32
— Черный стоп! — сказал я в рацию, чувствуя, что уже хлюпает и нога прилипает к сиденью.
— Что случилось? — спросил Вовка, и я увидел, как вспыхнули «стопы» УАЗа, едущего впереди метрах в двадцати.
— Да перевязаться надо.
— Них… что? Кому?
— Меня… зацепило похоже, в бедро, вроде не страшно, но кровищи уже натекло…
— Понял. Помочь?
— В охранение встаньте, хоть и оторвались на пяток километров, но мало ли. А помогать не надо, у меня же тут целый доктор, — подмигнул я Маше, которая всю дорогу зажимала рукой прижатый к ране индпакет.
Рассупонившись, спустив штаны и пугая заснеженное безмолвие труселями, в стиле «газетные вырезки», я стоял перед фарой Хайса, вздрагивая при каждом порыве ветра, а Маша осмотрев неглубокое ранение верхней части бедра, и обильно полив перекисью начала бинтовать.
— Совсем не глубоко, на вылет, а мясо зарастет, — сказала она и завязывая бинт, — не туго?
— Нет, нормально, спасибо. Блин… все в кровище и термобелье и чувствую даже фланелевая портянка промокла.
«Квадратный» мужик тем временем склонился над санями.
— Как он там? — крикнул я.
— Нормально пока, мерзнет только, говорит.
— Маш, достань тулуп из салона, накрой парня.
— Угу, — ответила она шмыгнув носом.
— Эй… ты чего, сырость разводить вздумала? Все же нормально.
— Я испугалась просто, — ответила она, вытирая куском бинта глаза.
— А уж мы-то как испугались… в пору вытряхиваться, — сказал подошедший «квадратный», — думали все кранты нам.
— Ну обошлось, — облегченно вздохнул я, поправляя ремень и застегивая разгрузку.
— Кому нам теперь быть обязанными всю жизнь?
— Андрей, протянул я ему руку.
— Миша, — ответил он, и не отпуская моей руки спросил, — войска?
— Нет, гражданские мы все.
— Ну нормально для гражданских, — отпустил он наконец руку и хмыкнув почесал щетину, — я капитан полиции из линейного отдела, а командир у нас вот Игорь, он из СОБРа, ребята что на УАЗе, они оба контрактники из зенитчиков.
— Понятно… А поисковая группа ваша из Биробиджана?
— Да… выехали АЗС-ки проверить на севере и на тебе, угодили к «косым» в засаду…
— Километров тридцать осталось до Биробиджана?
— Примерно.
— Проблемные участки будут по дороге?
— Нет, не должно быть, с этой стороны Транссибирской магистрали было тихо последний месяц, а вот за железкой «косые» ползли как тараканы, кое-как удержали город вначале… хотя и сейчас на том берегу зачистки идут постоянно.
— Хорошо, тогда поехали.
— Ага, — Михаил поставил ногу на лестницу на задней двери, — только подъезжать будем, я по крыше постучу, остановишься, надо будет с ребятами на «Лидере» связаться, там блокпост у нас.
— Обязательно.
За час примерно добрались, как и условились, Михаил связался с блокпостом, располагавшемся в придорожном кафе-гостинице «Лидер», откуда сразу поехали в областную больницу, что рядом с вокзалом.
— Столько людей, — сказала Маша, когда остановились у хирургического корпуса, периметр которого был освещен несколькими фонарями.
— Похоже нас встречают, — ответил я увидев как человек десять подбежало к Хайсу, засуетились у саней, а потом несколько человек подняли, переложили раненого на носилки, заботливо накрыв тулупом и бегом понесли в здание, — нет, не нас… видно этот Игорь тут не последний человек.
Я обратил внимание на крепкого мужика лет сорока- сорока пяти, который, проводив взглядом носилки направился к нам.
— Миша, пулемет на родину, — вылез я из кабины и сказал нашему пассажиру, который уже слез с крыши.
— На, держи, — вручил он мне «железяку», — вон комендант идет, кивнул он на коренастого.
— Григорьев… Подполковник Григорьев, — представился подошедший коренастый.
— Андрей, — протянул я руку.
— Очень приятно… Михаил сообщил, что вы со стороны Хабаровска прибыли.
— Да.
— От Штонды?
— Да.
— Давайте проедем в комендатуру, расскажите все.
— Давайте, — пожал я плечами, — только нам бы поесть да отдохнуть сначала.
— А вот там у нас и поедите и отдохнёте.
— Хорошо раз так. Куда ехать?
— Тут погранотряд не далеко, там и комендатура наша. Миша проводит вас.
Михаил молча и неохотно полез снова на крышу.
— Давай, давай, полезай, — поторопил его подполковник.
Расположение погранотряда действительно было недалеко и спустя полчаса мы въехали на территорию В/Ч расположенной на окраине города и остановились напротив окон второго этажа, двухэтажного здания… Как из-под земли возникло человек пять автоматчиков, защелкали затворы и невысокий парень с капитанскими погонами сообщил:
— Мужики, эм… и девушки, поймите правильно, у меня приказ, оружие сдаем и не дурите… прошу.
— Не-по-нял, — протянул Вовка, — хренасе благодарности!
— Я же сказал, приказ…
— Кто людям помогает… — начал нервно напевать Володя и стаскивать с ремня кобуру, — теряет время зря…
Как в той сказке — накормили, напоили и спать положили… в актовом зале гарнизонной комендатуры.
— Ну хоть тепло тут у них, — лежал аж на трех матрасах Вовка и смотрел в потолок.
— И покормили вкусно, — добавила Наталья, тоже развалившись на матрасе, постеленном на нескольких составленных стульях.
Настроение было скажем так — непонятное… у всех. У всех кроме Маши — она спала уже час почти, свернувшись калачиком в дальнем углу у батарей, к слову теплых. Устала и перенервничала похоже.
Замок щелкнул, дверь открылась и в актовый зал, в сопровождении бойца с автоматом, вошла симпатичная девушка и выбивающимися из под шапки медно-рыжими волосами. В валенках и в военном зимнем комплекте одежды, осмотрелась, задержала на мне взгляд, сняла бушлат, под которым оказался короткий медицинский халат, затем шапку и подошла ко мне.
— Штаны снимайте…
— Опа, — резко перевернулся на живот Вовка, — обалдеть… двушка, вы же с ним даже не знакомы…
— Острить в другом месте будешь… умник, — ответила девушка и положила на стол, на котором я сидел полевую санитарную сумку, — надо рану осмотреть.
— Да мы перевязались вроде, — пожал я плечами.
— У меня приказ, мне надо осмотреть рану…
— Во уставняк-то у вас тут, — Вовка перевернулся обратно на спину, — у одного приказ… у другого приказ…
— Пожалуйста, осматривайте, — начал я расстегивать ремень.
Девушка проворно разрезала повязку, осмотрела рану и пожав плечами сказала:
— Ничего страшного, сейчас асептическую повязку наложу, ну и раз в сутки будете перевязываться в течение недели. Послезавтра на прием, еще раз осмотрю. Вот на всякий случай эритромицин, не весть что конечно, но что есть… через четыре часа по таблетке.
— Так мы же тут вроде как арестованные, — сказал я, — как на прием-то?
— Нет, просто проверка.
— И долго она длиться будет?
— Нет, уже все проверили, Григорьев меня послал. Он скоро придет.
Девушка быстро собралась, направилась к двери, у которой остановилась и показав на меня пальцем строго сказала:
— Послезавтра на прием.
— Ага, помню, у вас приказ.
В ответ девушка молча кивнула и вышла, следом за ней вышел боец, закрыл дверь и замок снова лязгнул.
Я подошел к зарешеченному окну… ничего не видно окна в «зимнем рисунке». Где-то далеко послышалась стрельба, но быстро стихла, а потом я услышал звук, который ни с чем не перепутаешь.
— Ого, — приподнялся на локте Вовка, — это что вертолет?
— Похоже… ну или большой Карлсон, — хмыкнул я и уселся на подоконник.
— Нормально, с авиацией можно и стадо китайцев погонять, даже большое, — снова улегся Вовка, — и патрулировать с воздуха куда лучше.
«Скорое» прибытие Григорьева растянулось до вечера, нас по одному успели сводить в туалет, потом принесли ужин, все вежливо, на «Вы»… устав и приказ, ничего не поделаешь. На улице уже непроглядная темень, слышно, как где-то рядом тарахтит двигатель и когда периодически начинает троить, сразу начинает моргать единственная лампочка у нас над головой.
— Вы уж меня извините за задержку, хозяйство-то ого-го, хоть разорвись, — сказал Григорьев как только вошел в актовый зал, — послал к вам особиста нашего, еще в обед, так его на полдороги тоже перехватили по срочному делу. Связались мы с частью, откуда вы прибыли, все подтверждается… да! И от какого-то Красного вам привет передавали. Мы же тут практически на осадном положении, дезертиров полно и наших и тем более из НОАК… а творят они вокруг жуть что, да и так, всякий бандитизм и разбой бывает.
— Понятно, — ответил я и сел на матрасе облокотившись на стену, — а теперь что, имущество-то наше вернете? И где у вас тут можно остановиться на день другой?
— Конечно, все вернем. Давайте только сначала все проясним, ну что бы расставить, так сказать, точки над «ё».
— Давайте.
— Вы собираетесь ехать дальше?
— Да, отдохнем немного, у вас тут осмотримся и поедем.
— Понятно… — расстегнул бушлат и сел на стул Григорьев как раз под лампочкой, — у нас в гарнизоне остаться конечно можно, сколько хотите, но есть определенные условия.
— Внимательно…
— Все жители гарнизона, скажем так, мобилизованы, мужчины в обязательном порядке, женщины добровольно… ходят на службу, несут караулы, по хозяйству в службе тыла работают… дел много. Т. е. если вы останетесь, то мужская половина вашей компании будет включена в списки временно мобилизованных.
— И какие задачи предстоит выполнять?
— Ну что касается вас… если все так, как мне рассказал капитан Асафьев, то вы вполне боевые ребята, и вас запишем в патрульную группу внутреннего периметра. Будете нести дежурства в комендантский час, оружием и связью обеспечим, питание тут, в отряде, проживание… эм… да тут пока располагайтесь, вы же не на долго.
— Время на подумать?
— До утра.
— Понятно… скажите, а отопление…
— Только в погранотряде, — не дал мне договорить Григорьев, — в городе его нет почти, стараемся только несколько объектов отапливать, где чем и как получается, хорошо еще что в больнице своя котельная на угле.
— Как Игорь кстати?
— Прооперировали, слава богу, кровь перелили, состояние конечно у него пограничное, но шансов жить, уже больше чем не жить… как-то так. А вообще, даже не знаю, как отблагодарить вас за спасение ребят, у нас же тут каждый человек на счету, а если этот человек еще и воевать может, ну или к примеру с техникой на одной ноге или врач, так это вообще двойная ценность. Но над благодарностью я думаю, а пока вот, — Григорьев достал из-за пазухи бутылку, — из моих запасов, еще в «той жизни», я то не пью уже несколько лет а презенты стоят дома.
— О! Хеннеси, — обрадовался Вовка, — ну тогда надо непременно за здоровье Игоря употребить на сон грядущий.
— Ну, вы тут употребляйте, без фанатизма только, а я пойду, еще дел куча… И завтра жду вас утром, кабинет на первом этаже в конце коридора, найдете… там еще фикус здоровенный засохший в кадушке стоит, спокойной ночи, — сказал Григорьев и застегивая на ходу бушлат вышел.
Я прислушался — замок не лязгнул, ну значит и нормально все, можно выдохнуть и действительно употребить вкусного коньяка.
Вовка оделся и сбегал к машинам, за нашей «походно-кухонной» сумкой, стопкой солдатских одеял и самое главное (для него), за сигаретами, т. к. пачка, что была у него осталась в изъятой разгрузке и заперта в оружейке комендатуры вместе с остальным нашим барахлом, что отобрали при аресте.
— Ну что девчонки, по коньячку? — сказал Вовка выставляя на стол кружки, — Жаль лимончика нет, но у нас вот есть всякие сникерсы.
— Давайте, — кивнула Наталья, — Маш?
— Нет ребят, спасибо.
— Правда что ли вообще не пьешь? — разливая по кружкам коньяк спросил Вовка.
— Ну почему, шампанское могу выпить, вино… только не много. Голова потом болит от алкоголя.
— От этого не будет болеть, — Вовка как бы взвесил в руках бутылку, приглядываясь к этикетке, — японский, контрабандный, — точно не будешь?
— Вов, да отстань ты от человека, — вступился я было за Машу.
— Ну если только совсем на донышке, — сказала вдруг она чуть покраснев.
— Уверена? — спросил я ее.
— Угу, — стесняясь улыбнулась она.
— Ну, — поднял Вовка кружку, — за Биробиджан.
Все выпили…
— Совсем не чувствуется крепость… а, нет… зажгло, — сказала Маша спешно разрывая упаковку батончика.
— А мне тут что-то не нравится, — подставила кружку «под наливай» Наталья.
— Тебе и у Штонды не нравилсь.
— Да, я социопат… или социофоб, как правильно?
— Главное, чтобы не социофил, — гоготнул Вовка.
— Как дам сейчас, — шутя замахнулась на него Наталья.
— Так что, — прожевав батончик спросила Маша, — значит остаемся? На сколько?
— Надо бы осмотреться, послушать что люди говорят, обстановку разузнать, что там западнее твориться. Поисковики у них вот ездят…
— Угу, и вертолет у них есть, — добавил Вовка.
— Ну, если только не долго вы тут будете осматриваться, а то боюсь, что мы с Машей побьем тут какую-нибудь докторицу, правда Маш?
— Пфф, ну вот кстати, чего ты на нее набычилась сразу, а? — спросил Вовка.
— А ты видел, как она на нас всех смотрела?
— И как, — не понял я.
— На вас, мальчики, она правильно смотрела, а на нас с Машей как на соперниц.
— Ну… за баб, — поднял уже налитую кружку Вовка, и улыбнулся, — не заскучаешь с вами.
— А то! — гордо подняла подбородок Наталья.
