3
На следующий день во время традиционной для галактов утренней «раздачи» перед личным составом выступил командир базы подполковник Бурлацкий.
– Галакты! – рявкнул он. – Друзья мои! Все вы прекрасно знаете, что враг не дремлет! Хоть в последнее время и нанесены ему большие потери, но успокаиваться нам с вами рано. Гости зарекомендовали себя противниками смелыми, отчаянными и решительными, не знающими милосердия и пощады. Мы понесли некоторые потери, но добились того, что враг с периферийных планет почти изгнан. Тем не менее, повторяю, успокаиваться не следует. Нам с вами хорошо известно, что пока война не закончилась, за наступившим затишьем всегда следуют новые бои, еще более ожесточенные и кровопролитные. Тем не менее нам есть с кого брать пример. К нам на базу прибыло подразделение лейтенанта Кентаринова. На счету у каждого бойца этого подразделения больше сотни уничтоженных гостей. Вот как надо воевать, друзья мои! И тогда победа непременно будет за нами! – Подпол оглядел шеренги галактов торжествующим взглядом и продолжил: – А теперь я перехожу к исполнению почетной обязанности, возложенной на меня командованием.
После чего был зачитан приказ главнокомандующего Галактическим Корпусом, которым всем «кентаврам» присваивались очередные воинские звания.
Прапорщик Шакирянов отныне должен был носить капральские погоны с двумя звездочками. Старшины Гусарский, Кривоходов, Непосидяка и Элла Стиблина сменили свои четыре «снежинки» на прапорскую звездочку. Сержанты Афонинцев, Винокурова, Дубинникова, Заиченко, Заславская, Каблукова, Камалиева, Костромина, Лордкипанидзе, Перевалов, Подобедов, Саркисов, Шиманская стали старшинами. Обрела погоны с четырьмя «снежинками» и Светочка.
Кирилл смотрел на сдержанную радость «кентавров» и думал о том, что его воинское подразделение становится похоже на анекдот. Четырнадцать старшин, в подчинении у которых нет ни одного бойца. Это при том, что старшинское звание обычно дают под должность замкомвзвода. А что уже говорить о капрале Шакирянове, который в иных подразделениях стал бы уже комроты?… Впрочем, если кого-то из «кентавров» и занимало это несоответствие званий и должностей, то виду они не показывали. К тому же быть капралом без роты гораздо проще – меньше геморроя на корму. И ржавых пистонов на башню. Подчиненные – это всегда дополнительная ответственность. А парни – не дураки, чтобы искать ее!
Есть и еще один фактор: «кентавры» – специальное подразделение, а в спецподразделениях административная обстановка отличается от обычной…
Присвоением очередных званий дело не закончилось. К новым погонам нынче прилагались боевые государственные награды. Все свежеиспеченные старшины получили медаль «За смелость» третьей степени; прапоры – второй; капрал Шакирянов – первой. А Кирилл с этого дня сделался кавалером ордена Славы, со всеми прилагающимися налоговыми послаблениями.
Так и до звания «Герой Конфедерации» недалеко!..
В конце «раздачи» выступил местный капеллан.
Его речь представляла собой традиционную воспитательную накачку и изобиловала обычными пропагандистскими штампами.
А потом, как и везде, несколько сотен глоток исполнили гимн Галактического Корпуса.
Не дремлет злобный враг у наших врат,
И мы не дремлем в ожиданье тоже.
И если во врата прорвется супостат,
На атомы легко его разложим.
Мы можем!
Прижатые к сердцам правые руки, алые щеки и уши, блестящие глаза…
Собрались ксены перед нами, брат!
Они сильны! Но мы могучи тоже!
И если в нашу жизнь ворвется супостат,
На атомы легко его разложим.
Мы можем!
Воодушевление и гордость собой и Человечеством, ненависть к врагу…
У ксенов план – отбросить нас назад,
Они ударят, мы ударим тоже!
И если отступать не станет супостат,
На атомы легко его разложим.
Мы сможем!
И как обычно, когда музыка отгремела и голоса затихли, воодушевление медленно растворилось в голубом небе.
Боевое дежурство на базе «Синдерелла А-пять» велось, однако на сегодняшний день «кентавры» были от него освобождены.
Не тот случай…
Предстояли более праздничные дела.
Личный состав, поочередно побывав у копыта, увлеченно занялся сменой погон.
Правда, Фарат Шакирянов отпросился у Кирилла в получасовое «увольнение» и утащил с собой Ксанку Заиченко.
Видно, перед отлетом с прежней базы были плотно заняты службой…
Остальные меняли погоны, подкалывая друг друга. Потом в очередной раз заговорили о ближайшем будущем.
Представляли его по-разному.
– Гости не оставят нас в покое, не надейтесь! – сказал Гусар. – Вот отпразднуем сегодня присвоение званий, а завтра – новый приказ!
– Ага, – расхохоталась Стиба. – Новый приказ мы могли бы получить и на прежней базе! Зачем было перевозить нас сюда? Деньги командованию некуда девать?
– А может, не сегодня-завтра начнется атака гостей на Большую Гавань? – предположил Стояк. – Разве мы в теме того, что известно начальству?
– Но мы же так и не отыскали гостей в Хрустальных горах! – заметила Кама-Колобок. – Откуда они возьмутся в этом районе? Тут никаких возвышенностей нет, кроме ТФ-установок.
– Ты же прекрасно знаешь, что гости могут появиться где угодно и когда угодно! Это их главная отличительная черта. Ну и исчезающие трупы, конечно. Хотя мне кажется, что трупов как таковых и нет вовсе. Просто вроде бы убитый гость исчезает, а потом возникает в другом месте.
– Э-э… Да тебе просто башню с курса снесло! – Колобок покрутила пальцем у виска. – Это ведь тогда не война, а спектакль какой-то!
– А кто тебе вообще сказал, что это война?
– Но люди-то гибнут!
– Так ведь люди гибнут не только на войне…
– Но если это не война, то что?
Стояк глянул в настенное зеркало, оценивая качество своей работы. Погоны сидели на его плечах самым геройским образом.
– А вам, друзья мои, никогда не приходило в голову, что это всего-навсего обычные тренировки? Организованные самым дьявольским образом и неведомо кем, но всего-навсего тренировки.
Все повернулись в его сторону и на мгновение застыли, пораженные гипотезой боевого товарища.
– О Единый! – воскликнула потом Кама-Колобок. – Если это тренировки, то к каким же боям нас готовят? И кто?
Шестнадцать пар глаз оставили в покое Теодора Непосидяку и перепрыгнули на командира.
– Кент! – сказала Стиба внезапно охрипшим голосом. – Ты слышал, что предположил Стояк?
Надо было прекращать это истязание психики. Ибо выводы могли последовать самые радикальные.
– Слышал, – ответил Кирилл скучным голосом.
– И что ты по этому поводу имеешь сказать?
Кирилл продолжал сидеть на койке, хотя, наверное, «кентавры» не удивились бы, прими он стойку «смирно».
– Вот что, парни, – сказал он спокойно. – Я думал об этом еще на Незабудке. Мне с самого начала показалась странной тактика ведения боя со стороны гостей. Однако думай не думай, а сто кредов не деньги. Изменить-то ничего нельзя. Значит, надо принимать правила игры такими, какими их задали.
– А кто задал-то? – страшным шепотом спросила Кама.
– А не один ли нам с вами черт?! Иногда для солдата самое правильное – вообще не ломать башню.
Колобок вжала голову в плечи, словно командирский совет лег ей на макушку неподъемным грузом.
– И все-таки…
– Ну, чего пристала к Кенту? – рыкнула на Колобка грубая Громильша. – Он за странности происходящего не отвечает. Не он начинал эту мясорубку.
Кирилл, наконец, поднялся с койки.
– Вот что, парни, – заявил он. – На любой войне происходит масса странностей, с точки зрения рядового бойца. Как известно, командиры всегда кормой размышляют, а не башней… Рано или поздно всякий из нас поймет, верны ли были его догадки. Но сейчас донимать ими друг друга бессмысленно. Мы все равно ничего не изменим. Так что принимайте боевую обстановку такой, какая она есть. Я понятно выразился? Вопросы?!
Наверное, они бы еще много о чем могли его спросить. К примеру, поинтересоваться, прав ли был придурок Спиря, когда утверждал, что гости в первых боях на Незабудке попросту не хотели причинить бойцу Кентаринову непоправимый вред? И лейтенант Кентаринов оказался бы в затруднении, пожелав удовлетворить этот интерес…
Но никто больше ничего не спросил.
Закон «Меньше знаешь – лучше спишь» был слишком хорошо знаком «кентаврам», чтобы они нарушили его ради обычного любопытства.
А главное, они являлись стопроцентными профессиональными убийцами, и переливать из пустого в порожнее не входило в их привычки. В особенности, когда от тебя в сложившейся обстановке все равно ничего не зависит.
Будет время – будет пища… Будет приказ – тогда и башню станем ломать. Не худший фундамент для привычной работы…
А может, их заразили спокойствием вернувшиеся из «увольнения» Фарат и Ксанка…
После ужина устроили небольшой сабантуйчик. Обмыть дополнительные «снежинки», звездочки и боевые награды – святое дело для военного. Тут даже начальство не сопротивлялось, когда командир «кентавров» явился к Бурлацкому за разрешением.
Добро, лейтенант, празднуйте. Только чтобы было тихо. Никаких нарушений порядка, сами понимаете… Не хватало мне еще ваших героев на губу отправлять!
Кирилл заверил подпола, что все будет – сбрось с орбиты котелок.
Все так и произошло.
Никто, подпив, даже не полез друг на друга – наверное, Фарат позволил всем остальным оттянуться накануне, еще на старой базе, без пригляда непосредственного командира. И правильно не полезли – ибо командир сегодня имел полное моральное право не последовать их примеру.
После отбоя старшина Чудинова и лейтенант Кентаринов, оставивший казарму на попечение капрала Шакирянова, удрали с территории базы и в близлежащей рощице, изрядно заросшей высокими, по пояс, кустами, сполна наполнили командирское моральное право горячим физическим содержанием.
Возвращались, взявшись за руки, молчаливые и умиротворенные.
Над территорией базы раскинулось звездное небо с крупными звездами. Оно не источало ни малейшей угрозы.
– Ты и в самом деле не думаешь о будущем, Кира? – спросила вдруг Света шепотом.
Врать ей не хотелось, а правды бы она все равно не поняла.
– Я сейчас вообще ни о чем не думаю. Только о тебе.
Был ли это правильный ответ, осталось неведомым. Потому что Света промолчала. Только привычно потерлась носиком о его плечо.
