44
На следующее утро галакты все-таки ощутили под задницами эти самые сиденья. Опуститься на поверхность планеты без таких «кормовых» восприятий невозможно.
Но на то, чтобы хорошо почувствовать ногами землю, у них ушел целый день.
Раз не получилось толком обосноваться на Странной, решили попытаться выполнить эту задачу здесь. С подходящим случаю пиететом.
Мы пришли сюда всерьез и надолго, господа ксены. Тут будет форпост человечества в Центре Галактики. Отсель грозить мы будем шведу… И никакими усилиями нас не сдвинешь!
И закипела работа.
Отряд квартирьеров занимался строительством лагеря. Остальные галакты несли караульную службу, тренировались и помогали квартирьерам в тысячах мелких дел, которые необходимо сделать при любом строительстве. Привычный ритм работы успокаивал, добавлял уверенности.
И только Кириллу ее не хватало.
Едва выбравшись из «кашалота» на твердую землю, полковник сразу почувствовал тревогу. ТУ самую, какую он уже испытывал при встречах с агентами врага. Однако вот так, как сейчас, ни перед одной предыдущей «тренировкой» не случалось. Тревога возникала лишь при непосредственном контакте и носила совершенно иной характер.
Впрочем, справиться с нею оказалось нетрудно.
Во-первых, высадка, как известно, представляет собой известную суету, требующую постоянного внимания командира и его ближайших помощников. Во-вторых, не меньшую суету представляет собой и обустройство постоянного лагеря. Среди галактов имелись бойцы, обученные навыкам квартирьеров, и строительной техники на транспортах привезли с собой более чем достаточно. В придачу Кирилл назначил главным строителем Фарата Шакирянова. Но тем не менее полковника то и дело рвали на куски, и перекурить удавалось нечасто.
За суетой этой он и привык к тревоге. Она сделалась частью жизни, как это происходит постепенно с обрушивающейся на человека болью – кажется, выдержать ее нельзя, но проходит какое-то время – и, ан нет, привык. И уже с удивлением вспоминаешь время, когда ничего не болело.
Галакты, конечно, время от времени таращились на дневное звездное небо, и их то и дело приходилось отрывать от этого зрелища. Впрочем, занимались этим их собственные командиры, которые, после того как Кирилл пообещал им сто двадцать семь казней египетских, быстро перестали обращать внимание на звезды.
Общими усилиями, с помощью сорванных командирских глоток, лагерь к вечеру обустроили – поставили казармы, медпункты и навесы для техники, соорудили гальюны… то есть сортиры, конечно, – не надо нам флотских штучек! – и прочие санблоки. И даже кухни со столовыми сварганить успели. Перекусывали пока, правда, исключительно сухим пайком, но с утречка уже начнут работать повара, и бойцов будет ждать настоящий горячий завтрак из положенного количества блюд. Если, конечно, противник вообще предоставит возможность позавтракать…
Когда стемнело, над головой повисло настоящее чудо. Светло было, как говаривал Спиря, хоть иголки собирай…
– Ой, какая красота! – восхищенно прошептала курящая рядом Светочка. – Кира! Что за чудо! Почему у нас на Земле не так.
Кирилл вдруг ощутил нечто похожее на ревность к этому миру.
– У нас на Земле тоже бывает очень красиво. Скажем, зимой, когда нет луны, небо почти такое же. А с луной – еще круче. Вот погоди, душенька моя, вернемся туда, и свожу тебя на ночной Финский залив. Посмотришь, какая там красота. Сплошные яхты с цветными фонариками. Как новогодние елки, выросшие среди воды.
Однажды он видел такую картину, когда, еще будучи простым хакером, купил себе прогулку по ночному заливу. И сейчас, под чужим небом, вспомнил ее – аж сердце защемило!..
– Думаешь, мы вернемся?
– Конечно, глупышка! Куда ж мы денемся!
– Ну, не знаю… Занесло нас куда-то очень далеко. Ведь это не наши места. Не рядом с Мешком, так ведь?
– Верно, но какое это имеет значение? Места, где оказываются люди, сразу становятся нашими. Так было и так будет!
Она хихикнула:
– Ты сейчас похож на нашего капеллана. Майора Тихорьянова, в «Ледовом раю», помнишь?
Еще бы он не помнил!
Господин Маркел Тихорьянов приложил в свое время немало сил, чтобы Кирилл оказался сейчас на этой планете. И многим другим подвигам поспособствовал. А потому в том, что бывший курсант Кентаринов так быстро вырос до полковника, имеется и заслуга майора Тихорьянова, не будем кривить душой, кол ему в дюзу!..
– Знаешь, Кирочка, – прошептала Света. – Мне кажется, тут произойдет нечто такое, что сильно изменит нашу жизнь.
Кирилл почувствовал, как она задрожала, и мягко обнял ее.
– Душа моя, – прошептал он. – Наверное, ты права. Мне тоже кажется, что скоро наша жизнь очень сильно изменится. Но не бойся, это ведь все равно будет наша жизнь.
И девочка привычно потерлась носиком о его плечо.
Фарат Шакирянов, разумеется, позаботился о «кентаврах». Каждая пара получила отдельное помещение – пусть и небольшое, но в нем вполне можно было уединиться.
И все уединились.
На следующий день шла достройка лагерных помещений. И снова сплошная суета.
Как только заканчивали очередную казарму, с небес спускался «кашалот» с очередным подразделением галактов. Требовалось заселить их и проинструктировать очередного командира.
Обедали уже обычным порядком, в столовняке, за столами.
И снова – только что отстроенная казарма, очередное подразделение с неба, новый командир…
Так прошел день.
