерных установок эсминцев, потянувшихся к истребителям.

— Потанцуем, — усмехаясь, произнес Керк, бросая машину из стороны в сторону и до упора выжимая педаль дросселя двигателя.

Читос, как пришпоренный, рванулся в образовавшийся на секунду коридор. В опасной близости пронеслась цепочка трассирующих снарядов. Еще рывок. Отстрел парочки ложных целей-экранов. Сброс скорости. Резкий подъем. Все, первая линия обороны позади. Впереди дичь, но она тоже кусается. Так и есть — двенадцать точек на экране. «Корова» показывает зубы. Компьютер выдал характеристики целей. Перехватчики Пуссон. Тяжелое вооружение. Четыре самонаводящихся ракеты для дальних целей, две кассеты по двадцать ракет для боя, четыре пушки на каждом борту. Превосходство в скорости почти в два раза. Расклад не лучший, но и к нему истребители готовы.

Перехватчики первыми нанесли удар, выпустив ракеты.

— Ускорители, три секунды, — прозвучала команда.

По бортам Читос вспыхнули языки пламени и через три секунды, набрав дополнительную тягу, имитаторы истребителей отделились от машин, создавая впереди строй для поражения ракетами самонаведения.

— Пора и нам начинать, — процедил Керк, взглянув на дальномер и пометил на экране четыре передних Пуссона.

Отметки появились на экранах всей группы. Цели определены, остальные пока не в счет. Лобовая атака. Казалось, легкие истребители еще прибавили в скорости. Двадцать ракет одновременно сошли с пилонов под короткими крыльями и рванулись к четырем целям. Пятнадцать секунд — как долго они тянутся. Умная хищная стая сокращала расстояние до противника.

Впереди засверкали вспышки. Ракеты противника начали подрываться на имитаторах.

— Через несколько секунд начнется настоящая работа истребителя, а нас осталось шестнадцать, — отметил про себя Керк.

Строй перехватчиков сломался, выполняя противоракетный маневр.

Стая не ударила разом. Часть хищников слегка притормозила, ожидая первого броска идущих впереди товарищей и просчитывая варианты уклонения цели. Так и есть, дичь прыгнула вверх и влево, но идущий следом партнер не зевал. В долю секунды он уже сменил траекторию. Пуссон опять ушел из зоны поражения и детонатор гончей не сработал. Перехватчик подставил свой борт под удар третьей ракеты. Боевые элементы как сквозь бумагу прошли бронированные борта машины, круша на своем пути внутренние системы — тяги, трубопроводы, кабеля — и вынося за собой через другой борт целые агрегаты. Добивать цель не пришлось — она развалилась и исчезла с экрана и из памяти стаи, как и три других, получивших смертельные дозы металла.

— Восемь против шестнадцати, — бесстрастно озвучила расклад сил компьютерная система.

Смотреть на экран некогда. Пятисекундный прямой контакт на встречных курсах, а потом завертится карусель машин. Пуссон в прицеле. Пушечная гашетка утоплена до судороги в пальце. Вспышка по курсу. Еще вспышка справа. Бросок влево. Машину начало разворачивать от удара. Крепче сцепить зубы. Погасить тряску доворотом руля. Все — первый контакт окончен. Половины плоскости как не бывало, но с этим мы справимся, и не такое случалось.

— Шестеро против одиннадцати, — доложила машина.

Сдерживать перехватчики уже некем. Быстрее к «Корове». Вблизи ее бортов можно хотя бы не опасаться ракет.

Очередь справа. Рывок. Теперь слева. Работают зенитные установки. Все, кажется, в мертвой зоне. Транспорт все-таки. Не линкор и не эсминец. Ему бы самого себя донести, куда еще зенитные батареи на горбу таскать, так и разломиться не долго. Все вот они антенны и локационные колпаки. Очередь, еще очередь. Ослепни, «Корова». Теперь, кажется, все. Идет нужным курсом. Вниз под брюхо. Прикрыться километровым выхлопом дюз.

Десять секунд спокойного полета, двадцать секунд, минута. Можно включать маяк и опознаватель. Экран локатора чист. Сердце предательски сжалось. Но вот на экране появилась одна отметка, вторая… седьмая. Изорванные фюзеляжи, дыры в плоскостях, у двоих даже трещины в бронеплексе фонарей кабин. Похоже все. Больше никто не придет. Двенадцать прекрасных парней никогда уже не вернутся на базу. Мы сделали что смогли.

Пилоты молча сидели в кабинах. Это было не время прощания с теми, кто уже не ступит на палубу крейсера, не рассмеется в кают-компании, не расскажет интересную историю. Это было время ожидания результата. Время, определяющее, не зря ли они потеряли товарищей и рисковали собственными жизнями. Но вот далеко впереди вспыхнула новая звезда, начавшая расти, и, превратившись в маленькое солнце, потухла. Космос по-прежнему оставался безмолвным, но кабины истребителей огласились радостными криками.

Жертвы были принесены не зря. Уходящий полуослепший транспорт наткнулся на минную сеть, установленную загонщиками. Эта «Корова» больше никогда не напоит железных псов войны.

Потрепанные машины выстроились клином и стали прощупывать пустоту своими чуткими сенсорами, двигаясь в сторону квадрата старта. Крейсер молчал. Локационные экраны тоже были пусты. Топлива оставалось немного — и, перестроившись в линию, истребители включили датчики поля, способные по волновому возмущению определить передвижение больших энергетически активных масс. Вскоре след был взят, а еще через полчаса полета на экранах локаторов появилась отметка цели, в которой бортовой компьютер опознал крейсер.

Не только они заплатили высокую цену. Разбитая ходовая рубка. Снесенные боевые башни. Пробоины в бортах и свисающие куски брони свидетельствовали о том, что и здесь произошла ожесточенная схватка. Ворота стартовых ячеек открылись. Это означало, что они будут дома и их здесь ждали.

Начальник разведки, генерал Кузьмин, вернулся в свой кабинет в крайне раздраженном состоянии. Будучи по характеру очень прямым человеком, а по занимаемой должности первым интриганом и лгуном в секторе, правда, если быть точным, то в секторе противника Кузьмин не любил разносов. Он, впрочем, еще больше не любил, когда хвалили, так как знал, что в его неспокойном хозяйстве всегда найдется вопрос, по мнению штабистов, недостаточно глубоко проработанный, что не позволяет с необходимой достоверностью определить… пол новорожденного по фотографии мизинца. Так он однажды выразился на оперативном совещании, за что получил замечание от адмирала. Сегодняшний же разговор закончился намеком на его усталость. Адмирал даже позволил себе несколько повысить голос, растолковывая ему, как официанту, что бы он хотел получить утром в постель к завтраку и какой температуры должны быть яйца. Так в свободном пересказе с генеральского были выражены требования адмирала.

— Действительно, что ли, сходить на камбуз, узнать там последние новости о противнике и предъявить претензии к повару, за то, что они уже несколько не свежие, — пробурчал себе под нос Кузьмин, наливая рюмку коньяку и закуривая сигарету.

Разведчик прекрасно знал, какие потери несет флот от безрезультатных рейдов и охоты за транспортами гаюнов. У него было предложение организовать разведку боем в очень интересующей его системе звезды Хохайя, но сегодня он воздержался. Несколько суток ничего не решали, нужно было еще все хорошенько обмозговать.

— Пригласи ко мне Лузгина, — нажав кнопку интеркома, приказал генерал своему адъютанту.

Начальник управления специальных операций полковник Лузгин появился в кабинете через несколько минут.

— По вашему приказанию, господин генерал, для получения клизмы полковник Лузгин явился, — входя в кабинет и вытягиваясь, доложил высокий подтянутый мужчина.

— А почему именно для клизмы? — жестом приглашая присаживаться к столу, спросил хозяин кабинета.

Разведчики были знакомы давно, еще со времен обучения в академии дружили, и Лузгин позволял себе многое из того, о чем окружение генерала даже не догадывалось.

Пройдя и устроившись на стуле, он продолжал:

— Информация и ее анализ. По полученным сведениям, господин генерал вернулся из высокого кабинета. Последние разведданные ничего кардинально нового не принесли и не могут удовлетворить никого наверху. В кабинете попахивает табачным дымом, а адмирал иногда позволяет себе довольно прозрачные намеки. Думаю, что другие два десятка доводов для сделанного мною вывода можно опустить.

— Вот напишу рапорт, а своим преемником предложу назначить тебя, — мстительно ответил Кузьмин.

— Ага, значит, я прав, адмирал выразился именно в этом ключе.

— А ты что думал, он меня на банкет приглашал?

— От меня-то что хочешь услышать? В кресле твоем сидеть у меня желания нет.

— Давай вместе покумекаем, как нам по темному углу данные получить. Чувствую я, там собака зарыта.

— Как электрики, черт побери. Осветите то, просветите это.

— Вот как электрик ты у меня клизму не получишь, а как начальник управления точно со своими сравнениями допросишься.

— Аналитики что говорят? Меня неделю не было. Просвети.

— По-прежнему на кофейной гуще гадают. Вариантов несколько. Уверенности нет.

— Так забери у них кофе, пусть на картах гадают.

Кузьмин уже настроился на серьезный разговор и не понял подначки.

— Необходимые карты у них есть.

— Я имею в виду игральные. Может, на них что-то путное выйдет.

Генерал замолчал и несколько секунд, не отрываясь, смотрел на Лузгина, а потом спокойным тоном продолжил:

— Что они могут прятать в районе Хохайи? Оружие, боеприпасы. Слишком далеко, — размышлял генерал вслух. — Период, когда мы громили их базы, прошел. Это ежедневно расходуемые средства в ходе ведения боевых действий. Они всегда должны быть под рукой, а тут перевозка туда-сюда. Затраты времени. Затраты транспорта. Риск уничтожения при перевозке. Риск необходимое вовремя не получить. Нет, не то.

— Секретное производство? Чего? — включился в мозговой штурм полковник. — Только опять, согласно твоей логике, не получается. Разворачивай рядом. Риск небольшой. Зато выигрыш во времени.

— Нет там производства. Какие-то секции они туда таскают. «Коровы» иногда оттуда идут.

— Коровы со всех сторон идут. Вода, жидкий газ, нефть, масла, составляющие взрывчатки. Да мало ли еще что.

— Нет, это все же разработки тинала. Пока у наших умников с этим прокол. Вот если к нам сырье попадет, тогда может и получиться. Не будут они рисковать. Производят на месте, а готовый уже сюда.

— Хорошо. Давай будем исходить из того, что нам нужна система Хохайя. Что мы имеем дальше? Звездные карты этого района, насколько я знаю, к нам попали случайно и только в одном экземпляре. Насколько они верны, мы не знаем. Возможно, это вообще чистая деза. Ты хоть знаешь, сколько там планет в системе? Я уже не спрашиваю, какая конкретно нам нужна.

— Спецы утверждают, что согласно параметрам звезды от двенадцати до пятнадцати. С имеющейся у гаюнов технологией они могут работать от силы на восьми из них. Скажу больше. Я направлял в тот район невидимок. Оба корабля не вернулись.

— Ну и куда наносить удар? При таких данных адмирал ударную группу не пошлет и правильно сделает. Да скорее и ударная группа нам не поможет. Прикрытие планеты, может, целый флот обеспечивает.

— А может наоборот. У пустышки охрана дай бог каждому. А у секретного объекта охранение три-четыре патруля и все.

— И такое исключать нельзя. Ввяжемся в драку, потеряем корабли и людей, а результат ноль.

— Послушай, Лузгин, я тебя зачем сюда пригласил, чтобы ты тут мне рассказывал, как все плохо? Это я и без тебя знаю.

— Думаю я тут затем, чтобы тебе подсказать, как со всем этим разобраться.

— Ну и что ты придумал?

— Да получилось так, что придумал ты, а я тебе твою мысль озвучу.

— Когда это ты, в высоких кабинетах не бывая, шаркать ножкой научился, подчеркивая, какое умное у тебя командование. Озвучь уж, пожалуйста, мою мудрую мысль, а то у меня что-то она не озвучивается.

— Да пожалуйста. Сколько хотите, господин генерал. Вы сказали, что аналитики гадают на кофейной гуще. Но мысль озвучить не можете потому, что ее не до конца додумали. Весь вопрос состоит в том, не на чем гадать, хоть на яйцах. Главное, кто гадает.

— И кто же будет гадать? У нас с тобой тоже, что-то не очень получилось.

— Шаман.

Генерал на секунду задумался.

— Ты имеешь в виду капитана Смирнова?

— Я имею в виду доктора археологии, члена академии наук, профессора Виктора Александровича Смирнова.

— Да. Смирнов, Смирнов, — как бы пробуя на язык ощущения от произносимой фамилии, медленно проговорил Кузьмин. — Этот не любит простых задач. Ему бы что-нибудь эдакое. — И он покрутил в воздухе полусогнутыми, растопыренными пальцами руки.

— Вот и я так думаю. Почему бы хорошему человеку подарок не сделать, — одобрил жест руководства Лузгин.

— Только, знаешь, на том материале, что у нас есть, я думаю даже Шаман не убедит адмирала направить ударную группу к Хохайе.

— А я уверен, что он никого ни в чем убеждать не будет. Он потребует забросить его в систему. А может, и не потребует, а сам туда отправится.

— Как это сам?

— Не знаю пока, но прецедент такой уже был. Получил как-то задание и исчез. Через месяц появился с картами и схемами базы на Волке-7. Он же нетрадиционщик.

— Ты-то откуда это знаешь?

— Ну для своего управления я кадры откуда ни попадя не беру. Да и держал бы ты меня, если бы я чего-нибудь эдакого, — полковник повторил жест Кузьмина, — не знал и не умел.

— Ну и где нам этого колдуна искать? — пропустив мимо ушей подначку полковника, спросил Кузьмин.

— Отозвали его в академию месяца четыре назад, по приказу генштаба.

— Думаешь, нам его отдадут?

— А зачем генштаб беспокоить. Я запрос в академию пошлю. Они там сами наверху договорятся.

— Запрос за подписью адмирала сделай.

— Сделаю от адмирала. А вообще им все равно за чьей подписью. Целесообразность и результативность использования нетрадиционщика — вот их главные критерии.

— Давай действуй.

— Уже в пути, — проговорил Лузгин, отодвигая стул и шагая к двери кабинета.

Кузьмин только покачал головой, провожая взглядом широкую спину полковника, а когда дверь за ним закрылась, произнес.

— Ох, распустил я вас. Когда-нибудь огребу по полной. — И улыбнувшись своим мыслям, потянулся к закрытой папке с бумагами.