22

Спокойного заплыва не получилось. Несмотря на то что это был путь в никуда, и я прекрасно понимал, что мне не преодолеть это расстояние по открытому морю в шторм, мы исправно ныряли при проходах поисковых машин. Это был просто рефлекс. Море было относительно теплым, так что смерть от переохлаждения нам не грозила. А вот волны и усталость прикончат наверняка…

Экономя дыхание, мы молча работали руками, а я в ураганном темпе прокачивал все уголки памяти. Список потерь был на удивление невелик. Видимо, за меня тоже не успели приняться как следует. Везет мне, однако.

Но выдыхался я быстро и, похоже, окончательно. Энергия в этом окраинном мире струилась тоненькими и редкими ручейками, и мне никак не удавалось зацепить хоть один из них. Я уже не плыл, а только бессильно дрейфовал, наблюдая, как Кло барахтается вокруг, пытаясь подбодрить и утешить. Вдруг она замерла, и я сразу услышал тонкое пение турбин и гул рассекаемой воды. Что-то надводное двигалось в нашу сторону, и причем быстро.

Я поднял голову повыше и тут же хлестко получил одной из сорванных ветром волн по морде.

– Это, часом, не сторожевик по нашу душу? – пробулькал я из-за набравшейся в рот соленой воды.

– Нет. Сторожевики здесь не водятся. Арнийцы в основном летают, – ответила Кло. – Это наверняка контрабандисты Гронха. Вода – их стихия.

– Это хорошо или плохо? – поспешил уточнить я.

– Не знаю, – ответила она. – Но попробовать стоит.

Она стала кричать, размахивать руками и выпрыгивать из воды, производя всяческий шум. Я сильно опасался, что из-за шума волн и двигателей нас не услышат, но вдруг свист перешел в утробный гул и из темноты ударил ослепительно-голубой луч прожектора. Он скользил по серебряно сверкающим в створе луча волнам, пока не уткнулся в наши барахтающиеся тела. Смотреть на луч было больно, и я отвернулся. Через минуту, подрабатывая мягко взвывающими двигателями, скорее всего, швартовочными электромоторами, катер подошел почти вплотную, и с ближайшего к нам борта с лязгом откинулась в воду небольшая лесенка.

На палубе, у самого трапа, стояли двое в синей униформе, многозначительно поигрывая ручными излучателями. Не успели мы вскарабкаться наверх, как турбины взвыли вновь и катер тряхнуло так, что я чуть не улетел за борт.

И я и Кло были почти совершенно обнажены, если не считать обрывков тюремного тряпья. Вполне естественно, что один из моряков плотоядно улыбнулся, глядя на изумительное тело моей спутницы. Но вот происшедшее дальше совершенно не вязалось с образом добропорядочных людей. Высокий и мускулистый моряк что-то приказал своему напарнику, и тот неожиданно и, как ему казалось, резко размахнулся, метя рукояткой излучателя мне в голову. В итоге он промахнулся, поскользнулся и улетел прямо за леера, в кипящую от винтов воду. Причем все сам, почти без моей помощи. Зато второй уже без особых изысков просто поднял пистолет на уровень глаз, собираясь испарить мне мозги, как вдруг скоропостижно скончался, судя по конвульсивному движению тела, от перелома позвоночника. Выбросив за ненадобностью излучатель, он тоже бросился за борт. Глупо, конечно, предполагать, что хрупкая девушка могла одним движением перебить позвоночник здоровому мужику. Да и тем более перебросить его через метровое ограждение палубы. Поэтому я отнес все к частым в такой ситуации превратностям судьбы…

Вдруг ожило какое-то громкоговорящее устройство, и Кло, как-то ощерившись и пригнувшись, мягким звериным шагом двинулась вперед. Видевший ее только в двух схватках, я уже убедился, насколько смертоносной может быть эта леди. Посему вполне резонно предположил, что пряниками она никого кормить не собирается. Осторожно, словно два нашкодивших кота, мы просочились к двери рубки и, сделав короткую паузу, ввалились внутрь. Матросы стояли по своим рабочим местам. Только один из них находился в центре, поигрывая пехотным клайдером. Он умер первым. Тонкий нож из палаческого арсенала пробил моряку гортань, шейные позвонки и позволил тяжелому излучателю скользнуть прямо в руки метнувшейся к нему в ноги Кло. Она вскочила на ноги синхронно с его падением и успела точным выстрелом снять какого-то недоумка, выхватившего пистолет, и другого, резко дернувшегося в сторону.

Единственный оставшийся в живых матрос стоял как статуя, боясь пошевелиться. Не давая ему опомниться, Кло отогнала его в сторону и, словно заправский следователь, в пулеметном темпе учинила настоящий экзамен. Пару раз студент запинался, и звук хлестких затрещин, раздаваемых столь нежной на первый взгляд девушкой, почти глушил мягкое урчание механизмов. Пока она занималась несчастным, я попытался разобраться в управлении кораблем. Не скажу, что все было понятно как божий день. Но я понял, что мы удаляемся от ближайшего к нам берега, причем на контркурсе. Управление двигателями, навигационное оборудование и пульт электроснабжения были не вполне обычными, но достаточно логичными и понятными. А вот капитанское кресло, наоборот, изобиловало сложными деталями и массой неясного назначения причиндалов. Неужели катапульта? Я еще раз внимательно осмотрел кресло и только что не обнюхал его. Наконец, повинуясь скорее предчувствию, чем знанию, осторожно ковырнул ногтем подлокотник. С легким щелчком крышка пошла вверх, открывая удобный рычаг ярко-алого цвета. Она, родимая…

Зато пульт управления бортовыми оружейными системами был ясным как день. Шесть тяжелых излучателей превращали эту посудину в подвижную огневую точку. Я крутанул настроечный штурвал наведения, и тут же ожившие экраны показали мне виды ночного неба и выдали отметку отсутствия целей. Ура стандартизации! Поплавать я на этом корыте, может, и не силен, но повоевать смогем о-го-го!

– Кло, – позвал я свою попутчицу. – Ты еще долго?

– Да нет, уже закончила… – устало ответила она. Потом раздался глухой удар, мягкий звук падения, и она подошла ко мне. – Ну что тут?

– Знаешь, насколько я понимаю, мы удаляемся от ближайшего берега. Причем очень быстро. Не сочти за назойливость, но у меня вопрос. Тебе вообще куда?

В ответ она невесело ухмыльнулась, пристально посмотрела на меня и ответила вопросом на вопрос:

– А к чему столько поклонов?

– Просто, может, нам по пути…

– Если тебя устроит в качестве точки назначения ближайшая база Имперских вооруженных сил…

– Еще как устроит! – обрадовался я. – Дело в том, что мне нужно попасть на Центр.

– А что за дела у тебя на Центре? – немного насмешливо спросила она.

– Извини. – Я приложил костяшки правой кисти ко лбу, что означало жест покаяния. – Это личное.

– Это за него тебя упрятали в тюрьму на краю Галактики? – усмехнулась она. – Тогда расслабься. Твой секрет уже не секрет.

– Это почему? – оторопел я.

– У тебя здесь, – она коснулась рукой моего затылка, – следы от игл ментоскопа. Скорее всего, твой секрет уже выкачали вместе с солидной частью твоей памяти.

– Странно. – Я пожал плечами. – Я почему-то почти все прекрасно помню, за исключением того, как попал в тюрьму.

– Хм. Может, не успели? – предположила она заинтересованно.

– Я тоже так думаю, – согласился я. – А почему тебя не сканировали?

В ответ она сжала губы так, что они превратились в узкую щелочку.

– Пытались. Но…

Она явно колебалась, не желая расставаться со своими тайнами. Ну да я не исповедник, и мы не на Храмовой Горе…

Я легонько прижал пальцы к ее губам.

– Все. Оставь свои секреты для другого случая. – И пояснил, увидев ее удивленный взгляд: – Меньше знаешь – дольше дышишь. Меня гораздо больше интересует, есть ли на этой планете военная база Империи?

– Точно знаю, что нет.

– Почему?

– Да это вообще долгая история. Но если вкратце, тут родовые владения клана Гронх. Только сам клан уже давно не контролирует положение дел и скорее смирился с тем, что колонисты зарабатывают на жизнь преимущественно производством наркотиков и прочей дряни. Арнийцы были колонистами первой волны и заселили сушу. Точнее, те небольшие островки, что торчат из воды. Гронхам пришлось осваивать океан и, как ты сам понимаешь, сердечности это в их отношения не внесло. Налицо застарелый вялотекущий конфликт из-за источников сырья и продовольствия. Могли бы, конечно, меняться своими богатствами, но соблазн отобрать силой, наверное, слишком велик.

– А космодром?

– Я думаю, они здесь летают только до форпоста Торговой Лиги.

– Ну а оттуда…

– А оттуда, – сказала Кло, передразнивая мою интонацию, – мы попадем обратно в такую же дыру, только на этот раз уже без шансов.

– А что, есть варианты?

– Не знаю… Может, какая-нибудь частная яхта? – задумчиво рассматривая навигационную карту, мерцавшую на большом экране, предположила она.

– Это уж совсем вряд ли. В таком медвежьем углу? – усомнился я. – Тогда остается только мой вариант. Направим катер вот сюда, в пролив. И когда расстояние до берега будет минимальным, спрыгнем в воду. А катер дальше сам уйдет в океан. Можем даже его заминировать для сокрытия хвостов. Ну как? Годится?

В ответ она еще пристальнее вгляделась в карту.

– Слушай, а почему их курс заканчивается в открытом океане, почти за полторы тысячи километров от берега?

– Может, точка встречи? – предположил я. – Топливо, груз, еще что?..

– А ты знаешь, что они везут? – неожиданно весело спросила Кло.

– Ну, судя по твоему тону, наверняка не пряники. Если рабов и оружие… сомнительно. Если наркотики или еще что-то весьма ценное, есть у меня одна хорошая мысль…

– Ну ты даешь! – восхитилась она.

– А, – отмахнулся я. – Контрабандисты одинаковы во всех мирах. Так что же все-таки у них там?

– А пойдем сами глянем? – хитро ухмыляясь, предложила Кло.

– Глянем, глянем… – заверил я ее. – Только у меня одна просьба.

– Какая?

– Ты не могла бы что-нибудь на себя надеть?

– Зачем? – сверкнув глазами, деланно удивилась она.

– Понимаешь, у тебя очень привлекательная по моим представлениям фигура, но глядя на нее, я занят только сдерживанием своих сексуальных инстинктов.

Она вскинула голову, разметав свои длинные светлые волосы.

– Так ты с дикой планеты, дикий зверь?…

Мягкими целеустремленными шагами, похожая на пантеру, Кло подошла так близко, что тепло ее тела обожгло меня. Ее глаза надвинулись, будто зеленый гиблый омут. Мгновение, и тела наши сплелись на залитом кровью полу рубки.

Конечно, глупо предаваться любви, когда твоя голова – желанное украшение столь многих охотничьих салонов. Но может, ради этих секунд мы и живем?

Через некоторое весьма продолжительное время, чисто вымытые и прибарахлившиеся в синие комбинезоны и прочные удобные ботинки из корабельных кладовых, мы спускались в трюм.

Он оказался почти пуст, если не считать пары десятков небольших тюков в двух металлических корзинах.

– Ну и что тут?

– Если покойник не соврал, – спокойно ответила Кло, – то здесь две тонны ахриззака.

– Эт еще чего?

– А ты не в курсе? – Она удивленно посмотрела на меня. – Да ты и вправду дикарь! – Она рассмеялась. – «Адская роса», слыхал о таком? Тысяча монет за грамм концентрата.

– Ничего себе! – обалдел я. – А что ж так дорого?

– Грамм, – поучительно произнесла Кло, – делится на несколько тысяч порций…

– Да хоть на миллион! – отмахнулся я. – Чего в нем такого?

– Такого?!! Да это сильнее эндорфина почти втрое!

– Ооо… – уважительно протянул я. – Тогда это круто. И что мы с ним будем делать?

– Да что с ним сделаешь? – ответила она. – Утопить разве что…

– Перестань. Еще рыбу потравишь, – оборвал я ее. – Есть у меня на этот счет одна мысль. Ладно, пойдем отсюда. Судя по курсографу, нам еще часов пять топать. Надо бы и перекусить чего.

Позже, сидя в мягком кресле рубки и истребляя найденные в капитанской каюте деликатесы, я излагал свои соображения:

– Понимаешь, такая партия собирается в кучу только для преодоления какого-либо барьера. Слишком много желающих поживиться. А тут все яйца в одной корзине. И судя по оснащению катера, дело предстояло опасное. Или рывок сквозь береговую охрану, или переброска партии на конечный пункт. В противном случае это была бы или рыбацкая лодка, или еще более тихое и незаметное корыто. Что мы имеем? Сверхскоростной катер с товаром на два миллиарда, в шторм, когда полеты сильно затруднены, рвется к некоей точке в центре океана. Причем, судя по количеству наркотиков, его хватило бы всей планете лет на десять вперед при условии, что они все тут наркоманы, включая грудных младенцев и стариков…

– Там, впереди, морской космодром… – выдохнула Кло.

– Ну не факт. – Я поспешил ее охладить. – Но с весьма высокой вероятностью. Интересно только, кто хозяин груза и как он отнесется к замене экипажа?

– Эй, мужик! – Кло сыто зевнула, обращаясь к одному из лежащих на палубе трупов. – Ты как, не против? – И переведя взгляд на меня, добавила тоном прилежной секретарши: – Он не против, достопочтенный донхо!