***

Солнце уже перевалило полдень, когда неожиданно, со стороны Пустошей повеяло живительной прохладой.

Кай, лениво развалившись на крыше, смотрел, как с севера, медленно наползает свинцовая стена облаков. Сидящие на крыше торговцы встрепенулись, и стали быстро натягивать на специально закрепленные для этой цели шесты прорезиненный тент.

Еще десять лет назад кислотные дожди были серьезным бичом всех окрестных земледельцев, и хотя теперь они уже не имели той страшной разрушительной силы как раньше, но все еще серьезно портили жизнь обитателям Приграничья. Конечно, большая часть ядовитых осадков, до обжитых людьми земель не добиралось, выплескивая свою отраву, в и без того уже мертвую землю, но, тем не менее, рисковать понапрасну собственным здоровьем не собирался никто, а потому, каждую тучу идущую со стороны Пустошей люди всегда готовятся встречать во всеоружии.

Снизу до Кая донеслись обращенные к водителю возгласы пассажиров, о том, что неплохо бы было прибавить ходу.

Судя по всему, водитель с пассажирами согласился, потому как до конца выжав педаль газа, свернул на боковую, заброшенную дорогу собираясь срезать путь. Автобус резво набрал скорость, и пассажирам стало казаться, что он сможет уйти от уже затянувшей пол неба тучи.

Справа и слева от дороги потянулись унылые развалины какой-то брошенного поселения. Жители по какой-то причине сами ушли из него, оставив только то, что не смогли унести. Над землей, домами, и даже над теплицами с высохшими растениями, явственно расползалась аура смерти. Кай не без любопытства всматривался в слепые оконные проемы двухэтажных домов, и искренне надеялся, что ничто не помешает им благополучно миновать это неприятное место.

Увы. Буквально через пару минут, из-под капота автобуса повалил густой дым, и он, как нарочно, остановился прямо посреди живописных развалин.

Матерясь, на чем свет стоит, водитель выскочил из кабины, и бросился открывать капот, из-под которого тут же рванулась вверх, струя пара.

Что ж, подумал Кай, могло быть и хуже. Как только радиатор остынет, можно будет двинуться дальше.

– А отчего это место заброшено? – Спросил он у откровенно скучающего здоровяка-охранника лет сорока с автоматическим дробовиком за спиной.

– Говорят, что грунтовые воды, размыли какой то могильник. – Равнодушно пожал плечами тот. – Народу тогда померло, жуть. Так что местным ничего не оставалось, как собраться, и свалить отсюда куда подальше.

Взгляд Кая пробежал по улице с разбитыми окнами, и остановился на одиноко стоящем на тротуаре детском трехколесном велосипеде.

– Нехорошее место. – Неожиданно произнесла молчавшая до сих пор Вега, – Словно смотрит кто-то….

– Да, неприятно. – Тихо пробормотал Кай, пристально вглядываясь в темные провалы окон, где ему померещилось, какое-то движение.

Здоровяк снисходительно усмехнулся Каю: дескать, нечего пугаться всякой ерунды, особенно в присутствии такого бравого охранника как он.

Кай не ответил. Он и сам уже почти убедил себя в том, что в здании никого нет, и приготовился слегка вздремнуть в ожидании теперь уже неминуемого дождика, но тут же резко вскинулся – в окне одного из пустых домов вновь мелькнул чей-то силуэт. Кай внутренне подобрался, и внимательно оглядел окрестности: никого. Однако ощущение чужого присутствия никуда не пропало, наоборот усилилось, и теперь исходило отовсюду.

Миньон, почувствовав напряжение хозяина, проснулся, и сердито фыркая, стал бегать по крыше, втягивая ноздрями воздух….

В воздухе висел слабый запах мертвечины. Кай вглядывался в темные проемы домов, но по прежнему не чувствовал никакой опасности.

Самое неприятное было в том, что он почему-то по прежнему не мог определить что за существо скрывается в доме, и насколько оно опасно.

Время тянулось неестественно медленно. В воздухе повисло напряжение. Пассажиры явно нервничали, похоже, что они тоже чувствовали что-то неладное. Туча медленно наползала, но к счастью дождь еще не начался.

А потом….

Резко дунул холодный ветер. Солнце напоследок ослепительно вспыхнуло, и погасло, скрытое плотной стеной облаков.

Вега пронзительно закричала, зажимая рот ладонями, и Кай, досадуя на собственную недогадливость, наконец-то понял, кто следил за пассажирами все это время. Вылезая из каждого дома, каждой трещины в фундаменте, к автобусу ковыляли мертвяки.

Не больше шести, отметил он. Не слишком много, но с противоположной стороны улицы, к неподвижному транспортному средству, привлеченные сладким запахом живой плоти, спешило все население местного кладбища. Мертвяки никогда не нападают днем, опасаясь солнечного света, но сейчас, когда небо оказалось надежно скрыто грозовой тучей, вечно голодные твари, очевидно, решили сделать исключение.

Само существование мертвяков, неоднократно подвергалось сомнению некоторыми кабинетными учеными, по причине того, что существование чего-либо подобного было абсолютно невозможным, и полностью иррациональным.

Начать стоит хотя бы с того, что мертвяки действительно мертвые. У них полностью отсутствуют признаки нервной деятельности и обмена веществ. При этом мертвые тела сохраняют способность двигаться, а процесс разложения в них, останавливается. К тому же, эти некроидные существа ужасно агрессивны. Какие либо признаки интеллекта и инстинкта самосохранения у них полностью отсутствуют. Мертвяков можно изрешетить пулями, отсечь конечности, сжечь, но они все равно будут тупо идти за своей добычей, не пытаясь, защищаться, или отступать, пока не будут полностью уничтожены. По какой причине они нападают на живых существ до сих пор доподлинно неизвестно. Мертвяки не испытывают никакой реальной необходимости в пище, однако при появлении в поле их зрения(?) любого живого существа мертвяк немедленно нападает, и не прекращает преследование до тех пор пока его жертва не будет мертва. Но на этом все не заканчивается. Спустя сутки убитый мертвяком человек, (с животными и анималами этого, по какой-то причине не происходит), поднимается с тем, чтобы пополнить их ряды. После этого он не помнит ничего из своей прошлой жизни, и начинает вечную охоту за живыми.

Однако некроиды, ужасно тупы, и не слишком проворны. Единственное, на что у них хватает ума, это прятаться от губительного для них солнечного света.

Значительно большего внимания достойны случаи, когда человек получивший рану от зубов мертвяка по какой-то причине остается в живых. Как правило, к вечеру того же дня у человека резко поднимается температура, он начинает бредить. К утру, его температура резко падает, кожа бледнеет, и несчастный старается забиться в самый темный угол, прячась от лучей солнца. Если ему не дают этого сделать он начинает биться в конвульсиях, и страшно кричать от боли. К вечеру второго дня превращение полностью завершается. Взгляду наблюдателей предстает Лорд Мертвых. В отличие от обычных некроидов, Лорды частично сохраняют разум, способность разговаривать, а также могут управлять обычными мертвяками используя телепатическую связь.

К счастью, оказалось, что масштабные нашествия мертвяков случаются, только если хоронить людей в определенных, «проклятых» местах, названных в последствии «Мертвыми Зонами».

Таким образом, учеными Альянса было сделано вполне обоснованное предположение, что эти, так называемые «Мертвые зоны», являются результатом использования какого-то неизвестного ранее оружия древних.

Экзорцисты Церкви, правда, не менее обосновано считали мертвяков порождением Дьявола, и в борьбе с ними уповали больше на святое слово, и надо признаться их методы были не менее успешны. Но в одном и Церковь, и Альянс были полностью согласны: единственный надежный способ избавится от кошмарной заразы, это полная зачистка местности, и объявление карантина.

Неудивительно, что жители этого поселения сбежали, никого не поставив в известность – очень часто, местное руководство, в целях безопасности и экономии средств обходились безо всякого карантина, предпочитая попросту уничтожить всех жителей вблизи зараженной местности. И живых, и мертвых. Разумеется, что подобные, драконовские меры часто оказывались неэффективными, и приносили больше вреда, чем пользы. Жители просто разбегались кто куда, никого не поставив в известность, мертвяки получали возможность беспрепятственно разгуливать по округе, а эпидемия начинала охватывать все новые и новые районы.

Додумывал это Кай уже в прыжке – к замешкавшемуся у капота водителю сзади уже подбирался оскалившийся гнилыми зубами мертвяк.

Кай, приземлившийся как раз между ними, с силой толкнул некроида в грудь раскрытой ладонью. Силой удара мертвяка отбросило на добрых три метра, вот только повредить мертвой плоти это никак не могло. Ошалевший от ужаса водитель захлопнул капот, и поспешно запрыгнул в кабину, а Кай к тому времени сошелся со следующим противником.

С крыши раздались выстрелы дробовика, спустя миг к ним стали присоединяться нестройные выстрелы остальных пассажиров. Остановить Мертвяков это конечно не могло, но вот подарить Каю несколько дополнительных секунд, чтобы вырваться из смертельного круга, вполне.

Между тем стал подниматься первый, сбитый Каем мертвяк. На его бледно-синюшной, еще прикрытой лохмотьями груди наливался, разрастаясь, неестественно багровый пузырь.

За мгновение до того как он лопнул, обдав зеленоватыми брызгами еще двух некроидов, Кай успел прикрыться от разъедающих капель, плащом. Мертвяк утробно заскрипел, страшная рана продолжала разрастаться, было видно, как в ней плавятся ткани и кости, но мертвяк не сдавался, с упорством обреченного продолжая идти к вожделенной добыче.

Концентрированный биорастворитель, примененный Каем, полностью разъедал любую органику, живую или мертвую, с огромной скоростью преобразуя ее в первоклассное удобрение, но, к сожалению, действовал не мгновенно, и был опасен в первую очередь для него самого. Плащ надежно защищал его, от подавляющего большинства кислот, огня и радиации, но было бы достаточно микроскопической капельки, попавшей на голую кожу, чтобы жизнь бывшего кладоискателя оказалась в действительно серьезной опасности. Еще два мертвяка, на которых попали смертоносные брызги, обзавелись уродливыми пузырями, и теперь Каю приходилось уворачиваться не только от рук и зубов мертвяков, но и от брызг разъедающих капель.

– Осторожно! Сзади! – Неожиданно раздался, откуда-то сверху громкий крик Веги.

Кай обернулся, молниеносным движением отводя от себя уже готовые схватить его костлявые руки, и резко развернувшись, обрушил на голову очередного мертвяка удар тяжелого, окованного сталью ботинка.

Вокруг автобуса между тем разгорался нешуточный бой: собирающиеся со всего поселка мертвяки уже вплотную подобрались к его окнам, и не обращая никакого внимания на непрекращающуюся стрельбу, принялись срывать с его окон и бортов защитные решетки.

Водитель, наконец, завел непокорную колымагу, и автобус тронулся, давя даже и не подумавших расступаться тварей.

– Прикройте его, – Крикнул с крыши охранник с дробовиком, и выпустив по обступившим Кая плотным кольцом мертвякам несколько коротких очередей из своего оружия, стал расчищать Каю дорогу к спасению.

Слаженный огонь пассажиров заставил мертвяков немного поумерить прыть, и Кай, наконец, смог пробиться к спасительному борту. С крыши свесился довольный охранник и под ликующие крики пассажиров помог ему вскарабкаться наверх.

Часть мертвяков, еще какое-то время пыталась угнаться за набирающим ход автобусом, но вскоре отстали и они.

Охранник одобрительно хлопнул Кая по плечу, и тот не успев еще отойти от горячки боя, еле сдержался, чтобы не ударить его в ответ.

– Не поцарапали? – Добродушно спросил тот, и, получив утвердительный ответ, без перерыва продолжил, – Ну, ты, блин, герой. Сколько живу, а никогда раньше не видел чтобы с мертвяками в рукопашную сходились. Хех. Будет теперь что внукам рассказать.

Он глухо захохотал, и тут же продолжил примирительно – Меня, кстати, Вульфом звать. Вульф Базуха, не слыхал о таком?

Кай не слышал, но Вульф если и огорчился этим фактом, то вида не подал. Он дружелюбно протянул Каю свою флягу, и как ни в чем небывало продолжил разговор.

– Ловко ты их. И все-таки, не понимаю только, почему ты оружие не достал? Ствол я смотрю у тебя серьезный, сейчас ничего подобного не делают. – Тут он пристально посмотрел на Кая.

– Если бы достал, так там бы и остался. На другого зверя он. – Просто ответил Кай, утолив жажду, и возвращая флягу владельцу.

– А ты, видать, в этом деле сечешь. – Радостно продолжил он, видимо узнав в Кае, почти что коллегу. – Этих гадов, только серебром и можно взять.

– Не только. – Мрачно ответил Кай, только сейчас заметив, что во время драки с мертвяками успел серьезно испачкать не только руки, но и плащ.

– Это я заметил. – Уважительно качнул головой охранник, поливая перепачканные руки Кая водой из фляги. – Они там у тебя как мыльные пузыри лопались, аж дрожь берет, как вспомню. Какой только гадости у вас на Фабрике не придумают.

– А почему именно Фабрики? – С любопытством спросил Кай. – Почему ты решил, что я оттуда, а не принадлежу, скажем, к охотникам Альянса, или Воинам Господа?

– Ну, это просто – довольно протянул здоровяк, – Охотники всегда таскают с собой серебряные пули, а Паладин не за что не стал бы связываться с осужденной Церковью рабыней, и главное (ты только не обижайся), только агенты Фабрики не брезгуют пользуются подобной дрянью, да и одежка у тебя очень на их похожая. Только старая.

Кай невольно скосил взгляд на Вегу, та сидела с широко открытыми от ужаса глазами, и причиной этого была вовсе не пережитая только что встреча с Мертвяками.

Действительно, Фабрику, боялись все. Боялись и недолюбливали. И хотя обоснованных, причин для этого страха не имелось, Фабрика прочно занимала в сознании большинства обывателей роль «Империи зла», а потому, всякий ребенок уже с пеленок знал, что если он будет плохо себя вести, за ним придет злой дядя-агент, и заберет туда, где из непослушных детей делают удобрения.

Многие годы, Фабрика считалась легендой, и занимала почетное место в ряду мифов об Озере бессмертия, Огненном вестнике, или Проклятом арсенале. Главным, и абсолютным из всех приписываемых Фабрике достоинств было то, что на ней можно было производить реактивы, и оборудование для обеззараживания воды и грунта, что было бы очень даже кстати, в опустошенном жуткой войной мире. Когда же ее, наконец, обнаружили в самом сердце пустошей, это вызвало настоящий шок. Сказки оказались отчасти правдивы. Благодаря производимым на Фабрике удобрениям, стало возможно получать урожаи, даже на самых бесплодных и выжженных землях. Отравленные почвы, после специальной обработки становились полностью пригодными для посевов, а системы очистки позволяли превратить в чистейшую воду даже самую токсичную бурду. Поначалу всем стало казаться, что это знак свыше, и что с обретением человечеством Фабрики, на землю, наконец, снизошло благословение и вот-вот наступит начало нового золотого века. Увы, уже очень скоро выяснилось, что возможности Фабрики, далеко не так безграничны, как говорилось в легендах, и обеспечить производимыми ею ресурсами всех нуждающихся просто невозможно. Но, даже несмотря это, обладание столь ценным артефактом могло бы серьезно укрепить позиции, как Церкви, так и Альянса, и позволить им серьезно потеснить соседа, начав диктовать ему свои условия.

К сожалению для последних, ни запугать, ни склонить руководящие Фабрикой кланы на свою сторону, ни одной из фракций так и не удалось. Фабрика была вовсе не против продавать свои услуги обоим конфликтующим сторонам, но вовсе не собиралась, к какой либо из этих сторон присоединяться. Тогда руководство Альянса решилось на применение силового метода, и отправило для захвата Фабрики хорошо оснащенную армию. Армия дошла до самой Фабрики, так и не встретив по пути никакого сопротивления. Связисты успели передать, что видят фабричные корпуса, после чего связь неожиданно оборвалась…

Назад не вернулся никто.

А Фабрика, по-прежнему охотно предоставляла свои услуги всем, кто имел для этого достаточно средств. Словно никакого конфликта и не было. С Фабрики, уходили колонны машин, везущих удобрения и реагенты, а возвращались груженные рабами и продовольствием – суровые условия Пустошей не позволяли получить достаточно высокого урожая, и здесь уже не могли помочь даже самые чудесные средства.

Рабов Фабрика закупала действительно много, и это порождало все новые жуткие слухи о проводимых на них дьявольских экспериментах.

Реальность же была гораздо прозаичнее. Рабы были нужны Фабрике в связи с острой нехваткой рабочих рук, и тем, что ее руководству было очень трудно вербовать себе новых сотрудников. Разумеется, что все эти обстоятельства не могли не снизить ее популярность. Увы, ее негативная репутация была такова, что даже огромные гонорары, и обещание плодородных земель мало прельщали людей. Тогда, руководство Фабрики предприняло, беспрецедентный шаг, который еще больше понизил ее популярность среди населения «цивилизованного» мира.

– Здесь рады всем. – Прозвучал над пустошами клич, и к воротам Фабрики потянулся самый разношерстный народ. Мутанты, скрывавшиеся от преследований Церкви в своих резервациях. Анималы и бродяги, наемники, давно забывшие, где находится их родной дом, беглые рабы, и опальные ученые…. Всем им Фабрика гарантировала безопасность, земли, достойную работу и свое покровительство.

Это стало рассветом для Пустошей.

Мелкие поселения, которые раньше с трудом могли прокормить полтора, два десятка жителей, разрастались, превращаясь в цветущие города. Постепенно, за некогда безжизненной границей Пустошей выросла небольшая, но довольно могущественная финансовая империя, способная диктовать свою волю соседям.

Агенты Фабрики путешествовали по всему миру, в поисках того, что могло бы принести ей дополнительную прибыль. Практически в каждом более или менее значимом городе были открыты ее филиалы, где каждый мог купить все необходимое без бешеной торговой накрутки, или заключить трудовой контракт. К тому же Фабрика проводила политику, при которой не допускалось никакой межвидовой дискриминации. В городах, где давно упрочилась ее власть, никого не могло удивить, или шокировать наличие у случайного прохожего лишней пары рук, глаз, хвоста, или кибернетических имплантатов. Зачастую «уроды», которые в прежние времена могли рассчитывать разве что на самую грязную работу занимали даже более высокие посты, чем представители хомо сапиенсов.

Это не могло не создавать проблем, особенно с представителями так называемых «истинных людей». Однако в таких случаях, официальная власть обычно старалась встать на сторону Фабрики – проще поставить на место нескольких разошедшихся расистов, чем ссорится из-за них с единственным поставщиком жизненно необходимых ресурсов.

Если же нет…. Обычно в таких случаях безутешные родственники особо рьяных защитников чистоты человеческой расы, получали по почте бесплатный брикет удобрений.

Так Фабрика окончательно приобрела репутацию жестокой и беспринципной организации плюющей на любые законы, кроме своих собственных.

– Ты забываешь, что я еду из Муравейника, – усмехнулся Кай – И на прилавках наших торговцев можно найти и куда более экзотические вещицы. К тому же, я слишком ценю свободу, чтобы работать на кого-либо кроме самого себя.

Здоровяк чуть заметно усмехнулся, вспомнив свою боевую юность. Сам, по молодости промышлял с бандой таких же вот сорвиголов, которые были способны бесстрашно броситься даже в пасть к химере, и исповедовали такие же идеалы, свободы. А, повзрослев, и остепенившись, вступил в гильдию наемников, и последние двадцать лет охранял, (вот причуда судьбы), такие же точно караваны, которые случалось, грабил в молодости.

-Ты ведь до Надежды едешь? – Вульф задумчиво почесал нос, и, не дождавшись ответа, продолжил, – Если появится необходимость в работе, обратись к городской страже, им всегда найдется что предложить. Скажешь что от меня – вопросов не будет. Лады?

– Лады. – Кай охотно пожал протянутую руку.

И тут хлынул дождь. Самый что ни на есть обыкновенный….