72

Они встретились в Санкт-Петербурге, в Летнем саду, среди видеоформ, изображающих старинные памятники скульптурного искусства. Сами памятники, не раз в истории пострадавшие от рук вандалов, хранились в Музее городской скульптуры и были недоступны для граждан Конфедерации.

Кирилл явился на встречу хорошо экипированным – с нейтрализатором под мышкой, рекордером для записи разговора, приобретенным в обычном магазине спецоборудования, и готовностью идти до конца. Был он в штатском.

Колычев пришел один.

Впрочем, его вполне могли прикрывать оперативные сотрудники управления. Хоть и далеко довольно до ближайшего здания, но для снайпера это – не расстояние. Уделают за милую душу, как Единый черепаху…

Поздоровались, расположились на скамейке.

В десяти метрах Лебяжий канал неторопливо нес свои воды в Неву. Светило солнце, в кронах лип распевали птицы – в Северном полушарии Земли был разгар лета.

– Так о чем вы хотели мне сообщить, полковник?

ТОЙ тревоги Кирилл не ощущал. И зрачки у Аутсайдера выглядели обычными, человеческими.

В принципе, существовала еще одна возможность хоть как-то воздействовать на него. Кирилл уж совсем настроился прибегнуть к тому, что совершил в свое время с Тормозиллой. Только без использования скальпеля, разумеется, – просто представил себе, что Колычев говорит ему правду.

Однако угрозы жизни не ощущалось, а потому, скорее всего, эти сверхвозможности не сработали. Как не сработали они с гаремницами в свое время…

– Так о чем вы хотели сообщить? – повторил эсбэшник.

И Кирилл выложил ему все, что раздобыл на периферийных планетах и Марсе.

Колычев и глазом не моргнул.

Впрочем, уж он-то всяко был профессионал из тех, что умеют контролировать лицо и моторику конечностей.

– И каковы ваши выводы, полковник?

Кирилл рассказал.

Колычев усмехнулся. Усмешка получилась вполне доброй.

Так не улыбаются враги. Или улыбаются очень сильные враги.

– С одной стороны, вы правы, Кентаринов. А с другой, самым капитальным образом ошибаетесь.

– Как это? – удивился Кирилл. – Так не бывает.

– Бывает. Скоро вы убедитесь в этом. Есть такая наука, диалектика. Она утверждает, что у любой медали есть две стороны. – Колычев снова усмехнулся. – Кстати, рекордер в вашем правом нагрудном кармане, мой друг, не работает.

Скрываться теперь не имело смысла. Пришлось с равнодушным видом достать рекордер и проверить его.

Прибор и в самом деле оказался мертв, хотя Кирилл совершенно точно включал его перед встречей.

– Не всегда можно рассчитывать на технику. – В голосе Аутсайдера прозвучала откровенная усталая радость.

Как будто он выполнил наконец оперативное задание, над которым работал долгие годы и на которое угрохал уйму физических и моральных сил.

– А теперь послушайте вот что… Вся информация, которой вы заинтересовались, и в самом деле стекалась ко мне. Но на мне она не замыкалась. Потому что я переправлял ее в столицу, его превосходительству советнику президента Павлу Петровичу Ломанову… Вопросы есть?

Вопросов набиралось полным-полно. Хотя бы такой: «С какой стати вы все это мне выкладываете?»

Но Кирилл понял, что ничего ему Аутсайдер не ответит. Потому что не Аутсайдеру их надо задавать.

– А теперь прощайте, полковник. Желаю вам дойти до конца.

Колычев встал и, не прощаясь, пошел по дорожке. Не оборачиваясь, целеустремленно. Этакий исполнитель, которого ждет очередная сложная задача и который прекрасно знает, как с этой задачей справиться…

Профессионал хренов, кол тебе в дюзу!

Кирилл ждал, что он растворится в воздухе. Но Аутсайдер просто утопал в сторону Михайловского замка. Кирилл проводил его взглядом, откинулся на спинку скамейки и неторопливо закурил.

Дальнейшие действия были ясны.