XIX

Руткер с Гартошем готовили войска к межпространственному переходу. Все выглядело как обычные учения, и только самые проверенные командиры знали, куда они на самом деле отправляются. А отправлялись они в Верейн, родину ведьм.

Гартош, отвечающий за подбор кандидатов среди военных, старался отобрать тех, кто особенно пострадал от происков ведьм. Ведь в их мире, придется проявить невиданную жестокость, такую, чтобы выжившие содрогнулись и тысячу раз подумали, прежде чем ступать на Иктив. Поэтому добровольцы, потерявшие родных и близких в последней войне, имели несомненное преимущество перед остальными претендентами.

В карательный отряд полностью вошел Черный Легион и около четырех тысяч бойцов из других частей. Большую часть пехоты должны были забрать с собой единороги, оставшихся перебросят полтысячи участвующих в походе магов. Черные полки с пассажирами должны высадиться в разных точках, и для каждого определялась отдельная задача.

Верейн представлял собой небольшой мир, но с огромным магическим потенциалом. В нем находилось три небольших континента, два из которых располагались в южной части мира, один в северной. Многочисленные острова мстителей не интересовали. Ловариты – клан ведьм посмевший напасть на Виктанию – проживал на одном из южных континентов и занимал небольшую территорию. На землях клана находилось два города, три крепости, и несколько десятков сел. Если по меркам Иктива, то не густо, и можно было только удивляться, как такая мошка посмела напасть на великана. Но хорошо знающие Верейн не удивлялись. Практически все жители этого мира владели магией, а в ведьмы отбирали самых сильных.

Нужно сказать, что в Верейне обитали не только ведьмы. Были и другие народы, целые государства, где правили мужчины. Но мужское население этого мира значительно уступали женщинам в мастерстве владении магией – таковы были особенности мира. Разные кланы ведьм жили обособленно друг от друга, среди других народов, и эти народы, как правило, не дружили с ведьмами, боясь и ненавидя их за могущество. Так что и виктанийцев теплилась надежда, что помощь ведьмам скоро не придет. Быстрая подмога от других кланов могла прийти только через подпространство, а его Руткер планировал заблокировать – этому научились у самих ведьм. Кроме того был расчет, что после атаки виктанийцев, клан Лаваритов станет легкой добычей, если не соседей, то других кланов, и им будет не до ответного удара.

Руткер давал последние указания магам и командирам черных полков, куда они должны перейти. Точки выхода тщательно разведали, ведь ведьмы отнюдь не были глупыми созданиями, и в местах, где выход из подпространства был наиболее легок, наставили хитрых магических ловушек. Кроме того ловушки разбросали на всех подходах к немногочисленным городам, крепостям и даже селам. Так что операция «Возмездие и устрашение» – как назвали ее Осколы – никак не могла стать легкой прогулкой.

Последние распоряжения розданы, последние цели указаны, и маги разведчики растаяли в межпространстве. После долгой минуты ожидания пришел ответ – дорога свободна. Черные полки, вместе с приданными им магами уходили в магическое марево, чтобы вынырнуть в другом мире.

Гартош отправлялся в Верейн вместе с полком Вирона, на долю которого выпадала самая сложная задача – участие в захвате Соинтаны, главной крепости ведьм. В первоначальном плане, единороги не должны принимать участия в прямом штурме крепости, а только доставить бойцов к ее стенам. Но никому не было известно, как боги бросят кости.

Полк Вирона появился возле Соинтаны почти одновременно с магами, опоздав на несколько секунд. Это сделали намеренно, с тем, чтобы маги могли нейтрализовать самые опасные заклинания-ловушки. Полк вышел компактно – никаких скачек – это помогло перенести в чужой мир часть родной магической энергии. И эта энергия сыграла роль щита, приняв на себя первый удар враждебной магии.

Гул и тяжесть в голове виктанийцы почувствовали сразу, но это можно было перетерпеть, а более опасные проявления вражеской магии уже подавили. Пехотинцы с ходу бросились к воротам замка, которые маги пытались удержать открытыми. Но такой удачи боги виктанийцам не дали – закрытие ворот было слишком отработанным элементом, чтобы ведьмам не удалось его проделать.

Засияли на надворотной арке и на самих воротах защитные руны, упала кованая толстая решетка, перекрывая проход, а затем закрылись и сами ворота. Начал было еще подыматься и подъемный мост, переброшенный через глубокий ров, но несколько мощных пульсаров пережгли цепи и мост упал на место.

Захватить ворота открытыми было бы слишком большой удачей, поэтому виктанийцы на это не слишком рассчитывали и сразу стали штурмовать стены. Основу штурмовых групп составляли барсы и бойцы из других горных легионов, чья способность преодолевать высокие препятствия не вызывала сомнений. Выпущенные из мощных арбалетов, полетели вверх заговоренные кошки, с прикрепленными тонкими прочными веревками. Весь расчет штурмующих стены строился на том, что защитники не смогут появиться на стенах вовремя и в нужном количестве.

Маги поддерживали атакующих как могли, и не оставляли попыток взломать ворота. Гартош видел, какое сложное заклинание плели виктанийцы, как оно распухало от переполняющей его энергии, и как, полностью сформировав, его направили в сторону ворот. Разрушительное заклинание, в форме трехшетового светло зеленого шара, сначала медленно, а затем все быстрей понеслось к крепости, поглощая по пути направленные в него заклинания – сразу видно, маги Виктании действительно хорошо подготовились к атаке.

Шар, достигнув ворот, увеличился еще на шет и стал ослепительно белым. Взрыв прогремел такой силы, что штурмующие стены горцы, чуть ли не посыпались вниз, и только то, что их предупредили, помогло им удержаться, прийти в себя и продолжить подъем. Немногочисленные пока защитники стен, информацией о заклинании не обладали, поэтому им досталось по максимуму. Замешательство защитников помогло нескольким штурмующим группам подняться наверх и завязать бой на стене.

Заклинание виктанийцев произвело колоссальные разрушения. Ворота разнесло напрочь, половину решетки оплавило и открылся проход вовнутрь. Кроме того обвалилась часть стены, хоть и не настолько, чтобы можно было атаковать через провал. А атаковать никто не спешил, во всяком случае бросать вперед пехоту. Длинный проход к внутренним воротам перекрывала еще одна решетка, и все кто рискнул бы туда броситься, оказался бы в ловушке.

Но разрушительное заклинание оказало неоценимую услугу бойцам штурмующим стены. Решив, что возле ворот вот-вот произойдет прорыв, ведьмы бросили туда основные силы, не послав на стены должной поддержки. И тут же были за это наказаны. Захватив на сенах несколько плацдармов, горцы быстро стали теснить немногочисленных защитников, давая подняться все новым штурмующим группам. И битва приняла другой оборот, более насыщенный.

С невысоких башен по стенам ударили разнокалиберные заклинания. Обычные огненные шары сменялись пульсарами, из дальней, противоположной стены по штурмующим хлестнула розовая молния, вышибая жизнь из подвернувшихся под удар. Несколько башен объединили силы и между ними зарождалось, что-то мощное и враждебное.

Но маги Виктании тоже не сидели сложа руки. Не распыляясь на мелочи и выделив для защиты штурмующих только необходимый минимум, они нанесли по одной из башен концентрированный таранный удар, практически обрушив ее вовнутрь. После гибели одной из башен, хитрое заклинание ведьм распалось, и воссоздать его больше не решались, уж больно много сил и времени оно отнимало. Маги и ведьмы стали просто обмениваться ударами, теперь больше рассчитывая на индивидуальное мастерство, чем на коллективное творчество, и почти не вмешиваясь в рукопашные схватки.

Оценив происходящее, Гартош отдал распоряжение Вирону:

– В штурм пока не вмешивайтесь, для этого есть пехота. К тем трем сотням, что ты направил в села, добавь еще две, остальные пускай остаются на подхвате. А я проверю как остальные.

И в сопровождении десятка охраны и верного Аруша, Гартош отправился в инспекцию по остальным полкам.

Полк Алькона поддерживал штурм Толафесы – замка, где обучались молодые ведьмы. Начинающие ведьмы еще не обладали той силой, знаниями и опытом, которые помогли бы им на равных биться с опытными бойцами и магами, закаленными в боях и переполненными ненавистью.

Ворота не удалось захватить и в этом замке, поэтому и здесь большая часть внимания уделялась стенам. Возле Толафесы за виктанийцами был явный перевес в магах, чем штурмующие тут же и воспользовались, сумев погасить активность противника в ближайших к прорыву башнях. Некоторые маги расслабились, и чтобы не утруждать себя подъемом на стены по веревкам и лестницам, попытались пролевитировать, за что тут же поплатились. Притихшие было башни, взорвались целым роем простейших огненных шаров и молний, и взлетающим магам не все удалось отбить – шестеро магов свалилось почти с десятишетовой высоты. И Оскол не был уверен, что все там обошлось безобидными увечьями, наверняка кто-нибудь свернул себе шею.

– Маги уже почувствовали себя хозяевами положения, – кивнул на незадачливых летунов Алькон. – А у девочек зубки прорезались.

– Ты забудь, что здесь девочки. А лучше думай о том, что скоро эти ведьмочки подрастут, подучатся, и снова придут к нам. Да не одни, а с кентаврами. И снова будем останавливать их ценой жизни наших ребят.

– Я то помню, – ответил полковник, – но как поведут себя штурмовики, когда прорвутся вовнутрь.

– А что тут гадать. Вон одну башню уже захватили, пойдем, посмотрим.

– Заодно и разомнемся, – с готовностью согласился Алькон, и отдал распоряжение сотникам. – Прочесывать только ближайшие села, в дальние не соваться. А то подпространство сейчас перекрыто, помощи, если что, не дождетесь. Через эту блокаду, вон, – Алькон кивнул в сторону Гартоша, – только командор может шастать туда-сюда. Остальным это не под силу.

Командор, полковник, охрана одного и другого, а так же вездесущий Аруш, поднялись по веревочным лестницам на узкую стену, и пошли к ближайшей башне, не оставляя без внимания башни дальние.

Дверь в башню вышибли мощным магическим ударом, и ее буквально вмяло вовнутрь, сорвав вместе с петлями и замком. Бой уже вышел за пределы башни и в ней наблюдалось относительное затишье, только сверху доносились сдавленные крики. Об источнике криков Гартош и Алькон догадались сразу, едва заглянули под лесницу. Там лежало с десяток женских тел, половине на вид не больше тринадцати лет. Перед смертью всех зверски изнасиловали. Наверняка на верхнем этаже башни завершали то, что начали здесь. Алькон и Гартош старались не встречаться друг с другом взглядами.

– Похоже, что эти к нам больше не сунутся, – пробормотал Алькон.

– А что они хотели, – пытался разозлить себя Гартош, – влезть в дела чужого мира, и думать, что все пройдет безнаказанно?! За смерть наших детей ответят их дети! Пошли на стену! – и командор первым шагнул из башни.

Этот кусок стены так же был усеян телами, в основном обороняющихся, лишь половина из которых были мужчины. Верейнские ведьмы воевали большей частью с помощью магии, и прямой физический контакт был для них редкостью. Поэтому и не могли они на равных противостоять отборным бойцам из Виктании, которые под завязку были заправлены ненавистью – зная против кого придется сражаться под Толафесой, сюда направили тех, кто наиболее пострадал в ходе последней войны.

Сейчас бой шел еще в двух башнях, и, судя по крикам, история повторялась. Оскол не торопился войти в следующую башню, и уж тем более остановить насилие. Ради этого они сюда и прибыли, и командор не собирался никого осуждать.

Из захваченной ранее башни вышла пара неразлучных магов – Гремольд и Лапога.

– Приветствуем доблестных единорогов! – жизнерадостно воскликнул неунывающий толстяк.

– И славным магам наше приветствие, – ответил Гартош.

– Пришли посмотреть, как мы будем выжигать этот змеиный рассадник?

– И на это тоже, – Оскол скосил глаза на пройденную башню.

Лапога понятливо кивнул:

– Порезвились ребята. Я жалею только об одном, что здесь обучали девочек, а не мальчиков. А то я бы, то же поучаствовал.

– Старый ты извращенец, – беззлобно бросил командор.

– Ага, я такой, – радостно согласился румяный маг, и тут же деловито добавил. – А теперь помолчите, мы работать будем.

Работали боевые маги недолго, но эффективно. Между ними заплясали языки светлого пламени, которое обретало силу и темнело. Снизу пламя удерживала магическая полусфера, и Гартош подозревал, что если хоть капля этого пламени капнет, мало не покажется никому из присутствующих. Судя по тому, насколько быстро призвали смертоносный огонь, это была домашняя заготовка. В уцелевших башнях почувствовали страшную волшбу и попытались помешать ей. В магов полетели неслабые заклинания и грубая необработанная сила – судя по всему, бросали все что осталось. Но старших боевых магов, сопровождали четверо магов, в чьи обязанности как раз и входило, защищать главную ударную силу близ Толафесы.

Невидимый котелок, с вполне видимым огнем, медленно плыл в сторону широкой центральной башни, которая не отличалась высотой и поднялась лишь немногим выше стены. Скорей всего эта башня исполняла роль главного корпуса. По огненной полусфере хлестали молнии, в нее метали огненные шары и пульсары, невидимые таранные заклинания пытались ее раскачать и опрокинуть, но она неумолимо продвигалась в сторону башни.

Гартош как завороженный следил за магическим котелком, уже понимая, что сейчас произойдет. Полусфера застыла точно над срединой башни и начала медленно переворачиваться, изливая содержимое на плоскую крышу. От соприкосновения с огнем горело все, в том числе метал и камень. Смертоносный огонь прожег каменную верхнюю площадку, и настоящей магмой просочился вниз. Из немногочисленных окон верхнего яруса тут же вырвалось бушующее пламя, почти заглушив женские крики.

– Я думаю, теперь школу ведьм можно считать закрытой, – довольно потирая руки произнес Лапога.

Гремольд все так же молча, одним кивком подтвердил сказанное напарником.

После того, как всепожирающий огонь достиг средины башни, его перекрыли вопли заживо сгорающих. Лапога отвернулся от баши:

– Здесь мы больше не нужны, отправимся туда, где в нас нуждаются больше. Гартов, поможешь нам добраться до Агуатры? А то боюсь, подпространство забросит нас дух его знает куда. Все-таки блокада есть блокада.

– Помогу, – пробормотал Гартош, не имея большого желания наблюдать, как стрелки и маги расстреливают выбегающих из центральной башни юных и совсем молоденьких ведьмочек.

Этот замок можно считать уничтоженным и задерживаться здесь не было необходимости.

– После того как замок падет полностью, всю пехоту перебросишь в окрестные села, – отдал распоряжения Гартош. – Уничтожить все.

– Понял, – кивнул Алькон.

И в следующее мгновение Оскол с компанией вынырнул возле стен Агуатры, где разворачивалось нешуточное сражение.

Агуатра являлась центром, где создавались магические артефакты – верейнские ведьмы были в этом деле великие мастерицы – так что легкой прогулки, как в Толафесе, здесь не стоило ожидать.

У стен и на самих стенах шло кровопролитное сражение. Виктанийцам удалось захватить лишь два небольших участка на стенах, с двух сторон одной из башен. Сама башня оставалась в руках защитников, и с нее, как и с соседних башен, по нападающим непрерывно велся обстрел стрелковым и магическим оружием. Так что количество жертв росло непрерывно.

Гартош сразу оценил обстановку:

– Пожалуй, стоит привести сюда подмогу из-под Толафесы.

– А сможешь провести? – спросил Лапога. – Все-таки блокада.

– Постараюсь.

– Тогда хватит ковыряться в носу, приведи кого сможешь.

Алькон даже не успел соскучиться, когда командор появился вновь.

– А… – начал было полковник, но командор его остановил.

– Три сотни единорогов и столько же пехоты, срочно собери для переброски под Агуатру!

– Там все так плохо?

– Более чем.

Алькон без лишних слов бросился собирать сотни, а Оскол отправился к магам, их помощь под стенами Агуатры так же не будет лишней.

Прошло целых пять минут, пока Алькону удалось вернуть с окрестностей нужные сотни:

– Этого хватит? Может собрать всех? Мы здесь и так изрядно натворили.

– Может, понадобятся и все, – ответил командор, – но пока заберу только тех, кого наметил.

– Мне с тобой?

– Нет, присмотри здесь. Нужно собрать наших убитых и побеспокоится о раненых. Если вы понадобитесь, то я вернусь.

Гартош повел, и главное сумел довести подмогу к замку создателей артефактов.

Возле Агуатры обстановка почти не изменилась, разве что с помощью Лапоги и Гремольда удалось захватить окруженную башню, и тем самым появилась возможность прятаться от обстрела, да накапливать силы для очередной атаки. Гартош передал пехотные части в распоряжение полковника барса, и дал им напутствие:

– Докажите, что вы можете воевать, а не только молоденьких ведьмочек трахать!

Его слова были восприняты по-разному – от тупого ржания и кривых ухмылок, до негромких ответов, вроде:

– Они это заслужили…

– Такие как они все наше село уничтожили…

И совсем тихое:

– Никак обзавидовался командор…

На последнюю реплику Гартош хотел было ответить, но затем передумал, сейчас на стенах каждый меч на счету, пусть повоюет.

Старшие боевые маги Гремольд и Лапога быстро распределили приведенную Гартошем магическую подмогу и дело начало налаживаться. Обитательницы Агуатры редко участвовали в прямых схватках, их основное занятие создание артефактов, поэтому боевого опыта им не хватало. Да пожалуй, и силой не все владели в должной степени. Но все эти недостатки уравновешивались обилием магических артефактов, причем, в основном боевых.

У виктанийцев опыт имелся, и силы не занимать, но то, что они находились в чужом мире, практически сводили на нет все преимущества. Все-таки родной мир помогал в первую очередь своим обитателям, и магическая энергия им давалась легче. Так что возле Агуатры наметилось некоторое магическое равновесие.

Ведьмы не собирались атаковать и нести огромные потери, эту привилегию они оставили виктанийцам. Время сейчас играло на хозяев, каждая минута приближала то мгновение, когда подойдет помощь. Воспользовавшись короткой передышкой, неподалеку от крепостной стены собралось небольшое совещание.

– Посылать в новые атаки пехоту самоубийство, – озвучил свое мнение полковник барс. – У нас не так много сил, чтобы мы могли позволить себе такие огромные потери. Даже с учетом помощи, которую привел командор Гартош, нас хватит максимум еще на одну башню, при этом половина пехоты поляжет.

– И что ты предлагаешь? – спросил Оскол. – Спешить и послать в атаку единорогов?

– Ни в коем случае, – без тени улыбки ответил барс. – Кто нас тогда вывозить будет из этого дерьмового мира? Если маги не придумают способ, чтобы переломить ситуацию, то никаких самоубийственных атак больше не будет. Будем удерживать то, что сумели захватить.

Гартош покачал головой:

– На большую подмогу рассчитывать не стоит. Снимать силы с других направлений мы не будем. Агуатра конечно важна, но нею не ограничивается наш карательный поход. Месть должна настигнуть весь клан Лаваритов.

– Тогда нам придется остановиться на достигнутом, – сказал барс.

– Есть еще один вариант, – нацепив на себя многозначительную мину, сказал Лапога.

– Говори, – поторопил его Оскол.

– Можно использовать единорогов, – и остановив жестом порывающегося возразить, возмутится или удивится Гартоша, Лапога продолжил: – Нужно использовать магический потенциал вашего войска.

Гартош заинтересованно притих.

– Единороги могут накапливать и передавать друг другу энергию…

– Да могут, – перебил мага Оскол, – мы неоднократно это делали. Но что ты хочешь предложить?

– Чтобы вы накопили как можно больше энергии, и через одного из наших магов, выступающего как направляющий стержень, как наконечник, как наказующий фаллос, наконец! – голос мага сорвался на визг. И совершенно спокойно он продолжил. – Вы накачаете магией мощное заклинание, и мы ударим по одной из башен. Если получится, то не один раз.

– Не вопрос, чем сможем, поможем, – согласился командор единорогов.

Он отдал приказ, и единороги стали занимать позиции, беря крепость в сплошное кольцо. На башнях заметили маневр пришельцев и быстро сообразили, что ни к чему хорошему он не приведет. Ряд единорогов подвергся массированному обстрелу, что вызвало ответную реакцию со стороны виктанийских магов. Даже не предприняв пока никаких серьезных действий, черные воины оказали атакующим серьезную поддержку – отвлекая на себя значительные силы противника, и давая возможность пехоте без потерь сконцентрировать силы для удара.

Гартош с тревогой посматривал на своих подчиненных, по которым раз за разом били различной силы заклинания. И будь на их месте обычная кавалерия, кольцо уже давно распалось бы. Но магическая кавалерия успешно держала удар.

Лапога подвел к Осколу высокого узколицего мага:

– Вот, Волотиг. Он будет направлять удар.

– Понял, – улыбнулся Гартош. – Он будет выступать наконечником.

– Наказующим! – подхватил Лапога.

Не понимая веселья присутствующих, Волотиг достал из заплечного мешка магический жезл, повертел его в руках, и сунул под нос улыбающимся Гартошу и Лапоге:

– Вообще-то наконечником выступит мой боевой магический жезл.

– А что, похож! – заржал стоящий неподалеку Зигул.

Гартош, Лапога, и даже Гремольд дружно подхватили ржание полковника.

Поняв, что подвергся какой-то шутке, Волотиг укоризненно посмотрел на Лапогу:

– Опять ваши шутки ваше магичество?

– Опять, опять, – не стал отпираться старший маг. – Но ты уж не подведи меня сынок. Начинайте! Пока эти сучки не ударили по вам, чем посерьезнее.

Командор Черного Легиона и сам понимал, что медлить больше нельзя. Он отдал приказ и накопленная единорогами энергия, заплясала на кончиках рогов четвероногих воинов, клинках и наконечниках копий двуногих, а затем устремилась по кругу, все ускоряясь и усиливаясь. Этот поток впитывал в себя всю свободную энергию вокруг. Гартош стоял возле Волотига, положив левую руку магу на плече. Командор должен был выступить проводником Силы, между своими бойцами и направляющим наконечником…

В какой-то момент Гартош осознал, он больше не может сдерживать ту энергию, что струилась через него. Каково же было рядовым бойцам!

– Готовсь! – крикнул он магу.

Еще пару долгих секунд, во время которых Осколу показалось, что остановилось само время, а из старшей башни начало медленно изливаться бледное пламя, не сулившее виктанийцам ничего хорошего.

– Сейчас!

Волотиг вытянул вперед жезл, и ветвистая молния пронзила старшую башню от островерхой верхушки до самого основания. Несколько секунд ничего не происходило, только наступила странная тишина – все ожидали результата от столь массированной магии. Осколу даже показалось, что все обернулось огромным пшиком, единственный плюс которого – нейтрализация смертоносного ведьминого пламени. Но тут башня покрылась трещинами, и быстро обвалилась сама в себя. Два удара сердца спустя, свалился с лошади и Волотиг.

Кто-то из магов подскочил к своему собрату.

– Жив? – поинтересовался Гартош.

– Жив, – облегченно вздохнул маг. – В беспамятстве только. И магией долго не сможет заниматься.

– Ну, это не так страшно. Хотя его помощь нам бы еще понадобилась.

Командор еще раз взглянул на произведенные ими разрушения. На месте башни грудилась огромная куча камней, из-под которой то и дело вылетали короткие молнии и сыпало искрами. Не дожидаясь пока осядет густая пыль и исчезнет остаточная магия, пехота бросилась на камни, стремясь забраться внутрь стен, пока не опомнились защитники.

– Лапога! Гремольд! – заорал Гартош.

Старшие маги как раз наносили удар по одной из башен, поэтому не обратили на командора никакого внимания. Пришлось ему подъехать самому.

– Хорошо сработали! – освободившись, сказал толстый маг. – Теперь нужно так же ударить вон по той башне, она сейчас следующая по силе. Сможете?

– Сможем. Хоть и не столь мощно. Только давайте кого повыносливей, чтоб напор силы выдержал. Хоть и меньше будет энергии, но все же.

– Выносливого? – задумался маг.

– Ну, или кого не жалко, – добавил Гартош.

Гремольд кивком указал на одного из магов, и Лапога огласил окрестности пронзительным криком:

– Кондратас! Быстро сюда!

Широкоплечий, бородатый, похожий на гнома маг, услышав призыв старшего, хотел было забраться на лошадь и подъехать, но после пары неудавшихся попыток, махнул рукой и подбежал:

– Чего?

– Ничего! Поступаешь в распоряжение к единорогам. Будешь этим… направляющим, в общем. Понял?

– Угу, – буркнул маг, насторожено поглядывая на Волотига.

К Кондратасу подвели лошадь, и он смог наконец, на нее взобраться. Гартош на своем Агаральде встал рядом:

– Держись маг, силы мы тебе дадим не меряно. Выдержишь?

– Не бойся сынок, – прогудел густым басом бородач, – ты даже не представляешь, с какими силами мне доводилось сталкиваться.

– Тогда начнем.

Вновь энергия побежала по кольцу единорогов, и вновь они подверглись массированному обстрелу. Защита от этого обстрела оттягивала на себя часть силы и накопление энергии затянулось. Кондратас уже начал нетерпеливо поглядывать на Гартоша, когда тот наконец, выдал:

– Готовсь!

И почти сразу:

– Сейчас!

Маг даже пошатнулся от мощного напора энергии, но удержался в седле. С его медальона в средину башни ударило ярко белое копье света. В месте удара башня почернела и стала плавиться. В следующее мгновение в стене появился провал, луч ворвался вовнутрь, и там что-то взорвалось. Следом раздалось еще несколько взрывов. Башня пошатнулась, часть стены обвалилась наружу, но полного разрушения, как предыдущей башне, виктанийцы так и не дождались.

Полковник из барсов, бросил на измученного Гартоша и Кондратаса испытующий взгляд, и, поняв, что это все на что способны единороги и маги, погнал пехоту вперед. Хозяева крепости в этот раз быстрей сумели отойти от удара, но организовать эффективную оборону им все же не дали – виктанийцы провели быструю и мощную атаку, и ворвались вовнутрь башни. А там битва переросла в форменную резню.

– Вот так хорошо! – радостно потирал руки Лапога. – Последний удар по последней серьезной башне, и ваша миссия исполнена!

– Наша миссия и так исполнена, – возразил Гартош. – Еще одна такая атака, и переправлять домой войска будет некому. Посмотри на моих бойцов, им не просто будет восстановиться.

– Ну и ладно, – легко согласился Лапога, – сами справимся. Теперь справимся.

После падения двух главных башен, бой возле, а точнее в самой крепости, действительно шел с явным преимуществом пришельцев. Запас артефактов у ведьм подошел концу, а настоящих боевых магов в Агуатре оказалось немного, и почти все они полегли в старших башнях.

Подождав еще немного и убедившись, что здесь теперь справятся и без него, Гартош отправился к Тересу, который должен был штурмовать Лемлесу – северный город Лаваритов.

Командор подоспел к тому моменту, когда Терес, по просьбе полковника вепря ввел в город три сотни единорогов. Сама Лемлеса более чем наполовину была в руках атакующих, но мечей все одно не хватало. Необходимо контролировать захваченные улицы, для этого собственно и требовались единороги.

– Рассказывай, – после короткого приветствия спросил Гартош.

– Барсы стену взяли практически сразу, – начал Терес. – Здесь всего лишь четыре шета, для барсов не препятствие. Затем открыли ворота, и пехота ворвалась в город. Войск в городе находилось немного, в основном стража, так что на первом этапе сопротивления было немного.

– Так в чем же дело? Почему город до сих пор не взят?

– Проблема в том, что город слишком большой для такого количества войск. Захватывая новые улицы и кварталы, наша пехота может быть обстреляна или даже отрезана от основных сил. Вот и осторожничают.

– Жгли бы все подряд и всех делов. И некому было бы в спину стрелять.

– У нас хоть и карательный поход, но не все из нас каратели, – смотря куда-то в сторону сказал Терес.

– Хорошо, – после короткого молчания вздохнул Гартош, – раз не можете жечь все подряд, значит, уничтожайте те дома, откуда произойдет хоть один выстрел.

Терес кивнул:

– Это другой разговор. Одно дело убивать тех, кто оказывает вооруженное сопротивление, и совсем другое, безоружных и беспомощных обывателей.

– Где вы беретесь, такие принципиальные. Ты бы видел, что творили наши штурмовики в Толафесе.

Терес криво усмехнулся:

– Представляю. Туда вы самых обозлившихся отобрали.

– Это точно.

– Но если в крепостях находятся в основном ведьмы, источник наших бед, то в городах ведьм не так уж много. Здесь живут обычные люди, большинство которых даже не подозревает о существовании Виктании.

Оскол снова ненадолго задумался:

– Возможно ты и прав. Может быть в городах и селах достаточно было показать нашу решимость покарать всех и вся, а не сразу косить головы.

Терес ничего не ответил, дав командору самому додумать важную мысль.

– В любом случае что-либо исправлять уже поздно, – продолжил Гартош. – Наша миссия подходит к концу, и думаю, что приблизительно через час полтора, мы будем уходить из этого мира.

– Надеюсь, что к этому времени мы все здесь закончим.

Не найдя чем помочь или к чему придраться, командор покинул Лемлесу.

В Зирите бой шел в самом разгаре. Большую часть стен взяли, но на части все еще кипело сражение. Из двух ворот одни открыли и войска вошли в город.

Гартош нашел Рестана:

– Что так долго возитесь? Лемлесу вон уже полностью захватили!

– Не знаю как там под Лемлесой, но мы попали, что хрен в мясорубку. У местных войск здесь оказалось не меньше чем у нас.

– Нас ждали?

– Нет, мы захватили пленных и допросили. Недавно на этот город пытались напасть из соседнего королевства. Нападение отбили, виновных примерно наказали. Только захваченные нами офицеры сомневаются, что это пошло соседям впрок, уж больно безрассудная семейка там находится у власти.

Оскол в сердцах сплюнул:

– Вот черт! Разведка недостаточно толково сработала! Знали бы заранее, возможно сумели бы договориться с соседями, чтобы совместно напасть на это змеиное гнездо.

– И не говори. Обнадеживает одно, как только мы отсюда уйдем, на обессиленный клан набросятся соседи.

– Будем на это надеяться. Ладно, докладывай подробно, что у вас и как?

Рестан вздохнул:

– Неважно у нас дела. Очень большие потери у пехоты. Ворота захватили совсем недавно и далеко в город не углубились. Командующий штурмом погиб, его место занял один из сотников вепрей. Я не знаю, стоит ли продолжать наступление. Сопротивление все нарастает, местные жители тоже берутся за оружие. С теми силами, что мы имеем, мы не захватим город. Хорошо еще, что у нас преимущество в магах, иначе, наверное, мы бы и на стены не взобрались.

Гартош думал не долго, и решил применить под Зиритой опыт добытый под Агуатрой.

– Где здесь самый сильный очаг сопротивления?

– Возле южных ворот, – не задумываясь, ответил Рестан.

– Давай туда четыре сотни единорогов и пару магов потолковей.

Поняв, что командор задумал что-то необычное, у Рестана азартно заблестели глаза:

– Сделаем!

Не прошло и пяти минут, как возле южных ворот скопились четыре сотни единорогов и несколько магов, которым самим не терпелось узнать, что такого придумал внук Первого Мага. Оскол вкратце обрисовал задачу, честно предупредив магов, что мощная подпитка энергией не проходит бесследно.

Быть на острие магического удара сголосился один из старших магов, резонно решив, что если кто и выдержит напор Силы, так это он. Командор построил единорогов полукольцом перед воротами, и накопление энергии началось. Здесь так же единорогам попытались помешать, но виктанийские маги были начеку и ответными ударами на корню пресекали все попытки навредить единорогам.

Одновременно с двух сторон в Гартоша устремилась энергия, и он передал ее магу. С многочисленных перстней мага в ворота и надворотную башню ударили тонкие лучи. Ударившись о препятствие, они рассыпались мелкими искрами. Искры тут же впитались в башню, стены и ворота.

Наносящий удар маг устало сполз с лошади и подозвал еще одного старшего мага:

– Стеган, теперь пробуй ты. Защиту с ворот и башни я снял, больше ничего не смогу.

Стеган вопросительно посмотрел на Гартоша:

– Я то попробую, но смогут ли единороги дать энергии еще на один удар?

– Еще на один сможем, – пообещал командор. – А дальше вы уж сами. Единорогов поберечь нужно.

Стеган достал из чехла жезл, чем-то схожий на жезл Волотига, и занял позицию рядом с Гартошем. Осколу показалось, что вместе с энергией над единорогами пронесся и воздушный вихрь. Невидимое таранное заклинание, сорвавшееся с верхушки жезла, заставило содрогнуться всю крепостную стену. Раздался оглушительный грохот, ворота сорвало с петель и внесло вовнутрь. Обширные куски стен, по бокам от ворот, превратились в груды камней. Дольше всего разваливалась башня, но вскоре и на ее месте красовался холм из разнокалиберных камней и кирпичей. Едва последний камень перестал катиться, Гартош скомандовал:

– Всю пехоту в пролом! Захватывайте стены! Вглубь города не лезьте, не те силы. Стреляйте во все что шевелится и подожгите все, что может гореть. Как можно шире применяйте магов, они здесь главная сила. И будьте готовы отойти в любой момент, наше время здесь истекает.

– А ты куда сейчас? – спросил командора Рестан.

– К Соинтане. От того, как дела обстоят там, зависит, насколько долго мы задержимся в Верейне.

К возвращению Гартоша виктанийцы захватили всю стену и все башни, и сумели войти вовнутрь главной крепости лаваритов. Но продвижение мстителей нельзя было назвать легким. Каждый шет стены обильно поливался кровью, как защитников, так и пришельцев. В крепости собрались самые сильные боевые маги клана, для которых война являлась обыденным делом, и преимущество штурмующих было главным образом в пехоте. Ведьмы не могли даже подумать, что кто-то решится напасть на их главную крепость, поэтому пренебрегли обычной защитой.

Судя по своему измученному виду, Вирон только что участвовал в бою, поэтому как нельзя лучше был осведомлен о состоянии дел.

– Что там внутри? – готовясь нырнуть в мясорубку, спросил Оскол.

Вирон сокрушенно покачал голой:

– Там все застопорилось. В нижних этажах центрального корпуса, где находится храм их главной богини, наши маги почти бессильны – все нейтрализуется храмовой магией. А пехоте лезть вперед без должной магической поддержки смерти подобно, вот и топчемся на месте. Соберем все силы, нанесем удар, сумеет пехота продвинуться на три четыре шета, и опять стоим. А ты сам знаешь, каждая лишняя минута увеличивает вероятность появления помощи из других кланов, или возвращения отсутствующих здесь ведьм.

– Знаю Вирон, знаю. К тому же, сдается мне, здешние высшие силы начинают обращать на нас внимание, и не нравится мне это, очень не нравится.

– Мне тоже.

– Единороги еще не принимали участия в штурме?

– В каком смысле?

Командор вкратце рассказал Вирону о непосредственном участии черных сотен в захвате городов и крепостей.

– До такого мы не додумались, – признался полковник.

– Пора применить этот опыт и здесь. Сколько у тебя сотен возле крепости?

– Три.

– Маловато. Но ждать подхода остальных некогда. Построй сотни полукругом, перед воротами, и объясни задачу. Я вовнутрь. Дед и Ольвильда там?

– Да, – Вирон усмехнулся. – Лорд Руткер не отпускает вдову Гнивера ни на шаг, хотя она так и рвется в бой.

– Правильно делает. Ольвильда ищет смерти, а здесь найти ее проще простого.

Гартош направил Агаральда в ворота и через минуту нашел деда, ожесточенно спорящего с двумя старшими магами. Ольвильда с отрешенным видом стояла рядом.

– О, Гартош! Наконец-то! – обрадовался Первый Маг. – Может у тебя появятся мысли, как лучше раздолбить эту баррикаду. – Руткер махнул себе за спину.

– Подскажу, – обнадежил собравшихся единорог.

Он вновь повторил рассказ, который только что услышал Вирон.

– Таким образом пробиваем проход в этот зал, и сразу бросаем туда все имеющиеся у нас силы, – закончил командор Черного Легиона.

– В этом зале святилище старшей богини Верейна, – напомнил внуку Руткер. – Там наверняка собрались самые сильные ведьмы. И я не сомневаюсь, что высшие силы поддержат своих подданных. Стоит ли так безрассудно бросаться в атаку?

– У нас нет времени на разведку и подготовку. А наше появление в этом мире и так безрассудство. К тому же в этом зале находятся те, кто больше других виновен в бедах Виктании и нашей семьи. Так что у нас нет другого выхода, кроме как атаковать этот последний оплот, пусть он и самый сильный, – Гартош бросил взгляд на Ольвильду. – Вот и пришло наше время.

Вдова Гинвера выпрямилась, в ее глазах начало зарождаться пламя, которое не сулило ничего хорошего ни ее врагам, ни ей самой. Лорд Руткер дернулся было, чтобы удержать невестку, но поняв, что это бесполезно, лишь безнадежно покачал головой и сказал внуку:

– Присматривай там за ней.

А Гартош уже занимал удобную позицию, чтобы передавать энергию:

– Кто будет направлять Силу?

– Да я и направлю, – отозвался Руткер, занимая место рядом с внуком. – Есть у меня еще пара гостинцев, угостим хозяев.

Командор отдал приказ и единороги стали дружно накачивать в себя энергию. Кое-где еще происходили небольшие стычки, но все уже поняли, сейчас произойдет самое решающее событие, которое покажет, сумеют ли пришельцы победить хозяев, или им так и не удастся захватить, и уничтожить их последнее убежище.

Несмотря на то, что в накоплении энергии участвовало всего три сотни, собрали они не мало, ведь в полку Вирона магии уделялось особое внимание и неумех там не держали. Командор слышал, как гудела энергия, словно скрученная в толстый жгут. Наконец накопление достигло пика, и освобожденная сила рванула через одного Оскола в другого. Первый Маг даже крякнул от неожиданности, явно не ожидая такого напора. С его ладоней сорвалось пламя и тут же свернулось в огненный шар. Напитываемый силой шар рос, с его поверхности срывались протуберанцы и короткие злые молнии.

Достигнув шетового размера, шар помчался в сторону окованных дверей, от которых так и разило защитной – да и не только – магией. Шар прожег в дверях дыру и, как показалось Гартошу, даже не заметил препятствия. Командор собрался было рвануть вслед за дедовым гостинцем, но Руткер придержал внука, и отрицательно покачал головой:

– Это еще не все. Погоди чуток.

И верно, спустя несколько ударов сердца, внутри храма что-то неслабо рвануло и из прожженной дыры вырвались языки бледного пламени.

– А вот теперь можно!

Гартош пнул сапогом дверь и она легко распахнулась. За дверью, на расстоянии шетов двадцати, валялось несколько десятков дымящихся трупов. За трупами стояли три ряда хорошо вооруженных ведьм, и по ним не было видно, насколько сильно они пострадали. Скорей всего первые ряды погасили собой основную разрушительную силу взрыва и спасли жизни стоящих позади. Но Гартошу уже было все равно. Подняв на уровень лица меч и давая выход своей ненависти, он заорал:

– Бей верейнских сучек!

– Бей! – яростно подхватила Ольвильда.

И они бросились вперед. Меч Ольвильды удлинился еще на шет, и именно она поразила первого врага. Гартош не отставал, его жажда мести требовала выхода, и плевать, что напротив стояли женщины, в основном молодые и красивые, он видел только оскаленные черепа. Молодые Осколы врубились в первый ряд и в стороны лишь полетели кровавые ошметки. Их попытались окружить, но рядом встали боевые товарищи, и последняя битва стала набирать силу.

Несмотря на свой, не совсем серьезный вид, в храмовом зале собрались наиболее сильные и опытные ведьмы, простым воинам, и даже магам, было нелегко с ними справиться, но только не младшим Осколам. Два страшных меча щедро сеяли смерть, и богиня мести должна остаться довольна. Осколы стремились пробиться через передние ряды ведьм и добраться до небольшой группы женщин постарше, сцепивших руки и неистово молившихся. Гартош догадывался, что вымаливают старшие ведьмы – помощи от своих богов.

В той группе таился корень всех бед и зол, и его нужно уничтожить, во что бы то ни стало. Ольвильда рубилась слева от командора. Каждый удар она наносила с громким выдохом, почти криком, и пока в ней не замечалось усталости. Меч Килесы буквально плясал в руках смертной, и казалось, все делал сам. Справа от командора трепал кого-то верный Аруш.

Вырубленный, полег первый ряд защитников храма. Второй держался чуть дольше, но прорубив в нем изрядную проплешину, Осколы тут же вцепились в третий ряд, стремясь вырваться за пределы заслона. И им это удалось. Но не только благодаря своим волшебным мечам и решимости изрубить ненавистных ведьм на мелкий фарш. Одна из старших ведьм выкрикнула гортанный приказ, и воины-ведьмы пропустили Осколов, тут же сомкнувшись за их спинами.

– Идите сюда! – громко сказала ведьма и повелительно махнула рукой.

Осколы ни секунды не раздумывая, шагнули вперед. Они понимали, что старшие ведьмы лаваритов задумали ловушку, но сейчас это было не важно, останавливаться никто не собирался.

– Вы достаточно натворили в нашем доме! – смотря на неспешно подступающих Осколов, сказала высокая, стройная, хотя уже и немолодая ведьма. – И заслужили страшную смерть!

– Ты тоже на это заслужила, – почти спокойно ответил Гартош.

– Но смерть у вас выйдет почетной, – продолжила ведьма.

– Не могу обещать тебе того же, – ответил Оскол.

– Вы умрете не от рук смертных! – голос говорившей поднялся до торжественных нот, – А от бессмертных демонов!

После ее слов две статуи возле стены зашевелились и спрыгнули на пол. Как не вовремя! Еще немного, и Гариант с подарком Килесы напились бы ненавистной крови. Появление демонов вызвало лишь зубной скрежет – Осколы не собирались отступать и, не сговариваясь, бросились не новых врагов. Демоны такой наглости явно не ожидали и даже отступили на несколько шагов, но тут же опомнились и дали бой.

Гартошу достался двухшетовый, чешуйчатый, драконоголовый демон, с двумя короткими черными клинками. Ольвильде противостоял почти трехшетовый минотавр, весь перевитый толстыми канатами мышц, которые бугрились под шкурой, словно корни старого дерева. Быстрый как молния драконоглав, сразу отнял у Гартоша возможность помочь вдове Гнивера, приходилось выкладываться на всю и показывать чудеса скорости и изворотливости, чтобы не быть вспоротым черными клинками. Что демон быстрей Оскол уже понял, и в голову не приходил даже краешек мысли, как можно справиться с этим чудовищем. К тому же не было сомнений, что черные клинки не мене чудесные, чем у Оскола, опыта, находчивости и выносливости, у демона явно больше. Оставалось только надеяться на чудо. Что кто-то перетянет чашу весов на сторону командора единорогов.

Но вместо чуда на помощь пришел верный друг. Рыжей молнией мелькнул справа Аруш и, рванув чешуйчатого за ногу отскочил в сторону, красуясь длинной раной на боку – демон успел полосонуть обидчика. Но успел полосонуть своего противника и Гартош. Он прекрасно понимал, другой такой возможности достать демона не будет, разве что Аруш пожертвует жизнью, чтобы снова отвлечь врага, поэтому в невероятном выпаде и сумел достать драконоглава. Тот яростно взревел:

– Порву гаденышей! Сожгу духов и выпью души! Ваши черепа…

Не дожидаясь окончания гневной речи, Гартош пошел в решительную атаку со стороны раненой руки и сумел нанести еще одну серьезную рану – правая рука демона бессильно повисла плетью. Поняв, что против двух таких смертных с одной рукой не выстоять, чешуйчатый выкрикнул:

– Кирх, помоги!

– Сейчас! – отозвался минотавр. – Закончу с этой мелочью!

Гартош слышал, как тяжело выдыхала-выкрикивала Ольвильда и не сомневался, с ней сейчас действительно закончат. Он закричал что-то непонятное даже для себя, и влив в Гариант как можно больше силы, усилил и без того бешеную атаку. Услышав выкрик смертного, драконоглав словно растерял всю свою подвижность от ужаса. Он пытался закрыться от потемневшего до синевы лезвия Гарианта, но сумевший восстановится Аруш, вцепился демону в плече и обездвижил его окончательно. Гартош боялся только одного, зацепить друга. Удар получился скользящим и не смертельным – длинная рана через всю грудь.

– Кирх!!! – заверещал чешуйчатый.

– Иду! – раздраженно бросил минотавр. – Эта сучка никак не хочет умирать!

Всхлипывание Ольвильды говорило, что она действительно еще жива. Единорог ожидал, что за спиной вот-вот раздадутся тяжелые шаги минотавра, но к его удивлению демон все еще пытался добить слабую смертную женщину. Вдова Гнивера давала Гартошу шанс и им стоило воспользоваться. Аруш все еще висел на плече драконоглава, перехватываясь поближе к шее, с явным намереньем крепко за нее подержаться. Поэтому Оскол почти беспрепятственно вогнал Гариант в живот демону. Полный от боли крик ударил по ушам и почти оглушил. Вторым ударом удалось отсечь демону левую руку, сделав его практически беспомощным. Аруш на мгновенье отпустил полуживого демона и выплюнул:

– Помоги Ольвильде! Этого заморыша я задавлю сам!

Дважды повторять не пришлось. Гартош развернулся, чтобы стать свидетелем страшной картины. Ольвильда стояла на коленях, сжимая побелевшими пальцами рукоять волнистого меча, и гигант минотавр что есть силы лупил по подарку Килесы. Было понятно – всю защиту взял на себя волшебный меч, все удары и все смертельные заклинания, и пока Ольвильда в состоянии его удерживать, у нее есть шанс выжить. Но силы покинули магиню. После очередного сильнейшего удара ее руки бессильно разжались и выпустили оружие на пол. Минотавр победоносно взревел и замахнулся для нового удара. А Гартош не успевал, катастрофически не успевал…

Ослепляя, мелькнуло белое копье света и вонзилось в грудь демона – Руткер применил свое последнее мощное заготовленное заклинание. Кирх пошатнулся, но устоял, даже не выпустил свой огромный меч. Он сделал полшага назад и обвел всех налитыми кровью глазами:

– А вот теперь вы меня разозлили! Думал убить всех медленно, но без пыток, но теперь я передумал! Сгною!!!

Гартош подскочил к Ольвильде и помог ей подняться. Магиня тяжело дышала и с трудом держалась на ногах, но первым делом потянулась к мечу.

Демон повернулся к ведьмам:

– Эй вы! А ну взялись за дело!

Ведьмы попытались обойти молодых Осколов сбоку, но дорогу им преградили Руткер и Аруш. Первый Маг империи нацелил свой меч в сторону ведьмы-матери:

– Я давно ждал этого момента гадина!

– Я то же, – улыбнулась ведьма.

– Ну, вы пока пообщайтесь, а я с девочками разберусь, – сказал Аруш растянув пасть в клыкастой ухмылке, от которой на присутствующих обычно нападала икота.

Снова завертелся круговорот боя. Младших ведьм почти уничтожили и освободившиеся воины, и маги поспешили на помощь Арушу и младшим Осколам – Руткер жестом попросил в его бой не вмешиваться.

Минотавра окружили семь человек.

– Священное число противников! – рассмеялся демон. – Вы думаете, это поможет вам?

– Думаем, – кивнул Гартош, выискивая с чего бы начать атаку.

Демон не стал дожидаться пока на него нападут, и сделал это сам. Одним молниеносным ударом он срубил стоящих рядом, мага и воина, и, завертев мечем, захохотал:

– Для начала я нарушил ваше священное число! А теперь буду медленно пить ваши души!

В спину, под лопатку ему воткнулся арбалетный болт, рядом еще один.

– Медленно не получится, – сказал Вирон, снова заряжая арбалет.

Стоящий рядом воин-единорог с арбалетом проделал туже процедуру. На мощном теле минотавра болты казались маленькими и незначительными, но благодаря магии доставляли ему страшную боль. Ждать было нечего, одновременно засвистели мечи и на демона напали со всех сторон. Минотавру пришлось забыть об арбалетных болтах – он вертелся, ревел, и благодаря своему огромному мечу старался никого к себе не подпускать. Но вокруг него собрались не детишки из младших групп студии, а лучшие бойцы и маги Виктании.

Молодые Осколы провели мощную совместную атаку на великана. И поняв, что обладатели двух волшебных мечей являются самыми опасными противниками, демон на секунду на них отвлекся. Этого оказалось достаточно, чтобы сзади на него напали двое бойцов и подрубили ноги. Еще два мага вогнали в спину минотавру короткие молнии. Демон снова заревел, и, не оборачиваясь, бросил назад полтора десятка шипящих искр. Маги сумели закрыться от смертельных заклинаний, но воинов не спасли даже заговоренные талисманы. Искры прожгли тела трех бойцов и разорвали их в клочья.

Смерть товарищей привела Гатроша в бешенство. Его безрассудная атака, вместе с ранеными ногами демона, еще двумя арбалетными болтами, магической поддержке со стороны магов, а так же помощи Ольвильды, привела к успеху. Гариант, получивший от хозяина силу, решимость и злость, отсек Кирху левую руку. Насевшая сбоку Ольвильда рассекла противнику бицепс правой. Следующим ударом Гартош перерубил врагу колено, а разошедшаяся Ольвильда отрубила и правую руку. Поняв, что проиграл, демон попытался скрыться в подпространстве, но маги удержали его на месте, и даже нейтрализовали заклинание, которое он успел выкрикнуть.

Торопясь, чтобы упавшее на колено чудовище не придумало ничего смертельно опасного, Гартош одним ударом отрубил ему голову. Все участники этой схватки застыли, неверяще смотря на валящегося на пол демона, и на катившуюся прочь голову. Неужели они завалили этого великана и не самого слабого демона?

– Не таких сусликов выливали… – пробормотал молодой Оскол, все еще не веря в победу над демоном.

Подошла к концу не только битва с демонами, но и битва с ведьмами. Мать-ведьма стояла на коленях, и на ключице у нее лежало острие меча лорда Руткера. Все спутницы ведьмы были мертвы. Из хозяев Соинтаны в живых осталась она одна.

– Смотри Аторолона! Внимательно смотри! Твой последний взгляд будет направлена на твоих дочерей. Мертвых дочерей! Лаваритов больше нет. Мы уничтожили ваш клан. И в вашей гибели виноваты вы сами, начав войну против нас и убивая наших близких. Месть для нас святое дело!

– Для нас тоже! – выплюнула ведьма. – И ты зря радуешься. Не все члены нашего клана погибли, очень многие не участвовали в этой битве, иначе вы не победили бы. За каждую отнятую здесь жизнь, вы отдадите сотню своих жизней.

– Хватит пустых угроз! – прервал пропитанную ядом речь Аторолоны Руткер. – Пора.

К Руткеру подошла Ольвильда:

– Дайте это сделаю я. Ради этого я и пришла в этот мир.

Руткер не колебался:

– Твое право перерезать ей горло, не меньше, чем у кого-либо другого.

– Моя смерть станет твоей смертью, – глядя в глаза своему палачу, сказала Аторолона, и добавила уже Руткеру. – А ты знай, мы не зря пришли в ваш мир.

– Кто вас привел или натравил на нас? – спросил старый маг.

Но ведьма только рассмеялась в ответ:

– Мучайся неведеньем старый дурак!

– Кончай ее, – кивнул Руткер.

Ольвильда коротко, без замаха взмахнула мечем, и по полу покатилась еще одна голова. Словно ожидавший этого волнистый меч, вдруг уменьшился до размеров кинжала, а затем рассыпался серым песком. Ольвильда разжала кулак и высыпала остатки песка на пол:

– Вот и закончилось мое мщение. Спасибо Килеса.

Магиня опустила плечи и побрела из зала.

– Закончилось и наше время здесь, – сказал Руткер. – Я чувствую недовольство и приближение тех, с кем не хотелось бы встречаться ни при каких обстоятельствах.

– Я тоже чувствую, – подтвердил Гартош. – Слишком многих мы разозлили своим визитом.

– Это мы можем. – Руткер повернулся к своим помощникам: – Нашли Тартул, атрат императоров?

Маги отрицательно качнули головами.

– Плохо, очень плохо. Гартош отдавай приказ о возвращении домой, мы снимаем блокировку межпространства.