76

Когда на радарах появились множественные метки, стало ясно, что противник выпустил авиацию. Это было понятно, так как пилоты могли визуально отличить реальный корабль от фантома и серьезно повредить его до такой степени, что боевой корабль превратится в бесполезную баржу.

В ответ на такую массированную атаку малой авиации противника, авианосец «Вайнг» сбросил свои «МИСУ» – новейшие самолеты, которыми было оснащено только два авианосца республики из пяти имеющихся. Авианесущие крейсеры добавили свою часть устаревших легких самолетов «СМ-25», минеры «паук» и несколько ракетных катеров «Х-100».

В общем, все корабли сбросили все, что у них было для своей защиты. Набралось чуть больше пятисот бортов, этого было явно недостаточно, в два раза меньше, чем атакующих. Было еще несколько эскадрилий, оставшихся в своих ячейках, но имеющийся резерв в двести машин нужно было сохранить для боев непосредственно вблизи кораблей, оберегая их от неминуемых атак.

Какое-то время две волны истребителей сближались друг с другом. Практически одновременно с обеих сторон вперед вырвались ракетные катера и минеры. Они выпустили тучи ракет и мин в сторону противника, после чего постарались уйти от расплаты. Не у всех это получалось, и первыми жертвами двойной атаки стали минеры и катера.

Две тучи мин и ракет прошли сквозь друг друга, раздались первые, пока что редкие взрывы – мины и ракеты из-за своей большой плотности просто столкнулись. Взаимного, целенаправленного уничтожения не происходило, так как они не реагировали на сигналы друг друга.

Но спустя двадцать секунд таких вспышек стало значительно больше. Пилоты старались обойти смертельных посланцев, но это было не так-то легко. Если с минами еще можно было «договориться», просто не входя в зону их действия, то самонаводящиеся ракеты устремлялись к ближайшей машине. Кому не повезло, доставалось по пять-семь ракет. Особенно не везло тем, кто перед этим успел подорваться на мине, эти подраненные машины ракеты буквально разрывали на части.

Пилоты обеих сторон старались срезать таких встречных посланцев из пулеметов, кому-то это удавалось, и трассирующие пули разрывали на части мелкие ракеты. Но по большей части все очереди уходили в пустоту. В конце концов, потом все равно приходилось показывать чудеса пилотажа, пытаясь оторваться от севших на хвост ракет, гроздьями отстреливая противоракетные шашки, стараясь избегать при этом сближения с минами.

Эндрю Хауэр посмотрел на счетчик и скрипнул зубами. Республиканская авиация, еще даже не вступив в полноценный бой, уже в общей сложности потеряла тридцать машин. Противник при этом понес такие же потери, но для Альянса, в отличие от людей, эти жертвы были не так существенны из-за большего количества машин, принимающих участие в атаке.

Дальше потери вообще начали расти, как снежный ком, и все потому, что, разобравшись-таки с минами и ракетами, пилоты вступили в полноценную схватку. Завязались дуэли, но и они зачастую были неравными. На один «МИСУ» и «кречет» приходилось по два, а то и по три «ковейха» с «бутгерами». Но, несмотря на это, людям все же удалось понемногу сравнять счет потерь, в основном благодаря новым машинам. Почти все «СМ-25» погибли в первую же минуту боя. О том, чтобы вывести положительный баланс в схватке, не могло быть и речи.

«Двести двадцать пять к ста семидесяти пяти», – читал генерал бесстрастные показания компьютера, почувствовав, как сердце в его груди сжалось. Потери были просто ужасными.

Числа на счетчике продолжали расти, но уже не с такой скоростью, как прежде. Пилоты израсходовали весь свой боезапас и бросились обратно в свои ячейки для дозаряди и дозаправки. Часть машин противника также повернула обратно. Но большая часть, которая толком-то и не успела принять участия в бою, понеслась вперед к своим основным целям, неся под брюхом тяжелые бомбы и ракеты.

– Семьсот два борта… – охнул один из майоров в ЗКП.

Именно столько машин продолжило движение к эскадре после сражения малой авиации друг с другом, они добрались до своей цели практически на плечах оставшихся неповрежденных «МИСУ». Им навстречу выскочили резервные машины, которые пополнялись за счет вернувшихся из боя истребителей по мере их дозаправки и загрузки боекомплектом, но это уже мало что могло изменить.

Жертвой этой лавины истребителей стали три крайних крейсера. «Ковейхи» и «бутгеры» трепали их, словно рой диких пчел медведей, позарившихся на мед.

Метавшимся «МИСУ», защищавшим корабль от налета противника, активно помогала зенитная артиллерия самих крейсеров. Пушки стригли пространство, наполняя космос снарядами, в их сети то и дело попадали «ковейхи» с «бутгерами». Они вспыхивали яркими шарами и нередко врезались в борта крейсеров из-за инерции движения, даже своей смертью нанося урон.

Но чем дольше длилась схватка, тем меньше оставалось работоспособных зенитных башен, и заградительный огонь мало-помалу терял свой накал. Истребители Альянса пушечным огнем выбивали «глаза» систем наведения, ослепляя корабли, сбивали антенны связи и управления, оставляя их глухими и немыми, курочили ракетами и бомбами стволы крупнокалиберных лазерных и электромагнитных пушек, делая их беззубыми и беззащитными.

За всем этим кромешным адом, затаив дыхание, наблюдали и в ЗКП старкрейсера «Спайсемин». Потерь среди пилотов «МИСУ» было немного. Оно и понятно, противник не ставил себе целью уничтожить авиацию неприятеля и делал это только тогда, когда она начинала по-настоящему мешать выполнять основную задачу. Тогда сбросившие свои бомбы самолеты Альянса разворачивались и начинали драться с авиацией варваров, закрывая от них своих собратьев, которые еще не успели произвести бомбометание.

В этом налете враг потерял чуть больше сотни истребителей, даже компьютер не мог их точно сосчитать, но что-то мешало Эндрю Хауэру порадоваться этому успеху. Он понял почему, только когда его взгляд упал на радар.

Никто не обратил внимание на отставшие от основной истребительной массы метки. Мало ли из-за чего они остановились, в конце концов, они могли получить серьезные повреждения от мин и ракет еще в самом начале и просто барахтались в космосе, тем более что их движение действительно было каким-то бессмысленным. Но генерал шестым чувством понял, что это не так.

Вдруг эти пять точек, которые, казалось, просто болтались без цели, начали стремительное движение навстречу атакованным авиацией Альянса республиканским крейсерам. Компьютер смог описать их, это были жирные точки торпедоносцев. В какой-то момент они резко затормозили, и на радаре появилось пятнадцать новых меток.

«Торпеды, – понял Эндрю, отметив, что они очень похожи на „галилы“. – По пять на крейсер… более чем достаточно».

Крейсера слишком поздно заметили новую угрозу, занятые мошкарой, и занялись торпедами только тогда, когда истребители вдруг почти исчезли, вернувшись на свои авианосцы, их баки и короба тоже были не бездонными.

К торпедам поспешили перехватчики. Но не тут-то было, торпеды уже отстрелили первые ступени и вошли в режим. Очереди, испускаемые самолетами, мазали по стремительно менявшим траекторию цилиндрам. Ракеты тоже не могли их подорвать. Боевые части торпед, словно самолеты, отстреливали ложные мишени и ловушки различного характера, более того, они даже «моргали» системами электронных помех.

Тем не менее, торпеды взрывались одна за другой, настигнутые ракетами или срезанные очередями как с самолетов, так и пушками зенитных батарей. Вот от пятнадцати боеголовок уже осталось только десять. Еще одна вспыхнула шаром взрыва. Восемь… семь… шесть…

Три крейсера разделили между собой шесть торпед. Самому ближнему досталось три боеголовки. Двойное попадание в центр корабля разломило его на две части. Нос уже был разворочен взрывом. Корма еще какое-то время вращалась, но потом рванул реактор, и от корабля осталось лишь воспоминание.

Второй крейсер получил две торпеды. Так же в нос и в центральную часть борта. Места попаданий вздулись огромными огненными шарами, вызывая внутренние разрушения, которые давали о себе знать новыми взрывами, вырывающимися наружу. Было понятно, что он уже не может принимать участие в боевом столкновении.

Третий, самый дальний крейсер, получил только одну торпеду, у него было больше времени, чтобы защититься от смертельных посланцев. Корабль, отчаянно маневрируя вспомогательными двигателями, в последний момент успел закрыться днищем. Тем не менее удар был ужасен.

Корабль несколько минут находился в дрейфе, но потом все же выровнял свой ход и его пушки, пусть не все, а лишь третья часть от уцелевших после налета вражеской авиации и предыдущей перестрелки флотов, продолжили стрельбу по врагу.

«Ну, где же обещанная помощь?! Где же вы, адмирал Силаев?! – воскликнул про себя генерал Хауэр, чуть не произнеся это вслух. – Самое время прийти на помощь! Самое время…»

– Замечательно! – захлопал в ладоши старший магистр Гиссар, после того как ему доложили об уничтожении крейсера. Вспышку взрыва его реактора он видел сам – яркое пятно в белесом тумане.

Хлопать же он стал после того, как из облака поляризованного газа, словно из-за шторы вывалился еще один подбитый торпедами корабль и орудия шердманского старкрейсера частыми залпами разбили его, доведя общее количество уничтоженных варварских кораблей до двух.

– Признаться, это даже больше того, что я ожидал! – довольно продолжил магистр. – Два крейсера и почти вся авиация варваров уничтожена! Думаю, нам нужно продолжить в том же духе.

– Вы считаете, это правильно? – с сомнением спросил силунианский адмирал Шолр. – Мы потеряли в этом налете около трехсот истребителей… А сколько потеряем еще?

– Это ничто! У нас есть еще почти восемьсот только на авианосцах! Более того, я определяю цель – варварский старкрейсер!

– Это опрометчиво, – возразил адмирал.

– Нет. Выведя из строя их главную ударную силу, мы обезглавим их как в прямом, так и в переносном смысле. Остальные после такой потери будут подавлены, и справиться с ними не составит большого труда. Так что этот старкрейсер надо уничтожить как можно быстрее, любой ценой. Не забывайте, дорогой друг, мы находимся в непонятном месте с пятью заселенными системами, и кто знает, что тут припасено у варваров? Мы не знаем их возможностей, но где гарантии, что к ним уже не спешит подкрепление и мы опять не упустим возможность выполнить приказ. Так что нам нужно поторапливаться в любом случае и приложить все усилия. Думаю, ваша пресловутая осторожность сейчас не к месту, адмирал Шолр.

– Ну ладно, – сдался силунианин. – Я согласен выпустить свою авиацию.

– Вот это дело…