Книга: Барон Ульрих
Назад: Часть первая НАЧАЛО
На главную: Предисловие

Часть вторая
ВОЙНА

Парадокс: когда тебе нужно с утра пораньше вставать на работу, ты мучаешься, ворочаешься, ноешь, канючишь и переворачиваешься с боку на бок, пытаясь отщипнуть у времени хотя б еще пару секунд сладкого сна. А вот когда ты ни свет ни заря встаешь не на работу, а, допустим, на рыбалку, то вскакиваешь за пять минут до будильника, бодрый попрыгун, пышущий счастьем и жаждой действий. Такого увидишь с утра, выдвигаясь на работу, и тебя может вырвать.
Но к моей радости, а также к радости окружающих, встал я еще при звездном небе и выскочил из замка Лисий Хвост при полном «звездеце», когда моя бодрость духа и радость, источаемая в атмосферу, никому не могла повредить. Что такое «звездец», спросите вы? О, это, я вам скажу, небо такое, как оказалось. В замке, где я имею счастье проживать, мою страсть к рыболовству разделил молодой герцог Герман де Мирт, по сути еще мальчишка, но мужичок, похоже, в будущем рассудительный, размеренный и не склонный к авантюрам.
Судьба у него была незавидной, это уж точно. В ходе недавних событий жизнь подчистую стерла из его души иллюзии всеобщего добра и любви, заставляя этого ребенка совершенно другими глазами смотреть на мир. Да что там говорить, родная тетка вырезала его семью, залив кровью его отца, матери и брата весь его дом, оставив мальчишку один на один с этим беспощадным миром. Да уж, события тех дней имели пренеприятнейший окрас и послевкусие, эдакий этюд в багровых тонах. Мне волею судьбы пришлось влезть в эту историю с головой, в конечном результате у меня на попечении и оказался Герман, угрюмый молчун, ключик к сердцу которого я ненароком подобрал через тот самый «звездец».
Не знаю, верно или нет я себя повел — в своей жизни мне не довелось в той или иной мере побыть в роли отца либо старшего брата, — но я стал приближать его к себе вот такими утренними забегами к реке, где в медитативном трансе рыболовного счастья, в созерцательной форме и вселенском спокойствии мы проводили это первое лето. Его первое лето без семьи и близких, вдали от родных стен своего дома.
Каждое утро, когда я вытаскиваю его из постели, заспанного и непонимающего, что происходит, первое, что он произносит всегда, когда мы выходим с ним за ворота замка, это — «звездец».
Легкое марево неверной предрассветной дымки тумана, стелющегося по земле, еще не ушедшая прохлада ночи и безмерный «звездец» от края и до края небосвода. Мелкий бисер миллиарда звезд в еще темном бархате ночного неба завораживает своим холодом и какой-то непонятной, невообразимо прекрасной красотой отчужденности.
— Звездец? — Мы стояли рядышком, запрокинув головы и рассматривая небо.
— Ага. — Он зевнул. — Полный «звездец».
— А что, пожалуй, точнее и не скажешь, — соглашаюсь я, пожимая плечами и взваливая на плечи нехитрый скарб самодельных снастей, вручаю Герману заплечный рюкзак и по неверной тропинке в этой мгле, через поле и виднеющийся подлесок отправляюсь к реке.
Путь, в принципе, недальний, от силы ходу с полчаса, но все равно не хотелось терять ни секундочки драгоценного рассвета, так как, по поверьям рыболовов, именно в это время в реке плавает огромный стопудовый пескарь с непреодолимым желанием попасться на крючок. Только ленивые и нерасторопные его не ловили, а все остальные — да. Ловили. Честно-честно, вот разведите руки пошире. Развели? Еще шире. Так вот, у того пескаря, что я поймал, один только глаз был такого размера.
Как же я благодарен судьбе, Богу или случаю, что дал мне шанс посидеть с удочкой на берегу речки-невелички в этом поистине лучшем из миров. Да, так уж получилось, что сам я не местный, приезжий, ну вроде как залетный. Родился, аж страшно вспомнить, на планете Земля, в незапамятном году, в России. Здесь, в Альверсте, новом мире, немногим больше года, по образованию врач, а по месту работы нынче величайте меня господин барон Ульрих фон Рингмар.
История темная и пренеприятнейшая, вспоминать те события, которые мне пришлось пережить, не самое приятное занятие, но факт остается фактом — в теле мальчика из забытой Богом деревеньки на окраине оказался я, сорокалетний мужик, всеми правдами и неправдами выгрызший себе место под солнцем.
Да уж, погрызть пришлось не самым оригинальным способом, но мне удалось при помощи откровенной лжи стать довольно внушительной фигурой на местной арене власти. Нет, не подумайте, гордиться нечем, ложь даже во спасение останется ложью, и я сам это прекрасно понимаю, отдавая себе отчет в том, что играю с судьбой краплеными картами, но дело не только во мне. Хотя зачем душой кривить? Я не отдам того, что уже имею, без боя. Деньги, власть, положение — все это не мое и в то же время заработано мною от и до.
Извилистой тропинкой вышли в поле, где уже туман от близости реки серой ватой устилал всю землю, конденсируя бусинки росы на пряную свежесть разнотравья. Вот она, река, гладкая гладь темной воды, без единого намека на ветерок. Сухой прошлогодний камыш с махровыми шапочками на навершиях своих пик возвышался над нашими головами, замерев по стойке смирно. Красота и безмерный покой.
— Улич, пошли сегодня к затоне? — Герман, словно борзая, раздувал ноздри в предвкушении, мальчик по-настоящему проникся моей страстью.
Правда, темпераменты у нас разные: мне больше на течении нравилось ловить, по пояс заходишь в воду и белорыбицу как из пулемета в проводочку дергаешь, а он другой. Стратег, так сказать, выбирает заводи и затони, ищет омуты и ямки по дну. Любит толстопузых карасей и тяжесть круглобоких великанов карпов. Подобная рыба не любит суеты, здесь нужно прийти, сесть основательно, чтобы минимизировать свою деятельность, которая может шумом отпугнуть рыбку. Никакого шума, закормил местечко и замер, затаился и смотришь, бдишь, так как только молодь карповая бесхитростно утягивает индикатор поплавка, а вот те, что покрупней да по опытней, могут нежно подойти и легко снять наживку, да так что поплавок и не дрогнет.
В этом плане болезнью Германа стали лини. Ох, радости и счастья у нас при поимке этой рыбки! Вот вы в детстве читали Пушкина, его сказку о золотой рыбке? Художники современности обычно, иллюстрируя эту сказку, вырисовывают рыбку наподобие тех, что плавают в аквариуме, в простонародье «вилихвосты», пузатики такие желто-оранжевого окраса с пушистым хвостом. Но мало кто знает, что прообразом для рыбки из той сказки был не кто иной, как наш родной линек. В зависимости от прозрачности воды, эта рыбка имеет от матушки-природы натуральный золотой окрас. Меленькая такая «кольчужка» чистого золота, отлив старой бронзы на плавниках и бусинки янтарных глазок делают эту рыбку восхитительно прекрасным трофеем, этакой сказкой во плоти. Тут и говорить не о чем, я, старый прожженный пройдоха, с замиранием сердца брал в руки такого красавца, а уж мальчишка девятилетний так вообще прыгал выше головы от счастья, когда ему удавалось с большим трудом выудить эту красоту.
— Ладно, пойдем к затоне, — согласился я с ним.
Вскоре дошли до места — заросшего водорослями водного кармана, широким полукругом врезавшегося в берег и со всех сторон скрытого камышом. Шуметь не пришлось, здесь у нас уже были две вытоптанные до этого прогалинки рядышком, где мы после небольшой суеты и замерли каждый наедине со своими мыслями.
Наверно, вот именно за это я и полюбил когда-то давно рыбалку. За тишину и возможность вот так вот среди суеты и круговерти жизненных перипетий и суматохи будней сесть и подумать, собравшись с мыслями и собрав в кулак расхлябанные чувства, обстоятельно так помолчать о главном в своей жизни.
Барон Ульрих фон Рингмар, хех, по сути девятилетний мальчишка, а на деле кто? Да, уже сейчас мне есть чем похвастаться. Дела в баронстве под моим недремлющим оком творились с размахом. Касприв — город на реке и негласная столица Рингмарского баронства — напоминал муравейник своей кипучей активностью и суетой живущих в нем людей. Народ строился, народ торговал, народ благодаря моим начинанием оживал, приобретая некий лоск и оттягивая свои карманы звонкой монетой. Фабрики и заводики коптили небо, сам город строился и перестраивался, жизнь набирала обороты, выходя на новый уровень, на новое развитие.
Самым радостным лично для меня событием стали сплошным потоком идущие торговые обозы из соседних земель, а также из столицы. Казалось бы, мелочный товар, выпущенный мной в этот дикий мир, шел нарасхват, что называется, практически с ходу, с конвейера. Мыловарни в Касприве уже было три, а меж тем товар с них уже продан на три месяца вперед, стекольное производство пока не расширялось, хотя было чуть ли не самым рентабельным из производств. Казалось бы, зеркало — что может быть проще? А вот меж тем в этом мире и времени, чем-то напоминающем прошлое моего мира, ориентировочно Средневековье, это был товар, за который отдавали баснословные деньги! С одной стороны, моя жадность говорила мне: выкидывая по максимуму товар, срывай барыши, а с другой стороны, разум предупреждал: и цена упадет, и ты завязнешь на одном, упуская то, что есть возможность поэкспериментировать, выпуская в серию и другие товары.
К примеру, листовое стекло на окна. Практика уже есть, в том же Лисьем с моей подачи практически полностью заменены оконные рамы, да и в городе в некоторых домах было это чудо. Стекло, правда, по моему представлению, было еще немного мутновато, да и толщина листа была от десяти миллиметров ориентировочно. Тоньше пока не могли делать, проблема возникла с прокалом, похоже, слишком хрупкое оно становилось при меньшей толщине, рассыпалось буквально на руках. Но зато посуда первой партии ушла в массы, причем, похоже, оцененная народом по достоинству. Простые кружки, вазы и блюдца, неожиданно востребованными стали кувшины и бутыли. На том же заводе шла керамика, где первым делом я, истосковавшийся по комфорту, наладил выпуск санузлов и раковин, но здесь мое видение мира в чистоте столкнулось с непросвещенностью народа, товар этот практически не покупался. Зато нарасхват шла облицовочная плитка, буквально тоннами уходя из печей.
Деньги вроде бы у меня были, а вроде бы и нет. Натура, видимо, у меня такая, сиди да складывай копеечку к копеечке, да в ус не дуй, но нет, я строю, причем с помпой и размахом. Новый замок, новые кварталы в городе, что-то на дороги, что-то на небольшой торговый флот, бегающий по речке, уходит денежка, ну да я не в претензии. Это мои мысли и мое видение того, как должно быть. Не могу я так, воспитан плохо, наверное, люди по пояс в нечистотах и грязи барахтаются, а мне не все равно. Люди тут людьми торгуют, а я, дурак, вроде как против.
Власть имущие живут, поплевывая в потолок, да войнушки затевают, а я вот и тут недоволен. Ну не дурак ли — затаил обиду за то, что солдаты вырезали какую-то деревеньку в лесу? Подумаешь, крестьяне какие-то, бароны-то договорятся. Ага, договоритесь вы у меня еще. Остро кольнуло сердце при воспоминании о старике Охте и моей, так сказать, новой маме, бедной, ни в чем не повинной женщине, погибшей так страшно и так глупо.
Это страшно, просто страшно, когда безнаказанность — постулат реальной жизни. Нет, я не судья и не собираюсь выносить приговор, тебе жить, а тебе умереть, но прощать всем и все не собираюсь.
Для этого и набиваю кулаки, в частности немного беспринципно использую заключенных, осужденных на смертную казнь, как будущий костяк своей армии. Вот такой вот я кандибобер, скромный, тихий и мирный полководец.
Впрочем, это мне еще аукнется. Сэр Дако, смотритель и, так сказать, по роду службы страж замка, уже получил из столицы ряд бумаг, предписывающих ему всесторонне изучить мою деятельность в этом плане. Вопрос большой политики, с этим все ясно, есть король, власть в последней инстанции и есть мы, местечковые царьки, графы, бароны, герцоги. Власть на местах, облеченная и подкрепленная в той или иной мере силой оружия. В этом-то и корень зла. Кто может дать гарантию, что кто-то из местечковых не соберет достаточное количество войск, чтобы реализовать свои претензии на все королевство? Отсюда и родился закон, по которому король строго регламентирует количество войск у отдельно взятого вассала.
Судя по бумагам Каливара, предыдущего барона и по совместительству моего отца, мне надлежало иметь личную гвардию, общим числом не более сотни, включая рыцарей и офицеров. На данный момент в подчинении капитана Гарича, начальника моей стражи, выходило что-то около восьмидесяти человек. Ну а дальше начинались тонкости юриспруденции, которой пользовались до этого бароны Рингмары.
Поскольку во владении был более или менее крупный город, в нем указом создавался магистрат, где на службе внутреннего охранения было порядка ста человек, так сказать, внутренние войска, формально вроде как и не мои, а реально подчиняющиеся мне целиком и полностью, так как бюджет-то в моих руках. Здесь же от магистрата по подобной системе отчужденности был полк внешнего охранения. Стража в разъездах по дорогам, гоняют разбойников, собирают кое-какую мзду с крестьян. В общем и целом, теми или иными окольными путями за все про все выходило что-то около четырехсот человек.
А вот оправдание для создаваемого мною легиона нужно было еще написать. Уже к середине лета я без ложной скромности набрал сто двадцать человек, расквартированных в палаточном городке возле строящегося учебного корпуса легиона. Контингент там был бедовым, просто жуть. Все убийцы и душегубы, как с баронских земель, так и отловленные залетные разбойничьи ватаги. Народ мутный, злой и темный, но пока сдерживаемый мной, как бы странно это ни звучало, лаской и добротой.
Смешно, но большинству, похоже, именно этого и не хватало. Не от хорошей жизни народец пустился во все тяжкие. Здесь же и сейчас я предлагал им кров, пищу, одежду и толику уважения, показывая, что они не твари какие, а люди, у которых есть второй шанс, невзирая на то что у них за плечами.
Много это? Мало? Пусть решают сами, выбор, собственно, невелик: вон виселица, а вон армейское ярмо — выбирай, куда тебе. Я не хочу выжигать клеймо порочности, этакую печать Каина на каждом, но и сам по здравому размышлению не в состоянии прощать грехи тяжкие. Они убивали и совершали бог знает что в своей жизни, и если нет соображалки в голове, чтоб понять, что это последний шанс стать человеком, что ж, значит, так тому и быть.
Но пока за четыре с половиной месяца, что существует легион, у меня с этими деятелями ножа и топора не возникло серьезных проблем. Пробовали некоторые граждане возвыситься в легионе среди прочих, этакий аналог дедовщины навязать, да только шкуры себе попортили. По десятку раз в назидание кнутом по хребту сержанты прошлись, и все, тише воды ниже травы. Вполне себе так толерантненько, время-то мирное, это в военное время по уставу бы вздернули на ближайшем дереве, а здесь так, пожурили, что называется. Но, наверное, все же стоит сказать и то, что на глупости и вольные мысли у них по большому счету не оставалось свободного времени. Тренировки, маневры на полигоне, строевая подготовка, владение оружием, а также грамматика, математика и география.
Кому сказать — не поверят, но неожиданно всех этих душегубов, весь этот сброд согласилась обучать графиня Шель де Красс! Графиня! Непонятно? Ну не знаю, это, допустим, как если бы ко мне в моей прошлой жизни в среднюю школу номер сто шесть приехал Леонид Ильич Брежнев и сказал: «Сынок, давай я тебе с географией подсоблю?» Ну или там Путин диктант вместе с вами писал, высунув кончик языка от усердия.
Возможно, конечно, привираю, но культур-мультур на ее занятиях я берег всегда усиленным сержантским составом, задумчиво так постукивающим по ладошке кнутом. Да, да, как уже говорилось, я верю людям.
Но и о нелюдях стоит вспомнить. Есть и такие в доблестном первом пехотном легионе Рингмара. Шесть вампиров под руководством своего «папочки», капитана Десмоса, сидели за учебными партами, старательно конспектируя учебный материал. Жуткие жути, кошмары, летящие на крыльях ночи, оказались еще теми грамотеями. Двое даже пальцев не могли сосчитать на своей руке, а меж тем самому молодому «морфу» было ни много ни мало, а семьдесят годков!
Вот упыри! Столько лет прожить, а ума не нажить. Нет ну как так можно? Иметь чуть ли не вечность под рукой и так бездарно ее проживать. Ладно, ладно, тяжело им пришлось, постоянно в бегах, жизнь почти всегда ночью, все на них охотятся и не любят, пытаясь всячески засадить осиновый кол в сердце, но, елки-моталки, и умирать-то безграмотным нельзя!
Отдельный разведбатальон «Летучая мышь» имел свою культурную программу и ряд дисциплин для изучения. Минимум строевой, минимум взаимодействия с основными частями и по максимуму учебного процесса, по географии, математике, грамматике, а также небольшой ликбез по методике ведения диверсионной и партизанской войны. Скрытность, ряд простейших шифров, организация слежения — в общем, все, что я смог почерпнуть из развлекательной литературы про шпионов и кинофильмов Голливуда. Может, это и смешно, конечно, но ребятам реально понравилось рисовать черные полоски на щеках при скрытном передвижении в лесу. Коммандос просто! Зачем это делается, я, правда, внятно объяснить не смог, но зато сослался на многовековую традицию, мол, так надо.
Вампиресса из моих застенков также была выпущена и возвращена в семью, она-то и была тем семидесятилетним юнцом. Главным сюрпризом стало то, что в составе «Летучей мыши» двое были шикарными, на мой взгляд, барышнями. Первая — красивая, утонченная вампиресса под девяносто лет, леди Рисп, вторая — миниатюрная шатеночка с лукавыми бесятами во взгляде, Тина.
Поскольку знаний как таковых об этой нелегкой стезе разведчика, шпиона и диверсанта у меня не было, то уже через три месяца батальон вышел на первое свое боевое задание. Так сказать, тяжелым трудом и работой набирая практический опыт. «Летучая мышь» должна была проникнуть на территорию предполагаемого противника, а именно Нуггета Когдейра, с целью выяснить реальное расположение его войск, их численность, а также присмотреть места для стоянок и хоть какое-то наличие дорог в этом баронстве.
Не обошлось и без хитростей, о которых даже моя разведка не должна была знать. Дело в том, что у меня была небольшая идейка по глобализации процесса слежения. Систему под названием «Большой брат» я составлял на досуге, экспериментируя со своим «Маком». Правда, все пока на бумаге, все в теории, но, возможно, в недалеком будущем и на деле. Все-таки кто бы что ни говорил, а компьютер — это величайшее изобретение человека. В этом мире дрянного железа, коней и нечищеных зубов мой компьютер был настоящим оттягом. С какой радостью можно открывать в реальном времени странички из скопированной библиотеки сэра Дако! Записи, свитки, бумаги, все эти кодексы и законы, приказы — все это погребло бы меня лавиной, забирая все до последней минутки. Просто физически я бы не смог управиться даже с половиной своих дел, не говоря уже о законодательстве, простейшей бухгалтерии и хоть каких-то научных изысканиях. Да, это неоценимое подспорье с учетом того, что этот мир сложнее, чем я думал.
Не знаю даже, как правильно сформулировать, но здесь наука при всей абсурдности этого мира на голову выше той, что была на моей родной Земле, и все благодаря искусству магии.
Я опустил руку под воду, посылая при помощи «Мака» импульс эхолокации, выстраивая картинку в толще воды, в реальном времени видя рельеф дна участка реки, а также всех крупных ее жителей.
Магия, искусство на грани понимания, способность оперирования энергией, визуализируя ее формы в компактные узлы и комбинации команд, чуждая человеку форма научного прогресса. Наука, шагнувшая в дали, где даже мне не найти понимания, мне, человеку двадцать первого века. Да уж, человечеству еще идти и идти до этих вершин. Здесь же, в этом мире, магия — это наследие почти ушедшей цивилизации эльфов, гуманоидной расы, некогда полноправных владетелей этой планеты.
Все просто и сложно одновременно, действует из принципа свободной энергии движения, исходя из постулата, что все в той или иной мере не что иное, как вид энергии. Вон ворона летит, видите? Так вот нет там вороны, не ворона это, а энергия, которая летит в энергии, создавая энергию. И я всего лишь энергия, которая думает об энергии, при этом, чем черт не шутит, возможно, создавая вокруг себя энергию.
Запутанно, но по существу в какой-то мере объясняет общие принципы. Определенным образом мозг человека в ходе инициализации проходит ступени изменений, в дальнейшем позволяющие ему в той или иной мере — в зависимости от индивидуального предела — оперировать энергией в мире, трансформируя потоки в вариации, действия. Это может быть банальный толчок воздушной массы, слегка всколыхнувший волосы на голове, а может быть нетривиальный температурный выброс с воспламенением кислорода, который приобретет образ несущегося на вас огненного шара.
Тут я даже боюсь представить все грани и возможности, открывающиеся перед человеком. Впрочем, наверно, все же могу, вернее, могу представить, до чего смогли додуматься местные при оперировании магией, а вот что может натворить действительно человек знающий, это даже страшно.
За примером далеко ходить не нужно, возьмем тех же вампиров, наследие гремевших когда-то войн. Мутация, вызванная с одной лишь целью — создание универсального солдата. Но войны отгремели, генералы ушли, а вот солдаты остались.
Камыш рядом со мной раздался в стороны, выпуская на свет ярко-рыжую копну спутанных волос и улыбчивую веснушчатую мордашку, тут же скорчившую мне мину и высунувшую язык.
— Ох ты ж е! — От неожиданности и испуга я выронил удочку из рук. Вот же бесовка! Даже не знаю, какая именно, их тут пять, и все рыжие и в веснушках. Нет, я, конечно, знаю, что это кто-то из полка привезенных мною дочек барона Кемгербальда, но вот запомнить их по именам все никак не удосужусь.
— А-а-а-а! — послышался голос Германа, после чего следом раздалось характерное «бульк»!
Оп-па, а это уже плохо, значит, в стороне Германа свой промысел вели старшие девчонки, только они могли кинуть того в воду. Мегеры! С места в карьер я ломанулся, как перепуганный лось, ломая на своем пути камыш, спотыкаясь и падая, но вновь поднимаясь и работая ногами, пытаясь скрыться от идущей по пятам рыжей напасти. С недавних пор банда девчонок в замке скооперировалась с целью отлова и всяческих подковырок в нашу с Германом сторону. Пока, ввиду их явного численного преимущества, а также из-за того, что с ними была Деметра и старшие девочки Кемгербальда, мы в этой войне терпели одно сокрушительное поражение за другим.
— Стой!
— Держи!
— Уходит!
Врешь, не возьмешь! Я, барон Ульрих фон Рингмар, быстр и хитер, аки змий-искуситель в райском саду! Плохо было то, что «Мак» эхолокатором не мог вычленить их в камыше, который глушил все на корню, ну да ладно, мне главное — вырваться в чистое поле, а там в платьях они за мной не угонятся.
— Попался!
Выскочив из камышовых зарослей, я угодил прямо в крепкие объятия Деметры, черт, вот же не повезло! Ей уже двенадцать. Кобыла! Хотя по сути худенькая, черноволосая, правда, немного высоковатая для своих лет, но меж тем вполне способная скрутить меня, девятилетнего пацана, в бараний рог.
Следом из зарослей вывалилась вся гоп-компания, раскрасневшаяся и запыхавшаяся от бега. Девчонки с ходу толпой кинулись на меня, повалив на землю. Вот же незадача! Я тут, понимаешь ли, хозяин, властитель судеб, барон, едрить меня за ногу, маг, полководец, без пяти минут покоритель вселенной, вынужден валяться, уткнувшись носом в землю, ибо дети наше все.
Словно Ленин, вождь мирового пролетариата, я, со скорбью о судьбах человечества на лице, был на руках доставлен к реке, в которой сидел, насупившись, Герман, и запущен в полет вверх тормашками.
Бульк!
А Герман, пессимист и утопист, так и сидел в реке, не пробуя убежать. Впрочем, скорей всего, шансов избежать повторного макания у него было мало, а «утописты» мы теперь с ним на пару.
— Бе-бе-бе! — дразнились самые мелкие.
— Фу-у-у-у! — показывала язык Пестре-Ви, одна из первых заводил этой банды.
— Все мальчишки дураки! — выкрикивали те, что постарше.
— Ха! — скрутила кукиш Деметра с утонченной грацией, присущей истинной леди.
— Ну что, брат Герман, будем мстить, и мстя будет страшна? — Я сделал страшную мину после всплытия рядом с товарищем по несчастью.
— Улич! Как же они достали! — Мальчишка чуть ли не ревел.
— Так! Ну-ка соберись, ты мужчина, а мужчины не плачут! — Я обнял его за плечи. — Сейчас мы им устроим!
Уже готовое плетение «Эббузова кулака» с помощью «Мака» я разложил на части, быстро удаляя ударную мощь, немного убирая закачку энергии на контур силы. Просто и со вкусом сорвавшееся заклинание вздыбило пенную волну пополам с прибрежными водорослями и придонным илом, окатывая стоящих мучителей на берегу по вектору заданного направления.
Кулдых! Миниатюрное цунами ударило по берегу, сбивая с ног девочек, после отката похожих невесть на что — в траве, побитом камыше и черной «муляке» со дна реки.
— У-у-у-у-у!
— А-а-а-а-а!
Ну вот, теперь с той стороны начинают реветь, так никаких сил не хватит всех бегать успокаивать. Придерживая за руку мальчика, выполз из реки, собирая в кучу наш женский коллектив, пытаясь успокоить и хоть немного привести их в порядок. Так, считаем, раз, два, три… где еще? А вот вижу, четыре, пять, все? Рыжульки все, еще Пестик и Деметра где-то, ах вот они, унесенные прибоем, хныкают.
— Так ну-ка собрались! — Умаявшись, я прикрикнул на них, сердито уперев руки в бока. — А то вечером никаких сказок!
— Ну, Улич!
— Так нечестно!
— Ну не надо! — тут же заголосили они уже на пару с Германом, так как сказок я знал много и частенько вечерком перед сном радовал ребятню, с удовольствием их пересказывая.
Ну что поделаешь, не покривив душой, могу сказать, что дети — самый благодарный слушатель. Кто знает, тот поймет, какое счастье радовать ребенка, пусть и такой, казалось бы, безделицей, как сказка. Хотя, к моей радости, как правило, мои рассказы приходили послушать и баронесса с графиней, подхватывая на руки ребятню помладше и баюкая их на руках. Даже старик Дако и то периодически приходил послушать, тихонечко сидя в кресле и местами многозначительно по Станиславскому хмыкая.
В такие вечера я был счастлив, что тут сказать, очень долго в своей жизни я оставался одинок, не зная радости семейного круга и тепла. Семья, незнакомое до сих пор слово, неожиданно ласково легло мне на сердце, будоража память, урывками заставляя вспоминать далекое прошлое, когда я был таким же сорванцом и были живы мои родители, такие молодые и красивые, такие добрые и любимые.
— Ир-р-р, эх!
— Ир-р-р, эх!
Из задумчивости меня вывели удары весел об воду. Малышня замолчала, так же как и я, поворачиваясь на звук, идущий от реки, где неспешным ходом в мерном дружном ритме шли три больших корабля, при виде которых тревога кольнула сердце.
Контуры хищника, высокие борта, увешанные щитами, весельный ход. Речка невелика, от силы в месте, где мы стояли, метров пятнадцать, ну, может, под двадцать, поэтому нам прекрасно была видна вооруженная команда на судах. Бородатые диковатого вида мужики в кольчугах поверх шкур.
— Ир-р-р, эх! — В унисон команда била веслами под простенький ритм, но довольно ходко и бодро идя по воде.
— Демочка! — подозвал я посерьезневшую Деметру. — Скорым шагом в замок, всю мелочь доставишь и сдашь на попечение баронессы или графини, сама бегом к Гаричу. Пусть поднимает солдат, всех к Касприву.
— А ты? — Пестик прижалась ко мне, обхватив испуганно.
— А я следом за гостями.
* * *
Ребятня, подгоняемая старшей Деметрой, скрылась в зарослях камыша, оставляя меня одного на берегу. Последний, замыкающий корабль уже скрылся из виду. Недолго думая, я скинул с себя сапоги и рубаху, оставляя лишь легкие штаны, которые не будут мешать при заплыве. Берег с небольшой отмелью, посему я спокойно спустился в воду, пройдя вперед и уже оттуда выплывая на течение, аккуратно и экономно сплавляясь вниз, следом за ушедшими судами.
Течение было у берегов слабеньким, но меж тем легко подхватило мое худенькое тельце, набирая скорость, да и я помогал по мере сил, слегка подгребая, стараясь не столько плыть, сколько держаться на плаву, сплавляясь следом за кораблями. Плавать я умел и любил, потому особо не боялся такого марафона вслед за уходящими по воде. Да и до самого города отсюда было не так уж и далеко, ну, может, чуть больше километра. Можно было, конечно, и по берегу пройтись, но это будет мука, по таким плавням пробираться я буду в разы дольше.
Сердце не зря кольнуло тревогой, память услужливо рисовала изображения викингов из истории моего мира, а опыт, уже приобретенный здесь, твердил лишь одно — пикты. Северные варвары, наемники, не так давно выступавшие на стороне Когдейра, и пусть сейчас они без гербовых накидок своего предыдущего нанимателя, но от этого северяне не становятся менее опасными. Именно они вырезали некогда мою приемную семью в деревне Дальняя, жестоко, словно скот, практически всех до одного. Вообще вояки они те еще, в то время как Каливар сцепился с основными силами Нуггета, эти наемники ворвались в обоз, вырезая слуг, детей и женщин.
От Десмоса с его командой, находящихся сейчас на землях Когдейра, поступали отчеты о том, что барон встретился в своем замке с главой одного из кланов этих разбойников, но вот то, что они прийти по воде могут, я не ожидал никак. Хотя должен был. В этих землях повсеместно принято считать, что пикты в большинстве своем лесные варвары. Дикари, сидящие в северных лесах, а вот банально глянуть на карту и увидеть, что на севере эти леса выходят к морю, это ж еще догадаться нужно.
Хотя, может, еще обойдется?
Не обошлось, в небе над горизонтом поднялись клубы дыма, и над водой явственно потянуло запахом гари. Сердце бешено застучало, перегоняя по телу возбуждение и страх. Лишь бы большой беды не наделали, вот же не было печали…
Подплыв к берегу, выбрался из реки, выскакивая на сушу и пускаясь бегом к виднеющимся уже впереди домам. Отсюда видны были стоящие корабли со спущенными с них прямо в воду сходнями, команды на кораблях не было, все, похоже, ринулись на берег.
Неприятным моментом было то, что грабители несли с собой огонь, забрасывая некоторые из домов факелами. Навстречу стали попадаться бегущие из города жители: женщины, дети, старики и, что самое удивительное, вполне здоровые мужики, которые бежали без оглядки, зачастую расталкивая впереди идущих женщин.
Вот это номер: жили-жили, строили-строили, а теперь, как беда пришла, все гори синим пламенем и даже руки не поднимут, чтобы за свое добро побороться? М-да уж, подленький и забитый народец, или, может, это я такой, не понимаю чего-то в этой жизни?
Действовал на автомате, вбегая в город и проносясь к берегу реки, где стояли суда северян. Группа из троих вооруженных топорами захватчиков изломанными куклами впечаталась в стену ближайшего дома, не успев даже повернуться в мою сторону. Мыслей как таковых не было, все нутро заполняли обида и злость, как на себя, так и на варваров и бегущих горожан.
Из проулка вылетело копье, остановленное защитой «Мака» на подлете ко мне, еще одна тройка угрюмых бородачей, ощетинившись сталью клинков, выскочила на меня, видимо, они были свидетелями расправы над своими товарищами.
Воздушная карусель из лезвий все того же мастера Эббуза тут же сорвалась с контроллера, разворачивая убийственные контуры набирающих силу плетений, кровавыми ошметками давя крики боли, врубаясь в плоть нападавших. Жуткое зрелище разрываемых тел и отлетающих конечностей отрезвило меня, сбивая адреналин и заставляя ужаснуться от собственных действий. Я никогда раньше не убивал. Никогда. Так страшно и так холодно, я отдал команду на автомате, принимая этот грех на себя.
Страшно. Двое превратились в натуральные изрубленные куски окровавленного мяса, а один в агонии выгибался на земле, крича во всю силу своих легких, с ужасом рассматривая лежащие рядом отсеченные руки, которыми он пытался закрыться от невидимой смерти.
Пу-бум! Сработавшая защита «Мака» сгладила мощный удар, но вот инерция закрутила меня по земле, сбивая с ног. Новая тройка во главе со странным созданием выскочила на меня со стороны пирсов.
Именно созданием! Мощный торс и чудовищные жгуты накачанных рук, зеленоватая кожа и приплюснутая морда с торчащими клыками. Орк! Точно, я читал про них! Меж тем, поднимаясь с земли, я вдруг осознал, что за сила меня приложила: кто-то использовал воздушный кулак! И этот кто-то с зеленой противной мордой, плетет следующий узор силы. Ого-го! А у разбойничков есть свой маг!
Урох, или орк на человеческий лад, довольно профессионально выдал по мне концентрированный температурный заряд, оформившийся в полете в огненный шар, впрочем, тут же встреченный защитой отрабатывающего программу «Мака». Тут уж мне стало не до самобичевания, все просто и ясно — вот враги и это бой. Кольцо мастера Прая — пылающий круг всепожирающего пламени огненным столбом выбился из-под ног нападавших, в считанные секунды охватив бушующей стихией пятачок земли диаметром около пяти метров. За какие-то мгновения сопровождающие мага обратились в пепел на ветру. Но не сам урох, зеленокожий маг даже не тратился на свою защиту, мощным прыжком за мгновение до того, как развернулся мой узел заклинания, он выпрыгнул из зоны поражения и оскалился в жуткой гримасе, широко расставив руки и как бы отпуская мне поклон.
— Молодец, щенок! — гортанным голосом, давясь смехом, произнес он. — Гульспьер сейчас тебе покажет еще фокусы!
Орк с феноменальной скоростью один за одним вколачивал в меня воздушные кулаки, бомбардируя мой контур защиты и вздымая вокруг меня столбы пыли и куски сорванной мостовой. Впрочем, без какого-либо результата, другой бы, может, и прогнулся, но нечто подобное — варварски грубое и тупое продавливание — я уже проходил под контролем сэра Дако на испытаниях моего компьютера.
Да, идет расход энергии, да, защита не бесконечна, но ведь и меня еще рано списывать со счетов! Труды мастера Эббуза, мага, жившего чуть более чем тысячу лет назад, были моим коньком. Мне импонировал этот мастер, своим умением закручивать воздушные массы, превращая невидимые нити аэра в страшное оружие в неотвратимо прекрасном буйстве небес.
В принципе, можно было запустить комплекс узлов и составляющих заклинания через «Мака», но, признаюсь честно, я немного испугался отвлекать своего защитника от такого нужного и полезного занятия, как спасение моей шкуры. Вздохнув пару раз для успокоения, выстроил умозрительно пятикомпонентный блок-узор нового заклинания, еще не опробованного мной ни разу, но заученного от и до за месяцы тренировок.
Сложный, ох и сложный узор, это не кулак с его простой структурой. Два первых узла шли только на контроль и управление, мощь накачки шла в каждом контуре отдельным витком, третий поворот энергии на образ, четвертым задаю гибкость структуры, связывая все это на первых двух, а вот пятый контур был по принципу, как пишут в автобусах: «При аварии выдернуть шнур, выдавить стекло». Если что-то пойдет не так, нужно это «не так» как-то остановить.
Небольшой пятачок улицы, где орк мутузил мой защитный контур, внезапно накрыло ватной тишиной, словно плотным пуховым одеялом. Пыль и земля опали, сам орк удивленно уставился на меня, силясь, по всей видимости, прочитать создаваемое плетение. В дело пошел третий контур, с ревом закручивая плотные воздушные жгуты, раскручивая смертельную мощь торнадо вокруг меня. Оставляя внутри так называемый пятачок, «око бури», где в относительном затишье остался я, тогда как торнадо, подхватывая по периметру все и всех, в страшном буйстве стихии раскручивало свою спираль.
Надо отдать ему должное, физщит орк установил лихо, но вот избежать захвата торнадо уже не успел, увлеченный ветром, он носился по кругу вместе с собранным мусором, вырванными досками и камнями мостовой. С каждым мгновением скорость и мощь торнадо увеличивалась, ветер бешено ревел, круша на своем пути любые преграды и выворачивая кусками стены близлежащих домов.
Напряжение отката от затраченного энергетического потенциала тяжестью обрушилось на меня, струйкой крови сбегая по подбородку из закровившего носа. Разом тело скрутило от подкатившей тошноты и слабости в ногах. Ох ты ж елки, я и не ожидал, что откат так сильно может ударить по мне!
Чтобы окончательно не сползти наземь от усталости, быстро передал контроль «Маку», его энергонасосы подхватили раздачу заклинания, снимая с меня это чудовище, сосущее энергию больше, чем я мог бы дать.
Ну что, зеленая жаба, выкусил?! Пошатываясь, я сделал первый шаг в сторону реки, смещая вместе с собой и раструб дикого и страшного торнадо. Шаг, другой — перед глазами поплыли зеленые круги, меня вырвало, но я, немного продышавшись, все же продолжил путь к кораблям противника, сметая на своем пути мощью вихря постройки и преграды.
К мусору внутри вихря добавилась засасываемая вода из реки, сам смертельный столб набирал мощь, возвышаясь на несколько десятков метров выше крыш домов, было жутко страшно. Где-то внутри летал вражеский маг, скованный этой ветряной смертью.
Бу-бух! Огромный валун, вывернутый из земли, ударил в борт первого из кораблей пиктов, разбивая его в щепки. Мачту на втором оторвало в считанные мгновения, судно стало медленно раскручиваться на воде, лишь третье, стоящее чуть выше по течению, пока только раскачивалось на волнах без особо сильных повреждений.
Наручи и шейный кулон, где была структура моего компьютера, стали заметно нагреваться, слегка обжигая кожу, впрочем, пока еще терпимо, насосы с трудом, но исправно поддерживали разрастающееся чудовище дикого воздушного зверя.
Да уж, а монстрик-то растет не по дням, а по часам! Вокруг меня стихия стала выдирать землю, вырывая целый котлован, щупальце ревущего воздуха кружило в воздухе под тонну всевозможного хлама.
Неожиданно сработал «Мак», отражая прилетевший неизвестно откуда огненный шар. Ого! А меня-то опять атакуют! Неужели жабья морда после такой чехарды еще способен на что-то? Чтоб окончательно не опустошить резерв компьютера, запустил пятый контур самоликвидации вихря, с ужасом и запозданием осознав, что все, что было поднято вверх, по старой яблочной традиции обязательно приземлится на голову Ньютону! Камни, доски, земля, вода, куски стен и обшивки корабля, одна мачта и один орк рухнули с высоты на землю, осыпая все вокруг меня, словно и не было смертельного вихря, только что бешено кружащего всю эту массу.
Двое! Их было двое! Первый орк, с которым я схватился, похоже, без сознания валялся в куче мусора, а вот второй, немного уступающий первому по комплекции, стоял в безопасном отдалении, злобно буравя меня бусинками глаз.
Легкое движение рук — и урох запускает огненный шар, расползшийся пунцовой кляксой пламени по установленной защите. Черт, а мой «Мак» порядочно потратился на вихрь, индикаторы показывали примерно сорок процентов от общего энергоресурса! М-да, как-то я не подрассчитал, одно дело — на тренировке с сэром Дако стоять в глухой защите и совсем другое — когда тебе помимо прессинга приходится еще и огрызаться боевыми контурами, порядочно забирающими от общего магорезерва. Тут даже ускоренная закачка компьютера не в состоянии справиться.
Размазав все еще бегущую из носа кровь по лицу, принял единственно верное решение, а именно — со всех ног бросился бежать в ближайший проулок, на ходу перепрыгивая кучи мусора и завалы. Нет, ребята, я не трус… но я боюсь. Однако все равно удаляться от уроха не стоит, маркером фиксирую его на локаторе «Мака», а сам, обежав вокруг дома, тут же запускаю во вражину кольцо Прая, вновь давая деру по узким улочкам. Обегаю по кругу, уже с другого проулка атакую недоумевающего и растерянного врага.
Уже минут через двадцать орк с отрядом головорезов гонялись за мной по лабиринту Касприва, сыпля в спину нехорошими словами и не менее нехорошими для моего здоровья заклинаниями. Что было, несомненно, мне на руку, так как давало время на подпитку, а также собирало разрозненные и разбредшиеся шайки пиктов в одном месте, а именно — вокруг их мага. Хотя пару раз мне удалось выскочить на грабителей лицом к лицу, без малейших угрызений совести и тени сомнения уничтожая их. Потом, потом буду сидеть и пытать себя чувством раскаяния, сейчас не место и не время для соплей. Сегодня я вдруг из полноправного хозяина неожиданно превратился в улепетывающую без оглядки жертву, в своем собственном доме я терпел поражение, и уверенности, что мне и дальше удастся долго водить их за нос, совершенно не было.
Воздух с хрипом вырывался из нагруженных бегом легких, ноги гудели, если первое время я еще мог бежать и ругаться на все это треклятое баронство, то теперь лишь сипел, то и дело останавливаясь и прижимая руку к заболевшему боку. Это уму непостижимо! Я плачу городской страже, я плачу внешней страже, у меня под сто человек личной гвардии, в конце концов, полгорода здоровых мужиков по домам сидит, а бегаю и воюю с бандитами лишь я один. Нет ну оно мне надо?
Из города в конце концов пришлось бежать, орк при всей своей непритязательности в нынешнем состоянии был мне не по зубам. Причем далеко не факт, что и первого я надолго вывел из игры. Уже в пригороде, задыхаясь и чуть ли не валясь на землю, вылетел на гвардейцев во главе с Гаричем.
— Барон! Вы в порядке? — Этот здоровенный, косматый мужик соскочил с коня, подхватывая меня на руки. — Мы спешили, как могли, внутренняя стража разбежалась, внешняя собирается у северо-восточных ворот, там народ понадежней, ни один подонок не уйдет!
— Там маги, двое. — Я с трудом пытался отдышаться. — Одного я потрепал, но еще один вполне в силе.
— Магами займусь я. — На пегой низкорослой лошадке вперед выехал старый Дако, с прищуром осматривая меня с ног до головы. — Знаки школы разглядел на них?
— Нет. Это два орка, почти голые в шкуры закутаны. — Я жестом попросил Гарича опустить меня на землю. — Сэр Дако, я с вами для подстраховки.
— Не нужно. — Он отмахнулся от меня. — Этих двух варваров-шаманов я в порошок сотру, а потом и тебе еще задницу надеру, мальчишка! Как ты мог сам кинуться в битву? Ты же толком ничего не умеешь!
Вот тебе раз, я тут жизнью рискую, войну воюю, а мне еще и по заднице? Но спорить со стариком все равно что плевать против ветра. При всей моей родовитости и власти, если вдуматься, действительным законом и правителем в этих землях является старик. Да, земля принадлежит моему роду, да, весь денежный оборот у меня, да, вся местечковая знать у меня под каблуком, и я формально могу тут творить что захочу. Но есть «но». Вот этот старик указом короля имеет такой вроде бы невзрачный статус защитника Лисьего замка, а на деле же является этаким наместником короны, своего рода военным атташе. Что за должность? Ходи — в потолок плюй, службу неси, замок охраняй, а на деле получается: реши старик, что угрозой королевству являюсь я, — и тогда меня не спасет уже никто.
Вообще хитрая система: помимо указа короля по ограничению солдат у знати, у каждого более или менее значимого клочка земли в королевстве есть вот такой вот недремлющий страж. Этакое живое напоминание власть имущим, что король здесь и он тут главный. Вы, мол, ребята, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях.
Хотя со стариком мне повезло, сэр Дако то ли в силу своего возраста, то ли от природы был совершенно аполитичен и неамбициозен. Он что при мне, что при моем покойном, так сказать, папочке Каливаре и его дедушке никогда не лез в политику, проводимую семьей.
— Сэр Дако, я сзади постою! — попытался я уговорить его на свое присутствие. — Честно-честно, мне ничего не будет, я и так нормально продержался почти час против всей их мощи!
— Хм-м. — Старик жестом показал Гаричу с солдатами идти вперед. Что капитан и выполнил, оставляя нас двоих. — Послушай, Ульрих, то, что ты вот тут стоишь, голопузый, в одних штанах, и размазываешь сопли с кровью по лицу — это не твоя заслуга, а банальное везение. Ты вот сейчас не обижайся на старика, парень ты умный, а потому я позволю тебе поехать и посмотреть, что такое дипломированный маг.
Он протянул мне руку, помогая взобраться перед собой на лошадку, неспешно так трогаясь в сторону города. Солдаты Гарича, разбившись на тройки и пятерки, уже втянулись на улицы, такие узкие, что не способствовали проходу большой группы солдат. Нам же с Дако ехать далеко не пришлось, нам навстречу вывалилась толпа вооруженных и злых пиктов во главе с двумя орками, правда, один второго, потрепанного мной, тащил чуть ли не на себе.
— Смотри, сынок. — Дако не спеша слез с лошади, оставляя меня в седле.
Меж тем пикты бросились обратно в город, оставляя разборки магам. Два мощных орка, оскалив пасти, остановились, становясь плечом к плечу, стало немного страшновато, каждый из них был силен, каждого по отдельности я попробовал на зубок, и вместе они бы вбили меня в землю, не оставив и мокрого места.
Вязь энергоструктур урохов была на пределе моих возможностей. Если бы не «Мак», думаю, и пяти минут бы не простоял. Орки медлили, мне было не слышно, но они, по всей видимости, пытались договориться со старым магом. Наивные, более чем уверен, старый перец идет к ним и гаденько так посмеивается.
Первый из орков создал структуру, уже не раз опробованную ими и также успешно используемую мной, — защитный купол леди Десты, дающий физическую защиту. Второй дубляжом установил щит, но уже от магических атак, похоже, они привыкли работать в паре, прикрывая друг друга.
Было страшно и безумно интересно, я реально на своей шкуре почувствовал, что значит магический бой, когда даже не умение, а упрямое продавливание может решить все. Здесь же старик обещал мастер-класс, кичась в какой-то мере своим опытом и дипломом магической академии. Я, конечно, могу допустить, что если в диплом завернуть кирпич, то такой диплом будет весомым аргументом в поединке, но вот здесь и сейчас я больше смотрел по сторонам, прикидывая возможности побега, в случае проигрыша старика.
А потом сэр Дако убил их.
Да, вот стояли страшные зеленокожие маги из разбойничьей ватаги, и уже в следующую секунду два трупа упали бездыханно на землю. Что за черт? От оторопи я даже удивиться, открыв рот, не смог, мысли спутались, а сотня вопросов слилась в нечто нечленораздельное.
— Эм-м-м-м, хы? — Как? Как он это сделал? Что произошло? Что за черт?!
Старик прогулочным шагом подошел к лошадке, беря ее за поводья, и неспешно удалился прочь от города.
— Ну вот, значится… — протянул он, пошамкав губами. — Как я уже говорил, ты ни хрена не знаешь в магии, а лезешь, куда не просят!
— А… это… там… ну… оно… и потом… — Я оглядывался на тела лежащих орков, то и дело переводя взгляд на ехидного старичка. — КАК?!!!!
— Не смей кричать на старших. — Старик ковылял, витая где-то в своих мыслях. — Не дорос еще.
— Но как же так?! Они же, я же, мы же! И там же, так же, вот же! — От избытка эмоций и чувств, а также из-за хаотичной жестикуляции я чуть с лошади не слетел.
— Да уймись ты! — стукнул он меня ладонью по ноге. — Чего тебе непонятно? Ты бездарь, возомнивший себя невесть кем, они вонючие дикари, возомнившие о себе незнамо что, а в результате пришел я, человек умный и образованный, не чета, кстати, вам, голопупикам, и расставил все по своим местам.
— Ну, деда!
— Так. Все. Отстань, я занят, будешь надоедать, вспомню, что должен тебя еще за сегодняшний героизм выпороть.
Вот же старый хрыч! Нет, ну вы только посмотрите на него! Да как таких людей вообще земля носит? Да я же ночами теперь спать не смогу. Столько сил, столько стараний, кропотливая вычитка, тупая зубрежка, в конце концов, мой опыт и высшее образование человека двадцать первого века! И?! У меня компьютер, у меня знания, и что? Щелчок пальцев — и я труп?
— Дед.
— Отстань.
— Ну, деда.
— Отстань.
— Ну, пожалуйста.
— Все равно отстань.
— Молю!
— Не-а…
* * *
Анализ последствий нападения на Касприв, после описи и всех собранных отчетов, показал, что в своей основной массе город разрушило торнадо. Это было печально. Это было прямо печально-печально. Даже не так, а печально-печально-печально.
Зачисткой от и до руководил Гарич, полностью беря командование над всеми моими стражами. В общей сложности выходило чуть больше сотни разбойников, из которых ни один не ушел из оцепления. Весь их расчет, похоже, строился на магической поддержке со стороны магов-урохов, другого логического объяснения столь наглому и ничем не прикрытому вторжению я не находил.
Хотя от Десмоса поступил тревожный звоночек от границы, Когдейр подвел к одному из приграничных замков около трех сотен солдат. Вот гад, даже не имея семи пядей во лбу, можно понять, что его солдаты ждут вестей от своих подельников-пиктов.
Что ж, план неплох, вполне в духе этой хитрой бестии. Из нашего короткого знакомства я четко понял: Нуггет из тех, кто любит чужими руками жар загребать. Получилось бы разбойникам закрепиться на моей земле, измотав боем и связав мои войска, то и ладушки, тут можно и своих людей вводить в игру. А вот коли не выйдет дикарям фарту, то и барон наш умоет руки, оказавшись как бы не при делах.
Вообще я жутко разозлился, прямо до зубовного скрежета. Пусть я пока и выходил победителем из всей этой ситуации, но не благодаря своему уму и способностям.
— Сраный дед! — От злости я запустил сжимаемый в руке кубок об стену. — Сраный Нуггет! — Небольшая табуретка, подставка для ног, от моего пинка улетела в дальний угол.
Нужно было решить хотя бы что-то из сложившейся ситуации, пока я от злости не лопнул. Сэр Дако, хихикая, шаркал ногами по замку, ни в какую не идя со мной на диалог. Учись, солдат, генералом станешь — вот и весь его ответ на все мои вопросы. Ну где-то, конечно, я его понимал, тут моя вина, в последнее время я и вправду практически не уделял внимания учебе, ссылаясь на те или иные дела. Старик был хоть и вредным, но, что ни говори, профессионалом своего дела. Я же, схватив то, что сверху лежало, возомнил себя чуть ли не на голову выше его, формально, до поступления в академию являющегося моим наставником и учителем.
Да уж, поделом мне, со стариком нужно было как-то помириться, только чует мое сердце, нелегко это будет. Он по натуре своей молчун, ни разу не показал, что ему что-то не нравится. Мне уже было понятно, что это у него такой способ обучать нерадивых, тыкая, как котят в их же… эм… каки, чтобы котята на своей шкуре и своим умом дошли до мысли, что есть хорошо, а что плохо.
В принципе, довольно доходчивый и действенный способ, обжегшись раз, уже не всунешь руку в печь. Но вот абитуриенту, проходящему практику у такого наставника, не позавидуешь. Ну да ладно, когда-нибудь он все же отойдет, а вот что мне делать с Нуггетом?
Этот мелкий, женоподобный паршивец, похоже, всю кровь мне попортит, если его не угомонить. Эх, слабоват мой легион для полноценной войнушки с бароном. Чисто математически из докладов разведки выходило, что у него на земле без малого тысяча солдат, под тем или иным предлогом находящихся в его введении.
Можно было бы настучать на него в столицу королю, но, думаю, там по документам все в ажуре, Когдейр — гадский гад, но никак не дурак. Он даже сейчас работает через наемников-пиктов, а уж как у него все устроено на самом деле, даже боюсь представить.
Опять тот же Десмос первым докладом рапортовал мне о найме в баронство дипломированного мага! То есть мага, уже прошедшего полноценное обучение, мага с опытом, который не ровня мне. Даже не хочу думать, сколько и кому пришлось вывалить денег за такое приобретение. А у него ж еще на земле наверняка где-то сидит старый пердун, коллега, так сказать, моего сэра Дако! Вот что делать? Как мне быть?
Ночь опустилась на замок, удлиняя тени и снимая тишиной и легкой прохладой усталость суетного дня. Народ разбредался по комнатам, отходя ко сну, лишь стража да я не спали. Первые — в силу своей работы, я же в силу своей нервозности и роя мыслей в голове. Я все мерил и мерил шагами кабинет, пересматривая отчеты и сводки, доставленные днем сквайром и капитаном из города.
— Барон, вы не спите? — В дверь проскользнула красавица баронесса Лесса фон Каус, баюкая на руках мою подружку Пестре-Пестик-Ви.
С моей подачи уже весь замок привычно называл девочку Пестиком, впрочем, та была не против и охотно откликалась. Девочка обнимала Лессу, причем было видно, что она недавно ревела.
— Вот, заснуть не можем никак, переживает за вас, переволновалась днем, когда вы в город побежали.
Сердце кольнули угрызение и стыд, надо же, в своих заботах совсем забыл зайти малышку успокоить. Взяв из рук в руки девочку, стал поглаживать ее по головке, баюкая и шепча всякую успокаивающую белиберду на ушко.
— Барон, вы не спите? — Через минуту в дверь вошла пышечка графиня, причем, как в том анекдоте, сначала вошла грудь, а уж следом за ней хозяйка. Шель де Красс ввела в кабинет всю остальную банду детворы под предводительством смущенной Деметры. — Вот-с, понимаете ли, переживают.
Ой, вот я встрял! Пришлось всех рассаживать в кабинете, каждого обнимать, что-то говорить, смущенную Деметру, она ж себя вроде как взрослой уже считает, пришлось посмущать, чмокнув в щечку, для чего девочке на полголовы выше меня нужно было наклониться. Германа же просто похлопал по спине, мол, «все нормально старик, не переживай».
Как-то сразу на душе легче стало от прихода всей этой ребятни, словно груз тяжелый с сердца сняли, дышать легче. Вроде как и заботы не заботы, беда не беда. Не поленившись, сам сбегал на кухню и принес поднос со сладкими пирожками, еще горячий чай из разнотравья. Просидели где-то часа два, прежде чем самых маленьких совсем разморило в сон, после чего потихоньку развели их по комнатам, укладывая спать. Мои хозяюшки, баронесса и графиня, были незаменимым подспорьем в этом детсаде. Милые женщины без какого-либо апломба спокойно и с нежностью относились к детям, терпеливо и заботливо выслушивая их просьбы и капризы.
Но не это суть важно, а то, что, когда я успокоился, на меня накатило человеколюбие, отчего я стал добр, мил и дьявольски хитер. Хочешь пободаться, Нуггет? За мной не заржавеет. Будет тебе война, это я обещаю. Буду порхать, как бабочка, и жалить, как пчела, хотя нет, у Сунь-Цзы круче было высказывание: «Тот, кто хорошо ведет войну, подобен Шуайжань. Шуайжань — это чаншаньская змея. Когда ее ударяют по голове, она бьет хвостом, когда ее ударяют по хвосту, она бьет головой; когда ее ударяют посередине, она бьет и головой, и хвостом».
Что это значит? Понятия не имею, но покопаться в памяти, а также посидеть с ручкой над листком бумаги не помешает. Ну начнем с простейшей математики, которая, как известно, самая надежная форма пророчества. Разведка дает более или менее точную численность противника с переменной в пиктах. Тысяча на мои сто двадцать легионеров и около четырех сотен регуляров стражи. Как и в случае с моими войсками, единого кулака у Когдейра нет, наиболее опасным сейчас для меня является отряд в триста человек, стоящий у границы. Итак, начнем с минусов, которых явно больше, а именно — численный перевес противника и печальное состояние моих личных войск. Это надо же, сотня городской стражи банально дала стрекача при виде атакующих город пиктов! И этих дармоедов я кормил, платя им зарплату! С местным аналогом полиции придется разбираться, и жестко. Повыгонять ко всем чертям собачьим, но потом, сейчас деньги все оттянуты на бизнес и стройки, да и в виде статистов в массовке пусть на войне поприсутствуют.
Задача номер один — сделать укол в сердце или попу врага, доставив ему массу хлопот, но вот как? Пока что Гарич — единственный кулак моей армии, который замер между нашими баронскими носами. Ослаблять его солдат еще одной войной не хотелось, личная гвардия еще от прошлогодней баталии не отошла, так что в реальности все, что у меня есть, это мои сорвиголовы легионеры.
Риск, конечно, благородное дело, но, как известно, кто не рискует, тот не набивает шишек. Наш ли это метод? Нет. Мы пойдем другим путем, а в частности, цитируя все того же Сунь-Цзы, скажу: «Сначала будь как невинная девушка — и противник откроет свою дверь. Потом же будь как вырвавшийся заяц — и противник не успеет принять мер к защите».
Остаток ночи я провел, выписывая пакеты по инструктажу для Энтеми и Гарича, зная их как людей исполнительных, старался описать и охватить по максимуму все мелочи, внутренне, впрочем, содрогаясь от той роли и того риска, которому собирался подвергнуть себя. С восходом солнца я наконец успокоился, тупо уткнувшись лбом в рабочий стол, засыпая без сновидений, побеспокоенный лишь после обеда заботливой графиней, принесшей мне в кабинет поздний завтрак и растолкавшей меня ото сна.
— Ульрих, родной. — Она встрепала мне волосы на голове, отчего я чуть не замурлыкал, как кот. — Могу я рассчитывать, что ты обойдешься без глупостей?
Мне оставалось только кивнуть, чтоб не мяукнуть. Конечно, какие глупости? Я же взрослый мужчина целых девяти лет от роду. Наскоро перекусил и немного поплескался в ванной, освежая тело и мысли. Предстояло еще поработать, дополняя нюансы и заканчивая приготовления, но пока на повестке дня физподготовка. Утро я пропустил, но это еще не повод вовсе забросить занятия, да и баронесса уже привыкла к моим ночным бдениям, присоединяясь ко мне в дневное время, не забывая выписать мне тумаков в нелегком деле освоения высокого искусства тыканья мечом в человека.
Летний день уже налился жаром полдня, солнце яростно слепило, так что, скинув рубаху, приступил к разминке, уже через пару минут блестя от пота.
— Барон, — Лесса появилась практически сразу, приветствуя меня кивком головы. — Могу я вас спросить откровенно?
— Как будто у меня есть хоть малейший шанс отказать вам. — Я вежливо улыбнулся, протягивая ей тренировочный меч и отмечая присутствие всей детворы, с предвкушением взирающей на наши тренировки.
— Ну вы можете по старой доброй традиции пуститься от меня наутек. — Она улыбнулась, повысив этим и без того высокую температуру воздуха.
М-да. Что тут скажешь, было дело. Убегал. Но на то были причины, и вообще… я тогда прихрамывал, ногу потянул…
Ах, как же она красива. Стройненькая, подтянутая, сейчас в облегающем костюмчике и штанишках, высокие сапоги. Глаз невозможно отвести, но характер! Ух! Южанка, никаких компромиссов, вот как сейчас, коснулась рука рукояти меча — и бац! Хорошо, я хоть уже ученый.
— Можете ли вы обещать мне, что не наделаете глупостей? — В отличие от танцев, в бое вела всегда она, без разрыва проводя вязь ударов с дальней дистанции и сводя все на скрещивание мечей, когда мы сблизились практически вплотную.
— Мгы-ды, — вытолкнул я согласие из себя, с трудом отрывая взгляд от декольте.
— Уверены? — Разрыв клинча, и град рубящих ударов с верхней позиции.
Отвечал кивком, не отвлекаясь на болтовню, уж слишком рьяно она принялась меня обрабатывать. Похоже, это любовь, удары так и сыпались с невероятной быстротой и грацией, без малого год, как мы тренируемся, а я до сих пор не мог пройти ее защиту, правда, уже сам не пропускал ее стремительных атак.
После спарринга и водных процедур тихонечко поскребся в двери к сэру Дако. По идее все послеобеденное время я должен был провести на занятиях с ним.
— Явился? — Старик сидел за столом, что-то читая и не поднимая на меня глаз.
— Угу.
— Садись.
— Угу.
— Говори.
— Виноват. Осознал. Исправлюсь. — Для весомости своих слов шмыгнул носом.
— Молодец. — Старик улыбался, оторвавшись от книги и рассматривая меня. — По твоему приказу уволокли тела урохов?
— Да. — Я поерзал в кресле, устраиваясь поудобней.
— Зачем?
— Хочу вскрытие провести, поглядеть, из чего они сделаны.
— Зачем?
— Ну-у, интересно же. — Я пожал плечами. — Сегодня калечим, завтра, может, лечим. Жизнь, она такая штука, никогда не знаешь, что пригодится.
— Хорошо. — Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Хорошо, что хоть какие-то мозги все же есть у тебя в голове. Немного, но что-то, похоже, есть. Рассказывай, какие глупости намерен совершить в ближайшее время.
— Но я… эээ… вроде как… — Они тут, в замке, сговорились все, что ли?
— Прекращай вот это тут мне. — Он погрозил пальцем. — Наверняка пойдешь мстить Нуггету, впрочем, мне до этого дела нет, меня больше интересует вопрос: сколько в этот раз ты привезешь в мой замок девиц и сколько вокруг тебя народа пострадает?
— Каких девиц? — У меня аж челюсть отпала.
— В последний раз, когда тебя выпустили из дома, ты приволок их аж шесть штук, и это, заметь, я еще тебе про твоих воспитателей ничего не говорю!
— Спасибо, — на автомате брякнул я.
— В этот раз, надеюсь, размах будет поменьше? — Он откровенно потешался надо мной, но неожиданно стал серьезным: — Помощь нужна будет, сынок?
— Что вы можете сказать о защитнике на земле Когдейра? — Я тоже стал серьезен, вопрос нетривиален, помимо нанятого Нуггетом мага, эта фигура на игральной доске была далеко не последней.
— Значит, война… — себе под нос пробурчал он и уже для меня добавил: — Альфред Лин, знаком с ним лично, старый боевой маг, как и я, не станет лезть в вашу детскую возню, единственное, может расстроиться, если пресечется род Когдейров: в каком-то из колен они приходятся ему родней. Что еще?
— Наемный маг, что ожидать? — Я встал, по привычке начиная прохаживаться взад и вперед по комнате, заложив за спину руки, мне так вроде как легче думается.
— Герхард Доу, окончил академию сорок лет назад, спецификация твоя любимая, стихийник. То есть, как и ты, за муравьем будет бегать с топором и палицей. Хотя я навел справки через знакомых в столице, человек незлобивый, можно даже сказать, где-то с ленцой, контракт у него на пять лет и, что для тебя, наверно, самое приятное, вести боевые действия он не обязан, его функция — защита барона, не более.
— Покажи. — Я, не используя «Мака», установил физщит леди Дексты, впрочем, немного лукавя: «Мак» в следящем режиме должен был скопировать заклинание Дако, уж он-то любой узор и плетение запомнит.
Щит лопнул за долю мгновения, ошметками разорванных линий разметав связанную мной до этого структуру. Естественно, я не успел за стариком, слишком он быстр для моего уровня, но что скажет «Мак»? Усевшись в кресло, под насмешливым взглядом старика стал по кадрам воспроизводить запись, пытаясь вычленить всплеск энергии старого мага и определить область его воздействия. Это было потрясающе, мой контур, цельный и прочный, был разрушен буквально щелчком пальцев. Без напряжения и какого-либо усилия старик вкинул в узор отрезок нити, замкнувший энергонасос управления, оставив блок формообразования без заряда, отчего вся структура самоликвидировалась, банально замкнувшись на себя, не имея возможности сформироваться и разорвав контур.
Да уж, все гениальное просто. Никто не плел никаких громоздких форм по взлому узора, никто не стучал кулаком в закрытую дверь и не ковырял отмычками в замке, дверь сама рухнула, под своей тяжестью оборвав петли. А все благодаря опыту. Старик знал, куда вбросить простейший отрезочек-нить, запараллелив контур и замкнув его.
— Еще. — На этот раз контур был по магозащите Дексты, он также не просуществовал и секунды, маг произвел такой же вброс, только в этот раз область применения перемычки Дако была немного другой. В этот раз он просто отсек запитку, из-за чего вся структура выгорела, потеряв силу. — И так со всеми щитами? Сэр Дако, вы же говорили, что они универсальны и лучше еще ничего не придумали!
— Так и есть. — Он расплылся в улыбке. — Три формы, три щита, универсальная защита.
— Не понимаю. — Я помотал головой.
— Еще б ты понимал! — Он рассмеялся. — Ты, дорогой мой, вообще кроме теории и своего любимого Эббуза что-нибудь еще читал, а? Ну что ты глаза закатываешь? Ну выучил ты теорию, понял принцип линейного построения на контурах, крутишь свои воздушные дули лихо, чего уж тут говорить, а дальше? Нет, ну был бы ты дурак с деревянной головой, я б еще понял, но неужели сам не увидел, что все, что ты делаешь, линейно, ну скажи мне?
— Да уж. — Я печально опустил голову. И ведь действительно, видел же параллели, видел асимптоты, знал ведь функция — это связь между элементами множеств. Да тут даже не математика, старик тупо замкнул фазу в розетке, отчего холодильник на кухне сгорел. Тьфу на меня, тьфу еще раз, какой я двоечник! — И что, получается, идеального щита нет? И даже, похоже, можно возводимый контур прямо во время его создания сломать?
— Ты смотри-ка, голова заработала! — Старик аж в ладоши хлопнул. — Не то что можно, а нужно, мой мальчик!
— Но тогда же, с вампирами… — начал я.
— Ты вот мне бросай путать горячее с мягким! Твои дружки, мракобесы всякие, и рядом не стояли ни с одним академическим магом на Альверсте. — Он нахмурил брови. — Каждый уважающий себя маг строит свой щит, свою защиту, так как от этого зависит его жизнь. Есть универсальные шаблоны, есть учебники и труды мастеров, но, скажу я тебе, последнее дело — это просто все копировать, не задумываясь даже на секундочку, что ты делаешь.
— Я понял. — Да, старик был достоин уважения, и мне вправду еще многому предстояло научиться.
— Я скажу тебе слова одного умного человека! — Он важно вскинул бровь.
— Да?
— Первостепенная задача каждого мага — это учиться, учиться и еще раз учиться!
— Ух ты! — Я с трудом сдержал смех, чтоб не сбить старика с его пафосного настроения.
* * *
Через две недели совещаний и планирования в тесном кругу со своими приближенными Энтеми и Гаричем мы все же более или менее вылизали наш план по военному вторжению на территорию Когдейра.
В принципе, ничего нового я не придумал, планируя блицкриг. Гарич со всей своей доблестной стражей, размахивая плюмажами, флагами и всем, чем только сможет, выдвигается к границе, а именно — непосредственно к пограничному замку, где все еще стоял со своим отрядом Нуггет. Сквайр Энтеми отправляет двенадцать якобы торговых обозов на распродажу в соседние земли, по пути в заданных точках оставляет по телеге с провиантом, под тем или иным предлогом останавливаясь на дороге. Для чего? Для быстроты передвижения легиона. Ну в самом деле не тащить же с собой полевую кухню, вещи и прочее, прочее. Нет, план был в расчете на быстроту и на то, что Нуггет считает меня идиотом.
После неудавшегося нападения пиктов и несостоявшегося вторжения я должен, по его мнению, тут же вскочить на коня, обнажить… ммм… клинок и ринуться мстю мстить. И в общем и целом он, конечно, прав. Мстя будет, но точечная и по показанному им пути. Надо отдать должное его злому гению, в маневренной войне и играх разума на поле боя этот хмырь поднаторел. Хотел у меня Касприв пощипать? Ну дык давай, посмотрим, а что у тебя на землях есть интересного!
А посмотреть было на что, земли Когдейра, хоть и самые маленькие из пяти баронств Мирта, по своему функционалу были самыми «вкусными». Вот мой Рингмар, самый крупный кусок земли, а по сути своей используется только сорок процентов площади. Все остальное — лес и гигантское болото. Есть у меня камень, есть железо, дерева хоть попой ешь, недавно стали добывать каменный уголь, найденный благодаря гномам, сам бы я его ни в жизнь не нашел, даже если бы им мне кинули в голову и то б не понял, что это. Да, геолог я еще тот.
А вот у Нуггета было золото! На границе с пиктами, где проходящая через мои и его земли Быстрая превращается в вязь ручьев и перекатов, перед тем как впасть в Северное море, есть два прииска, где его люди намывают всю эту красоту.
Если вы думаете, что я под покровом ночи собираюсь с сотней легионеров прокрасться к золотым ручьям, чтоб намыть себе желтого металла, то вы ошибаетесь. Работать руками я как не любил, так впредь и не собираюсь, а вот пограбить — это милое дело.
По границе с Гердскольдами, прилегающей к баронству Когдейра, я собирался пройти вверх на четыре дня пути, выходя к замку Норвшлиц, который являлся загородной резиденцией барона. По данным Десмоса, этот отдаленный замок был не чем иным, как казной Нуггета. Закрытый, укрепленный, на отшибе, он был, так сказать, последней точкой во время войны, где барон смог бы спрятаться на время. О том, что именно эта точка окажется курочкой, несущей золотые яйца, моя разведка узнала совершенно случайно, так как главная резиденция Когдейров, как и моя при Каливаре, была в центре города.
Впрочем, не об этом сейчас. Гарич стоит на границе, у него в наличии будет в общей сложности четыреста с копейками человек, Нуггет, скорей всего, активируется, к уже имеющимся в той же точке трем сотням подтянется еще сотни две солдат, а то и три. Капитан стоит и не жужжит, я лесом, полем, огородами иду в Норвшлиц, который мне и даром не нужен. Как так? А вот так. Каким образом вы предлагаете мне с сотней человек укрепленный замок взять? Нет, спасибо. Я просто выскочу из леса, поставлю осаду, внося сумятицу и смятение в сердце моего оппонента. Войска оттянуты, а казну штурмуют! Что бы вы сделали? Правильно, собрали бы всех в кулак — и назад, домой. Все это, сами понимаете, время. Сначала к Гаричу отослал, потом к Норвшлицу, а я где? Я уже снялся и осадил Кугермат, потом, попугав народец, пошел выше, в Руату. Нуггет в гневе, уже собрав ядрену мощь, несется за мной, а я спокойно ухожу на земли Кемгербальда, помахав на прощание ручкой.
Смысл? Хе-хе. Смысл в том, что у Гарича есть время с обозом, со всеми остановками и фотографиями на фоне природы прогуляться к приискам, а в частности — к городку золотодобытчиков, где спокойно и не спеша взять драгоценный металл, а также все, что плохо лежит. У капитана — сила и время, у меня — легкость и маневренность. В определенных точках ждут телеги с провиантом. Легион пойдет налегке. Минимум обоза с собой, максимум шагов в день.
С Кемгербальдом списался, приютит, накормит, через него вернемся в Рону, а уже оттуда домой, где, надеюсь, меня будет ждать Гарич с двумя мешками золота.
Что это за война такая, спросите вы? А где трупы, где битвы? Что это за салочки и чехарда? Ну, извините, я все же врач. Сначала Нуггет бегает за мной, потом бежит к приискам, а потом топает ногами по полу и хочет меня разорвать на куски, но осень на носу, дожди, слякоть, потом зима.
Вот такая война по мне, минимум потерь, максимум выгоды. Времени, правда, жаль, без малого полтора, а может, все два месяца мне предстоит бегать по лесам и весям. Нет, за Рингмар я спокоен, тут все схвачено, да и Энтеми — прекрасный управляющий, но все же, все же… Можно было это время провести по-другому.
Капитан собирался основательно, его обоз был грузным, так как почти полностью его стража была укомплектована кавалерией. Провиант брали не только на седоков, но и на лошадок. Помимо прочего, Гарич изыскал в старом замке две разборные малые катапульты, на доведение до ума этого чуда современной инженерии потратили еще неделю времени, из-за чего я несильно расстроился, так как был занят всецело своим бедовым контингентом.
Здесь все было, сами понимаете, непросто, один только факт того, что я оставался один на один с сотней вооруженных убийц и уголовников посреди леса, мог довести кого угодно до нервного тика.
Но как ни оттягивай неизбежное, пришло время решаться. Капитан выдвинулся на свою позицию, а я нацепил подогнанную под себя «афганку», привесил к поясу «кутлас», за спину — вещмешок, и вечером легион тронулся в путь, в свой первый боевой поход, ох, надеюсь, для меня не последний.
Первый ночной марш прошел для меня в тягостном ожидании неприятностей, но закончился на удивление спокойно и без эксцессов. Личным телохранителем у меня была выделенная Десмосом из семьи Тина, приходящим информатором должен был стать сам граф, раз в четыре-пять дней выходя на наш маршрут и делясь свежими новостями и данными по боевой обстановке.
Вообще, надо сказать, вся операция держалась на информативном использовании быстроты вампиров. Помимо личностных физических параметров особенностью семьи была возможность пусть и на небольшом, но удалении использовать мыслесвязь. Весь мой бег с препятствиями должен был координироваться и отслеживаться графом, с учетом поступающей информации мы должны сниматься с места и менять дислокацию, в противном случае все рухнет, а ваш покорный слуга будет мучительно корчиться в руках Когдейра.
Сама Тина помимо функции телохранителя использовалась мной еще и как гужевая лошадь. А что? Я, между прочим, еще ребенок, куда мне тащить наравне со всеми мужиками еще и доспех со щитом? Тяжеловато и так приходилось, а если учесть еще то, что шли в кромешной тьме, так вообще садись и плачь. Хотя легионеры держались молодцом, у них уже были не раз в учебном лагере ночные выходы.
Неделя ночных мучений вывела нас к границе между Рингмаром и Когдейром, а именно к небольшому ручью, противоположный пологий берег которого стоял сплошной стеной леса и уже являлся вражеской территорией. Последним рывком дневного перехода, так как в лесу таиться было не от кого, да и бесполезно стольким людям, удалились на два дня вперед, становясь лагерем в ожидании начала игры, а именно — решений, которые примет Нуггет.
До связи с графом оставалось три дня, так что отдых после марша положительно сказался на настроении, как моем, так и солдат. Службу от этого, конечно, никто не отменял, караулы, дежурства и три секрета исправно менялись и проверялись мною в течение дня неоднократно.
Уютная поляна в дремучем лесу за пару дней превратилась в вытоптанное сотней ног футбольное поле. Стали лагерем основательно, антисанитарии я не потерплю, каждодневные купания в ручье неподалеку, выгребные ямы под отходы. С продовольствием беда, рациона, взятого из лагеря, оставалось дней на пять, не более, будем надеяться, что с приходом Десмоса тронемся в путь, выходя по дороге на первую продовольственную точку.
Рассвет второго дня стоянки в лесу принес мне кучу эмоций, а именно — выбравшись из палатки, у своего уже потухшего кострища неожиданно обнаружил незваного гостя, спокойно посреди моей армии кашеварившего в моем же походном котелке.
— Доброе утро, Уна, — произнес беловолосый гость, не поднимая на меня глаз.
Матерь Божья! Леофоль, эльф, что встретился мне в деревне Дальней, перед последними печальными событиями. Сердце загнанным зверьком бешено застучалось в груди, эльф знал, что я никакой не барон! Вот так привет из прошлого!
— Здравствуй, Леофоль из рода Темной Ели, рад видеть тебя, надеюсь, в этот раз ты не станешь дурным вестником? — собрав волю в кулак, попытался с каменным лицом изобразить легкую заинтересованность, совершенно не понимая, как себя вести с ним и о чем говорить. Ну, в самом деле, не падать же перед ним на колени, умоляя не выдавать меня, и не делать же вид, что я не я и морда не моя, мол, ошиблись адресом.
— Вести. — Он покатал это слово у себя на губах. — Странное сплошь и рядом, мой юный друг. Все так переменчиво, скажи мне: этих людей ведешь ты?
— Да, эти люди идут по моей воле.
Он развел потухший костер, подбрасывая сухие веточки в еще неверные языки пламени.
— А ответь мне, Уна, не ты ли новый барон земель, что вы, люди, называете Рингмар? — Он уперся в меня тяжелым взглядом своих огромных бездонных глаз.
— Да, это также является правдой.
Как он вообще сюда прошел через охрану? Сместив взгляд в сторону, с удивлением обнаружил замершую в оскале преображения Тину. Словно окаменевшая статуя, в магическом фоне ее фигура сияла, как новогодняя елка, опутанная тончайшей вязью силовой структуры. Маг! Вот оно что, похоже, Тина была в сознании, это не сон или отключка, это что-то парализующее.
Невольно я залюбовался структурой, свитой этим загадочным мастером. Да, тут и говорить не о чем, первоисточник магии — это их технология, это их дар этому миру, и ничего удивительного, что лучшие мастера — это и есть эльфы.
— Эм-м… — Я поерзал на месте. — Вы не могли бы отпустить моего телохранителя или хотя бы помочь занести ее в палатку, понимаете ли, ей не очень полезен дневной свет.
Он задумчиво смерил меня взглядом, после чего перевел взгляд на Тину.
— Ты знаешь, что сотрудничество с измененными запрещено по законам людей?
— Да, знаю. — Солнце, конечно, не убьет более или менее сформировавшегося вампира, но вот ожоги будут страшные и болезненные. Молодь, да, та рассыпается прахом, но Тина — матерая зверушка. — Давайте не будем мучить ее?
— Иди внутрь. — Эльф отдал команду вампиру, а у меня волосы на голове зашевелились от магической структуры, свитой им для нее.
Тоненькие ниточки мигали импульсами команд, каждая ветвь и узел жили, словно единый организм, не то что мои структуры «однозадачника», больше похожие на пеньковые канаты. Эх, вот это мастерство, мне практически полностью были незнакомы блоки и комбинации, использованные им, все так тонко. Даже голосовая команда каким-то образом фиксировалась структурой, в полной мере исполняя свой функционал.
— Нравится? — Он улыбнулся, склонившись над котелком с закипающей водой, бросая туда какие-то сушеные травки.
— Красиво. — Я тяжело вздохнул, садясь на землю рядом с ним. — Это действительно похоже на искусство, не то, что мои жалкие потуги.
— Уна, — он стал серьезен, — расскажи мне.
Я невольно усмехнулся. Рассказать? Конечно, расскажу, куда денусь, не та у нас с тобой весовая категория, чтобы я стал что-то утаивать от тебя. Впрочем, не все тебе, наверно, стоит знать, мало ли что за тараканы у тебя в голове. Неспешно, с расстановкой, стараясь обходиться без прикрас в мелочах, начал свой рассказ с того места, где мы расстались с ним. Хороший слушатель, ни разу не перебил или не задавал вопросов, просто молчал и слушал.
— Значит, ты идешь по пути мести? — Он подал мне кружку с приготовленным отваром.
— Нет, так бы я не стал говорить. — Было немного боязно, но я все же пригубил приятного заваренного разнотравья, в конце концов, не отравит же он меня, в самом деле?
— А как бы ты сказал? — Он уселся напротив, скрестил ноги под собой, также пригубив чай.
— Однажды мне рассказали одну поучительную историю. — Его мимика была непробиваема, но вот любовь к различным возвышенным образам и словам читалась мной чуть ли не в каждом его жесте.
— Она про двух крестьян, хороших друзей, которые жили через поле друг от друга. Один из них все время звал второго к себе в гости, накрывал стол, встречал с радостью в сердце, но вот незадача — во дворе у него жил и нес свою службу очень злой пес, как только гость пускался в обратный путь, этот пес выбегал со двора и кусал крестьянина.
Для важности момента я сделал паузу, прихлебывая довольно приятный отвар и с задумчивым видом разглядывая даль, по заветам старика Конфуция: «Я передаю, а не сочиняю».
— И что же? — Он вскинул бровь, легкой улыбкой отдавая должное моей игре.
— Что? Да ничего особенного, жена посоветовала ему в следующий раз взять с собой кусок хлеба и, когда пес выбежит, угостить его, чтобы он стал добрей. Так крестьянин и сделал. Взял хлеба, пошел к другу, а когда на обратном пути за ним побежал пес, он отломил и бросил кусок тому. Пес исправно съел кусок и опять бросился бежать к крестьянину, тогда тот еще бросил, потом еще и еще, пока хлеба совсем не осталось.
— Он опять покусал крестьянина? — Улыбка эльфа стала шире.
— Да. Он опять укусил его, отчего тот схватил с земли палку — и бздыц! — Показывая «бздыц», я немного не подрассчитал, окатив себя и эльфа чаем из сжимаемой в руке кружки. — Ой, извини!
— Ничего-ничего. — Он ошалело смотрел на свои мокрые штаны и рубашку. — Что там дальше было?
— Ну, в принципе, это все. — Я отставил пустую кружку, стягивая через голову свою вымокшую рубашку.
— Как все? — На лице эльфа удивление граничило с непониманием.
— Ну да, все. Больше там рассказывать не о чем. Крестьянин тот потом так и ходил в гости к другу с палкой, и пес больше никогда его не трогал.
— Хм. — Эльф задумчиво уставился в костер. — Значит, сейчас ты на пути к… эм-м… бздыц?
— Точно! — Для важности момента я даже соизволил вскинуть вверх указательный палец. — Я могу дать хлеба, я еще могу дать и еще, но от этого пес не перестанет меня кусать. Так что о мести тут не идет речи, мне это ни к чему, а вот кое-кому, пожалуй, станет наукой.
— Ну что ж, барон. — Он кивнул, вновь возвращаясь к улыбке. — Вы были очень даже откровенны со мной, взамен, наверно, и мне стоит дать вам что-то. Я, Леофоль из рода Темной Ели, хранитель земель Афель ла Ринг, закрепляю за вами ваше право судьбы владеть этими землями!
Вот те на! Я судорожно стал глотать рвущиеся из меня слова. Это что ж выходит? Эльф исполняет функции сэра Дако, но от лица эльфийской короны, или что там у них? То есть мы тут, люди-человеки, вроде как в королевстве у себя и живем, не знаем, что на самом деле наше королевство принадлежит эльфам!
Однако есть над чем подумать. Кто тут в дураках? Человечество в своем невежестве или исчезающие эльфы в своем величии? Не слишком ли они много на себя берут?
— Вижу, у тебя возникло море вопросов! — Он поднялся на ноги, собирая в свой заплечный мешок разложенные перед костром вещи. — К сожалению, время для ответов еще не пришло, мое дело было оценить тебя и понять те мотивы, что движут очередную войну во вверенных мне землях.
— И? — Я продолжал сидеть, снизу вверх рассматривая его.
— Ты в своем праве, я не стану препятствовать тебе.
— Можно обратиться с просьбой? — Я медленно поднялся, быстро сверяясь с «Маком», записал ли он «глушилку» эльфа, брошенную на вампира. — Не мог бы ты оказать любезность и показать мне любое, самое безобидное заклинание своей школы?
Да, маленькая военная хитрость, покажи мне одно из плетений, объясни, что в нем и как, а уж я потом, зная твои узлы, постараюсь распутать все остальное. Все же магия пришла от эльфов, и ничего удивительного в том нет, что их мастерство на голову выше любой из схем человечества.
— Любое? — Он задумчиво окинул меня взглядом.
— Да! Только ради искусства! Любую мелочь.
Назад: Часть первая НАЧАЛО
На главную: Предисловие